10 апреля началась переброска британских солдат в Ирак. Ежедневно в Басре разгружались английские корабли из Бомбея и Карачи. В Персидском заливе стоял авианосец «Hermes» и два крейсера – «Emerald» и «Leander». Конвойные суда курсировали по реке Шатт-эль-Араб, образующейся при слиянии Тигра и Евфрата. Также англичане формировали в мандатной Палестине армию для вторжения в Ирак. С точки зрения международного права действия Великобритании имели законный характер благодаря англо-иракскому договору 1930 года. Согласно ему, британцы имели «особые интересы» в Месопотамии и могли их защищать. Фейсал I, возмущавшийся пунктами договора 10 лет назад, даже не предполагал, что когда-нибудь этот документ спасет его династию.

19 апреля терпение аль-Гайлани иссякло. Он потребовал немедленно вывести все английские подразделения из Ирака. Корнуоллис заявил, что Великобритания не собирается выводить войска и не будет информировать премьер-министра об их перемещении – ибо аль-Гайлани узурпировал власть. 20 апреля Черчилль запретил Корнуоллису давать какие-либо разъяснения иракской стороне. 29 апреля дипломат рекомендовал эвакуировать британских женщин и детей из Багдада. 230 гражданских лиц удалось вывезти из города под охраной. Еще 500 человек укрылись в посольстве Великобритании и Американской миссии.

Регента тоже решили спрятать. Английские ВВС доставили его и Убайду из Кувейта в Иерусалим. Абд аль-Илаха поселили в знаменитом отеле «King David». Другими титулованными гостями отеля были Нури ас-Саид, его сын Сабах, экс-министр иностранных дел Дауд Паша аль-Хайдари, два бывших председателя правительства (Али Джавдат аль-Айюби и Джамиль аль-Мидфаи) и британский дипломат Джеральд де Гори. Все они покинули Багдад с помощью англичан.

Перед «правительством в изгнании» стояла задача сформировать новый кабинет. Но регент был вне конкуренции, Сабах никогда не занимал государственные должности, де Гори являлся иностранцем, а телохранитель Убайда – военным. Иракских политиков насчитывалось всего четыре. Кворум для создания правительства должен был составлять шесть человек. Из Лондона сыпались телеграммы – раздраженный Черчилль давил на Абд аль-Илаха, дабы тот быстрее огласил состав кабинета. Однако регент медлил – и не только из-за отсутствия кворума.

Абд аль-Илах хотел видеть премьер-министром Нури ас-Саида – но тот был крайне непопулярен в народе. Иракцы доверяли аль-Гайлани. Кроме того, Нури, аль-Айюби и аль-Мидфаи всегда недолюбливали друг друга – а сейчас, в условиях борьбы за премьерское кресло, их отношения накалились до предела. Политики не садились рядом за обеденным столом, игнорировали совместные совещания и при каждом удобном случае прятались в своих номерах.

Пока высокопоставленные чиновники вели себя как дети, Междуречье лихорадило. 1 мая иракские солдаты захватили форт в городе Эр-Рутба на западе страны, где трудились британские рабочие.

Грянула Англо-иракская война.

Черчилль послал Корнуоллису сообщение: «Если потребуется ударить, бейте сильно. Используйте всю необходимую силу». И Месопотамия вспыхнула. Она превратилась в поле битвы между Британской империей и нацистским государством. Ценой этой битвы была победа во Второй мировой войне.

2 мая в 05:00 утра английская авиация со своего второго аэродрома в Шуайбе ударила по иракским подразделениям, осаждавшим Эль-Хаббанию. Бои за базу продолжались до 6 мая и закончились бегством иракцев.

К 11 мая англичане уничтожили ВВС Ирака – и тогда на помощь аль-Гайлани пришел Гитлер. В течение месяца на сирийские аэродромы прибыли 100 немецких и 20 итальянских самолетов. Впрочем, Третий рейх готовился к нападению на СССР и не мог тратить много ресурсов для поддержки Правительства национальной обороны.

