Глава 4

Матушка замолчала и начала говорить Розалина. Младшая сестра удивительно походила на мать. Видимо, поэтому метресса Корр так любила ее.

– Матушке пришлось рассчитать мою горничную. И теперь у нас осталась одна. Она обслуживает и матушку и меня. Это очень неудобно, – капризно заныла Розалина. – И еще горничной приходится готовить еду. Потому что кухарка тоже ушла. Неблагодарная тварь! Не могла подождать пару месяцев. Видишь ли, матушка задолжала ей. А теперь и нахалка горничная обещает уйти, если мы не повысим ей жалование. А где взять денег? Ты должна, нет, ты просто обязана вернуться к нам и заняться домашним хозяйством. У тебя есть долг перед семьей.

Розалина держала в руках чашечку с чаем, манерно оттопырив мизинец. Матушка грузно опустилась на диван, вздохнула и взяла миндальное печенье:

– Оно у тебя пересушено. Если ты продаешь такие сухари, то разоришься в ближайшее время. Надо отдать должное, моя бедная покойная сестра готовить умела. А ты нет. Признай это и перестань изображать из себя хозяйку кофейни. Мы на гране банкротства. Я вынуждена урезать расходы… – все, что скажет матушка дальше Ариана уже знала. Поэтому слушала ее вполуха.

Как говорила тетушка Софи, с семьей Ариане не повезло. Ее отец был известным в Столице пекарем. Знаменитые ореховые крендели и калачи Джулиуса Корра поставлялись даже к императорскому двору. Но увы, он был настоящим подкаблучником. Джулиус смотрел в рот свой жене, выполнял все ее прихоти. А та жаждала развлечений, покупала наряды и не ограничивала себя в тратах. В итог всего через пять лет после смерти Джулиуса его знаменитая пекарня оказалась на грани краха.

Странно, что в семье бывают любимые и нелюбимые дети. Ариане выпала участь нелюбимой. Матушка решила, что старшей дочери не следует выходить замуж. Она останется при матери и станет идеальной компаньонкой, а потом и сиделкой. Метресса Матильда Корр была неприятно удивлена, когда все пошло не по ее плану.

Три года назад заболела ее старшая сестра Софи. Немного подумав, Матильда решила, что тратить деньги не седелку – непростительное мотовство. И проще будет отправить Ариану присматривать за теткой. Тем более что какое-никакое наследство бездетная Софи оставит. Дом с кофейней хоть и небольшой, но вполне можно сдавать в аренду, или даже продать.

Но у Арианы были совсем другие планы. Она уже достаточно исполняла роль прислуги в родной семье. И теперь, когда у нее появилась возможность жить самостоятельно, она не собиралась возвращаться в родные стены.

– И не забывай, ты в долгу перед младшей сестрой! – последняя фраза матушки отвлекли Ариану от воспоминаний. – Она перенесла такую боль! По твоей вине она едва не стала калекой!

Когда Ариане было всего десять лет, она и Розалина катались на пони под присмотром старого конюха. Тогда у семьи еще было загородное поместье и даже приличная конюшня. Конюх куда-то ненадолго отлучился, а семилетняя Розалина упала с седла и вывихнула щиколотку. Почему-то матушка решила, что все произошло по вине старшей сестры. И она напоминала Ариане об этом каждый раз, когда не могла найти другого аргумента в споре с дочерью.

Но в этот раз этот аргумент не сработал. Тетя Софи не раз повторяла, что вини Арианы в этом нет. В то время Ариана сама была ребенком, нельзя было требовать от нее слишком многого. «Бойся тех, кто хочет внушить тебе чувство вины. Этот человек хочет повелевать тобой», – говорила тетушка. И неважно, мать это, муж или сам Император. Суть не меняется.

– Я тогда была ребенком, матушка, – возразила Ариана. – Нет, не уговаривайте меня. Все останется как есть. Я обещала тетушке, что ее кофейня продолжит работу. Так тому и быть.

– Правильно, – протянул с подоконника Маркус. – Правильно говоришь!

