Даниэль закрыл глаза и отрицательно замотал головой. В комнате снова воцарилась тишина. Старейшины переглядывались, ожидая, чем же закончится эта баталия. Разборки отца и сына стали в последнее время частым явлением, но они предпочитали не вмешиваться, давая им возможность самим разрешить свои проблемы. Однако после побега Даниэля они фактически поставили на нём крест, понимая, что правитель из него никудышный и клану ничего хорошего он не принесёт. Даниэль, стоя перед отцом и советом, словно вечный изгой, не мог понять, почему им так нравится тот образ жизни, который они ведут. Он не мог поверить, что невозможно жить иначе и путь всего лишь один. Тот, который когда-то заложили его предки. Тот, который в погоне за правом первенства, уничтожает, сметает всё на своём пути. Немного придя в себя, он открыл глаза и повернул голову влево. Неожиданно в его поле зрения попала дивной красоты накидка. Ткань её отливала серебром и слегка мерцала. Заинтересованно он пробежался по ней выше и упёрся взглядом в милое личико, на котором раскинулись бездонные океаны глаз. Вдруг он почувствовал, будто куда-то провалился и падает в глубину. Дева пристально смотрела на него, не моргая и не отводя глаз, а он не мог оторваться – так сильно она пленила его взором. Даниэлю показалось, что время вокруг него остановилось. Он даже перестал слышать стук своего сердца и, возможно, даже дышать. Капканы её глаз схватили его, словно он был беспомощным мышонком, так просто попавшимся на приманку.

Дева внимательно слушала весь их диалог и гадала, какие же действия предпримет отец, чтобы усмирить своего непутёвого сына. Смилостивится ли он или даст указание казнить наследника? Она смотрела в глаза всем и каждому. Она читала их помыслы, всех, кроме Стефана. Его она так и не видела. Он, как и вчера был закрыт для неё. Но когда ей удалось поймать взгляд юноши, она увидела всё, что он прятал от других, но скрыть от неё был не в силах. Заглянув в его душу, Дева рассмотрела полыхающие ярким огнём ненависть и ярость, а безразличие и безысходность сменяли их, словно переливающиеся на солнце цвета разноцветных кристаллов. Сын ненавидел не своего отца, а его поступки: войны, пролитую кровь, разлуку с любимой из другого клана. Прочитав это, Дева удивлённо подняла бровь. Она была приятно изумлена вспыхнувшему чувству юноши к девушке не из его земель. Несмотря на то что общение с вражескими кланами было строго запрещено, это не остановило никого из них двоих. Они стремились друг к другу, словно растение стремится пустить свои корни в благодатной почве. И похоже, даже отцовская воля не могла его остановить. Даже сейчас, после всех отрезвляющих речей Стефана, Даниэль был настроен решительно. Он снова хотел сбежать, покинув это место навсегда. «Какая сила им движет? – размышляла она, рассматривая его предначертанное будущее. – Сила, которая свернёт не только горы, остановит не только реки, но и пойдёт вопреки отцу. Жаль, что ему приходится делать такой выбор. Он мог бы быть хорошим правителем».

«Предатели достойны только смерти», – неожиданная фраза, всплывшая в голове Даниэля, вторглась в её видения. Это был закон клана Земли, который не предвещал для него ничего хорошего. Стефан в это время внимательно наблюдал за молчаливым общением Девы и его сына. На миг ему даже показалось, что он где-то видел это раньше. Эти странные, но до удушающей боли в горле знакомые «гляделки».

«Что же тут происходит? – мысленно задавался он вопросом, заметно остыв после бурного диалога с сыном и наследником. – В её глазах я вижу сочувствие, печаль, неподдельный интерес, храбрость. Давно я не встречал такого человека, чистого и искреннего, – удивлялся он собственной, из неоткуда возникшей мягкости к этой юной особе.

Из размышлений Стефана выдернул громкий, резкий и слегка крикливый голос:

– Его нужно казнить! Он предатель, и ты знаешь наши законы. Стефан, – сказал Гарольд, первый его помощник, который уже устал от бездействия главы.

