Глава 2

Дарган встрепенулся, будто отгоняя от себя страшное видение:

– Нет, вы ошиблись! – громко сказал он, а под нос пробормотал: – Нет… Этого, чёрт возьми, не может происходить!

Из кареты послышался смех:

– Точно!

Сначала на подножку опустился чёрный сапог с модным, отделанным металлом каблуком, затем коричневая дорожная куртка, и наконец – надо же – шляпа.

– Ваше Величество! – замерев в поклоне, человек сошёл на снег.

Кучер на козлах завозился, но в итоге просто прикинулся декорацией.

Само же Величество чуть не свалилось с коня, пятясь от путника, как от заразного:

– Боран Старан Дварлоци… – бормотал он, словно текст собственного приговора.

Человек наконец выпрямился – молодой, лет, должно быть, двадцати пяти. На лице играла радостная улыбка, пока он говорил:

– Дарган Эрнек Траден! Король Бернард Двадцать Четвёртый!

– …баронет де Легге.

Они договорили одновременно с разными интонациями.

"Легге?! То самое?"

– Да как же так? – продолжал баронет, всё ещё улыбаясь. – Какими судьбами? – он посмотрел на меня и вдруг закивал: – А вы что, опять…

– Вы так много говорите! – Дарган откашлялся. – Это мой телохранитель! Рыцарь Армады Дракона, дама Кеита.

– О! Я почтён, мадам! Прекрасное утро! – он слегка поклонился: – Я Боран, баронет де Легге.

Теперь я имела право взглянуть в лицо хозяина столь загадочных земель – аристократически красив. Высокий лоб, ровный нос, чёрные брови и ресницы, выразительные серые глаза. Взгляд был тёплый, даже весёлый.

"Интересно, в чём подвох?"

Казалось, вот-вот я получу ответ на этот вопрос, но Дарган не собирался давать мне шанса:

– Вы так любезны, баронет, – тем временем ответил он за меня. – Но, нас уже кое-где заждались! Очень жаль, что совсем нет времени поговорить. Кеита, нам уже пора! – он пришпорил коня.

Баронет глянул на нас в некоторой растерянности, поймал мой взгляд, вопросительно приподнял подбородок. Что я могла поделать? Дёрнула плечами и последовала за Дарганом.

– Ваше Величество, куда бы вы ни ехали, сочту за честь сопровождать Вас… – прозвучало за спиной. Дарган не обернулся, но и Боран не сдался.

Через минуту я услышала стук колёс – карета ехала за нами! От любопытства у меня даже руки подрагивали: почему Дарган так старательно избегает владельца Легге и почему этот владелец так упорно навязывается? Вот он снова подал голос, и это послужило поводом обернуться:

– Я лишь хочу сказать, Ваше Величество, что если вы направляетесь к горам на востоке, то там нет дороги. Оползень сошёл. Я сам в объезд добирался.

Дарган замер:

– Чёрт! И как же нам быть?

– Это смотря, куда вы держите путь, – оскалился Боран, заговорчески подмигнув мне. – Я знаю местность, могу помочь, если соизволите…

Дарган не соизволил: хмыкнул, да поехал дальше.

Так мы и продолжили путь втроём, пока перед нами не выросла гора – дорога упиралась в её отвесную стену. Дарган замер. С минуту он смотрел на препятствие так, будто пытался пробурить взглядом, потом повернулся к баронету.

– Говоришь, знаешь, как объехать?

Через десять минут мы уже сидели в карете баронета де Легге. Запряжённая теперь целой тройкой, она легко катилась по дороге, будто и не замечая ни корней, ни камней. Как же удобно! Я откинулась на скамье, глядя в окно на проносящиеся мимо стволы сосен.

– Давно вы на службе? – начал беседу баронет.

– Я в Армаде пять лет, – ответила я.

Он улыбнулся:

– Я имел в виду на службе Его Величества.

«Ишь ты, какой любознательный!»

– А разве служба Армаде и служба Его Величеству – разные понятия? – жизнь научила меня притворяться тугодумом. Но в уме я занялась подсчётом: сколько же дней мы с Дарганом путешествуем?

«Дней! С ума сойти! Мне кажется, что прошло не меньше года».

– У вас хотя бы есть дело, – пожал плечами баронет. – Завидую, честно признаться. Я вот в последнее время всё больше хандрю.

На этой фразе Дарган кашлянул и отвернулся к окну:

– А вы давно знакомы с… Его Величеством? – спросила я, изучая реакцию Даргана.

– Шутите, мадам? – баронет расплылся в счастливой улыбке, и лицо его в тот момент стало казаться лицом семнадцатилетнего юноши. – Я знаю Его Величество с детства! Знал ещё Его Высочеством. Мой отец, граф Дварлоци, приближённым Его Величества светлого Бернарда Двадцать Третьего, а я имел честь быть пажом!

– Да что вы… – дальше Дарган простонал нечто невнятное.

