Тишина перед бурей. Тишина на кладбище. Тишина, когда нет слов. Беззвучие космоса. Бесконечное повествование, и тот, кто слушает – одновременно и рассказчик, и действующее лицо, и ухо, и воздух, и слуховой нерв…
Ночью в поезде Сашке стало плохо. Знобило, тошнило; хватаясь на ходу за поручни, она пробралась в туалет, заперлась, и здесь, в крохотной вонючей комнатушке среди лязга и грохота, у нее прорезались крылья.
– Почему для вас так важно быть именно человеком, Саша? Уж не потому ли, что другого вы просто ничего не знаете? – Я привыкла, – Сашка потупилась. – Вот-вот. Сила привычки в вас – необычайная, из-за этого так тяжело нам дался ваш прорыв…