– Храни тебя Господь, дочь моя, ты прощена.– сказал священник, прикоснувшись к ее голове. И поспешил удалиться.

От этих мыслей Адриану отвлек уже знакомый голос:

– Вот ты где шлюха.– да это был тот самый мужчина, от которого ей удалось убежать.

Этот крик вывел девушку из состояния стопора, она резко встала и побежала к собору. Подбежав, она стала истошно колотить в двери:

– Убежище! Умоляю, дайте мне убежище!

Дверь, наконец, отворилась, на пороге стоял молодой священник, он выглядел, немного уставшими явно отстраненным, так как он не мог понять, что хотела от него эта девушка. На шум, который донесся даже до келии Фролла, архидьякон спустился. Подойдя к молодому священнику, он спросил его:

– Кто там? Чего они хотят?

– Святой отец, там девушка и она просит убежища.

– Так впусти ее! – прогремел тоном, не терпящим возражения Фролл.

– Но сделай так чтобы я ее не видел.– и развернувшись, резко удалился.

Священник впустил девушку, за мгновение до того, как мужчина попытался схватить ее за руку. Адриана упала на колени и поблагодарила священника. Он помог девушке подняться и препроводил ее в келию.

– Сидите здесь и никуда не выходите из нее, если Вам, действительно нужно убежище. Если Вас увидит архидьякон, ни Вам, ни мне, не сдобровать. «Он очень страшен в гневе», – сказав это, священник принес девушке одежду и еду.

Наспех переодевшись Адриана, упала на колени, перед святым распятием, которое висело на стене:

– Спасибо Господи. Спасибо что помог мне. – остаток дня она провела в благодарности Богу, и мысли о Фролле. – О, Боже, какое мучение быть одновременно рядом с ним и находится так далеко.

Но Адриана знала, что нарушать наставление священника лучше не стоит, так как он был прав, в гневе архидьякон был страшен.

Фролл вернувшись в свою келию, сел за свой стол. Он принялся размышлять, что заставило некую девушку попросить приюта, какая беда постигла ее? Спустившись вниз, и найдя того священника, которому он приказал увести девушку, спросил его:

– Ты препроводил девушку?

– Да, Святой отец.

– Что у нее случилось?

– Я не знаю, Святой отец, она только сказала, что за ней гонится мужчина. Хотя за такой красоткой как она, я бы тоже гонялся. Она невероятно красива, а ее алые губки так требуют поцелуя.

– Да как ты смеешь?! – Фролл дал сильную пощечину священнику, и в его душе закралось сомнение, что, если это она.

– Куда ты ее поместил?

– В западное крыло, близ колокольни, Святой отец, простите меня.– сказал священник, держась за пылающую щеку.

– Иди, замаливай свои грехи и не преставай молиться три дня и может быть, Мадонна простит тебя.– Фролл знаком велел удалиться священнику. Он резко развернулся и помчался к колокольне. Подойдя к единственной келии, которая находилась в том крыле, он

остановился, переводя дыхание, и стараясь придать своему лицу привычную ему холодность, но никак не мог унять бешеный стук своего сердца. А что, если он ошибся и это не она? А что, если нет? Более он не мог задаваться вопросом и решил узнать наверняка, скрыв свое лицо под капюшоном плаща, он отворил дверь и вошел в келию. Когда дверь открылась, он увидел ее, она стояла на коленях перед распятием, ее губы беззвучно о чем-то шептали. Он не решился окликнуть ее, и лишь продолжил стоять, ожидая, что она все-таки почувствует его присутствие и обернется. Адриана ощутила на себе чей-то взгляд и обернулась.

– Спасибо, я не голодна.– спокойно сказала девушка, утирая слезы, струившиеся по ее щекам. Она подумала, что кто-то из священнослужителей решил узнать, не хочет ли она есть.

– Спасибо Вам, за то, что Вы предоставили мне убежище и спасли от этого человека.– она припала к рукам священника.

– Молю Вас, выслушайте меня, мне нужно Ваше прощение. Я совершила ужасный грех, я солгала. Я обманула…

– Скажи, в чем ты меня обманула? – не дав ей закончить, сказал Фролл, снимая капюшон.

Увидев его, девушка отбежала в угол комнаты и вжалась в стену. В этот момент она отчаянно пожалела, что пришла, но тогда ею двигал страх смерти, но к ее сожалению, страх перед архидьяконом оказался сильнее. И она решительно решила убежать из своего приюта, лишь бы совладать с собой.

– Это уже не важно, мне надо уйти.– и девушка устремилась к выходу.

Фролл успел схватить ее за руку, прежде чем она открыла дверь.

– Нет, ты же пришла исповедаться. Ты все расскажешь мне, – кричал разъярённо он. -Даже если придется держать тебя здесь всю твою жизнь. Теперь ты принадлежишь только мне. Я так долго этого ждал, что не позволю тебе уйти от меня.

– Отпустите меня, Вы причиняете мне боль. Я пришла к Вам за помощью, но оказалось, что спасаться надо от Вас. Вы чудовище!

Теряя последнее самообладание Фролл потащил ее в свою келию, резко открыв дверь он втолкнул ее во внутрь. Не сумев удержать равновесия, девушка упала на пол, пользуясь этим мгновением, архидьякон запер дверь. Схватив ее за руку, он потащил ее к своему ложу, не помня себя от пожара, который разгорался в его душе. Он бросил ее на свое ложе, готовясь вотворить с ней в жизнь, то о чем лишь мечтал, и что не давало ему ночами уснуть.