Я ничего не смогла сказать, у меня отвисла челюсть. Так неужели Дарган с самого приезда в Левигану всеми окольными путями избегал встречи со своим бывшим пажом? Который нынче баронет де Легге и…

– Я так хорошо помню те времена! – щёки Борана вспыхнули. – Я часто пребывал на верхних уровнях королевского дворца! А Его Высочество, принц Дарган, – он покосился на него, – был таким проказником.

В ответ на это Дарган кинул на нас один из своих коронных ледяных взглядов, губы его сжались в ниточку.

– Великодушно простите, Ваше Величество, – Боран согнулся в поклоне настолько низком, насколько только позволяло сидячее положение. – Эти чудесные времена невозможно забыть! – он сложил руки на сердце.

Дарган кивнул так тяжело, что мне даже почудился скрип его шеи, а в голосе прозвучали металлические нотки:

– Согласен с вами, Дварлоци, счастливая пора. Ребячество и никакой ответственности.

– О да. А потом уже, когда ваша светлая мать поселила вас в домике Счастья… – он усмехнулся. – Ведь вы в лесу даже… – он запнулся, будто сам себя поймав на какой-то мысли.

– В лесу? – успела ахнуть я.

– Вы так много говорите, баронет! – буквально прорычал король, оборвав мои мысли.

И Боран замолчал. Огонь в глазах погас.

«Вот зачем так с хорошим человеком? Ну сейчас я ему покажу!»

– Скажите, сэр Боран, а это правда, что Его Величество говорит на пяти языках? – спросила я, игнорируя убийственный взгляд с противоположного кресла.

Баронет кивнул, губы его неуверенно растянулись:

– Думаю, около того, мадам. Видите ли, придворное образование. Да и положение обязывает.

– Интересно, – осторожно начала я, чувствуя, как жар приливает к лицу и шее, – неужели в королевской учебной программе есть даже таприканский язык?

– Нет, – Боран приподнял одно плечо, – боюсь, что нет.

– Откуда же тогда он известен Его Величеству?

– Ах это! – баронет махнул рукой, улыбка его стала шире. – Да Бог с вами, ведь таприканский Его Величество изучал не при дворе, он же…

– Просто удивительно, как много вы говорите! – король стукнул каблуком ботфорты о скамью.

Баронет замолк и скучающе глянул в окно – ни обиды, ни раздражения, одно лишь равнодушное повиновение. Вот как правильно вести себя с Его Величеством! Неужели и я когда-нибудь научусь также?

Баронет быстро глянул на меня, брови его сдвинулись, будто уловив некую неловкость, он вновь заговорил:

– А вы не думайте, мадам, ведь Его Величество прав! Мои речи порой имеют пагубное влияние. Особенно на всякие обычаи, – глаза его странно сверкнули.

– Обычаи? – не поняла я.

– О да, а вы разве не слышали о кобосах? Знаете, раньше все дома держали кобосов. А нынче эта мода прошла – и, представьте, по моей вине! – он покосился на меня, ожидая вопроса, словно подарка.

Я действительно слышала об этих маленьких пушистых зверьках.

– Говорите, вы тому виной? – переспросила я.

– Представьте себе! – развёл руками Боран.

Дарган вздохнул, опустив голову, и поглядел исподлобья. Но Боран продолжал:

– Как я уже сказал, раньше все держали дома кобосов. Все кроме моей семьи. Матушка, графиня Дварлоци, их недолюбливает. На такую несправедливость я пожаловался учителю естествознания, и тот, конечно, поддержал меня. Согласился помочь. И через неделю принёс милейшее пушистое создание с рыжей шёрсткой. Коготки острые загнутые, зубки белые прямые, пластика гибкая, мягкая, да только это не кобос! – баронет взял паузу, я не выдержала:

– А кто же?

– Рысяк! – Боран виновато потупил глаза. – Я-то подмены бы и не заметил, но учитель сам признался. Где я вам, мол, господин, денег на кобоса найду, вот рысяка поймать в лесу – это я могу. Но не печальтесь, кобосы, они и есть рысяки, просто одомашненные. Они даже лучше – проворнее и быстрее. Рысяк, он любому кобосу фору даст! Только, говорит, они не ко всем людским штучкам привычны, например, блёсков не любят, сразу на них кидаются. Не со зла, играть их тянет, но лапы-то когтистые. Но ведь сейчас никто блёсков не носит. Я обнял рысяка, он мурчал – быстро привязался.

– А что же ваша матушка?

– А матушка нас как в обнимку увидала, так смилостивилась. И стал я растить рысяка вместо кобоса.

– Ну а мода-то почему из-за вас прошла? Все, что ли, вслед за вами стали тоже рысяков заводить?

– Нет! – цыкнул баронет. – Что вы! Я никому не раскрывал этот маленький секрет – вы первая. Но мой рысяк, и правда, всем кобосам фору давал. Тогда ещё были популярны соревнования. Может, слышали о кобосной полосе препятствий? Так вот, пока другие боялись по доске пробежать – мой уже пересекал финишную прямую. Так он прославился, и возжелала сама герцогиня Бранат увидеть его. Пригласила на свои соревнования. Она просто обожала кобосов! У неё их было пятнадцать!

– Когда это? – наконец, поднял голову Дарган. – Не припомню такого.