14 мая Черчилль разрешил бомбить врага на территории Сирии. Но люфтваффе несли потери не столько из-за военного мастерства британцев, сколько из-за нехватки запчастей и боеприпасов. Требовалось срочно улучшить снабжение немецкой армии и провести диверсионную работу – поднять антибританское восстание в Месопотамии. Гитлер хотел повторить подвиг Лоуренса Аравийского с точностью до наоборот – теперь арабы должны были сражаться не на стороне англичан, а против них. Фюрер искал смелого и талантливого человека, способного реализовать задуманное. И такой человек нашелся. Им стал майор Аксель фон Бломберг – сын фельдмаршала Вернера фон Бломберга.

12 мая майор прилетал в Багдад. В аэропорту его встречали члены Правительства национальной обороны и немецкие офицеры. Самолет с фон Бломбергом уже заходил на посадку – но тут случилось непредвиденное. Иракский солдат, до смерти перепуганный британскими бомбардировками, решил, что англичане снова атакуют, – и открыл огонь из зенитного пулемета. Единственная пуля, пробившая корпус, попала майору в сонную артерию. Аксель фон Бломберг моментально скончался. Вместо необходимой помощи и планов боевых действий аль-Гайлани получил окровавленный труп. Инцидент оказался символичным: надежды мятежников и нацистов умерли вместе с сыном фельдмаршала.

Запаниковавший рядовой сделал больше, чем вся британская армия. Шальная пуля уничтожила будущее Германии на Ближнем Востоке, лишила Третий рейх сырьевой базы и во многом предопределила исход Второй мировой войны. К 28 мая у немцев осталось только два исправных бомбардировщика и четыре бомбы. 18–19 мая англичане выбили врага из Эль-Фаллуджи – опорного пункта на пути в иракскую столицу. Эль-Фаллуджа находится всего в 57 км от Багдада.

Отчаявшийся аль-Гайлани уповал на давнюю вражду между Саудитами и Хашимитами. Движимый последней надеждой, он послал министра иностранных дел Наджи ас-Сувейди в Эр-Рияд. Но Ибн Сауд помнил, что подписал договор с Фейсалом I – и что в 1932 году Великобритания первой признала Саудовскую Аравию государством, а его самого – суверенным правителем. Хозяин Аравийского полуострова не претендовал на Междуречье и не желал выглядеть неблагодарным в глазах англичан. Выслушав ас-Сувейди, Ибн Сауд уточнил: «Аль-Гай-лани хочет, чтобы я, будучи стариком, предал тех, кто помогал мне, когда я был молод?» Затем король обратился к приближенным: «Приведите льва. Увидите, этот человек быстро нас покинет».

Разумеется, ас-Сувейди вернулся в Багдад целым и невредимым. Но планы аль-Гайлани окончательно рухнули.

Когда линия фронта переместилась от Эль-Хаббании к Багдаду, де Гори решил пристыдить «правительство в изгнании» и показать министрам, что творится в их стране. Английский самолет доставил Абд аль-Илаха и его спутников в Эль-Хаббанию. Багаж отправили наземным транспортом – но арабы-сопровождающие исчезли вместе с чемоданами. Как выяснилось, они примкнули к аль-Гайлани, забрав вещи с собой. В течение следующих дней министры больше интересовались бытовыми вопросами, нежели политической ситуацией. Солдаты гарнизона Эль-Хаббании делились с ними сигаретами и бритвенными принадлежностями, помогали стирать одежду. Здания на территории базы были разрушены в результате обстрелов – поэтому чиновники спали в палатках, питались из полевой кухни и выглядели очень несчастными. Понаблюдав за страданиями членов правительства, регент спросил: «Кто хочет вернуться к царю Давиду,^[34] а кто хочет пойти со мной в Багдад?» Министры промолчали. Но никто не ушел.

Абд аль-Илах предложил собрать бедуинское войско в поддержку британской армии. После успешной кампании Лоуренса Аравийского идея второго Великого арабского восстания казалась крайне соблазнительной. Однако летом 1941 года мобилизация в пустыне была невозможна по ряду причин.

