Все это мне твердили еще родители. В детстве я была так поражена словами мамы о том, что классические драконы способны призывать огонь, что попыталась сделать это в нашем доме. Ну и чуть его не подожгла.

Просто привыкла, что в родном мире Эсхантисе меня окружает камень. Таким был и вырубленный в скале драконий замок, в котором погибла моя первая мама. То есть родная мама, за всю свою жизнь так и не принявшая человеческое обличье.

Во всем Эсхантисе я почему-то была последней, кто на это способен. Каким-то образом позабытый почти дар метаморфизма проявился во мне. За что я невероятно судьбе благодарна.

В общем, технику безопасности я вызубрила с момента первой моей попытки призыва огня. Потому на лекции, в основном, считала ворон и перешептывалась с Эйбом, который сел по правую сторону от меня, или с Тали, которая находилась по левую.

В какой-то момент Эйб заметил, что господин Перкинс, наш преподаватель, своей круглой лысой головой, добродушным видом и кустистыми светлыми усами похож на моржа. Я покатилась со смеху и, как назло, именно в этот момент Перкинс перестал громко вещать с кафедры.

Мой приглушенный смех услышали все. Преподаватель стрельнул в мою сторону свирепым взглядом. Что-то его вид резко перестал быть добродушным…

– Назовите свое имя, – потребовал он.

Ох.

– Дэйзи Уайт-Адамс, – с самым невинным и благовоспитанным видом прощебетала я.

– Хм. Дочка Леона и Рады Джой, я полагаю?

– Все верно, – расплылась я в улыбке.

Рано радовалась.

– Ваши родители такими беспечными не были, – отрезал Перкинс. – Впитывали знания, как губка! А ваш отец, к тому же, успешно учился сразу на двух факультетах!

Как будто я этого не знала!

– А вы… Первая же лекция, а вы уже витаете в облаках!

Я могла бы сказать, что знала все, о чем он говорил. Могла бы предложить пересказать основы безопасности применения магических чар.

Но я до ужаса не любила оправдываться. А потому, прикусив язычок, молчала.

– С вас на следующее занятие – доклад по технике безопасности. Обстоятельный, детальный доклад! Зачитаете его прямо здесь, за кафедрой, раз уж вы настолько уверены в себе, чтобы перебивать преподавателя.

Ну, допустим, преподавателя я не перебивала – к тому моменту, как Эйб сравнил его с моржом, Перкинс уже закончил говорить. Но подобная поправка вряд ли спасет мое положение.

Тали послала мне сочувствующий взгляд. Эйб шепнул:

– Прости.

Я махнула рукой обоим. Дескать, и не с таким справлялись.

К счастью, совсем скоро прозвенел звонок. Я, кажется, первой сорвалась с места, за что заслужила неодобрительное покачивание головой в исполнении Перкинса. Ну а что я могу сделать? Нетерпение, порывистость и несдержанность – в моей драконьей крови! Хотела я того или нет, это часто проявлялось и в человеческой личине.

Причем, по нашим с родителями наблюдениям, чем дольше я сдерживала в себе животное начало, тем сильнее оно начинало влиять на мою человеческую суть.

В ближайшее время нам надо будет снова наведаться или в принадлежащие отцу Леона охотничьи угодья или в другой мир. В общем, куда-то, где я могла бы, не боясь разоблачения, перевоплотиться в дракона.

Из-за суеты, связанной с экзаменами и поступлением, последний раз я делала это около месяца назад.

Следующим оказалось потоковое занятие по бытовой магии для всего первого курса. Оно проходило в большой аудиторию, всю стену которой превратили в одно огромное окно. Благодаря этому здесь было невероятно светло.

Мы сели точно так же, как на прошлой лекции, рядышком втроем. Глаза Тали отчего-то сияли, а на тонких губах блуждала робкая улыбка.

Преподавательницей оказалась госпожа Лаорэль – маленькая, невероятно изящная… и полупрозрачная сильфида. Они – Дети Воздуха, что-то вроде фей из детских (и не очень) сказок. Крыльев, во всяком случае, видимых, у них нет, но сотканы они из энергии воздуха. Как и характерные для сильфид легкие, летящие платья из переплетенных бело-голубых лент.

Я даже не знала, что среди преподавателей есть и представители других стихий (нас, людей, традиционно причисляли к Детям Земли).

Урок начался с краткой теории. К моему удивлению, по ее окончании мы тут же перешли к практике. Бытовая магия считалась основой основ. Меня учили ей еще несколько лет назад, но быстро перешли к боевым и ментальным чарам.

И вот теперь я жалела, что хотя бы время от времени не повторяла изученное.

Казалось бы, простейшая бытовая магия и простейшее задание – соткать из воздуха нить, заострить ее кончик и прошить выданные нам лоскуты из легчайшей воздушной ткани явно магического происхождения.

Но у каждого из нашей сложившейся тройки возникли проблемы.

– У меня пальцы как сосиски, – вздохнул Эйб. В отчаянии запустил пятерню в волосы, еще больше взъерошивая их. – Ничего не получается!

– А по-моему, у тебя чудесные пальцы, – тихо проговорила Тали.

На ее щеках тут же расцвел лихорадочный румянец. Засмущалась, бедолага.

Я перевела изумленный взгляд с Тали на Эйба. Ей что, правда понравился вот этот вот худой взъерошенный паренек? И это при том, что в академии учились такие, как Рафаэль?

Ла-адно, о вкусах, говорят, не спорят.

У Тали первой из нас получилась воздушная иголка с тянущимся за ней эфемерным следом нити. Осталось теперь сделать несколько стежков по всему периметру лоскута. И при этом не касаться нити! А усилием воли управлять ею на расстоянии.

