Кэтрин достала айфон последней модели, долго листала список контактов, выбрала нужный номер и ласково защебетала с невидимым абонентом на смеси итальянского и английского. Даниэль даже не пытался вникнуть в речь матери, но собеседник, видимо, понял ее. Нажав отбой, Кэтрин взяла сына за руку и решительно сказала:

– Поехали! Нам невероятно повезло. Доктор Луиджи Морелли, известный итальянский психотерапевт, мой хороший знакомый. Он живет в пригороде Флоренции. Сегодня у него выходной, но доктор любезно согласился тебя принять. Он не знал, что вечером ты играешь Бетховена, и потребовал вместо оплаты за визит две контрамарки на концерт, для себя и молодой жены.

Говоря это, она вызвала такси, и вскоре Даниэль сидел в маленьком красном Fiate и равнодушно смотрел в боковое стекло. Машина мчалась по трассе мимо ошеломительных по красоте пейзажей Тосканы: виноградники, зеленеющие на склонах холмов, серебряные оливковые рощи, стройные кипарисы, пышные сосновые леса, залитые нежным светом. Завидев в чистом поле разрушенные останки некогда оживленных древних городов, Кэтрин восхищенно цокала языком, а Даниэль мрачно думал, что ему навсегда разонравилась Италия. Автострады Тосканы напомнили ему дороги Сардинии, по которым он возил Мири, а она так радовалась… сидела, прилипнув к стеклу.

«Лучше бы концерт проходил где-нибудь в Норвегии или в Швеции, на севере голова болела бы меньше».

Наконец такси завернуло в небольшой прелестный поселок, застроенный роскошными домами, и подрулило к утопающей в зелени и цветах вилле.

Доктор, хорошо одетый импозантный итальянец с седыми висками и яркими синими глазами, встретил их у ворот. Его сопровождал крупный полосатый кот. Пока доктор долго обнимался-целовался с Кэтрин, сыпал комплиментами и восторженно ахал, кот терся усатой мордочкой об их ноги. Наконец, доктор закончил приветственный ритуал, мельком взглянул на Даниэля, поздоровался и пригласил в дом.

Пройдя сквозь ухоженный сад с пальмами, остро пахнущими апельсиновыми деревьями и ухоженными газонами с яркими цветами, они поднялись по мраморной лестнице в большую светлую гостиную с окнами от пола и до потолка.

Богатая вилла ничуть не походила на жилище Даниэля на Сардинии, из которого в то ужасное утро он уехал, не оглядываясь. Его дом был современный, с простым удобным дизайном, а вилла доктора поражала роскошью.

Каменные полы, огромный камин, лепнина на потолке, картины в старинных рамах – истинно итальянский шик, дорого, но не аляповато.

Даниэль провалился в объятия мягкого дивана, тотчас позабыв, где находится, и погрузился в свои думы. А думал он об одном и том же, возвращался в ту страшную ночь и мучительно пытался понять, мог он что-то сделать или нет. Он кружил вокруг да около, пытался переиграть, переписать те события, вцепиться в девушку и не пускать ее. Пусть бы черный человек выбрасывал в портал их обоих.

Он очнулся от стука каблуков. Восхитительно красивая молодая блондинка прикатила маленький столик с изящными чашечками, кофеваркой мока¹⁵ и вазочкой, наполненной разноцветными лодочками конфет джиандуиотти¹⁶.

Кокетливо оттопырив наманикюренный пальчик, девушка капнула в чашечки микроскопическую порцию черного густого напитка и с любопытством посмотрела на Даниэля.

– Grazie mio caro¹⁷, – поблагодарил доктор. – Катарина, Даниэль, познакомьтесь, Франческа – моя жена.

Кэтрин ласково прощебетала:

– Ах, приятно познакомиться, дорогая. Вы очаровательны!

Даниэль вежливо кивнул, не понимая, что он делает в чужом месте, среди незнакомых людей. Он отчаянно хотел забраться в широкую кровать в своем номере и набраться сил для вечернего выступления.

Доктор внимательно посмотрел на него и сказал:

– Катарина, дорогая, мы покинем тебя. Поболтай пока с Франческой. – Он обратился к Даниэлю. – Пойдемте со мной, Даниэль.