Прежде всего, требовалось время для организации племен. Бедуинам нравилось подолгу обсуждать новости. Поговорив и поспорив, шейхи приехали бы на встречу с Абд аль-Илахом – но когда? Ведь они не любили путешествовать в жаркую погоду – а в июне пустыни Месопотамии превращаются в адское пекло.

Бедуинов не удалось бы собрать даже для точечных атак на врага. Лето на Ближнем Востоке считалось «мертвым сезоном», и к нему целенаправленно готовились – подобно тому, как на севере готовятся к зиме. Уже в начале мая племена не кочевали по пустыне – они разбивали шатры у колодцев и прочих источников воды. Продукты питания для людей и корм для скота запасались заранее, но в небольших количествах – лишь бы пережить знойный период. Таким образом, бедуины не имели излишков продовольствия, необходимых во время бунта. Жизнь возвращалась в привычное русло только осенью, когда жара спадала.

Между тем, Англо-иракская война близилась к завершению. 27 мая 1941 года британцы двинулись на Багдад из Эль-Фаллуджи. Солдаты, которые пересекли Евфрат, шли той же дорогой, что и великие армии минувших веков. Английские сапоги топтали древнюю пыль Вавилона, попирали пепел и прах легендарных битв античности. Осенью 401 года до н. э. по этой же земле маршировали воины персидского царя Артаксеркса II и 10 тыс. греческих наемников мятежного царевича Кира Младшего (потомка Кира II Великого). Они встретились при Ку-наксе – на 100-километровом отрезке между Эль-Фаллуджей и Эль-Мусайибом.

Кир Младший погиб в сражении. Эллины пробились через Армянское нагорье к Черному морю и вернулись на родину. Один из греческих командиров, афинянин Ксенофонт, описал их злоключения в знаменитом труде «Анабасис» («Отступление десяти тысяч»). Несмотря на различия, Восток и Запад всегда были тесно взаимосвязаны. Порядок в Ираке являлся залогом спокойствия в Европе, и англичане – воины и колонизаторы – чувствовали это, как никто другой.

29 мая 1941 года британская армия стояла под Багдадом. Аль-Гай-лани, аль-Хусейни, члены «Золотого квадрата» и министры Правительства национальной обороны бежали. 31 мая багдадский мэр подписал перемирие между Великобританией и Ираком. Казалось, всё позади – но в Междуречье надрывно звучали последние аккорды войны. Англичане не вошли в столицу, дабы не спровоцировать очередной всплеск антибританских настроений. Несколько дней страна жила в условиях вакуума власти – кабинет аль-Гайлани пал, а новый еще не был сформирован. При таких обстоятельствах никогда не происходит ничего хорошего.

1 июня в Багдаде разразился Фархуд – масштабный еврейский погром. Его называют «забытым погромом Холокоста» и «началом конца еврейской общины Междуречья», которая просуществовала более 2500 лет. Фархуд являлся следствием пропаганды аль-Хусейни и пронацистского правительства аль-Гайлани. Его итогом стала массовая миграция евреев из Ирака.

Как бы ужасно это ни звучало, но Вторая мировая война положила конец сразу двум наболевшим «национальным вопросам» в Месопотамии – еврейскому и ассирийскому. Ассирийцы сражались на стороне англичан – надеясь, что Великобритания примет во внимание их заслуги и поможет создать Великую Ассирию. Но надежды опять не оправдались – и многие ассирийцы уехали в СССР. Мигранты варили гуталин, продавали шнурки и стельки, занимались ремонтом кожгалантереи. Сапожники и чистильщики обуви ассирийского происхождения были неотъемлемой частью Москвы 1950-1960-х годов.

Конечно, отъезд ассирийцев и евреев не стал для Ирака панацеей от всех проблем. Хашимитам следовало заново выстроить вертикаль власти и наладить отношения с армией. Абд аль-Илах не желал тратить время и деньги на празднование победы. Несмотря на уговоры знатных багдадцев, он отказался от каких-либо приветственных церемоний.

Регент въехал в столицу безо всякой помпы и первым делом поспешил в Каср аль-Зухур, чтобы позвонить в Эрбиль и поговорить с племянником – маленьким королем Фейсалом II.

