– Ладно, последние инструкции: Макс, ты, это, жми на тормоз посильней, бак с бензином полный, ну и не волнуйтесь, эта машина еще вас переживет, – дав ценные указания, Влад направился пешком к дому матери. Нужно было обсудить с ней меню на завтра. Контроль в бизнесе – это залог успеха.

Пока ехали в машине – все молчали, как-то неловко было начинать разговор с отцом Илларионом. Не понято было о чем еще говорить? О природе? О молитвах? Молия прятала глаза за темными очками и смотрела в окно. Макс следил за дорогой, а продуманный Филя уже прикидывал в уме план, как бы им побыстрее попасть в подвалы маленького скита, где жил отец Илларион со своими братьями монахами. Как ученым, собирающим материал, им там делать было нечего. Подвалы были пустыми. Он это узнал заранее. Поэтому нужна была веская причина, чтобы проникнуть в помещения под постройкой. Монах с любопытством разглядывал всю троицу, но тоже не произносил ни слова.

Филя знал, что судьбу отшельника люди выбирают по разным жизненным обстоятельствам и не всегда дорога к Богу усеяна цветами. Мирские профессии у монахов могли быть самые разные, а вот горе и жизненные неурядицы, ведущие к отшельничеству и тяжелой жизни, обычно были схожими. Чем же монах Илларион занимался в миру? У профессора чесался язык, ему так хотелось узнать правду, но он понимал, что монах не расколется в первый день знакомства. Нужно время, чтобы расположить человека к откровенности. Любопытный профессор еще раз зыркнул на монаха, но успокоиться так и не смог.

Отец Илларион внимательно наблюдал за гостями, точно расчленяя их на органы, а потом опять все вместе соединяя, и ничего не мог понять. Он удивлялся сам себе. Обычно, он людей чувствовал и ощущал связи между ними. А здесь – нет. Ну не сходилось два и два в четыре. Монах не понимал, что эту троицу могло связывать вместе, но это точно была не наука.

Не в одной черте сурового и жесткого лица Макса нельзя было разглядеть даже зачатки высокоинтеллектуальной личности, стремящейся к познанию мироустройства, истории и религии.

Девушка, сейчас ассоциировалась больше с жарким сексом и постелью, чем с наукой и мертвыми языками. Дело было не только в ее внешности, но и в ее проснувшихся чарах, которые заставляли окружающих мужчин вырабатывать эндорфины. Влияние женской сексуальной энергии чувствовалась даже через ее непроницаемые солнцезащитные очки.

– Ну вот и приехали, на машине совсем недалеко.

– Что-то я ничего не вижу, а где скит? Где церковь?

– Так на Секирную гору еще нужно подняться, вот и ступеньки, – монах взял все свои вещи и легкой походкой пошел подниматься по крутой деревянной лестнице, встроенной в гору.

– Отец Илларион, простите за любопытство, но нет ли более легкой дороги к монастырю, чтобы, например, на машине подняться?

– Есть, конечно, за поворотом, но сейчас не советую даже пробовать. Она уже заледенела после дождя и ночных заморозков и представляет собой каток. Уж больно крутой подъем, монахи не для туристов ее строили, а для личных целей. Если хотите ноги поломать, можете по ней подниматься. Ну а машина там никак не пройдет, скатится, скользко, – монаху было очень интересно посмотреть, что победит у заезжих гостей – любовь к истории или лень. Даже летом не все туристы желали подниматься на вершину горы, где стоял скит, а что говорить сейчас, когда крутые деревянные ступени покрылись тонкой наледью и одно неосторожное движение, грозило неприятным падением и травмой.

– Моля, да ты посмотри, эти же ступени в небо уходят. Мы что, в Китае? Им конца и края нет. Хоть бы нормальную лестницу построили. Какие-то доски и палки. Сколько мы будем подниматься, может по дороге пойдем? Макс, ну что ты молчишь, я умру при подъёме, мои суставы не выдержат. Для моего спуска вам придется вертолёт вызывать. Ну по дороге же легче идти? Это же и ребенку понятно. Монах специально нас решил запутать.

– Филя, ты преувеличиваешь, гора невысокая, мы же смотрели карту, это просто обман зрения.

– Ну неужели вы не видите, какие ступени крутые? По ним не подниматься, а карабкаться нужно, это же просто пытка для моих коленей. Вы – как хотите, а я пойду по нормальной дороге. Я вам не скалолаз. Там все нормальные туристы поднимаются, я читал в путеводителе. А эта лестница называется лестницей мучеников, только грешники по ней ходят, чтобы им отпущение грехов было. Я не мученик и не грешник!