Боран только двинул бровями и продолжил:

– Ну и вот, представьте, большие кобосные соревнования. Герцогский сад полон гостей, увешан флагами, да хлопушками. Приз – золотой кубок! И сбывается мечта – мой рысяк обходит всех многократных чемпионов! Её Светлость сама лично решила наградить меня, заодно посмотреть на необыкновенного кобоса. Она подходит, к рысяку, наклоняет лицо и широко улыбается…

Дарган как раз вдохнул и теперь подавился:

– Нет! Только не говорите, что… – сквозь кашель проговорил он.

– Да-да! – Боран рассмеялся. – У Её Светлости в зубе большой такой бриллиант, и вот этот бриллиант как блеснёт, а мой рысяк как… В общем, сколько было визгов и криков! Герцогиня – ладони к лицу, гости – к ней, охрана – на гостей, меня – вообще с ног сбили!

– О Боже! Вас арестовали? – даже подскочила я.

– Ну что вы? Нет, конечно. Просто с тех пор запретили соревнования, и кобосов никто больше не заводит. Вся прелесть-то была в соревнованиях!

– А что же ваш рысяк?

– А он испугался шума и, – Боран сделал быстрое движение рукой, – сбежал. Не знаю куда, в лес, наверное, больше я его не видел.

Моё сердце металось. Я то жалела мальчика, оставшегося без любимца, то самого любимца, то герцогиню, то едва сдерживала смех. И тут только заметила, как внимательно изучал мою реакцию Дарган. Он выглядел странно, прежде не видела у него такого выражения лица: щурился и стискивал зубы.

– Баронет, вы… – начал он, но тут карета резко остановилась.

Снаружи раздался пронзительный свист, и крик кучера:

– Ах, собакины дети!..

– Похоже, пора размяться, – оживился Боран, потянулся, сложив пальцы в щелчок. – Разбойники падки на кареты.

Он ловко достал из-за сиденья меч в ножнах и натянул кольчугу без рукавов.

– Ваше Величество, честь имею, – кивнул королю и выскочил наружу.

Я уже рванулась следом, но обернулась:

– Умоляю тебя, сиди. Мы сами.

Он не ответил. Хорошо. Надеюсь, понял.

Я выскочила, на мгновение замерла, оглядывая поле боя. Разбойников было человек двадцать – среди них несколько всадников. Кольчуги старые, местами ржавые, да и вид их больше удивлял, чем пугал: вялые, перепачканные – словно всю ночь бататы копали. Вон тот аж шатается – упал бы, если бы на копьё не опёрся.

А в глазах не голод, не жестокость, а недовольство. Казалось, что мы их жутко раздражали.

Но раздумывать некогда – рукоять меча привычно холодила ладонь.

Боран уже пошёл в пляс. Его меч свистел по воздуху, сверкая словно зеркало. Двигался он легко – первый нападавший упал, даже не успев вскрикнуть.

Я осталась у двери кареты. Двое двинулись прямо на меня. Отбила одного ударом вверх, второй попался под локоть и получил рукоять в висок. Следом уже надвигались всадники. Я подалась в сторону, парируя сыплющиеся удары.

Боран метнулся ко мне, подрубил ногу всаднику – тот рухнул.

Краем глаза я увидела наших лошадей – их отцепили. Разбойники пытались увести упряжку. Оглушив очередного головореза, я рванула туда, ударом рассекла поводья, заехала кулаком в челюсть худому, как жердь бандиту, и вскочила в седло.

Меч в руке. Конь подо мной. Ну что скажете теперь?

Солнце било в глаза, ветер обжигал кожу, сердце билось ровно. Один всадник полетел вниз, как мешок. Другого Боран стянул на землю и сам занял седло.

Мы их дожимали. Победа была у нас в кармане.

И вдруг я уловила что-то боковым зрением. Движение, которого быть не должно. Резко обернулась. Дарган!

Он вышел из кареты. Фроксийские шлем и кольчуга на нём отливали холодным блеском, будто он шагнул прямо из легенды. Высокий, спокойный, безразличный. Так в хрониках и пишут: «и вышел король».

Но у меня под ключицей заныло: что ж ты делаешь?!

Я рванула к нему, отсекая нападавших, как сорняки: быстро, точно, не разглядывая лиц. Остался только гул, лязг металла, хрип лошадей, крики. Я пробивалась к нему, не думая, не чувствуя.

Когда добралась – всё уже было кончено. Кто-то сбежал, кого-то убили, кого-то унесли. Пыль оседала, мир затихал.

– С ума сойти, мадам! – задыхаясь, выпалил Боран позади. – Да вы любого гвардейца отправите в отставку!

– Перестаньте, сэр, – отмахнулась я. – Вы тоже отличный воин, но… – я осеклась. Что-то не так. Спешилась.

Дарган стоял как-то странно. Голова опущена, плечи неестественно напряжены.

– Милорд? – подал голос Боран. – Зачем вы так рискуете? Вы ведь наш коро… Что?!

Дарган выронил меч. Металл с глухим звоном ударился о мёрзлую землю. Король прижал руки к боку. Меж пальцев начала просачиваться тёмная кровь.