ГЛАВА 4

Этой ночью Стефан опять не спал. Ворочаясь с боку на бок, он проматывал в голове события предыдущего дня. «Уже вторая ночь без сна. Нескончаемый поток забот и переживаний. Я думал, нам на голову упало чудо, которое поможет справиться с врагами, а получается, что толку от неё никакого. Посмотрим, образумит ли её башня. Ну а если нет? Тогда подземелья? – Он был полон сомнений о том, как с ней поступить далее. – Зачем же ты явилась к нам? Ещё раз напомнить о нашем бедственном положении? Да, мы приходим в упадок, как бы прискорбно это не звучало. Я, мои старейшины, а, возможно, уже и народ всё понимает, но это нельзя исправить. Нельзя изменить или починить то, что было поломано много веков назад. Я лишь пытаюсь попридержать время. Пытаюсь замедлить его ход настолько, насколько это мне по силам. Если мы победим в войне, то, вероятно, это оживит клан, вольёт новую кровь, воодушевит истощённый народ. А если нет? Не смей сомневаться! Не смей терять веру! У тебя есть сын. Ещё не всё пропало. Спи, Стефан!» – Он крепко закрыл глаза, пытаясь не дать ходу чувствам, и старался более ни о чём не думать. Тело, как и голова, требовали отдыха, и он, подчинившись им, погрузился в короткий и тревожный сон.

Первые лучи осторожно постучали в окна главы, но не застали его в постели. Они хотели оповестить его о наступлении утра, но, похоже, в этом он не нуждался. Выйдя из гардеробной и не веря своим глазам, Стефан остановился в дверном проёме. Он в изумлении таращился на пол, устланный невесомым золотом. Давненько солнце не заглядывало в их уделы. Он сделал первый шаг, пересекая черту, довольно хмыкнул себе под нос и направился к выходу из покоев.

В это самое время пленницу вывели из её заточения. Она, остановившись у стены, ждала дальнейших распоряжений своего конвоира. Тот, бряцая ключами, закрывал дверь и, расправившись с ней, повернулся к узнице, окатив её волной уничижительного взгляда. Дева чуть сжалась и опустила голову.

Убедившись в своём полном превосходстве, он направился к лестнице. Размеренно спускаясь по ступенькам, стражник чеканил ритм железными набойками сапог. Дева бесшумно следовала за ним, а её лёгкая поступь напоминала дуновения весеннего ветра. Стражник молчал, а Дева не хотела его беспокоить ненужными расспросами. Она следовала за ним, поддерживая их обоюдное безмолвие.

Быстро спустившись по лестницам башни, они оказались в уже знакомых ей коридорах замка. «Как же просто запоминается путь, который может стать в твоей жизни последним», – размышляла она, водя задумчивым взглядом по стенам, окнам, потолкам и полу.

И вот, снова та самая дверь, на которой была вырезана птица, навеки запечатанная в дереве. Остановившись перед ней, она размышляла о превратности судьбы, которая, будто застыв в одном дне, решила повторить эту сцену.

«Всё, как вчера, – подумала она, проходя к середине комнаты советов. – Глава клана на возвышении в центре, по краям его старейшины. Кажется, что они даже не сменили одежду, словно всю ночь просидели здесь, принимая решение о моей участи. А может быть, о чьей-то другой». – Она водила глазами по богатым одеждам восседавших перед ней старейшин.

Остановившись на главе, она зацепилась или даже споткнулась о его меч, который заметила днём ранее. Что-то в нём ей показалось знакомым, но она никак не могла понять, что именно. Стефан тоже пристально смотрел на неё долгим, цепким и изучающим взглядом. В комнате повисла тишина с того самого момента, как в ней появилась Дева.

«Какая интересная вещица, – задумалась она, не сводя глаз с меча, который будто специально приковал всё её внимание. – Я что-то припоминаю, но никак не могу добраться до истины», – Хмуря брови и прищуривая глаза, искала она след в своих воспоминаниях.

Казалось, минуты молчания длились вечность.

– Ну что же, Дева, как ночь прошла? Поведай нам, – наконец, прервал Стефан затянувшееся молчание.

– Всё хорошо, спасибо, – смиренно ответила она, не отрывая глаз от его меча до тех пор, пока он не закрыл его мантией. После чего она уставилась в пол.

Всё это очень раздражало Стефана. Он привык, чтобы его боялись, а все эти тошнотворные любезности выводили его из равновесия. Он хмурился. Он вертел и вертел в голове мысль о ранее сказанных девушкой словах о вымирании. Это слово никак не шло у него из головы. Изучив её взглядом до дыр, он подумал: Она не та, за кого себя выдаёт. Какая из неё помощница? Она даже муху прибить не сможет», – негодовал и в какой-то степени расстраивался он.

– Значит, тебе понравилось в нашей башне. – Он самодовольно улыбнулся и посмотрел на своих старейшин, которые, как и он, скалили зубы в ответ. – Может быть, проведёшь там ещё одну ночь?

– Как вы пожелаете, – покорно ответила Дева.

– Что ты возишься с ней, Стефан? – выкрикнул Митроф, которого это смирение тоже начинало выводить из себя. – Отправь её в подземелья – и дело с концом! – Он ударил кулаком о ручку трона.

– Я согласен с Митрофом, – поддержал его Олео. – Мы все и так жутко устали, а от этой напасти, похоже, нет никакого спасения.

– Кто ещё надеется найти спасение для себя в подземельях? – задал неоднозначный вопрос Стефан, обведя тяжёлым взглядом свой совет, но ответа не последовало.