– Да, но это летом все по дороге ходят, а зимой это опасно, здесь хоть поручни есть, и Макс будет сзади идти и ловить нас, в случае чего, – Моля рассуждало логически, только профессор ее не слышал. Он уперся, как осел.

– Филя, не дури, сказал монах идти за ним, значит идем, ему деньги нужны и помощь, не будет он нас напрасно калечить и издеваться. Смотри, его уже и след простыл, ты зря паникуешь. Ступеньки, как ступеньки, только деревянные, – Макс слегка подтолкнул профессора к подъёму. Но тот уперся и не сдвинулся. Он желал делать все по-своему.

– Ваши ступеньки ненадежные. Кто может поручиться, что они не прогнили? Я высоты боюсь, вы же знаете, оглянусь, голова закружится, и я покачусь вниз. Нет! Я уж лучше по дороге пойду, спокойно, без приключений, чтобы земля была под ногами. Встретимся наверху.

– Филька, я спасать тебя не пойду, упрямый ты осел. Моля, иди ты вперед, я тебя страхую. Детский сад какой-то, – Макс разозлился. Он заранее знал, чем все закончится. Профессор в кустах отсидится. А они будут пахать у монахов, зарабатывая их расположение.

Группа любителей истории разделилась. Профессор пошел по главной дороге искать поворот на гору, а Молия с Максом стали подниматься по ступенькам наверх. Машину бросили на обочине.

– Разобьется, можно и в воду не глядеть, все, как всегда, – Макс уже давно смирился с дурной головой профессора, из-за которой рукам и ногам покоя не было.

Глава

5

Всю неделю Киан не появлялся в офисе, все дела он отложил, встречи отменил. Все валилась у него из рук. Приспособившись к смене дня и ночи, он, наконец-то, перестал терять сознание и испытывать слабость. Он даже научился есть земную еду и пить местные напитки. Матвей заказывал из ресторанов самые вкусные блюда, иногда и сам готовил, когда было настроение.

– Слушай, Киан, не знаю, как у тебя на родине, а у нас в России это называется запой. И до хорошего он тебя не доведёт. Так что, заканчивай дурить, – немногословный Матвей вдруг обрел красноречие. Неделю он терпел, но сейчас видел, что мужика нужно спасть, его босс в беде. Сопьется, кто ему зарплату будет платить?

– А почему ты решил, что я не местный? – Киан повнимательнее присмотрелся к своему единственному собеседнику и компаньону. Не такой он был и глупый, как могло показаться.

– А что тут решать, ты только наш язык знаешь и все, жизни местной ты не научен. Такой же иностранец, как был по началу твой друг Льен, когда я к нему на работу устроился пять лет назад. Ни дать, ни взять. Он тоже бухал. Потом остепенился. За ум взялся.

– И что это значит? Может объяснишь поподробнее?

– Я за тобой вот уже неделю наблюдаю и вижу, как ты к деньгам относишься, да и к вещам. Как будто тебе все-равно есть они или нет. Усадьба вот рушится, а тебе плевать, пусть хоть сгорит. Или я не прав?

– Прав. И что из этого?

– Ни один русский мужик, с русскими корнями не позволил бы так дому пропадать. Грех это.

– Я не собираюсь здесь надолго задерживаться, вот и причина. Люблю переезжать, как и Льен.

– Ну хорошо, а то, что ты можешь сутками не есть и не худеть? Или не спать ночами напролет, как ты это мне объяснишь? Хотя на наркомана ты не похож.

– У меня редкая болезнь, метаболизм нарушен, вот поэтому и не худею, и не сплю. Как медведь зимой в берлоге. Что еще?

– Ну ладно, когда ты злишься, ты замораживаешь все вокруг, только тебе самому не холодно, ты просто не чувствуешь холод. Можешь мне, Киан, не рассказывать, кто ты и откуда появился, но кем бы ты не был – запой тебе точно не нужен, алкоголь сваливал и не таких крутых мужиков, как ты. Непобедимых нет, это я тебе точно говорю.

– Ну, ты, Матвей, и наблюдательный. Выброси все бутылки, я никогда раньше не пил и больше не буду. Отрава эта. Ты прав. Усадьба вся разваливается. Это действительно не дом, а развалюха. Давай порядок будем вместе наводить, мне нужно двигаться, а то голова взорвется от бездействия.

Киан так низко никогда не падал, он всегда был эталоном для подражания, он вел по-настоящему праведную жизнь. И во всем виновата Молия, бестия, а не девушка. Он хотел снова почувствовать тепло ее тела, хотел ощутить ее губы. Он до сих пор не мог забыть их последнюю встречу. Ну что он в ней нашел? Почему все время думает о ней? Может она и правда подсыпала ему что-нибудь? Или это у него проблемы с головой? Нужно с Льеном поговорить, больше не с кем это обсудить.

