Робот уже занял один из барных стульев со стороны гостиной. А рядом с ножкой его стула лежит огромный комок пыли – да что за чёрт, откуда он взялся!

– Извини, с порядком у меня не очень, – нервозно ухмыляясь, залетаю на кухню. – Завтра приберусь.

В дальнем углу узкого прохода кухни, между зеркальной стеной справа и барной стойкой слева, стоит – та-дам! гордость моей кухни! – кофемашина. В основном меня кормит именно она. Самая дорогая модель на момент покупки. Умеет делать сливки, идентичные натуральным на девяносто три процента. Экономный расход псевдо-органики. Чрезвычайно надёжная. Одно время у неё была скандальная реклама: ядерный взрыв, к кофемашине подходит чудом выживший человек, заваривает кофе и наслаждается вкусом на фоне выжженного пейзажа. Ролик быстро запретили к показу, что не помешало ему стать весьма популярным в сети.

Не успела я отследить свои действия, как уже по привычке тычу в кнопки кофемашины. Вот только зачем мне кофе перед сном? Придётся вылить. Очередная глупость в моём стиле. Хотя…

Мило улыбаясь, ставлю чашку перед мужчиной.

– Спасибо?.. – он смотрит настороженно.

– Приятного аппетита! – изящным движением переставляю блюдо с печеньем на барную стойку, рядом с чашкой.

Смотрите-ка, а кто тут гостеприимная хозяюшка? Ай да я, выкрутилась! Заодно и сама погрызу печенье – уже проголодалась, а заморачиваться с доставкой еды лень.

– Слушай, а как это ощущается? Мои данные.

Ух, как бы мне в детстве досталось за разговоры с набитым ртом! Но сейчас я сама себе госпожа и могу даже крошить на стол. Выкусите, учителя и гувернантки!

Робот задумывается, словно прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Я их знаю. Как будто… уверен в этом. Знаю, где ты находишься и как себя чувствуешь. Например, что плечо до сих пор болит. Извини, пожалуйста. Я не рассчитал усилие.

– Это не мешает? – я стараюсь заправить непослушную чёлку за уши, но она не держится. Знала бы, что так сегодня получится, хоть бы постриглась. Выгляжу ужасно…

– Полагаю, можно назвать это ощущение «беспокойством». Но оно слабое. Возможно, если бы ты получила серьёзную и болезненную травму, оно было бы сильнее. Но пока это лишь мои предположения.

У меня вырывается:

– Я бы не хотела тебя беспокоить.

В ответ он улыбается, будто я сказала что-то наивно-милое, и от этого кажется моложе. Одного возраста со мной, особенно если представить без щетины.

Сердце колотится совершенно предательски. Боги, если бы у меня был парень с такой улыбкой… Может, всё-таки повезёт? Просто нужно ходить куда-нибудь – на концерты, спектакли, выставки. Другие ведь находят кого-то, знакомятся, я тоже могу. Мы бы сидели вот так, у меня на кухне, жевали печенье и болтали о всяком, а потом целовались, а потом спали в обнимку…

Голос-в-голове презрительно фыркает: Малышка, нормальным парням ты не нужна. Даже если вообразить, что кто-то бы к тебе подошёл знакомиться – например, он слепой на всю голову, – ничего бы не вышло. Ставлю пятьдесят кредитов, что ты бы ни слова не смогла ответить! Убежала бы со страху и всё. Так что хватит тупых фантазий. Живи реальностью.

Затолкав в рот сразу два печенья, принимаюсь увлечённо жевать. Кое-как проглатываю. Во рту совсем пересохло.

Поднять взгляд от стола я больше не решаюсь, но и тут есть, на что посмотреть. Робот держит чашку необычно: обняв ладонью и пропустив ручку между указательным и средним пальцами. Большой лежит на ободке и время от времени поглаживает его. При виде того, как эта крупная и очевидно сильная рука мягко касается поверхности, моё сознание проваливается в мысль, что он мог бы так же прикасаться ко мне… Стоп! Нужно выдохнуть. Он же всё чувствует! Решит ещё, что я нимфоманка.

– У тебя есть постоянный партнёр? – в ответ на моё недоумение робот поясняет: —Кто-то, у кого есть допуск или ключи от квартиры?

Отряхнув губы от крошек, неуверенно улыбаюсь:

– В смысле, кто может зайти сюда?

– В том числе – чтобы я не принял его за грабителя и не сломал нос. Это шутка. Я помню, я обещал.

Ладно, он спрашивает с сугубо рациональными мотивами. Да и вообще, он же робот, ему нет дела до моей личной жизни. Однако я всё равно чувствую неловкость, торопясь оправдаться:

– Нет… Сейчас нет. Я рассталась с парнем не так давно. И пока решила отдохнуть от отношений. Ну, знаешь, – взмахиваю пальцами, – пожить свободно.

