Даже несмотря на постоянные увещевания Соф, которая пыталась убедить демоницу, что все будет хорошо, настроение у высшей было омерзительное. В одиночестве сидя на кровати, Леонтайн смотрела за окно, где светило яркое весеннее солнце, и уныло думала о том, что там, за пределами этой проклятущей тюрьмы, дует свежий ветер, тепло ласкает кожу, а свобода пронизывает все вокруг. И все это ей больше не грозит, потому что даже при самом благоприятном раскладе, она все равно не сможет далеко уйти.

Да и некуда ей бежать.

Правая нога, до сих пор перемотанная бинтами, сильно ныла. Некоторое время назад демоница попыталась на нее встать, но поврежденный сустав под ее весом взвыл острой болью, напоминая про мощную челюсть гибрида, выполняющего приказ Виктора.

Как же она устала! Устала от постоянного страха, который отравлял ее изнутри, от изнурительного напряжения в ожидании неизвестного, от ненависти, которую она постоянно видела в глазах Данила. Леонтайн не могла понять, почему ее так задевает отвращение мага. Почему ей невероятно сильно хочется ощутить его сочувствие и поддержку?

Возможно потому, что ей опостылело бороться с целым миром одной?

Тяжелые мысли не прибавляли настроения. И вдруг демоница дернулась, как от удара, – неподалеку от ее окон проехал фургон с эмблемой Комитета.

Уже не обращая внимания на резкую боль в ноге, Леонтайн соскочила с кровати и, сильно припадая на поврежденную конечность, сделала пару шагов, чтобы немного увеличить обзор. Защитный контур препятствовал ей подойти вплотную к окну, и демоница, как могла, пыталась рассмотреть, что происходит. К сожалению, ничего толком ей увидеть не удалось. А отсутствие информации и живое воображение породили еще большую тревогу и страх.

Недавно Данил забрал у нее кровь. И, вероятно, больше он в ней не нуждается. Он ведь предупреждал, что дальше ее судьбу будут решать комитетские.

Опустившись на край кровати, Леонтайн затаила дыхание и напрягла слух, изо всех сил пытаясь понять, что происходит за пределами помещения. Однако защитное поле сильно искажало далекие звуки, и высшая могла слышать лишь глухие неразборчивые хрипы и шорохи, доносящиеся из-за закрытой двери.

Проведя в ожидании около получаса, она начала сходить с ума от волнения. А когда в комнату вошел Данил и снял защитное поле, демоница, не сводя с него глаз, встала с кровати и попятилась.

– Я не хочу… Не надо… Не отдавай меня им… – Вырвались жалкие слова, которые раньше Леонтайн никогда бы не произнесла вслух. Однако Виктор, как и обещал, научил ее покорности, сбил спесь и заставил забыть о гордости.

Действия высшей поначалу вызвали у Данила удивление и ступор. Он на мгновение остановился. Но потом на его лице промелькнуло понимание, словно он о чем-то догадался. И маг снова двинулся к женщине.

– Нет! – Взвизгнула напуганная демоница и угрожающе выпустила когти.

Мужчина недовольно прищурил глаза, но от своих намерений не отказался. Вместо этого он отправил в сторону темной слабую волну стазиса. От легкого воздействия конечности Леонтайн сразу же онемели, колени подогнулись, и она стала оседать на пол, но маг вовремя подхватил ее на руки.

– Отпусти! – Не особо внятно засипела демоница, вяло извиваясь, пока Данил куда-то ее тащил. Но он опять упорно проигнорировал трепыхания женского тела. Тогда высшая попыталась вцепиться зубами магу в плечо. Через ткань футболки, да еще и под воздействием стазиса укус получился незначительным. Однако магу подобное явно не понравилось. Он сильно встряхнул Леонтайн, неожиданно разомкнул руки, и демоница с размаху плюхнулась прямиком в наполненную водой ванну, окатив цунами и себя, и Данила, и весь пол вокруг. Хорошо хоть маг придержал ей голову, иначе высшая неслабо приложилась бы затылком о твердый чугунный борт.

– Садист! – Чуть не захлебнувшись, воскликнула Леонтайн, дергая ногами и руками, отплевываясь и пытаясь вылезти из воды. Намокшая мужская рубашка, хоть и достающая демонице практически до колен, уже не особо скрывала наготу, облепив тело со всех сторон. Однако в данный момент обоих это мало волновало. Темная ошалело смотрела на мага, стуча зубами от холода. А Данил, поняв, что плохо отрегулировал воду, ускоренно пытался слить ее из ванны.

– А подобные ледяные процедуры хорошо прочищают мозги, – дрожа, произнесла демоница. – Фургон приезжал не за мной?

