Ведьмин род

С сожалением закончил трилогию. Отличная штука получилась у Дяченок. Много лет мне не давало покоя то, что "Ведьмин век" закончился открытым финалом и ничего не говорило о том, что продолжение будет. Я и не искал никогда. Как вдруг у кого-то из блогеров встретил упоминание. И проглотил эти книги за два дня. Они небольшие совсем, а читаю я быстро. Какое-же было удовольствие! Почти как в детстве, когда с нетерпением ждал выхода продолжения какого нибудь фантастического романа в одном из многочисленных журналов, типа Искателя или Вокруг Света. И закончив, собирал все выпуски и перечитывал одним разом. И я сейчас словил похожую эмоцию, даже закололо что-то в душе (как мне кажется)...
Очень тщательно прописаныый мир. Почти как наш, но тут в реалиях есть ведьмы. Ес ли неициированные, то это прекрасные и умелые женщины, творческие, талантливые, чувствующие. Но если ее вдруг позвали голоса или кто-то нанес обиду или еще каким-то образом всколыхнул эмоции, она может пройти инициацию. И становится сильной и безжалостной, с полным отсутсвием эмпатии и с пренебрежением к чужим жизням. И тогда гибнут люди. А между ведьмой и человечеством стоит Инквизиция. И борьба извечна, люди боятся и ненавидят ведьм, у них нет прав, они во многом неприкасаемые. Но с появлением первый ведьмы, которая смогла остаться собой и не убивает, а исцеляет есть надежда и для остальных...
Завершив весь цикл, я только сейчас понял, какие же великолепные здесь женские персонажи! Чувтвующие, с глубоким внутренним миром, любящие и жертвенные, готовые на все, чтобы изменить мир. Дать возможность будущему наступить, с изменившимся отношением, с новыми возможностями. И любовь с жертвенностью все превозмогают и побеждают. Обе главные в повествовании ведьмы, мама и жена главного протагониста, Мартина, смогли добиться невозможного. Любовь и жертвенность, без оглядки на себя. Все или ничего и никаких полумер!
Да, для кого-то эти три романа могут показаться проходными, в некоторых моментах излишне эмоциональными, перегруженными деталями. А мне вот они пришлись ко двору, я искреннее удовольствие получил. Для меня погружение было в чем-то даже слегка экстатическим. Тут ведь субъективная история, каждого цепляют собственные раздражители.
Я дам вылежаться книгам и перечитаю их снова, смакуя и не торопясь...

Ещё одна кринжовая обложка. 

Кто это рисовал? Почитатель ромфанта?

Третья книга погрузила читателя в пучину инквизиторской грызни за уютное кресло, до этого занимаемое Клавдием Старжем.

Всю книгу происходило одно неприятное событие за другим, и мне казалось, что авторы своих персонажей под конец не пощадят. И если уж будет какой-то просвет в инициации ведьм, то всем героям он дорого обойдётся. Я ждала как минимум смерть Клавдия (и причины умереть у него были), но вообще-то из главной четвёрки героев никто не умер. Мне это даже понравилось. У них у всех впереди долгий путь, пусть живут.

Мир дяченковых ведьм очень сильно похож на наш (за исключением, конечно, наличия ведьм): тех, кто отличается, до сих пор не любят. Но человек (как и ведьма), какой бы путь он к себе ни решил пройти, на развилках всё равно смотрит назад. Не бывает так, чтобы пройдя поворот, человек (как и ведьма) вдруг стал злодеем. Нас определяет не то, куда мы идём, а то, откуда мы вышли. Как и ведьму.

Я всё ждала, что третья книга вернёт нас к непонятному прологу первой части, но видимо он просто был первым погружением в мир. Или просто запутывал. Или просто я его совсем не поняла.

Бедный Клавдий! Сколько ж можно в его-то немалые годы спасать всех.
Заключительная часть трилогии про ведьм и инквизиторов выдалась самой слабенькой, а слабоумие и отвага младших членов семьи Старжа просто зашкаливали. Читаешь, держась за голову, периодически восклицая "Та ну не может быть!" Самое смешное, что в таком роде можно еще штук 5 продолжений написать, про внуков и правнуков уже, а Клав в виде нави придет всех спасать и станет первым в истории Инквизиции Великим Инквизитором - навкой! Вот потеха то была б. Повествование идет и идет по кругу в надежде закольцеваться. Дети растут вместе со своей дурью заповедной, Клавдий с Ивгой стареют, пожалейте их седины, елки-палки.