– То есть я буду тебе мешать.

Проклятье, как разговор зашёл в это русло?

– Нет, я не это имела в виду. Ты же не парень… То есть… Блин.

Несмотря на моё смущение, робот спокойно ждёт продолжения.

Голос-в-голове закатывает глаза: Лета, подумай своей тупой головой и скажи что-нибудь адекватное!

Может, лучше просто встать и уйти? Однако это слишком смело для меня. Придётся объясняться.

– Мы можем жить как соседи. Не мешать друг другу. Не заходи в спальню, не удаляй ничего из моей музыки – ну, как любят делать парни. И мы нормально уживёмся.

Голос-в-голове скептически хмыкает: Ну да, ну да. Откуда ты знаешь, как с кем-то уживаться? Хотя вот эта часть про парня мне понравилась. Отличное враньё! Прямо растёшь над собой.

Я раздражённо перебиваю: Ничего я не врала. Был же парень, я с ним рассталась. И вполне недавно. Два года – это не десять лет.

По сознанию разносится эхо раздражённого голоса: «Ты просто больная!», но я заталкиваю воспоминания глубже. Не было, ничего не было!

Голос-в-голове тихо мурчит: Я бы не назвал полторы недели этих недо-отношений громким эпитетом «был парень». И это он тебя бросил. А теперь – смотрите-ка! – один-единственный парень чудесным образом превращается в нескольких, с которыми ты якобы «встречалась». Да это же магия!

Я рычу: Заткнись!

Будь моя воля, я бы и проклятый Голос-в-голове засунула поглубже, но это невозможно.

Так, вернёмся в реальность.

Мы с мужчиной начинаем говорить в один момент, оба замолкаем, и я смущённо улыбаюсь.

– Ты первый.

И тут этот чёртов робот – с идеальным телом, возбуждающим запахом и голосом, от которого вдоль позвоночника бегают мурашки, – выдаёт:

– Какие у тебя предпочтения в сексе? Есть ли пожелания? Особые запросы?

Я нервно сглатываю, уставившись будто кролик на удава, и чувствую, как жар поднимается по шее. Зато он смотрит так, словно запросил информацию и ждёт, когда я её предоставлю. Только через несколько секунд у меня наконец-то получается перевести взгляд на блюдо с печеньем. Эта красная кайма всегда мне нравилась…

Сердце трепыхается в невесомости, горло словно сжимают чьи-то пальцы, так что я еле выдавливаю:

– В смысле… Нам обязательно это обсуждать?

– Как хочешь, – мужчина пожимает плечами. – Подумал, что лучше выяснить заранее, но я могу и в процессе подстроиться. Я ведь тебя чувствую.

Открыв рот от изумления, я пару мгновений пялюсь на него, а потом, не придумав ничего умнее, решительно говорю:

– Нет.

Он наклоняет голову – волосы ложатся на плечо – и смотрит вопросительно.

– Никакого «процесса» не будет. Ты – в этой комнате, я сплю у себя, – я указываю на дверь спальни. – Никакого… Ничего подобного.

– Почему? – мужчина продолжает разглядывать меня с тем же выражением. – Разве ты не для этого планировала меня использовать? Насколько я слышал, технологию связи с телохранителем часто используют и для секс-роботов, для улучшения контакта и уменьшения времени отклика. Или тебе угрожает опасность, и ты действительно нуждаешься в телохранителе?

– Нет, не угрожает… – я запинаюсь, неожиданно осознав, как моё предложение выглядело с самого начала. Он что, всё это время думал, что я предлагаю помощь в обмен на секс-рабство?!

Опешив от такого открытия, торопливо заикаюсь:

– Нет, я не… То есть да, некоторые так делают… Но… Понимаю, это странно, но всё так и есть, я просто хочу помочь. Ты же мне помог. Телохранитель – это нормальный вариант, потому что на домпомощника ты не похож. Но это не значит… ничего, – для убедительности я было смотрю ему в лицо, но, наткнувшись на внимательный взгляд, только окончательно тушуюсь и, схватив с блюда печенье, запихиваю в рот целиком. Всё, я жую, я очень занята.

– Как скажешь.

Кое-как проглотив печенье, так и не решаюсь посмотреть в сторону робота. Вместо этого приступаю к успокаивающему вечернему ритуалу: наливаю в чашку воды, достаю из шкафчика под кофемашиной конфетницу-черепашку и начинаю закидываться таблетками. Все по очереди. Может, увеличить дозу? Нет, лучше пусть не подействует, чем начать знакомство с передоза.