По длинному коридору, увешанному очаровательными пейзажами Тосканы, они прошли в светлую комнату, обставленную без капли роскоши. Большой рабочий стол с ноутбуком, маленький столик с графином воды и одноразовыми пластиковыми стаканчиками, два кресла, белый кожаный диван, зовущий упасть в его мягкие объятья, шкаф с книгами в толстых переплетах с золотыми названиями на корешках, и тонколистая веерная пальма в кадке.

Кот просочился за ними и по-барски разлегся на диване.

– Обычно я не принимаю дома, – на неплохом английском сказал доктор, – у меня есть небольшая клиника в городе. Работа – это работа, а дома надо отдыхать. Но иногда приходится делать исключения. Садитесь в кресло или на диван, можете даже прилечь, если прогоните Фигаро.

Кот с музыкальным именем приоткрыл зеленые глаза и предостерегающе вытянул внушительную лапу с розовой подушечкой и острыми когтями.

Даниэлю очень хотелось завалиться на диван рядом с Фигаро, но он удержался и сел в удобное мягкое кресло.

Доктор расположился напротив.

– Я правильно думаю, что вы не расскажете о том, что с вами случилось?

Даниэль облегченно кивнул и мысленно поставил доктору «плюсик».

– И не надо. Для подробных бесед необходима длительная терапия, а вам нужна «скорая помощь». Я буду называть симптомы, а вы отвечайте, есть они у вас или нет.

Даниэль кивнул. Ему очень не нравилось все это. Он обладал крепкой психикой, никогда не пережевывал одно и то же, не был склонен к длительной рефлексии, быстро смирялся с неудачами, не реагировал на неконструктивную критику и упрямо двигался вперед. Спал он хорошо, аппетитом обладал нормальным. Перед выступлениями Даниэль нервничал, но умел сконцентрироваться. Он видел людей в депрессии, но как всякий здоровый человек считал, что это от безделья. А самое главное, он жил в мире музыки, слышал ее в каждом мгновении времени, в каждом вздохе, в каплях дождя и в лучах солнца. А сейчас вокруг него висела непривычная плотная тишина, сквозь которую пробивались режущие звуки и мучили слух.

– Итак, – продолжил доктор, – вы плохо спите?

– Почти не сплю, иногда дремлю в самолете или в машине, при переезде в другой город. За рулем водитель, не я, – поспешил уверить он.

– Да, к счастью, на суицидника вы не похожи, – рассмеялся доктор и продолжил: – Одежда на вас висит, следовательно, аппетит у вас плохой. А купить новые вещи вы не пожелали?

Даниэль кивнул. В шумные магазины он идти не хотел, а для заказа одежды онлайн требовались умственные усилия, замеры окружности груди и талии. На это сил у него не было.

– Головные боли, неожиданная паника, аритмия? – продолжил допрос доктор, а Даниэль только кивал, как уродливый антикварный китайский болванчик у матери на комоде.

– Постоянная усталость, потеря удовольствия, неуверенность в себе, необоснованное чувство вины, потеря концентрации? – зачастил доктор.

Китайский болванчик устал качать головой.

– Секс? – неожиданно спросил доктор. – Как у вас с потенцией? Я, например, занимаюсь любовью с моей молодой прелестной женой почти каждую ночь, – жизнерадостно сообщил врач.

Даниэль оторопел. Какое дело доктору до его интимной жизни? И ему, Даниэлю, зачем знать, как часто тот кувыркается в постели со своей силиконовой красоткой. Он тут же поставил врачу жирный «минус» и встал, собираясь уйти.

Властным жестом доктор приказал ему сесть:

– Мы еще не закончили. Я понял, что либидо у вас тоже угнетено. Поверьте, я спрашиваю не из праздного любопытства, мне нужно собрать анамнез. Будь у нас побольше времени, я бы непременно послал вас сдать все анализы, посетить кардиолога, невролога и других узких специалистов, чтобы исключить различные заболевания. Но вы завтра уезжаете, поэтому я вынужден поставить диагноз без заключений других врачей. Ваша замечательная мать права: у вас депрессивный эпизод. Панические атаки один из его симптомов. Вам требуется медикаментозное лечение и поддерживающая психотерапия, иначе эпизод перейдет в периодическое депрессивное расстройство.

– Я перестал слышать музыку, совсем оглох, – решился сказать Даниэль.

