Еду на операцию

Два дня пролетели очень быстро, и муж отвез меня обратно в больницу.

При поступлении пришлось несколько часов провести в томительном ожидании. Оформляли какие-то документы, согласования, соблюдали формальности. Я сидела и ждала своей очереди.

Со мной на диване в ожидании своей очереди сидела женщина. Это была очень большая, грузная женщина. Крашеная блондинка лет пятидесяти, одетая в спортивный костюм черного цвета и кроссовки.

Все время эта женщина вздыхала и охала. В какой-то момент она не выдержала и заплакала. Сначала тихонько, потом громко всхлипывая и хныкая.

Сидя рядом с ней на одном диване, я почувствовала неловкость и не знала, как себя вести в такой ситуации. Я даже не поняла, что случилось и в чем причина рыданий моей напарницы в очереди на поступление в больницу.

– Что случилось? Чем я могу Вам помочь? – участливо спросила я.

– Мне будут делать операцию. У меня болит спина. Грыжа, – всхлипывая сказала женщина.

– Как Вас зовут? – поинтересовалась я.

– Жанна, – сквозь рыдания ответила она.

– Жанна, все будет хорошо. Не переживайте, здесь очень хорошие врачи. Вам сделают операцию, и Вы здоровая уйдете домой, – пыталась я как-то ее успокоить.

– Ага, хорошие врачи! Операция на спине – это очень сложная операция. После нее трудно восстанавливаться. Долго заживает и болит, – продолжала Жанна.

Я ничего не ответила, а Жанна продолжала рыдать.

Несколько минут мы сидели молча. Тишину нарушали только всхлипы и рыдания моей новой знакомой.

– А ты с чем поступаешь? – наконец спросила Жанна.

– У меня опухоль мозга, – спокойно ответила я.

Жанна резко подняла голову и с удивленным видом вскрикнула: – «Ты что, дура?». Ее страдания сменились изумлением.

– Почему? – удивилась я ее вопросу.

– Почему ты не плачешь? Не валяешься по полу? Не рвёшь на себе волосы? Я бы на твоем месте уже с ума сошла от такого диагноза, – почти кричала Жанна. По ее виду было заметно, что она искренне не понимает моего спокойствия и очень этим возмущена.

В те минуты Жанна уже забыла про свою грыжу позвоночника и все время твердила, что я ненормальная.

Я задумалась, а правда «почему?» И ответила себе: «худшее, что я могу сейчас делать – начать себя жалеть!» Да, страшно. Да, больно. Да, себя жалко. Но это где-то глубоко и моя задача не дать этим чувствам меня одолеть и ослабить. Я запрещала себе паниковать. Хотя были моменты, когда накрывало отчаяние, но я почти успешно с этим боролась всеми силами. Не помню, кто позднее скажет мне: «Если пациент решил жить – медицина бессильна!» Это, конечно, шутка, но доля правды в этом есть. Наш настрой очень много значит! Мы об этом знаем, но не всегда применяем.

***

Как говорила моя бабушка: «У тебя не больно болит, у меня больнее».

– Да что ты вообще обо мне знаешь? – думают иногда люди.

– Хорошо тебе говорить, ты вон какая!

– Какая?

– Сильная!

Порой людям кажется, что их никто не понимает, что им больно, а другим хорошо. Им сложно, а кому-то проще. Часто люди не замечают страдания или сложности в жизни окружающих и зацикливаются только на своих трудностях, неудачах, испытаниях вместо того чтобы сфокусироваться на успехах и победах.

Я же в этот период твердо решила для себя сосредотачиваться только на положительных моментах. С негативными мыслями решила покончить, хотя это оказалось очень трудной задачей.

«Ты плохая, мысль, уходи. Это моя голова, мой мозг, пусть сейчас и воспаленный. Я хозяйка своей головы. Только я буду решать, какие мысли будут жить в моей голове», – повторяла я себе снова и снова.

Я старалась научиться управлять мыслями в своей голове, пыталась поймать негативные и насильно переключиться на что-то другое, положительное или нейтральное. Со временем это вошло в привычку и стало получаться все лучше и лучше.

Я поняла, что вполне можно научиться контролировать свои мысли и руководить ими. Впоследствии это качество изменит всю мою жизнь после операции, откроет мне новые горизонты и подарит новые возможности.

***

Нас распределили по палатам. Мне, как обычно, очень повезло. Я попала в отдельную палату. Это палата была для исключительных пациентов, в ней я была одна и сама себе хозяйка. Когда хотела выключала свет, открывала окно, громко говорила по телефону. Так прошли первые сутки в больнице.

Утром я узнала, что мне заменили врача, который будет меня оперировать. В первые минуты мне стало страшно. Мысленно я уже доверила себя в руки врача, которого я видела, привыкла к нему, разговаривала с ним. Но потом я решила, что, возможно, новый врач не хуже, просто надо к нему присмотреться.

Артем Алексеевич – молодой, уверенный в себе нейрохирург, высокого роста в синем костюме, долго и внимательно разговаривал со мной в палате. В руках у него были снимки моего черепа, и он объяснял, как будет сверлить кости моего черепа, как будет сделан разрез, как он будет удалять опухоль, прижигать клетки и делать контрольное исследование через несколько часов после операции.

– Оперировать Вас будут в среду. Операция сложная и долгая. Реабилитация трудная. Настраивайтесь на положительный результат, запасайтесь терпением. Будем работать. Первые часы и первые дни самые сложные, от них будет зависеть весь период выздоровления, – говорил мне врач.

– Артем Алексеевич, если операция долгая, а контрольное исследование через несколько часов, Вы еще будете в отделении? Ваша смена еще не закончится? – я очень переживала, что останусь без присмотра врача, которому уже стала доверять.

– Я привык дожидаться результата. Я не уйду, пока не буду уверен, что с пациентом, которого я прооперировал, все хорошо, – Артем Алексеевич покинул палату.

Вечером в коридоре я встретила заведующего отделением. За несколько недель, проведенных в больнице, я уже была наслышана про его «золотые руки», профессионализм, компетентность и очень душевное отношение к больным.

– Денис Владимирович, мне сменили врача, теперь меня будет оперировать Артем Алексеевич. Вы в нем уверены? У него есть опыт таких операций? – волновалась я.

– Вас будут оперировать два хирурга – я и Артем Алексеевич. Все будет хорошо, – он привычно по-дружески похлопал меня по плечу своей огромной рукой и пошел в свой кабинет. Я смотрела на его руки, такие большие и сильные. Скоро эти руки будут колдовать над моей головой. Сверлить, пилить, резать, зашивать. Я хочу доверять этим рукам.

За день до запланированной операции ко мне приходил анестезиолог. Задавал вопросы, расспрашивал, читал мою историю болезни. Заверил, что все будет хорошо. Велел не переживать перед операцией, а попробовать отдохнуть и расслабиться.

Перед операцией я прочитала все о возможных последствиях трепанации черепа, и накидала в корзину на одном из маркетплейсов памперсы для взрослых, непромокаемые пелёнки, присыпки, столик для кормления и ещё много-много всего "нужного". Один из страхов был обременить родственников своим состоянием. Я не хотела, чтобы мой мужчина менял мне памперсы, а дети заходили в спальню пожалеть лежачую мать.