Глава 5: Секрет в банке с огурцами.

Если верить Филу с татуировкой «ОГУРЦЫ 4EVER», последний камень серии «Кабачок» лежал в банке с маринованными огурцами у некой бабки с говорящей козой. Место жительства: хутор Горелый Пень. И хотя тётя Ляля уверяла, что «там и ежу всё ясно – кладовка полная преступлений», для меня ничего ясно не было.

Мы добрались туда, к закату. Хутор выглядел так, будто жизнь здесь остановилась лет двадцать назад: облупленные ставни, колодец с кривым журавлём и запах свежего укропа, который, кажется, впитался в воздух навсегда.

Навстречу вышла она – сухонькая старушка в выцветшем платке. А рядом… действительно шла коза. И говорила. Ну как говорила – мычала с таким выразительным интонационным рисунком, что сомнений не оставалось: хозяйка понимала каждое слово.

– Кого принесло? – спросила бабка. – Если за огурцами, берите пол-литровые, литровых нет.

– Мы за одним конкретным, – вмешалась тётя Ляля. – С секретом.

Бабка хитро прищурилась.

– А… значит, вы про мою спецбанку. Но она не продаётся.

Дом внутри оказался музеем закаточной мании: банки с подписями «Огурцы с сюрпризом», «Огурцы дипломатические», «Огурцы в коньяке». На полке, отдельно от остальных, стояла та самая – литровая, с мутноватым рассолом и огурцами, среди которых плавал странно блестящий предмет.

– Это камень, – шепнул Вовка-Тракторист, уже на автомате примеряясь, как бы его достать.

– А чего он в огурцах? – спросила я.

– Маскировка, – сказала бабка. – Племянник Глаши просил. Сказал, это для игры в квест. Я и сделала – кто ж знал, что вы тут с тракторами, телегами и погонями…

Всё могло бы закончиться мирно, но в дверь постучали. Вернее, забарабанили. На пороге – двое крепких парней в одинаковых куртках.

– Мы за огурцами, – сказали они синхронно.

– Вы опоздали, – отрезала тётя Ляля и вцепилась в банку.

Началась потасовка: банки летали, как снаряды, рассол заливал пол, коза визжала, а я, не долго думая, сунула руку в рассол и вытащила камень. Да, тот самый: с зеленоватым отливом и крошечной гравировкой на грани.

Парни ретировались, обливаясь маринадом и ругательствами.

Мы сидели за столом, отмывая камень от укропа, когда Вовка внимательно осмотрел гравировку.

– Тут координаты, – сказал он. – И… пароль.

Пароль вёл в онлайн-хранилище, где лежали документы на офшоры Богомолова. Вся история с «Кабачками» оказалась не только про драгоценности – это была схема выноса капитала через «пищевую контрабанду».

Богомолова взяли в тот же вечер. Глаша исчезла (подозреваю, вместе с кудрявой горничной Нелли). Фил получил условный срок и запрет на приближение к закаткам ближе чем на пять метров.

А мы с тётей Лялей вернулись домой. Алмаз «Кабачок» теперь в музее, но, проходя мимо прилавка с кабачками на рынке, я всякий раз думаю: а вдруг опять?..

КОНЕЦ.

Курица в бегах и дело о пропавшем кефире.

Глава 1: Яйцо с запиской.

С утра всё шло по плану: чайник свистел как полицейский на демонстрации, кот по кличке Громобой возмущённо пинал лапой носок под диваном, а я, Инга Пончикова, любовно отмеряла ложку сахара в свою овсянку. И вдруг – звонок в дверь.

– Кто там в такую рань? – пробормотала я, вцепившись в халат, который давно просился на пенсию.

На пороге стояла тётя Маня – соседка, бывшая балерина, ныне председатель ТСЖ и человек, способный вызвать у дворников нервный тик одной только походкой.

– Инга! Там ЭТО! – прошептала она, дрожа подбородком.

– Это что?

– Во дворе… курица. И она с яйцом.

– Ну, слава Богу, не с пистолетом.

– ЯЙЦО! С ЗАПИСКОЙ!

Минут через пять мы уже стояли у мусорных баков. Рядом, гордо расхаживая, сидела курица цвета политического компромисса – серо-буро-рыжая. Под ней – яйцо, и на нём, как в кино про шпионов, была наклеена бумажка с надписью:

«Кефир исчез. Спасайте, пока не поздно. Подпись: Н».