В глазах доктора мелькнуло сочувствие:

– Потеря того, что раньше составляло смысл жизни, тоже признак депрессии. Справитесь с ней, и музыка к вам вернется.

Впереди забрезжила надежда, но тут же погасла.

«Пусть ветер наполняет твои паруса, Элени Нандаро, моя единственная любовь, – вспомнил он прощальные слова Мирославы. – Паруса обвисли, мой корабль застрял в штиле посередине моря».

Доктор заметил его состояние:

– Не думайте, что лечение пройдет быстро. У вас будут взлеты, когда вам покажется, что болезнь отступила, но за эйфорией наступит спад. Но вы справитесь.

Врач полез в ящик стола и достал блистер с таблетками.

– А вот и «скорая помощь». Разрежьте таблетку на четыре части и принимайте по четвертушке на ночь. Не злоупотребляйте! Препарат вызывает сонливость. Скачайте в Интернете дыхательную гимнастику при панических атаках, научитесь купировать приступы. И немедленно найдите постоянного психотерапевта! На этом все.

Доктор благодушно улыбнулся и стал рассеянным.

– Пойдемте! А то mia dolce bambina¹⁸ уже заболтала Катарину. Фигаро, брысь с дивана!

Глава 6. Некоторые события прошлого

Жизнерадостность врача угнетала Даниэля. Как тот смеет так хорошо себя чувствовать, когда ему так плохо!

«Эгоист!» – оборвал себя Даниэль и поспешил в гостиную.

Мать и Франческа премило общались, девушка без умолка трещала, а Кэтрин внимательно слушала и всплескивала руками.

Фигаро запрыгнул Франческе на колени, но та брезгливо стряхнула животное на пол. Не особо расстроившись, кот залез на дорогие льняные брюки Кэтрин и довольно заурчал, подставляя горлышко под ее ласку.

– Наглец! – притворно воскликнул доктор и бесцеремонно выставил Фигаро в сад. – Франческа, mia cara, будь добра, сделай нам по бокалу аранчаты¹⁹.

Девушка скорчила недовольную гримаску, но поднялась и вышла, привычно покачивая бедрами.

– Катарина, дорогая, пойдем в сад, я покажу тебе каскадный пруд, – позвал доктор

«Поболтать хотят», – понял Даниэль и обрадовался, значит, экзекуции скоро конец.

Вернулась Франческа, поставила перед ним ярко-оранжевый бокал с прохладным напитком и стала бойко кокетничать. Даниэлю приходилось любезно отвечать.

– Вы любите классическую музыку? – неожиданно спросил он.

Сначала Франческа не поняла, а потом засмеялась и, не владея английским языком, показала, как она сладко спит на концертах, пока муж наслаждается музыкой.

– Тогда не ходите вечером на концерт, – посоветовал Даниэль.

«Зачем я лезу не в свое дело, хочет доктор вести свою куколку на концерт, пусть ведет. Надеюсь, она не будет громко храпеть».

Даниэль, как и многие солисты, ненавидел шум в зале. Даже звук невыключенного телефона не так изводил его, как громкий храп с перекатами. Храпели обычно мужья жен-меломанок, которых те зачем-то притащили на концерт.

Когда мать с доктором вдоволь наговорились и выпили всю аранчату, наконец-то подъехало такси. Доктор еще раз напомнил о контрамарках, усадил Кэтрин в салон автомобиля и пожелал Даниэлю удачи:

– Good luck!²⁰ Все будет хорошо!

Сев в такси, Даниэль облегченно вздохнул, скоро он немного полежит в тишине гостиничного номера, затем сыграет концерт, а потом в кровать и спать. Даниэль вдруг испугался, что забыл блистер с лекарством, постучал по карману. Таблетки были на месте. Он тщательно пересчитал их количество, разделил на четыре и обрадовался, что почти целый месяц черный человек не будет приходить к нему по ночам и забирать Мири.

«Против современной фармакологии не выстоять никаким князьям», – злорадно подумал он.

– Ах, Луиджи! Как он был хорош в молодости! – мечтательно воскликнула мать.

– Он и сейчас неплох, – буркнул Даниэль. – Бабник, скорее всего.

– Да, Луиджи обожает женщин и умеет с ними обращаться.

– А ты откуда знаешь? – спросил Даниэль исключительно для поддержания разговора.

