10.

Дэн выдыхает носом облако дыма и поворачивается к роботу:

– Твойная история?

Я ободряюще улыбаюсь, и мужчина начинает размеренно:

– Шале «Снежное покрывало» являлось прикрытием для научно-технологического центра 2-4755. Нашу серию там разработали и создали. В тот день восьми экземплярам провели модификацию физического носителя операционной системы. По всей видимости, во время процедуры были допущены ошибки в настройке параметров. В результате некоторые экземпляры атаковали инженеров. Пять были ликвидированы. Оставшиеся, включая меня, приняли решение покинуть НТЦ. Кто-то из сотрудников активировал систему защиты периметра, чтобы воспрепятствовать этому.

– А как ты был ранен? Та штука в тебя всё-таки попала?

– Нет, это было раньше. Сразу после модификации. Была перестрелка.

– Сколько убил ты? – Дэн уже принялся за своё любимое занятие: наматывать и разматывать цепь на руке. Металл щёлкает через равные промежутки времени. – Чёрных? Гражданских?

– После модификации я никого не убивал, – мужчина смотрит настороженно.

– Никого, – в тоне Джанки не слышно вопроса, лишь скепсис.

– Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но я ничем не могу подтвердить свои слова.

– Он не убил меня, – встреваю. – И даже помог.

– Кстати, с чего?

Робот раздумывает, говорит неуверенно:

– Госпожа смотрела на пулемёт так же, как те люди, раньше, смотрели на меня. Это вызвало неприятные эмоции, не знаю точно какие. У меня возникло желание воспрепятствовать происходящему.

Дэн бросает короткий взгляд на меня.

– Потом?

– Покинув территорию НТЦ, я спустился с Одды и направился к Бергену. Конечно, это был опасный вариант, потому что очевидный, но другие города далеко, а я был повреждён. Решил, что в текущих условиях заодно помогу госпоже, – робот кивает на меня. – Она не приходила в сознание…

Заметив, что Дэн уткнулся лицом в ладонь и страдальчески мычит, мужчина недоумённо замолкает.

Джанки косит на меня одним глазом из шнуды и бормочет:

– «Госпожа», твою ж за ногу…

Закатив глаза, я делаю вид, что вся эта пантомима ко мне не относится.

– Я неверно выразился? – робот хмурится.

Однако Дэн не реагирует на него – отнял ладонь от лица, но по-прежнему укоризненно смотрит на меня.

– Скока раз ты уже чуть кони не двинула, а, «госпожа»? По жопе бы те дать, да жалко.

Я растягиваю губы в ехидной улыбке.

– Спасибо, хоть кому-то «жалко» меня бить.

Ноздри Джанки вздрагивают, челюсти чуть заметно сжимаются. Каждый раз бесится, если затронуть тему рукоприкладства. Наконец отпускает взглядом моё лицо и поворачивается к роботу.

– Ладн, дальше.

Мужчина, ещё немного посмотрев на нас, продолжает:

– Приблизившись к городу, я пошёл вдоль границы на юг. Пока добрался до района без пропускного режима, уже стемнело. Отнёс госпожу к больнице. Нашёл пустующую квартиру. Как я понял, хозяйка умерла. Планировал провести там несколько дней, чтобы восстановиться и уйти дальше от Одды, но затем решил, что не стоит рисковать. По крайней мере, у меня было укрытие и продукты. Через пять месяцев туда пришли люди, и я нашёл другую квартиру. К тому моменту из-за повреждений и нехватки питательных веществ моё состояние ухудшилось настолько, что покидать Берген было неразумно. Сменив ещё несколько квартир, в итоге я оказался там, где госпожа нашла меня сегодня.

– Где? – Дэн смотрит на меня.

Вот чёрт. Нехотя бормочу:

– Роторный проулок. Если тебе это о чём-нибудь говорит.

– Мне?! Мне энто грит, што ты впёрлась уже в самый Порт посреди ночи. Просто… – он возмущённо запинается. – Просто, блядь, я не шну, как ты ещё живая.

– Вот видишь, значит, мне необходим телохранитель. И какое совпадение – у нас есть подходящий кандидат, – я указываю на мужчину, который спокойно наблюдает за происходящим.

– Те башку надо на место ставить, а не «кандидата». Хотя… – прищурившись, Дэн оглядывает робота. – Мож, с таким мужиком ты бы дома сидела, а не шлёндрала хер пойми где.