– Ведьмино отродье! – зло махнула на него рукой матушка. – Я бы тебя живодерам отдала. Хорь пару медных монет дали бы за твою никчемную шкуру.

– Еще чего! – фыркнул кот. – Ручки у вас коротки, дорогая метресса Корр.

– Грубиян и хам! – возмутилась матушка. – Если ты не выкинешь это чудовище из дома, ноги моей тут не будет.

– Хорошая мысль, – удовлетворенно промяукал Маркус. – Мы вас не задерживаем. Дверь вон там!

– Маркус, прекрати, – строго посмотрела на него Ариана. – Не смей так разговаривать с моей матушкой и сестрой. Это неприлично. А ты хорошо воспитанный кот.

– Софи никогда не была ведьмой. Она всего лишь немного умела колдовать. И ее скорее можно назвать доброй волшебницей. Стало быть, я при всем желании не могу быть ведьминым отродьем, – резонно заметил Маркус.

– Мерзкое животное! – заверещали Розалина. – Он еще и язык распускает!

Кот обиделся:

– Ты слышала? – возмущенно обратился он к Ариане. – И эта туда же! Значит, меня в собственном доме оскорблять можно, а мне на дверь никому указать нельзя?

Он завертелся на месте, повернулся спиной к присутствующим, сел и уставился на падающий за окном снег.

– Если ты не продашь эту халупу и не последуешь моему совету – можешь считать у тебя нет ни матери, ни сестры. Ты променяешь семью на жалкий домишко и дурацкую кофейню? Ну, ну! Знай – мне будет совершенно безразлично, что ты влачишь жалкое существование и перебиваешься с хлеба на воду. Я тебя на порог не пущу, неблагодарная! Ломаного гроша тебе не подам!

Матушка сердито поставила чашку на блюдце. Фарфор жалобно зазвенел.

– Розалина, пошли, – кивнула она младшей дочери. – Ты еще очень пожалеешь, что ослушалась меня, Ариана! – гневно подняла кверху указательный палец матушка. – Одумаешься, да поздно будет. Даю тебе последнюю возможность исправить свои ошибки. Жду тебя у нотариуса завтра в полдень. Подпишешь передачу прав на дом и вернешься в лоно семьи. Или не рассчитывай на мою помощь!

Глава 5

– Очень страшно! – Маркус проводил насмешливым взглядом покидающих столовую метрессу Корр и Розалину.

Сердито хлопнула входная дверь, в буфете тонко и тревожно зазвенела посуда.

– Нехорошо получилось, – вздохнула Ариана, убирая со стола.

– Что нехорошо? – искренне удивился Маркус. – Может, побежишь за ними, вернешь, извинишься и согласишься продать все ради прихоти твой матушки? Не повторяй ошибки своего отца. Он всю жизнь плясал под дудку метрессы Корр. И что хорошего получилось? Ушел в мир иной в расцвете лет, не выдержав капризов сварливой жены. Да и младшая дочка не лучше мамаши. Твоя жизнь в твоих руках. И только тебе принимать решения.

– Ты прав, – согласилась Ариана. – Но все-таки это моя семья.

– Тут два варианта. Или ты возвращаешься к ним и батрачишь на мамашу всю оставшуюся жизнь. И даже не надейся, что тебе позволят выйти замуж. Ты матушке нужна в качестве горничной «прими-подай». Или живешь так, как считаешь нужным, без оглядок на вашу жадную семейку. Разумеется, будет трудно. Но зато ты ни от кого не зависишь и живешь так, как считаешь нужным.

– Не надо меня уговаривать. Я уже все решила, – Ариана налила в миску Маркуса молока и поставила на подоконник. – Но все равно как-то нехорошо…

Кот поспешно развернулся, едва не сбив широким задом горшок с геранью, устроился поудобнее и с аппетитом залакал молоко.

– Ну, знаешь ли, на всех не угодишь. Так что забудь о сегодняшнем разговоре и продолжай делать то, что начала. Твои печенья великолепны, не слушай брюзжаний матушки. Кстати, дай-ка мне парочку, – потребовал кот. – С молоком они сочетаются идеально.

