Глава 4. Второе свидание

Ева

На следующий день ровно в шесть Терджан появился в офисе, где я работала. Он вошел прямо в кабинет, где сидели программисты и тестировщики, и стал внимательно осматриваться, особенно надолго останавливая взгляд на сотрудниках мужского пола.

– Чем могу помочь? – прощебетала офис-менеджер Лера, буквально пожирая господина Насгулла глазами. Остальные девушки тоже обратили на него свое пристальное внимание.

– Я ищу Еву, – отчетливо проговорил он по-русски, но все равно звучало это очень по-иностранному.

Я поднялась из-за стола, чувствуя, как мое лицо заливается румянцем, и окликнула его. Тут уж все глаза в офисе обратились на нас – и женские, и мужские. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то с восхищением, кто-то с завистью. Я приблизилась к Терджану и тихо сказала по-английски:

– Подожди меня снаружи, пожалуйста.

– Почему? Я мешаю?

Мои коллеги уже начали собираться домой, но им в самом деле очень мешало наше с Терджаном присутствие – отвлекало внимание, побуждало немедленно обсудить друг с другом, кто же этот загадочный лысый бородатый иностранец во всем черном и как он связан с сотрудницей Рождественской. Но моя навязчивая вежливость помешала мне ответить правду:

– Нет, разумеется, можешь подождать здесь.

Пока я выключала компьютер, прибирала на столе и складывала вещи в сумку, чувствовала на себе строгий оценивающий взгляд Терджана. Он больше не вертел головой по сторонам, а рассматривал только меня и при этом хмурился. Ну что на этот раз не так?! Зная, как он щепетильно относится к моим нарядам, я не стала пока носить штанов и шорт, и платье сегодня на работу надела отнюдь не короткое – до колен, но взгляд моего восточного друга был никак не легче пудовой гири.

– Тебе не следует одеваться столь откровенно! – сделал он мне замечание, когда мы наконец вышли на улицу.

– Откровенно? – раздраженно переспросила я. – Да это самое скромное платье на свете! Посмотри, рукава, воротник под горло, длина…

– Длина ужасная! У тебя половину ног видно!

Я не удержалась и расхохоталась в голос:

– "Половину ног" – это забавно!

– Не вижу в этом ничего забавного, – снова нахмурился Терджан. – У нас такой длины бывает только нижнее белье.

– Да, но мы не у вас. И если ты заметил, у нас девушки летом ходят в шортах, которые открывают не половину ног, а ноги целиком.

– Я стараюсь на них не смотреть. Это очень дурно – так ходить, и смотреть на это – тоже.

С меня вдруг спала вся веселость – очень уж он был серьезен. Я ведь тоже носила шорты иногда, поэтому поинтересовалась:

– Почему?

– Глядя на обнаженные ноги чужой женщины, мужчина впускает грех в свое сердце. Женщина же, которая ходит по улице голой, будет гореть в аду. Нельзя соблазнять благочестивых людей – это несмываемый грех. Ты была одета очень хорошо, когда мы впервые встретились.

– Мы с тобой встретились в храме.

– И что? То есть, я понимаю: там дресс-код, но если это дом твоего бога, и в нем ты стесняешься одеваться неприлично, почему во всех остальных местах ты позволяешь себе недостойные наряды? Разве не сказано в Библии, что твой бог всюду и все видит?

Кажется, я покраснела с головы до ног. Он прав. Конечно, прав. Это просто разновидность лицемерия… Я лицемерка! Однако, признавать это не хотелось:

– Ты утрируешь. Я одета вполне прилично, в таком платье, как сейчас на мне, можно прийти в храм.

– Однако ты надеваешь подлиннее.

– Терджан, мне кажется, ты слегка переходишь границы. Совсем чуть-чуть. Заступаешь за линию.

Он криво улыбнулся – выглядело это жутковато:

– Простите, моя госпожа! Как я мог забыться…

Краска вновь бросилась мне в лицо. Ох, этот человек и без прикосновений может создать такую неловкость, что самым отъявленным донжуанам не снилось.

– Куда мы едем? – спросила я, усевшись на заднее сиденье большого просторного автомобиля. – Опять сюрприз?