За месяц войны сердце Абд аль-Илаха нисколько не ожесточилось. Принц был очень благодарен тем, кто ему помог. Зимой 1942 года американский дипломат Пол Кнабеншуэ умер от заражения крови. Абд аль-Илах предоставил вдове дом в Багдаде и до мая 1945 года выплачивал ей пособие, чтобы женщине не пришлось возвращаться в США через опасный Атлантический океан. Также регент трогательно заботился о Фейсале. На фотографиях видно, что Абд аль-Илах всегда держался на шаг позади короля. Он ни разу не воспользовался детской беспомощностью монарха, не попытался занять его место и возглавить Ирак – хотя являлся наследным принцем и имел право на трон. Немногие политики, окажись они на месте регента, были бы столь честны.

Фейсал II взрослел, и Абд аль-Илах все чаще сопровождал его на различных мероприятиях. В конце концов, принц отказался от личной жизни и посвятил себя воспитанию племянника. Однако регент совершенно не изменился. Он оставался вежливым и застенчивым человеком, который старался радовать окружающих. При любой возможности Абд аль-Илах устраивал во дворце обеды для британских чиновников и иракских военнослужащих, отличившихся летом 1941 года. Однажды английский офицер пожаловался регенту, что едет в Курдистан и проведет свой день рождения в глухих горах. По просьбе принца командировку отложили. Именинник был приглашен в Каср ар-Рихаб на праздничный ужин.

Впрочем, невзирая на природную доброту, Абд аль-Илах не собирался прощать мятежников. Трибунал заочно приговорил членов «Золотого квадрата» к смертной казни. Полковник Салах ад-Дин ас-Саббах скрывался в Иране и Турции, но в 1945 году Анкара выдала его англичанам. Ас-Саббаха экстрадировали в Багдад и повесили. Камиль Забиб, Махмуд Салман и Фахим Саид окончили свои жизни на виселице еще в годы Второй мировой войны.

Рашида Али аль-Гайлани приютил Гитлер. Весной 1945 года опальный премьер-министр перебрался в Эр-Рияд, где провел 13 лет при дворе Ибн Сауда. В июле 1958 года аль-Гайлани опять попытался захватить власть в Ираке, но его арестовали и судили. Новый 1959 год он встретил в камере смертников – однако позже был помилован и сослан в Бейрут, где и скончался.

Мухаммад Амин аль-Хусейни эмигрировал в Тегеран, но уже в августе 1941 года покинул Персию из-за вторжения британской армии. 28 ноября 1941 года он встретился с Гитлером в Берлине. По словам муфтия, немцы и арабы были «естественными союзниками», поскольку имели общих врагов – англичан, евреев и коммунистов. В ходе встречи аль-Хусейни восхвалял Гитлера как «защитника ислама». Фюрер, в свою очередь, пообещал «уничтожить еврейские элементы на Ближнем Востоке» и даровать арабам независимость после войны.

Нацисты хотели получить нефть, а арабы – изгнать евреев и англичан из Палестины и Ирака. С этой целью аль-Хусейни предложил создать в вермахте мусульманские подразделения. На стороне рейха, помимо европейских союзников, сражались арабы, тюрки, индусы. Из них формировались легионы «Свободная Аравия», «Свободная Индия», «Идель-Урал», Азербайджанский легион, Туркестанский легион и другие. Самым экзотическим считался «Корпус F», состоявший из чернокожих бойцов и воевавший в 1942 году под Ростовом-на-Дону.

Национальными легионами командовали офицеры, получившие образование в сфере востоковедения и африканистики. Форма легионеров отражала их культурные особенности: индусы носили чалмы, марокканцы – фески и т. д. К традиционной одежде прикреплялись кокарды и нашивки с нацистской символикой – орлами, свастиками и «мертвыми головами». По приглашению Гиммлера аль-Хусейни стал духовным лидером 13-й горной дивизии СС «Ханджар», укомплектованной боснийскими мусульманами. Ее название (араб.»jk) означает короткий изогнутый меч. Личному составу дивизии разрешалось совершать пятикратный намаз, а из их рациона была исключена свинина.