– Киан, ты меня слышишь? У тебя что-то с головой? Ты ударился? В аварию попал? Я пытаюсь несколько дней уже связаться с тобой телепатически, ты никак не реагируешь, что случилось? Ты же сам мне этот канал выделил и научил связываться с тобой, если информация будет.

– Привет, Льен, я временно заблокировал канал, просто был занят, говори.

– У меня для тебя срочная информация. На Землю отправляют тайную душу, чтобы за тобой следить. Пока подыскивают подходящее тело, у тебя осталось немного времени. Здесь целый скандал разразился в Совете жрецов.

– Да? Отлично.

– Все уже узнали, что у тебя появилась земная девушка и ты ее целовал, подробности тоже известны. У тебя что, кровь стала нормальной? Ты слабеешь?

– Нет, Льен, я проверял, наркоман умер в муках от моего рукопожатия, ничего не изменилось.

– Ну, а как же поцелуй с кровью? Правду говорят, или это сплетни? Девушка тебя укусила?

– У нее иммунитет к моим ядам, я не понимаю сам, что произошло.

– Ты кашу заварил, ты и расхлёбывай. Если жрецы поймут, что ты на самом деле хочешь быть с землянкой, то они тебя быстро вернут назад и замнут все дело. Может тебе и правду на ней жениться, хотя бы для виду?

– Но ты же знаешь, что это невозможно. Где я и где земная девушка, между нами целая пропасть, я никогда так низко не упаду. Я просто добиваюсь, чтобы меня вернули домой. Мне все здесь опостылело. Я – жрец, а не сборщик информации. И твое окружение, все эти ссыльные, они меня не сильно воодушевили, я не нашел пока общий язык ни с кем.

– Это правда. Ты, Киан, не приспособлен для такой работы. Слишком великий для такого дерьма, птица высокого полета, но нам, осужденным, деваться некуда. Что приказали, то мы и делаем. А что, если высшие жрецы захотят пожертвовать тобой? Чтобы скандал не разросся, они могут пойти на крайние меры? Ты им сейчас, как кость в горле. Ты, бунтарь-одиночка. Я тебя даже немного зауважал.

– Не посмеют. Им нужно от меня потомство. Им нужен наследник с моими способностями. Они вернут меня назад, вот увидишь. Спасибо тебе, Льен.

– Не думай Киан, что ты мне нравишься. Я весь энергетический лимит исчерпал, теперь голова будет месяц болеть, да и запрещено это, ты же знаешь закон. Теперь моя совесть чиста, ты когда-то смягчил мой приговор, пожалел моих пятерых детей и вот теперь, мы в расчете. Прощай жрец. Больше я на связь с тобой не выйду и канал наш заблокирую навсегда. Долг свой перед тобой я отработал перед. Хочу забыть свою ссылку, как страшный сон.

– Прощай, Льен.

Киан задумался. Как ни крути, ему срочно нужна была Молия, она теперь была его единственным шансом на возвращение. Нужно продолжать спектакль. Жрецы побоятся оставлять его на Земле, семя жреца не могло распространяться по Галактике. Жрец не должен был оставлять потомство на недоразвитых планетах. Это было табу. Хороший план, только где теперь искать девушку? Она говорила о каком-то походе со своими любовниками. Глаза мужчины зловеще замерцали. Прикидываются друзьями, а сами только и мечтают, как затащить ее в постель. Если она действительно так невинна, как пыталась его убедить, то он выведет этих друзей-прохвостов на чистую воду. А заодно, и решит свои проблемы, находясь рядом с землянкой. И кого бы жрецы не послали, шпион сразу вычислит, что Киан настроен решительно. Молия станет его обратным билетом на родную планету. С девушки не убудет, сама говорила, что любит разнообразие и скучно ей с одним любовником. Вот и пусть развлекается, заодно, и удовлетворит его сексуальный голод.

Киан хотел «серую мышь». После недельного запоя он мог уже честно себе признаться, что ни одна стриптизёрша на Земле не сравнится с ней. Почему девушка так его волновала? Он не знал. Он связывал свои переживания с сексуальной неудовлетворенностью на чужой планете.

– Матвей, собирайся, поехали в город. У меня руки трясутся, ты поведешь.

– Ну и чудненько, босс, хороший совет дороже денег. Решил завязать? В офис направимся?

– Нет, нужно девушку одну проведать. Помнишь, ту, что на вечеринке в обморок упала.

– А, хорошая девушка, искренняя. Мне понравилась.