– Да, на этот раз чуть более провокационный…

– Еще более провокационный? – изумлённо переспросила я и внутренне сжалась в комочек.

– Ева, я очень прошу тебя не пугаться заранее и не делать преждевременных выводов. Все наши договоренности в силе, я не стану прикасаться к тебе без разрешения…

Всё-таки мне было весьма тревожно, но уговор есть уговор. Поняв, что я не собираюсь сбегать, Терджан еще немного осмелел и завязал мне глаза белым шелковым шарфиком.

– Не хочу портить сюрприз раньше времени, – пояснил он.

Интрига сгущалась, я не могла унять сердцебиение всю дорогу, которая заняла минут десять, но они показались мне часами. Наконец, машина остановилась. Терджан помог мне вылезти из нее, а потом проводил в помещение.

– Ну вот, только пообещал, что не станешь трогать – и тут же нарушаешь слово! – улыбнулась я, имея в виду наши соединенные руки.

– Это всего на одну минуту и исключительно по необходимости! – мягко ответил Терджан и осторожно коснулся моей талии, чтобы слегка скорректировать траекторию.

Я мысленно покачала головой: нельзя доверять восточным мужчинам! Похоже, хитрость – их второе имя…

Мы несколько раз повернули, миновав какие-то залы и коридоры (об их примерных размерах я могла судить только по эху наших шагов), и наконец, войдя в очередную дверь, остановились. Шелковый шарфик с легким шелестом соскользнул с моего лица, и моему взору открылось нечто невообразимое. Я даже не представляла, что в нашем городе есть такие места.

Это был большой зал, полностью выложенный мелкой плиткой, со сводчатым потолком, лавками вдоль стен и огромным камнем на постаменте в середине. Все помещение было окутано белым паром – как туманом, но только не сырым и холодным, а горячим, даже обжигающим.

Я и в самом деле слегка испугалась. Я, конечно, не очень сведуща в этих делах, но всё-таки знаю, кто и зачем обычно приглашает девушек в баню.

– Нет, так не пойдет! – воскликнула я и развернулась, чтобы уйти, но Терджан удержал меня за руку.

– Ева, я ведь предупредил…

– И все? Ты считаешь, этого достаточно? Просто сказать "не волнуйся" – и я не буду волноваться?

– Это не то, что ты подумала…

– Ну конечно, показывать половину ног другим мужчинам – это грех, а вот разгуливать перед тобой совсем раздетой – совершенно нормально!

– На самом деле так и есть, потому что Господь подарил мне тебя, но если ты с этим не согласна, можешь не раздеваться.

– То есть, париться прямо в платье?

– Зачем? Я все подготовил…

Терджан взял меня за руку, вывел из зала и указал на дверь справа. На ней была табличка с изображением женского силуэта. Внутри оказалось очень изысканно отделанное помещение в восточном стиле, с роскошной мебелью, на которой лежали полотенца, купальник, несколько сорочек разной длины и плотности. На полу стояли изящные шлепанцы моего размера.

Терджан оставил меня одну, а я села на кресло и горько задумалась. Он прав. Он меня предупредил: это более провокационное свидание, чем вчера… Я, правда, и предположить не могла, что он осмелится привезти меня в такое место, но, в общем-то, все логично. Терджан последовательно проверяет, насколько далеко я готова зайти, потакая его желаниям в порыве благодарности. От такого места, как эта сауна, до постели – один шаг. А там я окажусь просто в ловушке. Нужно срочно выбираться отсюда. Стоит мне надеть купальник – и моя карта будет бита.

Вдруг в дверь постучали, и я услышала приглушенный голос моего коварного друга:

– Ева, ты одета?

– Да, – ответила я, поднялась из кресла, сделала два шага и открыла дверь.

– Я так и знал, – вздохнул Терджан и прошел внутрь.

– Если знал, зачем привез меня сюда?

– Безрассудная надежда, – по-мальчишески улыбнулся он, и я невольно залюбовалась его преобразившимся лицом.

– Почему ты не отвез меня в парк погулять или на аттракционы? – подсказала я ему логичный выход из ситуации.

