Цитаты из книги «Опустошенный жених. Женская маскулинность»

Она будет держать заряженное ружье, направляя его ствол, в зависимости от своей психологии, либо на себя, либо от себя, чтобы совершить самоубийство или убийство. Ярость убийцы – буйная или подавленная – отпущена на свободу, и каждой находящейся поблизости человеческой душе может грозить опасность насилия или убийства. Ничего особо не делая, она будет отравлять своими убеждениями детей, мужа или учеников.

Сны, в которых совершается убийство или возникает изувеченный труп, сообщают о предательстве, которое не перестает ощущать и взрослый человек.

Но много ли людей обладает достаточной гибкостью, чтобы полностью понять другого, не высказывая ему никаких критических суждений? Многие ли из нас в состоянии поверить, что их будут воспринимать такими, какие они есть? Многие ли смогут отстоять свою фаллическую истину, когда осознают, что отношения подвергаются опасности?

Несмотря на рост своего осознания, женщина может по-прежнему выступать в роли любящей Земной Матери по отношению к своему огромному и сильному дикарю. Когда она играет эту скромную роль, он может видеть, с чем ему приходилось уживаться все это время: с ее страхом перед его критическими замечаниями, с отсутствием уверенности в принятых ею решениях, с ее неспособностью действовать. Тогда при наступлении кризиса он поступает как обычно – он все защищает и все берет под свой контроль.

Если, находясь в полном мраке, мы можем дать свою кровь камню, слезы – своей скорби, голос – ярости, истину – обману, то «тьма станет светом, а неподвижность ритмом»

Когда один человек нападает на другого независимо от того, что подвергается насилию – тело или душа, символический язык сновидения остается неизменным. Внутренний мир настолько опустошается, что травмированная часть расщепленной психики может скрыться в бессознательном, тогда как другая ее часть будет невинно щебетать, скрывая правду.

Ярость, накопленная у обоих полов, корнями уходит в многовековую историю насилия. Взаимные нападки в состоянии одержимости не имеют ничего общего со свободой.

Если же мы решим помочь зависимым людям вновь прийти в сознание, мы должны постараться понять то колдовство, которое превращает воду в райское молоко, даже если наше понимание отнимет у них богов и лишит их ложного ощущения нуминозного. Они впали в заблуждение, и до тех пор, пока мы потворствуем этому колдовству, мы поощряем это заблуждение, которое ведет их к саморазрушению.

Одна из причин рационализации нашего поведения заключается в том, чтобы замаскировать совершаемое действие. Объяснение того или иного поступка может совершенно не отражать его истинной причины и даже быть связано с волей кого-то другого. Мы говорим, что, например, «дьявол нас попутал». Поступки человека, подверженного зависимости, совершаются под воздействием «кого-то», кого зависимый не знает, но кто должен быть удовлетворен. Если неизвестный «кто-то» не получает удовлетворения, последствия могут стать катастрофическими. Неизвестный «кто-то», находящийся внутри зависимого человека, почти всегда является убийцей.

А матриархальный миф (в противоположность патриархальному) занимал такое положение, при котором он сам выполнял патриархальные функции и включал в себя, даже подчинял, саму патриархальность.