Цитаты из книг автора «Марина и Сергей Дяченко»

Ты научился управляться с рисованными людьми – а с настоящими точно так же. Надо только выяснить, в каких обстоятельствах они будут действовать так, как нужно тебе. И создать для них эти обстоятельства.

Море бурлило, как горячий, исходящий паром котел, и ядовитые испарения несколько раз едва не достигли Армана, но он летел вперед, с точностью зная, что и со дна моря ему суждено добраться до цели. Случись ему погибнуть – что ж, он и мертвый будет лететь, и никакая могила не примет его до того, как Юта избегнет неведомой, безымянной опасности…

Театральный роман Сказка Одна Букашечка всегда стеснялась дарить цветы своему любимому артисту Таракану. Она ходила на все его спектакли. А Таракан играл лучшую роль в спектакле «Тараканище». Сперва его все боялись, а потом склевывал Воробей. Букашечка в этом месте всегда плакала. Но на самом деле Воробей его не склевывал, а просто тушили свет, Таракан прятался в люк под сцену, а когда свет зажигался снова – говорили, что Воробей его съел. А Таракан под сценой бежал в свою гримерку и готовился к выходу на поклон. Когда начиналась прощальная музыка, все артисты выходили кланяться, и Таракан тоже. Всем дарили цветы. И только Букашечка никак не могла выйти на сцену – она стеснялась. Прошли годы. Букашечка выросла и стала Букашкой, вышла замуж, у нее родились детки, они выросли, пошли в школу, женились, у них родились новые букашечки, уже внуки. А Букашка все так же ходила на спектакли в детский театр. И смотрела на своего Таракана, но никогда не дарила ему цветы. А Таракан стал совсем дряхлый. Теперь свет в театре тушили на целую минуту – столько времени требовалось старому артисту, чтобы спуститься в люк. И в свою гримерную он шел медленно: еще долго после того, как Воробей на сцене склевывал злодея, из подполья доносились грохот и стук – это Таракан искал выход из-под сцены. Однажды Таракан вышел на поклон с букетом цветов. И он сказал: дорогие дети! Здесь в зале сидит одна старая Букашка. Она ходила на мои спектакли, когда была такая, как вы. И все не решалась подарить мне цветы. Сегодня я ухожу со сцены – мне уже трудно играть. В этот последний вечер я дарю этот букет своей самой преданной Букашке. И он спустился в зал и подарил Букашке цветы. И Букашка подумала: как это приятно! Почему же я, глупая, не подарила цветов моему Таракану, еще когда была Букашечкой? Сколько времени потеряно зря!

– Ты думаешь, только сытые чиновники уходят в «условленное время»? Нет. Целая группа разных людей – тех, чья деятельность будет жизненно необходима в первые дни после апокалипсиса. И чиновники в том числе.

Так рыбе, живущей в глубинах, не постигнуть законов огня»?

Ты сильнее многих… и ты непростительно

Мир прорезан горизонтом, и все дороги стремятся за край его, разбегаются из-под ног, как мыши, и трудно понять, начинаешь ты путь или уже вернулся. Мир храним праматерью всех дорог, она позаботится о верном путнике, скрашивая его одиночество. Дорожная пыль ляжет на полы плаща, пыль созвездий ляжет на полог ночного неба, а ветер с одинаковым усердием треплет облака на рассвете и вывешенные на просушку простыни. Не беда, если душа выжжена солнцем – страшнее, если ее опустошило пожарище. Не беда, если не знаешь, куда идешь – хуже, когда идти уже некуда. Вставший на путь испытаний не сойдет с него, даже пройдя до конца. …Ибо путь бесконечен.

Мир должен измениться. Потому что он несовершенен. Ты дурак, Руал, но не настолько, чтобы отрицать это)

Ты – прекрасный храм? (Я зодчий. И я же – строитель) – А он? Привратник? (Он станет мною) – А я?

Ты – прекрасный храм? (Я зодчий. И я же – строитель)