– Ах, дорогой! Я же не родилась такой старухой, как сейчас. В молодости я была очаровательна. Луиджи ухаживал за мной, но я выбрала твоего отца.

– Не прибедняйся, ты вовсе не старуха.

– Спасибо, дорогой! – проворковала мать. – Луиджи подкатывал ко мне и после смерти Джорджа, но я знала, что всегда буду сравнивать любого другого мужчину со своим покойным мужем, и не захотела испортить Луиджи жизнь.

Мать так и не вышла замуж после трагической гибели мужа. Джорджа Остина, известного юриста, зарезал наркоман, залезший в их дом в Хампстеде²¹, чтобы разжиться чем-нибудь для покупки очередной дозы. В то воскресное утро Кэтрин поехала с двенадцатилетним Даниэлем в центр города к преподавателю, оставила сына заниматься и поспешила в офис. Один из клиентов приходил только по выходным. А Джордж должен был забрать сына и отвезти домой.

Даниэль хорошо помнил тот день. Папа не приехал, и он решил, что про него все забыли. Даниэль отпросился у учителя, заверил его, что самостоятельный и знает дорогу домой. Целый час Даниэль, объедаясь фастфудом, с восторгом бродил по Лондону. Он даже подумывал пойти в кино, но испугался, что родители забьют тревогу, и побежал в метро. А дома его ждала мать с белым опрокинутым лицом и толпы полицейских.

Выродка вскоре поймали. Патлатый обколотый парень ничего не соображал и вскоре умер, не дожив до суда.

А Кэтрин навсегда уехала из Англии и поселилась в Париже. Потеряв мужа, она вцепилась в сына, воспитывала его очень строго, не давая никаких поблажек.

Глава 7. Траттория «Бабушка на кухне»

Такси катило в розово-голубых сумерках, накрывающих долины и холмы, равномерно гудел мотор, убегали назад золотые огоньки встречных машин. Постепенно темнело, синий туман выползал с гор, и Даниэль задремал.

Ему приснился странный сон: обнаженная девушка плавала в прозрачной капсуле, наполненной вязкой жидкостью. Глаза ее были закрыты, девушка лишь чуть-чуть шевелила руками и ногами. Она была похожа на Мири, но другая, какая-то спокойная, а не заплаканная, с черными провалами глаз на залитом слезами лице. Такой он запомнил Мири в последние минуты перед расставанием. Даниэль хотел поговорить с девушкой, но низкий голос Кэтрин вытащил его в действительность.

– Дорогой, не знаю, как ты, а я ужасно проголодалась. Я не ела со вчерашнего вечера.

– Сейчас приедем в отель, сходишь в ресторан, – не открывая глаз, сказал он.

– Но мы едем по Тоскане, – возмутилась мать. – Это район с самой лучшей кухней в Италии. Дорогуша, – обратилась она к таксисту и, незаметно прочитав его имя на мятой визитке, исправилась: – Антонио, знаешь ли ты здесь местечко, где хорошо готовят?

Антонио обрадованно затарахтел, и Даниэль понял, что его сari mamma e papಲ как раз держат чудесную тратторию, вот здесь, совсем рядом, не беспокойтесь, синьора, это по дороге. А mamma готовит прекрасно, сам принц Чарльз приезжал к нам отведать ее стряпню.

– Family legend²³, – пробормотал Даниэль, а такси уже свернуло на проселочную дорогу и подлетело к увитому плющом входу в небольшую тратторию.

«Nonna in cucina» – гласила надпись, выполненная романским шрифтом.

– Бабушка, а не мама²⁴, – сказал Даниэль, – таксист все наврал и привез нас в обычное заведение для туристов. Наверняка получает мзду за каждого клиента.

– Non, – обиделся таксист. – Моя мама уже давно бабушка!

– Вот видишь, дорогой, для него она мама, а для остальных – бабушка, – укорила мать. – Все понятно, а ты вечно всем недоволен.

«Сдалась мне эта “Бабушка на кухне”», – ворчал Даниэль, но все же побрел вслед за матерью.

Он знал, что возражения обойдутся ему дороже.

В тенистом дворике с непременным журчащим фонтанчиком на старых щербатых лавках сидели трое мужчин, очень похожих на водителя такси, и неторопливо поедали из огромных мисок пасту, источающую нестерпимый аромат чеснока и базилика. Наматывая на вилку длинные макаронины, они не забывали подливать себе красное как рубин вино из расписных глиняных кувшинчиков.