Вместо ответа маг протянул высшей душевую лейку, из которой на этот раз текла теплая вода, и, следя за реакцией Леонтайн, осторожно взял в руки ее поврежденную ногу. Скрутить намокшие и расползающиеся от влаги бинты оказалось делом непростым. Но маг терпеливо освободил конечность от повязки, стараясь при этом не отводить глаз от женской ступни.

Наблюдая за мужчиной, демоница не могла взять в толк, почему сейчас он так скован. Почему не смотрит на нее прямо, как раньше? А потом ее взгляд упал на собственную грудь и живот, очевидно проступающие из-под намокшей ткани, и внутри неожиданно шевельнулось непривычное чувство стыда.

Бред какой-то!

Леонтайн никогда не стеснялась собственного тела. Наоборот, демонстрировала свою красоту, пользовалась изящными изгибами своей фигуры, как инструментом, чтобы соблазнять тех мужчин, которых она желала. Однако сейчас ее уверенность вдруг дала сбой, а собственная нагота в присутствии мага вызвала неожиданное смущение.

– Дальше я сама справлюсь. Спасибо. – Скомкано сказала Леонтайн, прикрывая грудь руками. – Дура! И чего он там не видел! – Одновременно пронеслось в голове.

Неожидающий подобных слов Данил удивленно посмотрел на демоницу, потом молча указал на полотенце и чистые вещи, лежащие на стиральной машинке, и ушел.

– Похоже, я начинаю сходить с ума, – разочарованно подумала высшая, массируя пальцами виски. – А может я все-таки умерла? И человеческий мир стал моим персональным адом?

Однако час блаженства в ванной на ад не был похож совершенно. Данил деликатно ей не мешал, а после того, как демоница закончила сушить волосы, снова отнес ее в спальню.

Пока маг уверенными движениями накладывал новую повязку на ее поврежденную ногу, Леонтайн не могла отделаться от чувства смущения и легкого тепла в груди. Непривычные ощущения были ей новы, и она не могла понять, нравятся они ей или нет. Никогда она не испытывала скованности в присутствии мужчины. Наоборот, всегда управляла ситуацией, манипулировала выбранным объектом своего интереса. Однако в этот раз привычная роль доминанта безнадежно от нее ускользала, а ее действия превращались в какой-то фарс.

Что за умопомрачение с ней случилось, когда она увидела комитетский фургон?

С каких пор она стала такой трусливой трясогузкой, а присутствие рядом мужчины вызывает у нее неловкость и растерянность?

Вспоминая нелепую ситуацию в ванной, Леонтайн нехотя подняла глаза на Данила, и тут вдруг поняла, что нелепая ситуация отнюдь не закончилась. Взгляд мага обжег и одновременно породил в ней безумную бурю внутри. Внезапное давление флёра вызвало легкое головокружение. А следом магия обольщения бесконтрольно выплеснулась наружу.

– Проклятье! – Прошептала Леонтайн, пытаясь отодвинуться от Данила. Однако было уже поздно. Взгляд мужчины заволокло навеянной страстью, дыхание участилось, и он неосознанно потянулся к демонице.

– Бездна! Что я наделала! – В ужасе подумала Леонтайн. Страх комом встал в горле.

Высшая помнила, в каком жалком состоянии оказывались ее соплеменницы после близости с демоном, если не имели возможности ему противостоять. Партнер, чувствуя слабость женщины, проявлял порой невообразимую кровожадность и жестокость.

И почему именно сейчас флёр перестал ей подчиняться? Впервые в жизни Леонтайн оказалась не способна его контролировать. Более того, магия обольщения повлияла и на ее собственное чувственное восприятие. Близкое дыхание Данила откликнулось в груди вспышкой бешенного жара. Она вздрогнула от касания чужих рук, уже переставая понимать, чего желает в данный момент больше – быть от очарованного мага как можно дальше или вновь ощутить давление его ладоней на коже и почувствовать тяжесть мужского тела.

А ведь сейчас Данил совершенно не осознает, что делает. Разум его не сдерживает. И под гнетом примитивных инстинктов он способен на все. Его ненависть к ней, не сдерживаемая рамками сознательности, должна выплеснуться в неконтролируемую агрессию. А любое ее сопротивление лишь усугубит ситуацию.

