Джоэла не интересовало, что там придумали ученые. Консервация и кремация для него сейчас имели примерно одинаковый смысл. Все слова казались излишними, дикими, ненужными. Если они не помогали найти Джолин.

Вокруг сновали призраками женщины в белых чепцах и соломенных мино, отчего наваждением вставали воспоминания о черных линиях, которые так же закрывали обзор, мешая найти главную цель.^[2]

– Джоэл! – донесся знакомый голос. Его окликнули по имени. К счастью, эта цель не сбегала и не скрывалась, как легендарный сомн. Его заветная цель и мечта.

– Джолин! – крикнул он и пошел на голос сквозь толпу. Белые чепцы и корзины миновали, Джолин стояла в тихом проулке, точно ждала его.

– Вы искали меня? – удивилась она. – Что-то не так с уликой? Я ошиблась?

Ей хватало выдержки спокойно разносить пирожки в этот день, хотя она знала, что сдала всю организацию. Джоэл в который раз поразился стойкости этой отважной девушки.

– Джолин, вы можете передать нам список постоянных клиентов? – торопливо начал Джоэл, озираясь. Но на крышах никто не скрывался, в этом он снова был уверен. И плевать, что там с ним сотворили в процессе лечения. Если уж это работало, значит, не такие плохие стимуляторы ему влили. Или это Каменный Ворон передал часть силы, когда дух скитался пламенем погасших свечей? Но в этот день было не до мистицизма.

– Если Зереф заметит пропажу, мне конец, – испугалась Джолин. – Он уже что-то подозревает.

– Ты и так не доставила несколько посланий. Все закончится сегодня. Иначе нельзя. Джолин! Тебе нельзя возвращаться в пекарню.

– Я могу передать список устно, – задумалась Джолин, нервно сцепив пальцы вокруг корзины. – Запомните?

– Разумеется.

– Если список будет на месте, я еще смогу придумать отговорку, почему пропали послания. Если вдруг все закончится не сегодня, – недоверчиво протянула Джолин. Похоже, она не верила во всесилие охотников. Джоэл сам сомневался в правдивости своих пламенных клятв, которые неосмотрительно бросил утром. Хотя, глядя на бледную, осунувшуюся, но не сдающуюся собеседницу, он понимал, что обязан распутать заговор. И спасти ее. Он обещал сделать все, что в его силах. Ведь ради любимых возможно совершать даже то, что выше сил. А пока он просто слушал и напрягал извилины, чтобы в памяти четко отложились все сведения о клиентах.

В сети передачи информации через пекаря вырисовывалась четкая схема. Джолин не имела права отклоняться от маршрута, который и впрямь пролегал через весь город. Среди клиентов оказалось немало уважаемых людей: ученых, крупных торговцев, оружейников. Подстрекатели пустили свои отравленные корни во все районы Вермело, а список профессий только подтверждал предположения о строительстве какой-то сложной машины. Но Джоэл не представлял, где в трущобах можно спрятать целый дирижабль или хотя бы воздушный шар.

– И все-таки какова твоя роль? – спросил он, когда Джолин закончила.

– Курьер. Доставляю послания, – ответила она. – Я же уже говорила.

– Я не совсем об этом. Джолин… ответь мне честно, – засомневался Джоэл. – Ты разделяешь их взгляды?

– Нет. Уже совершенно нет. Я не хочу, чтобы этот город сгорел в огне. Я просто хочу выжить. Да и… насколько я поняла, они замышляют что-то, – облизнув губы, отозвалась Джолин. – Послания зашифрованы. Но из разговоров я поняла, что в трущобах что-то строится. Не представляю, что именно.

– Дирижабль? – вырвалось у Джоэла. Предположения находили ненадежное подтверждение.

– Не знаю, – вздрогнула собеседница.

«Что это был за бродяга, который упал мне под ноги у Айгрежи? Ведь это он говорил, что в трущобах что-то строится», – судорожно думал Джоэл. Для него складывались воедино фрагменты странного орнамента снов, пророчеств и фактов, и все они представали теперь единой мозаикой, как изображение Стража Вселенной в соборе. Но, как и то изображение, не называющее имени спасителя мира, они не давали конкретных ответов.

– А зачем Зереф помогает им? И каким образом? – не понимал мотивов пекаря Джоэл. То, что похотливый старик мучает Джолин, оставалось фактом. Но такие мерзкие типы редко соглашались рисковать ради всеобщего блага. Или же раньше он был иным. Джоэл сомневался.