– Точно! Значит, давай его чинить.

– Да погодь ты! Решить надо толково…

– Что именно?

Вместо ответа Дэн подпирает челюсть кулаком, мрачно уставившись на мужчину. Наконец изрекает:

– Попадался на камеры?

Тот кивает.

– Отслеживания по внешности нет. Я уверен.

Вот насколько всё-таки Джанки лучше меня приспособлен к жизни – я даже и не подумала об этом. Вечно порхаю в мечтах и не задумываюсь о практических деталях. Очень мне повезло, что у Дэна хватает мозгов на подобное, тем более, что сейчас-то меня и вовсе клонит в сон.

– Прям «уверен»?

– После того, как в первое из моих укрытий пришли люди, я покинул его, – мужчина запинается, затем продолжает ровным голосом: – Проанализировав ситуацию, решил, что нерационально прятаться дальше и стоит сдаться. Поэтому я вышел на улицу и направился к работающей камере уличного слежения. Постоял перед ней минут десять, однако никакой реакции не последовало – ни полиции, ни военных.

Дэн говорит скорее утвердительно:

– Ты сделан с кого-то? – и кивок робота он воспринимает как должное. – Если они кинут фотку в базу, камеры будут шухерить на того мужика.

– Я тоже предположил, что объяснение в этом. Вероятно, в проекты повышенного приоритета нельзя посвящать другие организации, в том числе полицию.

– И ещё чёрные бесятся, когда их тычут мордой в ихнюю лажу.

Мужчина кивает с готовностью.

– Насколько я видел эту систему изнутри, там распространена практика скрывать допущенные ошибки. Тем более, за секретные проекты отвечают высокопоставленные люди.

Смотри-ка, они уже нашли общий язык. И, кажется, пришли к какому-то выводу. Одна я чувствую себя тупой на этом празднике взаимопонимания.

– А можно мне объяснить?

Дэн приглашающе кивает роботу, и тот поясняет:

– Система уличного видеонаблюдения входит в зону ответственности полиции. Если камеры раз за разом будут срабатывать на определённого человека, патрульные начнут задавать вопросы, почему его не привлекают к ответственности, но и не убирают из базы преступников. Тем более подозрительно, если в этом будет замешан Военный комитет.

– А. В смысле… Ты выглядишь как кто-то другой? Но военные не хотят объяснять полиции, как так вышло. Но подожди, разве они не могут сказать, что ты – просто робот? Ведь есть куча роботов с внешностью реальных людей, достаточно оформить разрешение на использование.

– Больно похож на живого, – Джанки качает головой. – Я так шну, по правде его сканеры не видят. Про такое начнут болтать. А у шавок всегда шнырят журналюги, тут же тиснут в новости, ещё и с фотками, и вся секретность пойдёт к херам. За такое всех генералов вые… – глянув на меня, он запинается. – Того.

– Зацензурил прям без палева, – я было усмехаюсь, но тут же подскакиваю от пришедшей в голову мысли. – В армейской базе написано, что на Одде все роботы ликвидированы. Взрыв уничтожил секретный объект и всё вокруг. По официальным данным их нет.

Мы все задумчиво переглядываемся. В глубине души я надеялась увидеть на лице робота радость и облегчение, но – никаких эмоций. Это разочаровывает.

– Типа, чёрные пришхерили энту историю?

– Не, ну а что? У них пропали дорогущие роботы. Отследить нельзя, – я непроизвольно смотрю на левую руку мужчины, на которой нет браслета чипа. – По внешности искать нельзя. Военные подождали – ничего не происходит. Ну, они и решили списать всё на взрыв. Концы в воду, никому не нужно отвечать за утерянное имущество.

– Ты ж грила, объявление?..

– Так там никаких деталей! Это просто я догадалась, потому что видела, что военные врут. У них написано: «свидетелей нет», – а вообще-то есть я. И он. Вот я и подумала, что он и есть робот. А в самом объявлении сказано так, общими словами: награда за любые данные о местоположении каких-то андроидов, которые непонятно как выглядят. Будто это для проформы.