Завидев их компанию, мужчины загалдели, побросали вилки и стали наперебой приглашать иностранцев к себе за стол.

– La mia famiglia²⁵, – с гордостью сказал таксист. – Синьоры, – указал он на свободный стол, – садитесь. Мои двоюродные братья не будут вам мешать.

Однако «фамилия» Антонио с интересом смотрела на них.

– Гости доктора Луиджи, – зачем-то поведал Антонио, и итальянцы закивали головами и зацокали. Надо же, такие красивые богатые inglesi²⁶ и болеют!

Даниэль нервничал, а Кэтрин почему-то сочла нужным объяснить:

– Mio figlio è un violinista molto famoso²⁷.

Итальянцы загомонили и хором произнесли: «Никколо Паганини, Антонио Вивальди!»

На этом их познания о скрипачах закончились, и мужчины стали озадаченно чесать кудрявые затылки.

Вдруг старая деревянная дверь с приклеенной круглоглазой совой Tripadvisorа²⁸ распахнулась, из полутемного нутра траттории резво выскочил представительный старик киношно-мафиозного вида, с брылами и усами на загорелом лице.

«Вылитый Вито Карлеоне²⁹, – подумал Даниэль. – Куда нас занесло?»

В большой узловатой ручище старик держал затертую картонку меню.

– Мой папа, – прошептал Антонио, – синьор Джузеппе Бруни.

Старик нахмурил густые седые брови, цыкнул на мужчин, и те уткнулись в свои тарелки.

– Что вы можете посоветовать, э-э-э, синьор Бруни? – поинтересовалась Кэтрин. – У моего сына через три часа концерт в филармонии, а нам еще до Флоренции надо доехать и отдохнуть перед выступлением.

Синьор Бруни строго посмотрел на Антонио и тот торопливо перевел речь Кэтрин.

Старик вежливо поклонился и заговорил:

– Не смотрите в меню, синьоры, это просто бумажка. Каждый день моя жена готовит что-то новое, иногда утром она сама не знает, что мы будем подавать на обед. Сегодня жена приготовила чибрео³⁰.

Услышав состав блюда, Даниэль чуть скривился и сказал себе, что не будет это есть.

Внимательный хозяин заметил его мимолетную гримасу и пулеметно затараторил, что синьору непременно понравится кушанье, это очень вкусно, поверьте. Сама королева Екатерина Медичи как-то раз так объелась чибрео, что ей стало дурно.

Даниэль кивнул, ему было все равно, что есть, вкуса блюд он не чувствовал.

Старик опять что-то забормотал и даже изобразил целую пантомиму: согнул спину и закряхтел.

Антонио перевел:

– Mamma все приготовила, но у нее вступило в спину, и она легла вздремнуть. Кушанья вам подаст Мария, дочь моей средней сестры.

Закончив перевод, Антонио извинился и убежал наведать мать. Во дворике воцарилась тишина, Даниэль обрадовался небольшой передышке.

– Почему итальянцы всегда так шумят? – тихо спросил он.

– Нация такая, – пожала плечами мать. – У них всего много: моря, солнца, природы, ну и, конечно, искусства.

Из-за двери с совой вышла девушка в красном платье в цветочек. С большим подносом в тонких загорелых руках она подошла к ним.

Кэтрин и Даниэль оторопели от ее невероятной красоты. Нежное белое личико, огромные серые глаза в густых ресницах, пухлые розовые губы, блестящие черные волосы, разделенные на прямой пробор и перевязанные алой лентой.

– Как она похожа на Оливию Хасси³¹, – пробормотала Кэтрин. – Вот она, Италия во всей красе. В маленькой провинциальной траттории прислуживает такой бриллиант. Модель для Мадонны!

Мария со стуком поставила на стол два пол-литровых кувшинчика с вином, бокалы, брускетту с овощами и сыром, положила столовые приборы на белую льняную салфетку и певуче сказала:

– Синьоры, попробуйте домашнего вина, которое мой отец делает из нашего винограда.

Кэтрин тут же налила в бокал рубиновый напиток и пригубила:

– Bellissimo³²! Попробуй, Даниэль! От бокала вина с тобой ничего не случится.