– Это банально и глупо. Туда тебя может отвести любой мальчишка-соотечественник. Мне хочется познакомить тебя со своей культурой.

– В сауне?

– Это часть моей культуры.

– Разве в вашей культуре мужчины и женщины ходят в сауну вместе?

Терджан снова улыбнулся:

– Ты очень проницательна, но клянусь, я не имел в виду ничего оскорбительного! Ты можешь выбрать любую накидку, настолько закрытую, насколько хочешь, и оставаться в ней все время, пока мы в зале. В душ я за тобой не последую, даю слово!

Я смотрела на его лицо – лицо совершенно чужого мне человека. Не просто малознакомого, а по-настоящему чуждого: культурно, религиозно, эмоционально. И висела на волоске. Потому что он казался мне близким, понятным, почти родным. Глупо, нелогично, опасно. Буквально игра с огнем. Но я не могла побороть в себе ощущение, что мне хорошо рядом с ним, как тогда, в его доме. Смешно! Чувствовать себя в безопасности рядом с человеком, от которого исходит главная опасность. Но, похоже, именно так я себя и чувствовала, и Терджан понял это по моим глазам и добил:

– Я ни за что тебя не обижу, Ева. Потому что иначе не смогу себя простить всю оставшуюся жизнь.

И я сдалась. Проводила Терджана до двери. Надела купальник и самую закрытую сорочку. Собрала волосы в хвост.

В сауне было жарко и тяжело дышать: горячий пар обжигал нос изнутри. Там был небольшой бассейн, но Терджан сказал, что он не для купания, а для поддержания влажности. Просидев некоторое время на мозаичной лавке, я почувствовала, как щиплет глаза, и, проведя пальцами по нижним векам, обнаружила на них сочный слой туши. "Ужас! – мелькнуло у меня в голове. – Я сейчас превращусь в настоящее страшилище! Или уже превратилась…"

Терджан заметил мое беспокойство и с улыбкой сказал:

– Это тебе намек от судьбы, что не стоит так ярко краситься на работу…

Он подошел к большой каменной раковине и открыл позолоченный кран, откуда пошла приятная прохладная вода. Я поспешно принялась умываться и терла свои многострадальные глаза до тех пор, пока они не перестали выделять черную краску.

– Макияж – это такая же часть моей культуры, как и сауна – твоей, – сказала я Терджану.

– Я бы понял это, если бы без него ты выглядела непривлекательно. Но ты и так прекрасна, как утренняя заря. А эта краска придает твоей внешности какой-то порочности…

– То есть, ты бы не хотел, чтобы я выглядела так, будь я твоей женой?

Взгляд его мгновенно потемнел, он шумно вздохнул.

– Такого я не говорил. Все, что происходит между мужем и женой, за дверьми супружеской спальни, не порочно по определению. А вот если выносить это в мир…

От его слов по моему телу против воли бежали толпы мурашек. Я буквально захлебывалась этим ощущением, а Терджан продолжал говорить:

– Раз уж мы заговорили об этом… Твои волосы тоже не дают мне покоя…

– Мои волосы..?

– Да. Ты ведь прячешь их под платком, когда приходишь в храм – отчего же распускаешь на работе? Наверняка они мешают сосредоточиться твоим коллегам мужского пола.

– Каким образом?

– Ослепляя своей красотой и рождая непреодолимое желание прикоснуться к ним.

Я непроизвольно хихикнула в кулак, но потом обратила внимание на то, как острый жар покалывает все тело. Это ощущение становилось почти нестерпимым, и, встав с лавки, я даже чуть покачнулась. Терджан обеспокоенно вздрогнул, открыл воду и сказал:

– Умойся и иди в душ.

Я последовала его совету, и после этих процедур почувствовала значительное облегчение. Однако ему сопутствовала слабость и желание просто посидеть, а еще лучше полежать, к тому же мой желудок громким урчанием напомнил, что я не ела уже около шести часов. Я сообщила об этом Терджану, и он забавно поклонился:

– Слушаюсь и повинуюсь!

– Ты в самом деле похож на джинна! – со смехом сказала я, следуя за ним по коридору.