Эти мысли тут же преумножили страхи, вспухающие в голове высшей. Она замерла и напряженно сжалась под весом мага, ожидая от него неприятных враждебных посылов. Однако он вдруг невесомо провел пальцами по щеке Леонтайн. Трепетно и осторожно. Так, будто она была бесценным сокровищем. Нежно коснулся губами ее шеи, оставляя теплый след своего дыхания и провоцируя приятную дрожь по коже. Его рука медленно заскользила по талии демоницы вниз, исследуя плавные изгибы бедер и вынуждая высшую подчиняться животным инстинктам, раскрываясь навстречу мужскому давлению. И Леонтайн вдруг в изумлении поняла, что ошиблась.

Данил оказался совершенно другим. В нем не было природной жестокости, а великодушие и доброта преобладали над ненавистью. Сам того не осознавая, он приоткрыл для Леонтайн завесу в иной мир. Мир, где более сильный партнер не подминает под себя слабого, не причиняет ему боль, не унижает, а, наоборот, дарит чувство защищенности и спокойствия, ощущение тепла, чувственности и свободы от каждого прикосновения.

Под бережным напором мага сердце высшей замерло. Тело медленно начало сходить с ума, стремясь оказаться как можно ближе к мужчине, который доставлял ей неизмеримое удовольствие. Страх исчез, а вспыхнувший азарт и любопытство смешались со страстью и необузданным желанием. Разум потух, губы приоткрылись, ища сладкую поддержку, и Леонтайн подалась магу навстречу, неожиданно позволяя ему то, что не было дозволено ни одному демону. А Данил продолжал касаться ее шеи, восторженно перебирать пальцами прядки длинных непослушных волос, руша устоявшиеся догмы и взрывая ее естество жаром необыкновенного притяжения.

Это казалось нереальным безумием. Но сейчас рядом с магом Леонтайн чувствовала невероятное спокойствие и совершенно необоснованное доверие к нему. Демоница понимала, что, когда все закончится, она будет жалеть о случившемся. Все останется по-прежнему, и Данил вряд ли откажется от своих слов. Однако в данный момент все это казалось далеким и незначительным. Важным оставалась лишь близость разгоряченных тел, лишь нежные прикосновения по коже, тепло губ и внутреннее пламя страсти, заставляющее дрожать, прикрывая глаза от эйфории.

Прелюдия оказалась столь восхитительной и непривычной, что Леонтайн, сосредоточившись на своих ощущениях, практически потеряла связь с реальностью. И только когда совершенно неожиданно Данил отстранился, демоница пришла в себя и нехотя приоткрыла веки.

Взгляд мага пылал! Пылал таким бешенством, что высшая мгновенно поняла – действие флера закончилось, и сейчас он ее попросту убьет. Любой демон в подобной ситуации растерзал бы свою партнершу, не раздумывая. Поэтому поднятая в замахе рука Данила не стала для Леонтайн неожиданностью. А вот собственная реакция на ярость мага вызвала у нее замешательство. По непонятной причине тревога за свою жизнь отошла на второй план. А на первое место выступила обида. И Леонтайн, упрямо стиснув зубы, продолжила смотреть прямо в глаза Данилу, ощущая сильную досаду и разочарование.

Ведь она ни в чем не виновата! Просто не смогла сдержать флёр! И не потому, что преследовала какие-то коварные цели! А потому, что ее физиология впервые взбунтовалась, искренне откликаясь на близость понравившегося ей мужчины.

Однако маг об этом даже не догадывался, и было очевидно, что в случившемся он полностью винит Леонтайн, полагая, что демоница воспользовалась флером намеренно. На его лице читалось сильнейшее отвращение, будто он только что целовал скользкую гадюку.

– Что же ты застыл?! – Высшая резко подалась вперед, вынуждая мужчину отшатнуться. – Бей! – Стоящая в горле горечь вызвала у нее спазм.

Но Данил на провокацию не повелся, тряхнул головой, прогоняя обрывки флёра. Яростный огонь в его глазах померк, сменившись растерянностью. Он опустил занесенную для удара руку, встал и, не оборачиваясь, стремительно вышел из комнаты.

Когда спальня опустела, Леонтайн откинулась обратно на подушку и уставилась в потолок.

– Да что со мной творится?! – Мысленно прорычала она, злясь.

В голове был полный вакуум. А сердце до сих пор колотилось, как бешеное.

– Как что? – Послышался шепот, и из-за края кровати выглянула Соф, состроив умное выражение лица. – Это любовь!

– Какая в Бездну любовь! – Леонтайн аж подпрыгнула от неожиданности. – Ты что? Подглядывала? – И тут ее внезапно осенило: маг забыл активировать защитное поле! – Деточка, не стоит говорить того, в чем не разбираешься. – Высшая тут же выбросила из головы сопливо-романтичные мысли, постаралась ментально закрыться и хищным взглядом стала следить за ребенком. – Такие, как я, любить не имеют.