Мы с Дэном изучаем мужчину, который смотрит на нас совершенно спокойно. Должно быть, привык к подобным взглядам. Хотела бы я иметь такое самообладание! Выглядеть уверенной в своих силах и крутой, как бронетанк. Конечно, для этого нужно иметь хоть какие-то силы…

Однако тут я отвлекаюсь на поразительную мысль:

– Погоди, если у тебя всё тело… Ну, детали идентичны человеческим, значит, ты – полностью органическая копия конкретного человека? То есть не как обычно, когда на заготовку натягивают органику с внешностью человека, а прям целиком? – дождавшись кивка мужчины, выпаливаю возбуждённо: – Но ведь это запрещено! Нельзя копировать тело больше двадцати процентов, репродуктивные клетки, эмбрионов… И мозг. – Ошеломлённая, смотрю на мужчину. С недоверием спрашиваю: – У тебя есть мозг из псевдо-органики?

Робот кивает совершенно спокойно. Я оборачиваюсь к Дэну, он цыкает и качает головой:

– Такое в новостях не пишут.

– На основании разговоров наших инженеров и техников я сделал вывод, что сконструировать искусственный мозг с нуля они не способны, а вот скопировать с органического объекта могут. Хотя, насколько я понял, это неэтично и, кажется, нелегально.

Я мелко киваю, подтверждая:

– Ага, точно нелегально! Ахуеть… – невольно расплываюсь в улыбке.

– И што ты лыбишься? – на лице Дэна нет ни грамма радости.

– Да блин, интересно же! Подпольные военные эксперименты! Я только в книжках читала про подобное, а тут – вот! Подожди, а у тебя есть его воспоминания? Того, с кого тебя делали? Кстати, он кто вообще?

Робот и Джанки говорят одновременно:

– Капитан армии второй степени. У меня нет его воспоминаний.

– Мисса, херню-то не пори.

Но Дэну с его скептическим здравомыслием не охладить мой восторг так просто, меня уже понесло в оживлённую болтовню:

– Ну мало ли!.. А навыки? Вот это прыгать по крышам и прочее?

– Я не понимаю вопрос.

– Тебе можно прям в мозг закачивать прошивки?

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что делать?

– Нас обучали.

– Как это? – разочарованно морщусь.

Мужчина отвечает настороженно, словно опасается ещё больше испортить впечатление о себе:

– Показывали, как делать, и требовали повторить.

– Может, у вас ещё и учебники были?

– Да.

– Ну-у, так не интересно. Я думала, вы как в кино – суперсолдаты, сошли с конвейера и сразу… А там школа вместо армии.

Он переводит неуверенный взгляд между мной и Дэном, молчит.

– Кстати, а ты видишь всякие там цифры, данные? Вот когда смотришь на что-нибудь? На нас?

– Нет. У меня нет встроенных экранов и подобных им деталей.

– Полностью как человек… – и тут я неожиданно даже для себя ляпаю: – А почему тогда ты называешься «роботом»?

– Что?.. – мужчина растерянно хлопает глазами.

В голове уже сплошной туман сонливости, сформулировать мысль непросто, но я старательно подбираю слова:

– Я говорю, роботы ведь должны быть… ну, механические? Что-то запрограммированное на определённые действия. А у тебя, получается, нет ни прошивок, ни загруженных баз данных, ни алгоритмов…

– Общепринятая сейчас технология, основанная на жёстком программировании, не позволяет роботам функционировать без контроля человека. Мы должны были действовать самостоятельно, для этого нужна самообучающаяся операционная система. Насколько я знаю, такие разработки ведутся и считаются перспективным направлением.

– Но они же!.. Они всё равно компьютеры. А у тебя – мозг. Так можно сказать, что у людей тоже «самообучающаяся система». У тебя ведь нет деталей, как у них.

– У меня есть детали, – его голос звучит уверенно.

Я перебиваю:

– Ты дышишь, у тебя есть сердце… А если ты не будешь дышать? И есть? И пить кофе?

– Это приведёт к нарушениям в работе моего тела.

– И ты умрёшь?

– Мне кажется, использовать этот термин некорректно.

– А ты как думаешь? – я хмурюсь, поворачиваюсь к Дэну. – Может, я чего-то не понимаю?

– Энто я не шну, куда ты гнёшь.

– Да блин, туда! Какой же он «робот», если у него, вон, органы, всё…

– И што?

– Да что «што»?! Ну!..