Кот ловко подцепил когтями печенье, макнул его в молоко, откусил и закатил глаза к потолку от удовольствия.

– Изысканный божественный вкус! А кому не нравится, не ешьте, насильно никого не заставляют.

– Мне пора в кофейню, – Ариана надела белоснежный фартук и подгрузила на голову жестко накрахмаленную кружевную наколку, поправила бант на затылке. – Надо сменить Филиппа.

– Хороший у тебя помощник, – заметил Маркус. – Молодой и шустрый. Ему всего шестнадцать, а такой трудолюбивый. Не в пример твоей сестре. Она тоже могла бы работать в фамильной пекарне, а не сидеть сложа руки. Вся в вашу мамашу. Если бы они обе работали, а не строили из себя знатных дам, глядишь, и дела бы у них пошли в гору.

– Не ворчи, – погладила кота Ариана.

Маркус соскочил с подоконника, важно поднял распушенный хвост и потрусил на кухню впереди хозяйки.

Филипп завязывал коробку с пирожными серебристой ленточкой. Полная розовощекая молодая дама пыталась успокоить девочку лет семи, которая скакала на одной ножке вдоль витрины и упрашивала мать купить еще это, и это, и это тоже.

– Хватит, – попыталась остановить дочку дама. – Я купила пирожные и этого вполне довольно. Сладкое вредит фигуре.

– Ну и что? – продолжала скакать девочка. – Мы же с папой тебя любим, а ты такая…

Дама строго взглянула на девочку, и та осеклась на полуслове, поняв, что сказала не то.

– Прости, мама, я не подумала, – вздохнула она. – Но разве важно, какая фигура, если любишь?

Ариана поздоровалась с посетителями, сняла стеклянную крышку с большой прозрачной вазы и протянула девочке конфету в золотой обертке.

– Держи. Она точно не навредит фигуре.

– Спасибо, – широко улыбнулась девочка.

– Ваши пирожные, метта Ариана, бесподобны, – дама взяла в руки коробку с пирожными. – У вас так мило и уютно. Приятно заходить в ваше заведение.

– Благодарю, – слегка поклонилась девушка. – Я очень стараюсь, чтобы посетителям тут нравилось.

Коротко звякнул колокольчик на двери, дама с девочкой ушли, в помещение ворвался порыв морозного ветра, затрепетало пламя в камине, качнулись белые муслиновые занавески на окнах.

Филипп отчитался перед молодой хозяйкой, а она вручила ему деньги за работу.

– Без тебя я бы крутилась как белка в колесе, – улыбнулась Ариана.

– Мне это в удовольствие. И родителям довольны, что я деньги приношу, а не бездельничаю. Ты же не закроешь кофейню, правда?

– С чего ты это взял? – нахмурилась Ариана.

– Да разное болтают, – пожал парень плечами. – Говорят, ты без тетушки не справляешься. И что на тебя хотят подать в суд хозяева кондитерской у ратуши. Вроде ты у них рецепт украла.

– Ну, это не новости, – отмахнулась Ариана. – Пусть докажут. Я пользуюсь рецептами тети Софи. А она на каждый оформляла патент. Так что не переживай, отобьемся от конкурентов. И на использование магии у меня тоже есть разрешение.

Ариана сделала пасс руками, прочитала короткое заклинание. Печенья, лежащие на противне на столе, поднялись в воздух, закружились и следуя за рукой Арианы медленно опустились в плоскую плетеную корзинку на прилавке. Девушка покрыла их льняной салфеткой.

– Я тебе на сегодня точно больше не нужен? – поинтересовался Филипп.

– Нет, спасибо, – отпустила помощника Ариана. – До завтра.

– До завтра, – Филипп направился на кухню, на ходу развязывая фартук.

На двери снова звонко зазвенел бронзовый колокольчик. Весело щебеча, в кофейню влетела стайка девушек-гимназисток.