– Он передает информацию. Через меня. Зачем… У него давний зуб на людей из квартала Богачей, – крайне мрачно проговорила Джолин, понизив голос. – Он видел нечто, за что готов их сжечь.

– И ты знаешь, что именно? – забилось быстрее сердце Джоэла. Сжечь! Что-то, за что готов сжечь! Живо предстал образ сгоревшего поместья Бифомета Ленца в квартале Богачей. Все происходило не просто так, все признания имели потаенный смысл, особенно в этот день.

– Не совсем, – смутилась Джолин и как будто снова закрылась морской раковиной. – Джоэл, я рассказываю все это, а вы с Ли можете меня арестовать за одну только причастность к заговору.

– Но ты все же доверилась нам, – как можно более ласково напомнил Джоэл, поправляя выбившуюся из-под чепца светлую прядь. Мягкие волосы возлюбленной ласкали кончики мозолистых пальцев. Он хотел касаться и касаться их, жадно вдыхая аромат. От желанной мечты отделяла одна непреодолимая преграда, как башня из легенд. И он вступал в поединок не менее опасный, чем сражение с многоглавым драконом, жутким Змеем Хаоса.

– Да, потому что я больше не могу так существовать! – выпалила Джолин, размазывая по щекам нежданные слезы, и тут же успокоилась. – Да и… деваться мне больше некуда. Вы уже все узнали.

– Доверься мне! Нам! Ты не попадешь в темницу. Обещаю! – снова поклялся Джоэл, прокручивая в голове от начала до конца заветные имена.

– Тогда… идите с Ли в Цитадель. Я приму любой исход, если так нужно. Я больше не отдамся пекарю. Ни за что.

– Ни за что, – повторил, как пещерное эхо, Джоэл.

– Ищите меня в пекарне, когда придете арестовывать Зерефа и остальных, – спокойно и непоколебимо проговорила Джолин. – Я буду вместе с ними.

– Но это опасно… Не лучше ли спрятаться?

– Нет, тогда меня точно убьют и кинут клич, чтобы остальные скрывались. Их надо брать незаметно в собственных домах. Слежка только за мной и за пекарней. Это из-за тех нападений легендарного сомна.

– Ох, Джолин. – Джоэл поразился хладнокровной беспощадности, с которой она отчеканила слова об арестах. Они с Ли обсуждали ровно то же самое. Значит, не ошибались в своих предположениях.

– Иди же! Иди, пока не забыл! Не думай обо мне! – мучительно воскликнула Джолин.

И Джоэл исполнил приказ, отступая сначала на шаг, потом на два, на три… А когда он обернулся, чтобы попрощаться, его неуловимая мечта уже слилась с потоком белых чепцов и корзин. Вокруг царил приторный аромат свежих яблок, винограда и груш. И в нем терялся запах выпечки и муки.

Джоэл остался стоять в одиночестве, потерянный, в какой-то мере испуганный. Он не представлял, о чем доложит Уману Тенебу, и каждый миг опасался забыть имя одного из заговорщиков. Впрочем, хватило бы и частичного списка, если оригинал лежал в пекарне. Но Джоэл теперь боялся ехать в Цитадель.

Какая-то часть его души отчаянно настаивала разыскать Джолин, покрепче схватить за запястье и рвануть в горы прямо через квартал Садов и поля. А там недалеко оставалось до вольных пастбищ. Так и зажили бы отшельниками. Даром что недалеко от стены – зато свободные. Но заговор касался всего города, всего их мира.

– Господин, подвезти? – гласом судьбы возник гнусавый голосок окосевшего рикши. Он вынырнул из толпы, точно дожидался чрезмерно щедрого клиента.

– Ты меня караулишь, что ли? – напустился на него Джоэл. – Подслушивал?

– Нет, господин. Не подслушивал. Ждал вон там, на углу. Да я знаю, что вам до квартала Охотников. И платите вы двойную цену, – весело отозвался рикша. Джоэл покорно сел в повозку.

– Да. В Цитадель.