Его страстные поцелуи, больше походившее на укусы, оставляли на нежном теле девушки кровавые следы, причинявшие ей неимоверную боль и бесконечные страдания. Она предприняла последнюю попытку оттолкнуть его, но он со всей своей ловкостью поймал ее руки и зажал их у нее над головой. Свободной рукой он с силой рванул на себе сутану и отбросил ее, как не нужную тряпку. Она осмелилась взглянуть в его глаза, но в них не было уже ничего человеческого, в них горел лишь огонь желания. В этот момент она поняла, что ничего сделать, чтобы остановить архидьякона, она не сможет. Он рванул на ней платье, обнажив ее плечо, и припал к нему страстным поцелуем.

Удовлетворив свою похоть, Фролл словно очнулся ото сна и с ужасом взглянул на беззащитную Адриану. Он резко развернулся к выходу, не смея даже взглянуть на нее.

– Подумай, о чем ты хочешь мне сказать! – сказал Фролл, тем присущем ему ледяным голосом. И вышел из келии, закрыв за собой дверь. Осознавая, что он натворил, священник выбежал из собора. Он бежал, не разбирая дороги, и как только он достиг берега реки, упал на колени и прокричал:

– Боже что я наделал? – он понял, что не смог сдержать свою страсть, и она, сжигая все, на своем пути поглотила его с головой.

Поднявшись Адриана, нервно обхватила себя за плечи, все ее тело болело и душа, казалась, готова была вырваться из ее тела. Она закрыла лицо руками и разразилась рыданиями. Зачем он так? В этот момент Адриана, поняла, что он чудовище, но все, же в ее душе еще теплилась надежда на его человечность. Она поругана и опозорена, осознав это, Адриана метнулась к окну, в этот момент Фролл вернулся в собор. Он бежал так быстро по лестнице, как только мог. Какая-то невиданная сила вела его, предсказывая, что если он не успеет, то случится беда. Он рывком рванул дверь, и в этот момент перед ним предстала страшная картина. Адриана словно сама не своя, пыталась рывками открыть окно, это стоило девушке невероятных усилий, но все, же оно поддалось, девушка подалась вперед, собираясь сделать шаг в пустоту. Фролл рванулся к ней и успев ухватить девушку за руку, с силой втащил ее обратно. Она развернулась к нему и принялась колотить его грудь, осыпая его проклятиями, от переизбытка ярости и страха, перед ним, девушка лишилась чувств. Фролл успел ее поймать и уложил на свое ложе. «Как она прекрасна! Вот она его любовь, она здесь, она его и только его.» Но тут осознание пришло и к нему, что она только что собиралась сделать. Какое он чудовище, он чуть было не убил ее. Он виноват в этом. «Ей нельзя здесь оставаться. Ее надо увести от сюда.» Фролл решил под покровом ночи увести Адриану в свое поместье.

Он нес ее на руках до своего дома. Войдя в дом, он бережно уложил ее на кровать, принес воды и начал омывать тело любимой. Когда он увидел следы своих действий, совершенных над нею в келии, он взвыл как раненый зверь. Он из последних сил заставил себя омыть ее, и когда он закончил, то выбежал из дома, дав волю чувствам.

– Что я наделал? Как я мог? Я животное! Я дьявол!

В этот момент с неба полил проливной дождь, но Фролл, словно этого не замечал, он упал посреди поля на колени, поднимая руки к проливному дождю и начал молится. Хотя больше он просил у Господа прощения.

Придя в себя Адриана, открыла глаза, не понимая, где она находится. В ее голове начали всплывать минувшие события, начиная от просьбы о приюте, до попытки выбросится с окна. Она вспомнила как колотила Фролла, в его могучую и сильную грудь, понимая, что для него эти удары ничтожны. Как она осыпала его проклятиями. Подойдя к окну Адриана, увидела, что под проливным дождем стоит он. Она не знала, как поступить. Позвать его в дом или оставить его на улице. Но она боялась, что если позовет его, то он вновь совершит тоже, что сделал в келии. Но все же она открыла дверь и выглянула на улицу. Фролл не видел ее, так как он закрыл лицо руками и его тело

содрогнулось рыданиями. В этот момент Адриана увидела в нем ту человечность, которая привлекла ее в нем. Ей стало искренни, жаль его, но она все, же не рискнула окликнуть его.

Закончив свои душевные терзания, Фролл обернулся к дому и, с удивлением, увидел, что дверь открыта. Он долго не решался войти, понимая, что она не хочет его видеть, но холод взял свое и он вошел. Войдя в дом, Фролл увидел Адриану, которая подобрала ноги под себя, от тога стала похожа на маленького беззащитного ребенка. Он бросился перед нею на колени. От этого действия девушка вздрогнула и попятилась еще дальше к стене. Не вольно опустив свой взгляд на ее руки, он увидел, что все запястья девушки в багровых следах от его пальцев. Фролл в своей мокрой сутане, с которой струями текла дождевая вода, упал перед ней на колени, обхватив ее ноги, принялся покрывать поцелуями руки Адрианы.

– Оставьте меня.– взмолилась Адриана.

– Прости меня.– прошептал архидьякон.

– Я сам не понимаю, что со мной происходит. С тобой я сам не свой, ты губишь меня. Я умоляю тебя, прости меня, я все сделаю для тебя. Ты можешь причинить мне любую боль, но позволь мне быть с тобою рядом. Ты можешь проклинать меня, хотя я и так уже проклят. Я проклят в тот день, когда впервые увидел тебя, с того дня мой рассудок помутился, и я постоянно думаю о тебе, не забывая ни на мгновение. Ответь же мне что-нибудь, умоляю, скажи, что угодно только не молчи.