На всякий случай поясняю:

– Снотворное. У меня небольшие проблемы с этим. Ладно, спокойной ночи.

Он не отвечает.

В спальне долго роюсь в шкафу, разыскивая одежду для сна. Перебираюсь в гардеробную – впрочем, здесь шанс найти подходящее ещё меньше, в этой комнатушке я преимущественно храню одежду, с которой переехала в Город. Как вспомню: лезла из окна с огромной сумкой… Сумасшедший дом. Всё это так и висит здесь, ненужное – вечернее платье, брючный костюм, снова платье… Зачем только тащила…

Вообще я терпеть не могу пижамы, но мало ли, что этому роботу придёт в голову…

Голос-в-голове ехидно тянет: А то! Ему ведь больше заняться нечем, кроме как среди ночи ломиться в спальню – проверить, не грозит ли тебе смерть от недотраха.

Я рычу: Успокойся!

Голос хихикает: Ладно уж, меня можешь не стесняться, я всё про тебя знаю. Слушай, а почему бы тебе самой не пойти к нему? Прямо в трусах. Хотя нет, не в этих – надень кружевные. Думаю, он бы согласился.

От неожиданности я замираю: Что за?.. Ты имеешь в виду… В смысле…

Голос мурлычет игриво: Ну да, в этом самом смысле. Почему нет?

Я резко отвечаю: Да потому что нет. С чего бы это?

Голос-в-голове переходит на рассудительный тон: Потому что он – твоя вещь? Нет, серьёзно. Он ведь сам так сказал. И он с самого начала согласился на твоё предложение – хотя решил, что это про секс. Он посмотрел на тебя и согласился. Подумай об этом. Такая симпатичная вещь… Не рассуждает, просто делает всё, что ты говоришь…

Я фыркаю: Заканчивай с этим. Он вовсе не похож на вещь.

Голос жарко шепчет: Да какая разница, похож или нет? Ты только представь… Ты же владелица, имеешь право требовать чего угодно. Всего. Чего. Угодно. Разве ты не хочешь?..

По внутренней поверхности бедра пробегает призрачное ощущение горячего влажного языка, и я нервно сглатываю.

От раздражения сжимаю зубы: Вообще-то я не какая-то шварыда, чтобы делать подобное! Предложила ему помощь, а потом – что? Врываюсь в комнату, размахивая трусами, и кричу: «Я твоя хозяйка, трахни меня»? Я не буду делать ничего подобного, иди в жопу.

Голос с энтузиазмом начинает: А он бы, может, и в жопу…

Я рявкаю: Заткнись!

Голос-в-голове издаёт похотливый стон, переходящий в глумливое хихиканье.

А я возвращаюсь к поискам одежды для сна. Так вот, на чём я остановилась? Например, ночью может случиться какая-то проблема, нужно будет быстро реагировать, а тут я – кхм, голышом…

В конце концов надеваю футболку и легинсы. Ненавижу спать в одежде! Чувствую себя бездомным, который всегда готов к полицейской облаве.

Покрутившись полчаса на кровати, всё-таки снимаю бельё – слишком чувствительно врезается. Пояс легинсов тоже неудобно перекручивается, но уж как-нибудь потерплю. Интересно, а робот может по своим данным определить, одета я или раздета? Это что, мне теперь всегда так спать? А душ? Про самоудовлетворение нельзя и думать. И что делать, если – когда – возбуждение накопится до предельного уровня? Может, я всё-таки погорячилась с этим роботом?..

Голос-в-голове насмешливо передразнивает речной говор: Энто точно! Я так шну, што ты, даамочка, при единой мысли об нём горячеешь, будто сковородка.

Однако я отвечаю как можно рассудительнее: Ничего подобного. Просто всё это непривычно. Но, кажется, я вела себя нормально. Ну да, немного странно… Глупо хихикала… Пялилась на него… Но в целом – более-менее.

Голос-в-голове улыбается во все зубы, делает эффектную паузу и выпаливает: Вообще-то ты, такая «нормальная», даже не спросила, как его зовут.

Я замираю, выпучив глаза в чёрный потолок. Иметь твою налево! У него по-любому должно быть обозначение, хоть какое-нибудь. А я весь вечер с ним разговаривала, привела к себе домой, мы чуть не начали обсуждать мои пристрастия в сексе – и я не спросила его имя. Стыд-то какой! Может, сейчас пойти спросить?

Прислушиваюсь к тишине в соседней комнате. Нет, это будет странно. Лучше завтра. То есть уже сегодня, после сна. Чёрт, опять я затупила! Что он обо мне подумает?!

Поворочавшись, по новой: прислушиваюсь, обдумываю, виню себя. Штаны ещё эти!..

Засыпаю только после полудня.