Я возмущенно указываю ладонями на мужчину, который отвечает:

– Я не понимаю.

Выудив на столе пачку папирос, Дэн постукивает ею по тыльной стороне ладони.

– Мисса грит, што ты человек. – Он вытаскивает папиросу.

– Я совершенно точно не человек. По документам мы относились к категории «движимое имущество», раздел «роботы».

Я возмущённо выпаливаю:

– А ты, значит, веришь всему, что написано?

Прикурив, Дэн тушит спичку.

– Так, мисса, кончай, а то ему щас последние мозги перекоротит. Энто не важно.

– Почему это?!

– Его сделали чёрные, они хозяева. Ну так и всё, харэ болтать.

Мужчина кивает согласно и даже как будто успокоено. Я некоторое время рассматриваю его, возмущённо поджав губы. Бурчу:

– Это какое-то рабство.

– Мне снова кажется, что ты используешь некорректный термин.

– Вполне нормальный! Как ещё это назвать?!

Он ненадолго задумывается.

– «Владение»? Вещами владеют.

Так, мне срочно нужно закурить!

Затягиваюсь и раздражённо тычу зажигалкой в его сторону.

– Ты – не вещь.

– Почему? – Дэн откидывается на спинку кресла, складывает руки на груди. Упёрся, значит. Или раздражён моим упрямством.

Ну, и мужчина, посмотрев на него, тоже говорит уверенно:

– Конечно, вещь. Меня сделали техники, из искусственного материала.

– Но ты выглядишь как человек, – от избытка чувств я принимаюсь рисовать сигаретой круги, – живёшь как человек, ведёшь себя… Ай, ладно. Как хотите.

Крутанувшись на стуле, поворачиваюсь спиной к Дэну и бухаю локти на стол. Раз они оба такие умные – вот и пусть. А я покурю, разглядывая стену.

– Если тебя это успокоит, каждую модель инженеры модифицировали. – Этот бархатистый низкий голос успокаивает одним лишь звучанием. Будто что-то мягкое гладит по спине и плечам. – В деталях моё тело значительно отличается от прототипа.

– В каких, например? – кошусь на мужчину как можно равнодушнее.

– Например, что касается еды – на меня не действует кофеин. И алкоголь.

– Как это?! – от ужаса мой голос падает на октаву ниже.

За спиной раздаётся насмешливый голос Дэна:

– Ты его два года ше́рстила, штоб бухать вместе?

В ответ на мою расстроенную физиономию – у меня просто в голове не укладывается, как можно жить без успокаивающего действия алкоголя! – робот словно извиняется:

– Алкоголь – удобный вариант, когда нужно быстро восполнить запас энергии. Он калорийный. Однако он не влияет на моё восприятие и рефлексы.

– Да уж, вашим инженерам, наверное, платили дофига за такие гениальные идеи. А ещё что?

– Компенсаторная терморегуляция. Ольфакторные модификации…

– Что это?

– Запах тела. Должен вызывать симпатию или даже сексуальное возбуждение и таким образом облегчать взаимодействие с людьми.

Повезло, что я успела отвернуться обратно к своей сигарете, а то щёки опять теплеют. Это он про тот момент, когда я его обнюхивала? И вправду пахнет слишком приятно для бомжа.

– Ряд компенсаторных модификаций на случай ранения – ускоренный гемостаз, повышенная выработка адреналина…

Я больше не смотрю на него, чтобы не светить покрасневшей физиономией, – в самом деле разглядываю столешницу и стену перед собой – и мужчина замолкает.

Пожалуй, настолько изменить человека нельзя. Ладно ещё поставить бронированную кожу, чтобы останавливала пули, – это будет сложно, дорого и долго, потому что за один раз выдержать приживление такого количества псевдо-органики трудно, – но так масштабно изменить внутренние параметры… Тем более если у него не армейская система, а стандартная, она ещё сильнее ограничивает процент изменений.

А если это военный эксперимент, изучение пределов изменения тела… Нет, вряд ли. Это только со стороны кажется, что фигня, а на самом деле к любым изменениям, даже небольшим, нужно привыкать, в клинике после настройки системы с клиентом работают тренер и психолог. Само тело человека, да и его психика накладывают ограничения, нельзя модифицировать всё подряд в любых объёмах. На один успешный результат – значительно модифицированного человека – будет слишком много неудачных попыток.