Плавно и даже нехотя Стефан повернул голову в его сторону и спокойно ответил:

– Я должен выслушать мнения всех старейшин, учитывая особое обстоятельство, – под которым он имел в виду своего сына – единственного наследника трона.

Старейшины переглянулись. Они понимали, что казнить Даниэля – не такая простая задача. Хоть он и нарушил закон. Хоть он и пошёл против своего правителя, но в случае его смерти передавать бразды правления будет уже некому. Они поддержали Стефана, кивая, желая принять участие в обсуждении дальнейшей участи его сына с учётом всего, что он успел натворить. Даниэль не был плохим мальчиком. Это странное наваждение напало на него не так давно. Сколько они его помнили, он всегда был покладистым, умным, любознательным и никогда не перечил отцу. Сейчас же его словно подменили. А после того как его поймали в лесах и вернули домой, он и вовсе был не в ладу с собой: грубил, дерзил, говорил разные глупости.

Немного помешкав, Стефан холодно отдал приказ:

– Заприте его в башню.

Сейчас его единственным желанием было убрать сына с глаз долой. Он не хотел его видеть, а ещё больше он хотел стереть из своей памяти и памяти старейшин то, что сейчас произошло в этой комнате. «Какой позор. Перед лицом всех присутствующих я выслушал бредни своего сына. Я растил его, воспитывал, а он… Да кто он такой, чтобы так со мной разговаривать? – Стефан смотрел на приближающихся стражников, которые стояли у дверей. – Как он мог предать мои ожидания? Предать свой народ? – Он перевёл взгляд, полный разочарования, на своего отпрыска. – Где же была твоя голова, когда ты сбегал из клана? И что же мне со всем этим делать?» Стражники подошли к Даниэлю. Он не сопротивлялся, только раз дёрнулся, когда ему завели руки за спину. Не сводя пристального взгляда со своего отца, который вынес решение запереть его в башне, Даниэль не осуждал его за это. Скорее глаза его выражали сочувствие и были полны скорби. Тяжёлой и безутешной скорби по тому отцу, которым тот был раньше.

– Прости, – прошептали его губы на прощание, обращаясь по отдельности и ко всем вместе.

Стражник толкнул его к выходу. Он не церемонился, выполняя приказ главы, которого не смел ослушаться. В отличие от Даниэля, который испытывал отца на прочность. И, вероятно, именно сегодня накалявшийся уже несколько лет сосуд лопнул, выпуская наружу всё, что успело накопиться. В голове Даниэля всё смешалось. Последней точкой в его отношениях с отцом должен был стать его побег, но он не удался. И теперь этой каплей стала прекрасная свидетельница его поражения.

«Кто она? Откуда тут взялась? Что она со мной сделала? – непрерывно думал он, задавая сам себе вопросы. Но получить на них ответ он не мог, его уже фактически вывели из комнаты советов. Повернув голову в самый последний момент, он увидел, как Дева стоит к нему спиной со склонённой головой прямо перед собравшимся советом старейшин, а плащ её всё так же искрится серебром в лучах полуденного солнца. – Новая жертва для стервятников».

Он печально поднял уголки губ, понимая их совместную обречённость. Дверь за ним с шумом захлопнулась, оставляя юную девушку один на один со стайкой жаждущей крови. Он же получил всего лишь небольшую отсрочку от того, что его без сомнения ждало в ближайшем будущем.

– Интересно, как быстро возведут эшафот? – с напускным весельем задал он вопрос стражнику, но тот, даже не повернул головы в его сторону, продолжая крепко держать наследника в руках и вести по коридорам.

Стефан понимал, что по законам он должен казнить сына и что в глазах своих верных соратников сейчас он проявляет слабость, намеренно оттягивая наказание. Но это их невербальное общение, Девы и его сына… Именно оно изменило его планы на судьбу своего единственного и такого долгожданного ребёнка. «Пусть пройдёт время. Нужно время», – думал Стефан, переведя взгляд с закрытых за его сыном-беглецом дверей на Деву.

– Нас отвлекли, – произнёс Стефан громогласно. Он обвёл долгим и тяжёлым взглядом своих старейшин. – Предлагаю продолжить нашу беседу. Полагаете ли вы, что она представляет для нас угрозу?