Старейшины боялись подземелий как огня. Они давным-давно не спускались туда, да и людей нечасто отправляли в тоннели. Во всём была виновата легенда, правдивость которой они страшились проверить на своих шкурах. Вот и запугивали всех пленников, которым нужно было развязать языки. И что сказать, это действительно работало. Была у них особая пещера, куда спускали слишком несговорчивых – моментально становились шёлковыми и певчими. Но с этой персоной им хотелось разобраться раз и навсегда. Никакой пользы в ней они для себя не видели. Ничего сверхъестественного, если не считать того, как она попала к ним, да плаща диковинного.

– И есть ли в них прок? Помогут ли они в разрешении нашего вопроса? – он обратился к старейшинам, кивнув в сторону Девы. – Давай начнём сначала, – дал он ей ещё один шанс, не услышав толковых предложений или возражений от совета. – Зачем ты к нам прибыла?

– Помочь, – хоть и прошептала Дева, но голос её расслышали все.

– Каким же образом? – решил поддержать Стефан всю абсурдность этого диалога, как вдруг дверь комнаты советов внезапно распахнулась, с грохотом ударив о стену. Приволокли беглеца, бесцеремонно бросив на пол рядом с Девой прямо перед советом. От неожиданности она вздрогнула и отпрянула в сторону, а все присутствующие в комнате замолчали, наблюдая за разворачивающейся сценой. Сейчас всё их внимание привлекал он. Тот, который, медленно поднимаясь с пола, вставал во весь рост. Тот, который бесстрашно и презрительно глядел на совет.

Стоя чуть левее, Дева имела возможность видеть их со стороны. Она изучающе смотрела на совсем юного, но уже такого самоуверенного мужчину. Он был одет в дорогие ткани, которые сильно изодрались и сейчас больше напоминали лохмотья, свисающие тряпицами и оголяющие изодранную кожу. Меча при нём не было. Юноша совершенно не замечал её. Его сверлящий взгляд был устремлён только на главу старейшин. Казалось, он был готов испепелить Стефана, но для этого ему явно не хватало силы. На лице его играли желваки, а руки то и дело сжимались в кулаки. Ярость бурлила и кипела в нём.

Стефан тоже смотрел на юношу, не сводя с него недовольных глаз. Он явно был очень рассержен, но не проявлял это так сильно, чтобы было заметно со стороны. С контролем эмоций и умением надевать маски у него явно было всё хорошо в отличие от молодого человека, который пока ещё не обучился этому мастерству. Глядя на него, стоящего перед ним в этом рванье, Стефан, сохраняя полное внешнее спокойствие, произнёс:

– Здравствуй, сын. Я рад, что ты вернулся домой, – сказал он холодно и отчуждённо, демонстрируя напускное безразличие и презрение.

В это время Даниэль яростно сжимал кулаки. Его суровый взгляд был всё так же устремлён на отца.

– Я не просил меня никуда возвращать, – процедил он сквозь зубы со всей ненавистью, на которую был способен.

– Это было необходимо, – жёстко ответил ему Стефан, повышая голос. – Ты знаешь, какое наказание предусмотрено за побег?

– Делай что хочешь, – безразлично ответил ему Даниэль, потупив безжизненный взгляд в пол.

– О чём ты только думал? Что тебя толкнуло на побег? Так плохо живётся в родных стенах? – разошёлся Стефан.

– Да! Плохо! – выкрикнул Даниэль. – И уж точно я не думал о новых завоеваниях. Это всё… Это всё бессмысленно! – Он посмотрел на отца и махнул рукой в сторону окон.

– Бессмысленно? Бессмысленно? Одумайся, сын! Ты отказываешься защищать свой народ? Будущий правитель сбегает из клана, где это видано? Хорошо, матери тут нет, не видит такой позор, – взорвался Стефан.

– Хорошо, что её тут нет. Не видит всего, что ты творишь. Вы все творите, – кивнул он на притихших старейшин.

– Не тебе меня судить, – отрезал Стефан. – Когда придёт время, и ты займёшь моё место, ты пожалеешь о сказанных словах.

– А может, я не хочу садиться на трон, утопающий в крови, – огрызнулся Даниэль.

– У тебя нет выбора. Тебе придётся взять на себя бразды правления, – неожиданно спокойно ответил ему Стефан. – И я хочу, чтобы ты был к этому готов.

– Я всегда готов, отец. Но не к братоубийственным войнам, – покачал головой Даниэль.

– Тогда первым убьют тебя. На кого ты оставишь свой народ? Ты уже подумал об этом перед тем, как сбежать, поджав хвост?

– Хвоста, как ты выразился, я не поджимал. И если бы меня не поймали, то тебе бы не пришлось сейчас оправдываться перед твоими приспешниками, – дерзко и своевольно отвечал ему Даниэль.

Стефан глубоко вдохнул, закрыл глаза и покачал головой. Он никак не мог поверить, что его сын может пойти против воли отца. Что его сын не понимает важности всего того, что так долго выстраивали его предки.

– Да, кровь. А ты чего хотел? Сидеть на белых мягких перинах и витать в облаках? Ты думал, так просто держать в руках власть, управлять целым кланом, защищать его и не дать сгинуть с лица этой Земли? – выдержав некоторую паузу, Стефан снова обратился к сыну.

– Лицо у этой Земли какое-то жуткое. И жить мне так не хочется, – претил ему Даниэль.

– Ты говоришь не только за себя! – взревел Стефан. – За тобой стоят тысячи других людей. Пойми это, наконец! И прекрати играть в свои игры. Цена за твою безответственность будет оплачена всем народом!