И снова они понеслись сквозь толпу, по широкому проспекту квартала Торговцев, мимо каменного забора квартала Богачей, где таилось нечто, за что Зереф Мар, этот бесформенный гадкий старик, мечтал сжечь местную знать. Или уже сжег, как подумалось Джоэлу. Сжег семь лет назад и пугливо скрывался, работая пекарем в квартале Ткачей. Но все еще не возникало ни единой догадки о том, как в лапы пекаря попала бедняжка Джолин. А она все еще не признавалась.

– Ли, запрыгивай! – скомандовал Джоэл, когда рикша подогнал к дому, откуда началось их путешествие.

– Уже лечу! – крикнул Ли, выбегая в жилете и рубашке без плаща и треуголки. – Мио, ты за старшего.

Рикша запыхался, но темпа не сбавлял до самой Цитадели. Расплатились с ним как за доставку четверых. Деньги в этот день совершенно не имели значения ни для Джоэла, ни для Ли. Ставкой в этой игре были их жизни. И, возможно, благополучие всего города.

Джоэл легко соскочил с подножки экипажа, наступив на правую ногу. И даже не заметил этого. Вместо тела осталось только единое стремление освободить Джолин и прервать работу ужасающей преступной сети. Джоэл не думал ни о славе, ни об идеалах охотников – он мечтал наконец-то распутать этот клубок змей. Сделать так, чтобы ни одна из них не дотянулась ядовитыми зубами до его друзей и возлюбленной.

– Ух, сейчас Уман просто упадет! – предвкушал Ли, от нетерпения потирая руки. С собой он нес все важнейшие улики. Весь свет сошелся клином на кожаном портфельчике.

– Надеюсь, мы потом не упадем. В темницу, – пробормотал Джоэл.

Они ворвались в Цитадель, пронеслись сквозь ворота, показав удостоверения, что-то неразборчиво сказали секретарям, но получили официальное разрешение на срочную аудиенцию у верховного охотника. Все по форме, все по закону. Им и так предстояло каким-то образом нарушить его, чтобы оградить Джолин от преследования.

«Главный козырь для Умана: если Джолин будет проходить как свидетель явления легендарного сомна, все расследование о деятельности революционеров останется у нашего ведомства. И ему за это потекут прекрасные бонусы, – старательно успокаивал себя Джоэл, безмолвно репетируя сотни возможных реплик. – Военные получат только пекаря и его клиентов для дальнейшей расправы».

И вот тяжелая дверь растворилась. За ней преувеличенно ярким образом бросился в глаза герб. Поверженный волк скалился раскрытой пастью над рядами полок. А сам верховный охотник задумчиво перелистывал стопки бумаг.

– В чем дело? – недружелюбно спросил он. Похоже, его отвлекли от важного дела. Но вряд ли более важного, чем то, что несли с собой два бедовых охотника.

– Разрешите обратиться. Срочное дело, – звонким голосом начал Ли, который не позволял себе фамильярностей в общении с Уманом. Все-таки он не таскал вместе с ним вещевые сундуки и не гонял кошек по подворотням во времена обучения в академии. Джоэлу в голову лезли самые нелепые воспоминания, связанные с Уманом. Хотелось верить, что в верховном охотнике еще осталось что-то от лихого парня, способного нарушить устав ради друзей.

– Разрешаю. И без лишних формальностей, раз срочное, – кивнул он, жадно сверкнув единственным глазом.

– Уман! Мы нашли имена и адреса преступной сети революционеров, – выпалил Джоэл, захлебываясь словами.

– Так. Стоп! Обо всем по порядку. – Уман выдохнул дым, раскуривая сигару.

Джоэл выдержал паузу, чтобы начать рассказывать без запинки. Он не успел отрепетировать речь, ведь они дорожили каждой минутой. Джолин и Ли сделали так, что промедление спугнуло бы революционеров. Пока враги не догадывались о раскрытии всех адресов и кодов. Но надолго ли?

Только Уман мог отдать приказ, связавшись с бастионом, о срочной облаве и немедленных арестах. И он отдал.

Ровно в тот миг, когда Джоэл закончил рассказ, Уман позвонил по внутреннему телефону и передал телеграфистам несколько срочных посланий, которые отправились прямиком в бастион Эскуидон.

– Что теперь будет с Джолин? – вновь выдержав паузу, показавшуюся вечностью, спросил Джоэл. Он сидел ровно на гостевом кресле напротив стола верховного охотника, но внутри все смерзалось от предельной тревоги. Время между вопросом и ответом Умана растянулось на стылую вечность.

– Она революционерка, – пространно отозвался верховный охотник.