– Может, это акция супермаркета? – предположила я.

– А может, прямая угроза продовольственной безопасности, – мрачно ответила тётя Маня. – Вчера в холодильнике ТСЖ пропал пакет кефира, и никто не признался.

Я скептически фыркнула, но записку сняла. Бумага пахла укропом и… почему-то бензином.

– Кто такая Н.? – спросила я.

– В нашем доме есть только одна Н. – ответила тётя Маня. – Надежда Валентиновна Дымова. Пенсионерка, чемпионка по скандинавской ходьбе и известная контрабандистка лука.

– Простите, что?

– Ну как. Несёт с дачи лук в таких количествах, что прохожие плачут. У неё всё через огород, всё в банках. Она могла и яйцо подкинуть.

Мы поднялись в квартиру 44. Надежда Валентиновна встретила нас в фартуке с надписью: "Люблю кипячёное молоко и хаос". Пахло сырниками и подозрениями.

– Где вы были сегодня в 6:30? – спросила тётя Маня.

– Кормушку мыла. А что случилось?

– У мусорки – курица. С яйцом. С посланием. И… кефир пропал.

На лице Надежды Валентиновны не дрогнул ни один укроп.

– Я не пью кефир, он вызывает воспоминания. Но… курица не моя.

– А чей тогда? – спросила я, вглядываясь в фотографию на стене. Там была та самая курица. В шарфе. С Надеждой Валентиновной.

– Это Лариса. Моя бывшая. Она сбежала неделю назад. Возможно, вступила в секту или ушла в подполье. Я подозреваю, что она… мстит.

К обеду курицу поймали (ей пообещали хлеб с кунжутом и Wi-Fi). Я лично сопровождала её в мою квартиру – в ванну, куда временно превратила в «комнату допросов».

– Слушай, Лариса, – сказала я ей. – Кто ты на самом деле? Кто отправил записку?

Лариса смотрела на меня с упрёком и… снесла ещё одно яйцо. В нём тоже была бумажка:

«Нас трое. Один – в подъезде. Один – в холодильнике. Один – уже не с нами».

Тут дверь распахнулась, и вбежала тётя Маня.

– Инга! Ты срочно должна пойти к себе!

– Почему?

– У тебя исчез йогурт, и на его месте лежит… перо.

Я побледнела.

Это было серьёзнее, чем я думала.

На кухне царил бардак. Йогурт действительно исчез. В его крышке – след от когтя. А на столе лежало фото: я на пикнике с соседями. Все держат бокалы. И только у курицы в лапке – тюбик кефира.

– Она уже тогда что-то планировала… – пробормотала я.

– У нас курица с интеллектом и чувством миссии, – сказала тётя Маня. – Инга, ты обязана это расследовать.

– Что же мне делать?

– Начни с холодильника. Возможно, улики там. А ещё… – она понизила голос. – Найди Инспектора Пупкина. Он всё знает о продуктах, исчезающих ночью.

Вот так всё и началось.

Дело, в котором замешаны кефир, яйца, тюбикующие куры и прошлое, покрытое сметанным туманом.

А я – в центре этого омлета.

С вилкой в одной руке… и блокнотом в другой.

Глава 2: Инспектор Пупкин и загадка холодильника.

Когда в твоей ванной курица допрашивается на мягких полотенцах, а в холодильнике исчезают молочные продукты по ночам – пора звать специалиста. И желательно – вменяемого.

– Мы должны обратиться к Инспектору Пупкину, – твёрдо заявила тётя Маня, запихивая в сумку бинокль, плед и три пельменя «на всякий случай».

– Пупкин? Серьёзно? Это фамилия настоящего человека?

– Настоящая как сметана на проверке качества! Он раньше работал в Отделе Продуктовых Аномалий, а теперь – частник. Снимает угол у старушки на Красной Капустной и принимает клиентов в подсобке магазина "Молочная сила".

Через полчаса мы стояли у служебного входа в «Молочную силу». Ключом к двери послужила фраза «Мне бы кефир с привкусом тайны». Нам открыли.

Инспектор Пупкин оказался… своеобразным. У него был нос, по форме напоминающий шпротину, очки, запотевшие от кипячёного молока, и манера говорить, будто он читает инструкцию к стиральной машине.

Конец ознакомительного фрагмента.