– Слышь, Матвей, а кто спрашивал твое мнение? Ты что-то больно много стал говорить. Могу немного твой боевой пыл остудить. Я не только стены замораживаю, но и мысли читаю, так что не думай то, за что потом стыдно будет.

Матвей смело посмотрел в лицо Киану.

– Можешь читать мои мысли, я камня за пазухой не держу, могу и в глаза сказать, только мне нужна работа. Поэтому, не все говорю.

– Вот и правильно, а мне работник толковый нужен, поэтому, я и не читаю твои мысли, а то бы уже выгнал.

На том и порешили, компромисс был найден. Матвей замолчал, а Киан, сидя на заднем сидении мерседеса, напрягал память, пытаясь вспомнить, куда Молия собиралась поехать. Нужно потрясти ее соседку по квартире. Она точно все знает.

– Ну, что ты пристал? Такой красавчик, ну зачем она тебе нужна? Я тоже могу на вечеринки с тобой ходить, – Алька, или Мальвина, как ее звали многие ухажеры, крутилась ужом вокруг загадочного высокого мужчины. Она уже полчаса пыталась его убедить, что она лучше Мольки – красивее, веселее и сексуальнее. Но мужчина не хотел ее слушать. Он отмахивался от нее и закрывал нос. Неужели ему не нравились ее дорогие духи? Вот козел.

– Я четко высказал свою просьбу, девушка. Вот деньги, я жду информацию, и мое терпение не беспредельное, – Киан стоял в коридоре убитой квартиры, держась из последних сил, чтобы самому не выудить из красивой головки нужные слова. Он предусмотрительно надел перчатки, чтобы не прикасаться к девушке, которая каждую минуту пыталась его задеть всеми частями своего тощего тела, извиваясь так, точно ее кто-то кусал за одно место.

– Уехала она со своими кобелями, как всегда, в экспедицию.

– Это я и без вас знаю. Куда она уехала? Мне нужен адрес этого места. Зачем она поехала, какова цель поездки?

– Я тебе что, справочная? Скрытная, твоя Молька, никогда ничего не расскажет, все в себе держит. Лишь со своим профессором и качком по углам шушукаются. Сектанты. То карты изучают, то бумажки какие-то раскладывают. Ничего не знаю, где хочешь, там и ищи, – Алька завидовала соседке черной завистью и не собиралась помогать дуре, которая таким красивым и богатым мужиком разбрасывается.

Лимит терпения у Киана закончился. Несмотря на головную боль, которая у него присутствовала после многодневной пьянки, он схватил девушку за платье, притянул к своему лицу и заглянул в ее глаза. Алька завизжала, ей показалось, что ее роговицы начали плавиться от боли. Она ничего не могла понять от болевого шока, только вырваться из железной хватки мужчины, она тоже не могла. Кто-то парализовал ее волю, превратив в тряпичную куклу. Глаза пронзила такая резкая боль, что ноги подкосились. Но она даже упасть не смогла на пол, мужчина держал ее крепко, не заботясь о синяках, которые у нее начали тут же проступать.

– Какая грязь, ну ты и шлюха, да тобой можно улицы подметать, ты – пустое отрепье, кукла, – Киан оттолкнул воющую Альку. Она почти ничего не видела и не понимала, что с ней сделал Молькин ухажер. Но ненавидела она теперь не только соседку, но и весь мир.

– Не вой, через час все пройдет, просил же, по-хорошему, в следующий раз не будешь врать и выворачиваться. Шлюха.

Киан вышел из вонючего подъезда и вдохнул свежего воздуха. Он тут же забыл все Алькины воспоминания. Он умел выбрасывать из головы ненужную информацию. Теперь он точно знал, куда они с Матвеем направятся. Нужно было спешить. Шпион от жрецов мог прибыть на Землю в любую минуту. А помня упрямый и взрывной характер девушки, ему еще придется попотеть. Нужно будет постараться расположить ее к себе и уговорить изображать его невесту до конца. Все должны поверить в их неземную любовь и планы на свадьбу. Лучше сделать так, чтобы девушка в него влюбилась, и сама от него не могла оторваться. Это было сделать легко. Просто пожить с ней рядом несколько дней. Киан не сильно волновался на этот счет. Он знал, как его внешность влияет на женский пол. Все жрецы были необыкновенно красивы, и он не был исключением. Этот феномен передавался с генным набором каждому новому поколению мужчин великой касты. Красота порождала красоту. Самые красивые девушки планеты соревновались друг с другом, чтобы родить самых красивых детей во всей Галактике. И сейчас Киан мог разрушить своим выбором все традиции, которые тысячелетиями соблюдались и охранялись, оберегая ценный генотип жрецов от плохих вливаний.