– Вынужденная, – тут же опроверг Джоэл. – Жертва.

– Зашифрованные послания из пекарни Зерефа Мара могут перевернуть все наши представления о кружке революционеров, – напомнил Ли.

– Так о чем в них все-таки речь? – уточнил еще раз Уман.

– Пока не совсем ясно. Но если собрать воедино… – задумался Ли.

– О строительстве дирижабля, – решительно продолжил Джоэл, хотя опирался только на собственные предположения.

– И каких-то исследованиях. Опытах на людях, – дополнил напарник. Об этом они точно прочитали в шифровках. Стимуляторы Рыжеусого бесконтрольно ходили по городу. Джоэл предполагал, что именно они вызвали эпидемию обращений. Или легендарный сомн. Но такая догадка снова уводила в область мистицизма и черных линий. Догадка не для этих бесконечно напряженных минут.

– Похоже, они хотят сбежать из города на дирижабле, став тварями Хаоса, – поразился Уман, ожесточенно гася сигару о дно хрустальной пепельницы. – Чудовищно! Возмутительно. Безумцы. Отдайте мне все улики.

– С одним условием, Уман, – сжал кулаки Джоэл. И устрашился собственной наглости. Но других путей не оставалось. Он клялся и обещал сделать что-то сверх его сил. Если бы не удалось – пропали бы в темницах все: и он, и Ли, и Джолин.

– Ты ставишь начальству условия? – прорычал недовольно Уман. Вся надежда оставалась на него. Разговор в тренажерном зале больничного крыла заставил их снова доверять друг другу. В конце концов, верховный охотник отдал свою кровь, а потом поделился тайной о Бифомете Ленце. Нет, Джоэл больше не опасался, что Уман окончательно сгнил. Старый друг просто оказался монстром на верном месте: его природная жестокость находила применение на допросах и в принятии тяжелых решений. Но теперь давний приятель этого монстра, несколько раз спасший его жизнь, просил лишь о небольшом снисхождении.

– Единственное. Первое и последнее, – уточнил Джоэл.

И снова время замирало, но уже не так мучительно. Темный глаз Умана потеплел, подернулся сетью снисходительных, даже смешливых, морщинок.

– Ладно. Уже догадываюсь.

– Джолин не должна попасть в застенки. Она свидетель и запуганная жертва. И без нее мы бы ничего не добились, – объяснил свое требование Джоэл. Но больше он не боялся. Он знал этот взгляд давнего друга, его настоящего друга. Он снова верил в Умана, как много лет назад.

Уман многозначительно кивнул и вновь позвонил по внутреннему телефону, передавая новые послания. Потом он вытащил бланк и написал на нем несколько коротких фраз, подкрепив их печатью Цитадели, и протянул Джоэлу со словами:

– Иди. Поторопись, пока гарнизон не ворвался в пекарню. Иначе ты уже ее не отобьешь. Военные если кого-то возьмут, то уже не отдадут. Пока улики у нас, расследование ведем мы, так как оно связано со стимуляторами и Хаосом. Но арестами занимаются они, как ты понимаешь, потому что революционеры напрямую не связаны с сомнами. А твоя Джолин – связана. Успей показать солдатам эту бумагу, иначе мы лишимся главного свидетеля по делу Вестника Змея.

Джоэл вскочил с места, точно позаимствовал навыки скорохода от Ли. Хромота совершенно пропала, словно навязанная извне. Он снова опрометью спустился, не замечая ступеней. Ли пытался подхватить его под локоть, чтобы ретивый напарник не сломал шею, оступившись в спешке. Не стоило! Джоэл практически летел.

– Да где этот рикша, когда нужен?! – воскликнул он и кинулся вниз по улице пешком.

Гарнизон подняли по тревоге. И хотя не звучали сирены, но Вермело всколыхнулся от внезапных арестов. Военные немедленно передали через телеграф дневной страже нужные адреса. Обычные солдаты, не понимая сути происходящего, оперативно выбивали двери обозначенных домов и связывали тех, на кого указала Джолин. Больше она не принадлежала к числу революционеров, которые сражались вовсе не за простой народ.

– Джолин! Джолин! – шептал, задыхаясь, Джоэл. Судя по времени, она должна была уже вернуться в пекарню, как и договаривались. Но и солдаты могли нагрянуть на Королевскую улицу. Теперь счет шел на минуты.