– Мы ничего о ней не знаем, – первым откликнулся Гарольд. – Она либо молчит, либо говорит загадками. – Он всплеснул руками. – Что, если она шпионка и послана нашими врагами? Откуда ты прибыла? – задал Гарольд вопрос Деве, измеряя её подозрительным взглядом. – Кто тебя подослал к нам?

– Меня никто не подсылал к вам. Я здесь, чтобы помочь, – спокойно ответила Дева, повторив всё, как и в первую их встречу.

– Вы её слышали? – Гарольд посмотрел на старейшин, выходя из терпения. – Талдычит одно и то же, издевается над нами!

– Успокойся, Гарольд, – вмешался Ричард. – Ты посмотри на это создание, какая из неё шпионка? Может быть, она имеет в виду помощь в борьбе с другими кланами? – с воодушевлением произнёс он, глядя на девушку, ища в ней поддержку его предположению.

А та лишь молчала и переводила наивный взгляд, то на Ричарда, то на главу клана, то на Гарольда, то на других старейшин, которые ещё не успели ничего сказать.

Стефан же прекрасно помнил обронённые ею вчера слова о вымирании, и он, к его полному прискорбию, понимал, что она была не так далека от истины. Как бы он ни старался хоронить этот вывод в глубине души, она своим присутствием снова напоминала ему о том, к чему в данный момент движется клан. Если в ближайшее время они не завоюют один из кланов, если не приобретут новые земли вместе с их обитателями, то его собственному народу останется не так долго жить. Ещё и его сын не упустил возможности ткнуть его носом в те кровавые распри, которые следовали одна за другой. Стефан чувствовал, как петля обхватывает его шею всё плотнее и плотнее, как тучи сгущаются над его головой, и он ничего не может с этим поделать. «Клан приходит в упадок, сын меня не поддерживает, того и гляди старейшины начнут плести козни. Всё, что мы так долго выстраивали, висит на волоске. Ладно. Пусть она останется при нас. Посмотрим, что из этого выйдет. С Даниэлем будет труднее. Он не такой сговорчивый, как эта помощница. По крайней мере, она хотя бы хочет помочь, не то, что мой сын, который решил просто сбежать, скинув груз ответственности со своих плеч», – рассуждал про себя Стефан, пока его старейшины обсуждали участь Девы друг с другом.

– Уважаемые мои старейшины, – наконец произнёс Стефан, – как вы считаете, можем ли мы поселить её в клане, не подвергнув риску наш народ?

– Она мне не нравится, – брезгливо отмахнулся Гарольд и откинулся на спинку своего резного трона.

– Может быть, от неё будет польза, – с сомнением протянул Митроф, пытаясь следовать за ходом мыслей главы.

– А может, всё же выкинуть её за пределы поселения, и дело с концом? – предложил напористый Олео.

– И тогда её с радостью заберёт себе клан Гор. Нет, уж лучше пусть она у нас останется, – воспротивился его идее Веро, памятуя о преследовании их отряда вплоть до самых ворот клана.

– Я думаю, стоит дать ей шанс, – сказал рассудительный Ричард. – Она тут точно не просто так, и, посадив её в башню или выкинув за стену, мы ничего не добьёмся.

– Мне кажется, держать её при себе будет куда более здравомыслящим решением, нежели избавляться, так и не узнав тех тайн, которые она принесла с собой, – сделал вывод вечный тихоня Гарнер.

Выслушав мнения всех старейшин, Стефан сказал своё финальное слово:

– Я не вижу в ней угрозы. Моя воля такова отпустить её жить в поселении под охраной. Выделить ей дом и пару стражников. Пусть они всегда будут при ней. На этом предлагаю закончить и разойтись.

К Деве тем временем уже подошёл тот же стражник, который её сюда привёл. Он не стал брать её под локоть, как это сделали с Даниэлем, а всего лишь приподнял руку, указывая ей направление к выходу.

– А что с Даниэлем? – спросил Гарольд, которому показалось, что Стефан хочет избежать обсуждения этой темы.

Дева, желая услышать решение, которое будет принято на его счёт, не спешила покидать комнату советов. Она как можно медленнее поворачивалась и двигалась к выходу.