Аль-Хусейни почувствовал себя в своей стихии – и теперь его ярость не знала границ. 1 марта 1944 года по «Radio Berlin» муфтий призвал мусульман к джихаду против евреев. «Арабы! Вставайте как один и боритесь за ваши священные права! – кричал он. – Убивайте евреев, где вы только их ни найдете! Это угодно Аллаху, истории и религии. Это спасет вашу честь».

В мае 1945 года муфтий бежал из Германии и после долгих скитаний осел в Каире. Там он продолжил свою экстремистскую деятельность – в частности, организовал ряд убийств арабских политиков. Сам аль-Хусейни благополучно дожил до старости и умер в 1974 году – однако посеянные им семена ненависти дали всходы. 4 августа 1929 года у двоюродной племянницы муфтия, Захвы Абу Сауд аль-Хусейни, родился ребенок. Мальчик получил имя Мухаммед Абдель Рауф Арафат аль-Кудва аль-Хусейни. Миру он известен как Ясир Арафат.

Летом 1945 года Абд аль-Илах посетил Лондон, где подтвердил свои полномочия регента. В Букингемском дворце Хашимит отобедал с королем Георгом VI, его августейшей супругой и их дочерью, 19-летней принцессой Елизаветой – будущей королевой Елизаветой II.

Существует мнение, что Елизавета II приходится Хашимитам дальней родственницей. В соответствии с данной гипотезой генеалогическое древо выглядит следующим образом. В XI веке на юге Пиренейского полуострова был создан Аббадитский халифат. Его основатель Аббад I считается потомком пророка Мухаммеда. Сын Аббада I подчинил себе правителей Южной Испании, а внук – покорил Малагу и в 1071 году захватил Кордову.

Через 20 лет после завоевания Кордовы Аббадиты пали под ударами другой мусульманской династии – Альморавидов. Заида – правнучка Аббада I – бежала и была принята при дворе Альфонсо VI Храброго – короля Леона и Кастилии. Там она приняла христианство и вышла замуж за Альфонсо VI.

Два века спустя Мария де Падилья, происходившая от Альфонсо и Заиды, стала любовницей короля Кастилии Педро I. Младшая дочь Педро и Марии, Изабелла Кастильская, вышла замуж за принца Эдмунда Лэнгли – сына английского монарха Эдуарда III. Внуком Изабеллы и Эдмунда был Ричард Плантагенет – отец королей Эдуарда IV и Ричарда III. Их далеким потомком и является Елизавета II. Кроме того, Изабелла Кастильская через свою праправнучку Елизавету Йоркскую стала предком всех английских монархов, начиная с Генриха VIII, – и всех шотландских королей, начиная с Якова V.

Из Великобритании Абд аль-Илах отправился в Турцию, куда его пригласил президент Исмет Инёню. 12 сентября 1945 года иракская делегация прибыла в Стамбул. Ранним осенним утром Абд аль-Илах, Нури ас-Саид и Дауд Паша аль-Хайдари стояли на палубе и смотрели, как город появляется из тумана. Они вспоминали молодость, годы учебы в Стамбуле и старых друзей. Бабушка регента все еще жила в районе Эмирган – ее дом возвышался на одном из босфорских холмов. Корабль бросил якорь в порту. Пушки загремели, приветствуя гостей. Нури заплакал. Он вернулся в столицу империи, против которой восстал 30 лет назад.

Визит в Стамбул имел неофициальный характер. Абд аль-Илах даже навестил бабушку в Эмиргане. С годами она не утратила грациозности и величавости. Она была осколком старой Турции – подобно тому, как ее внук был осколком старой Аравии.

Турецкая сторона оказала иракцам очень теплый прием – поэтому щепетильный Абд аль-Илах боялся допустить малейшую бестактность. В частности, он остерегся попросить в подарок ангорскую кошку – ангорские кошки часто бывают глухими и с глазами разного цвета. Похожие дефекты имел президент Инёню: он носил слуховой аппарат, и один глаз был с поволокой. Но кошку принцу все-таки подарили.