Он был одет в холщовый костюм: брюки и рубаху, которые, так же, как и моя накидка, прилипали к мокрому телу, красиво и соблазнительно очерчивая его привлекательные формы. Я невольно засмотрелась на широкую мускулистую грудь моего джинна, а он с ухмылкой ответил:

– В западном мире довольно узкое представление о джиннах. Вы думаете, что это духи, заключенные в лампах, перстнях и прочих артефактах и исполняющие желания. Но на самом деле, это куда более широкое понятие. Священные писания говорят, что это духи, которых Господь создал из пламени и которые в чем-то похожи на людей, но невидимы для них. Одно из самых удивительных их свойств – то, что они, по легенде, способны влюбляться в людей.

Он так выразительно посмотрел своими потемневшими глазами, что у меня даже ноги слегка подкосились. Или это от слабости из-за голода?

– А еще прежде джиннов Он создал ангелов. Из света. Я никогда не слышал легенд о том, как джинн полюбил ангела, но подозреваю, что это более, чем возможно.

Мы вошли в шестиугольное помещение с большим круглым столом посередине, очень красиво сервированным. Там были знакомые и незнакомые мне явства. Некоторые я пробовала в доме господина Насгулла, другие видела впервые. Терджан усадил меня в удобное кресло с подушками и положил на изукрашенную узорами тарелку несколько ложек разных блюд.

– Не ешь много, – посоветовал он, – чтобы тебе не сделалось дурно в сауне.

Очень хотелось пить. Я сама налила себе в стеклянный бокал какой-то рубиновой жидкости из графина. Беспокоиться мне было не о чем: я знала, что Терджан не употребляет алкоголь, а значит, его нет на столе. Напиток оказался невероятно вкусным: в меру сладкий, с легкой кислинкой и горчинкой, и приятно охлажденный. Мой восточный друг наблюдал, как я поглощаю эту восхитительную жидкость, с какой-то подозрительной торжествующей улыбкой.

Однако, после трех больших бокалов, для еды в моем животе уже не осталось места. Я только из вежливости сжевала крошечное канапе с паштетом и огурцом – это было самое маленькое, что я нашла на столе – и попыталась вернуться к прежнему разговору об ангелах, но с удивлением обнаружила, что мой язык слегка заплетается:

– Какие красивые легенды! Ох, как странно… отчего-то очень кружится голова…

Терджан, все это время не притрагивавшийся ни к еде, ни к питью, подвинул свой стул поближе ко мне и озабоченно пробормотал:

– Возможно, ты успела перегреться в сауне. Вот досада! Я опять не рассчитал нагрузку…

– Не говори глупости, – отмахнулась я. – У моих родителей есть баня на даче, я регулярно парюсь там, и ничего подобного со мной не происходит. К тому же, я только что шла по коридору и чувствовала себя в полном порядке. Это все этот странный напиток… В нем нет градуса?

Скулы Терджана внезапно потемнели, он взял в руки графин, словно мог определить содержание алкоголя на вид, и как-то нервно пожал плечами:

– Не должно быть. Но я спрошу у персонала.

– Только, пожалуйста, не наказывай их! – горячо попросила я его.

– Почему ты это говоришь? Ты считаешь меня жестоким?

– Нет… конечно, нет, просто ты бываешь… мм… порывист. Я никогда не видела, чтобы ты ударил кого-то, но я вообще редко видела тебя рядом с кем-нибудь, кроме меня. А однажды во время катания на верблюдах ты схватился за хлыст из-за того, что старик сделал мне комплимент.

Терджан усмехнулся и покачал головой:

– Это… что-то вроде этикета. Ты моя, я не должен позволять всякому отребью оказывать тебе знаки внимания, иначе потеряю статус.

Эта фраза – "ты моя" – полоснула меня ножом по сердцу, и оттуда потекла сладкая тягучая боль, заливая живот и солнечное сплетение. Он даже не удосуживается прибавить "была". Просто – "ты моя", и никаких компромиссов. Я понимала, что спорить бесполезно – он уже все для себя решил – и попыталась сменить тему:

– Так что ты там говорил про ангелов?