Госпожа Лаорэль показала нам верное движение рукой, призванное помочь с заданием на раннем этапе постижения бытовых чар. Тали послушно крутанула запястьем, и призванная нить-игла устремилась к лоскуту ткани, а после нырнула в нее, оставляя воздушный след.

Второй нить призвала я. Вот только со мной снова сыграла злую шутку пресловутая порывистость и заточенность на боевых чарах! Ментальная магия не в счет, она и призывалась иначе.

Стоило мне крутануть рукой, и игла, словно щенок, желающий выслужиться перед новым хозяином и принести брошенный мяч, ринулась в сторону…

И замерла у самого глаза сидящего рядом Эйба.

Но замерла она не потому, что моя реакция оказалась столь стремительной. Выбросив вперед руку, иглу остановила госпожа Лаорэль.

– Простите, – выдавила я.

К счастью, остальные на произошедшее внимание не обратили. Зло и угрюмо бормоча себе что-то под нос, львиная доля студентов пыталась покорить проклятую воздушную нить.

Вот тебе и основы основ и простейшие чары…

– Будьте, пожалуйста, аккуратнее, – всплеснув руками, попросила госпожа Лаорэль.

– Прости, Эйб, – пробормотала я.

– Да ладно, чего уж там. Не попала же, – хмыкнул он, но взгляд оставался все еще диковатым.

– Попробуйте еще раз, – сказала сильфида. – Только… Мягче. Спокойнее. Плавнее.

Выдохнув, я под ее внимательным взглядом медленно покрутила запястьем. Зачарованная игла с нитью отплыла в сторону, но мне никак не удавалось расположить ее под нужным углом и вонзить в лоскут ткани.

– Уже лучше. Продолжайте пробовать.

Как же, лучше…

У Тали тем временем уже почти получалось, только стежки на ткани выходили очень мелкими. Госпожа Лаорэль похвалила ее старание, но поправила размах ее руки, чтобы нить прокладывала по ткани более длинный путь, и стежки выходили длиннее.

А я, только-только сосредоточившись, на свою беду выглянула в окно. На лужайке во внутреннем дворе академии стояли Рафаэль и Эмбер. Она что-то взахлеб говорила ему и выглядела очень расстроенной. Рафаэль мягко обнял ее за плечи (даже не думала, что он способен на такую мягкость), а потом… поцеловал.

И я разозлилась.

Вроде бы причин особых нет – Рафаэль чужой мне человек, и я знала, что его сердце занято. Но сегодняшний день не задался с самого начала. Эта сумбурная встреча и пренебрежение в глазах элиты академии, недовольство Перкинса и моя постыдная попытка покорить бытовые чары…

Сначала я почувствовала ударивший в нос запах паленого. Странный, почти сладковатый – как если бы кому-то в голову пришло поджечь сладкую вату. А затем поняла, что у меня нестерпимо чешутся кончики пальцев.

– Эм-м… Дэйзи… У тебя лоскут горит, – растерянно сообщил Эйб.

Он не просто горел. Мои пальцы ушли в него по самые…

Когти!

Я часто-часто задышала. Как, бездна тебя забери, это произошло? В какой момент они проклюнулись? Вероятно, дело и в долго сдерживаемой драконьей личине, и в проклятом Рафаэле, мысли о котором отчего-то меня не отпускали.

А лоскут меж тем продолжал дымиться – огонь плясал на кончиках моих когтей.

К нашей парте подлетела госпожа Лаорэль. Ее лицо, и без того словно полупрозрачное, побелело еще сильней. Того и гляди, она растворится в воздухе вместе со своим бело-голубым платьем.

– К-как вы это сделали? – ахнула она.

С изумлением я поняла, что она едва не плачет!

– Это же лоскут из воздушного пространства, моего дома! Его невозможно повредить!

Видимо, возможно, если ты – вышедший из себя, пусть и на миг, дракон-метаморф.

Расстроенная Лаорэль попыталась выхватить из моих рук лоскут (вероятно, надеясь его спасти), но я же не могла позволить ей это сделать! Я все еще не восстановила самообладание, а потому мои когти по-прежнему были погружены в воздушную ткань. Да еще эти взгляды, стреляющие в меня со всех сторон…

Мне срочно нужно успокоиться! Но как?!

Тали схватила меня за руку и крепко сжала. Моего разума коснулся мягкий приказ: “Дыши. Глубоко и размеренно”. От неожиданности и удивления я подчинилась. Глубоко втянула носом воздух, пряча лоскут под партой, куда до него не могли добраться ловкие пальчики госпожи Лаорэль. Лицо ее вытянулось – она явно не понимала, что происходит.

“Не обращай на нее внимания. Дыши”.

Я старательно дышала, прикрыв глаза и медленно успокаиваясь. Наконец я почувствовала, как мои когти втянулись, а кончики пальцев перестало жечь. Открыла глаза и с виноватой улыбкой положила на парту все то немногое, что осталось от лоскута.

Госпожа Лаорэль хватала ртом воздух. И, будто этого было мало, из носа Тали стекла струйка крови.

Извинившись, она выскочила из-за парты и бросилась прочь из аудитории. Не знаю, что случилось с ней, но подозреваю, что это, увы, было связано со мной. Ведь именно после слияния наших сознаний, после ментального веления Тали ей стало плохо.

Я тяжело вздохнула. Стоило признать, мой первый день в Академии Мироходцев закончился полнейшей катастрофой.

2 3 4

...

Премиум

(1 оценка)