Макс моментально закрыл дверь перед носом друзей. Мольку он тоже выгнал. Он выставил ее за дверь своей комнаты, так как не хотел, чтобы она разглядывала его трусы, которые при виде тонкой маечки девушки вдруг затопорщились. Не дай бог, подумает, что от Фильки он возбудился. Вот как с таким недоумком еще неделю можно было прожить в одном доме? Он укрылся одеялом с головой, приводя в порядок свою нервную систему и свои органы.

В это время Филя встал с пола гостиной и, как ни в чем не бывало, пошел завтракать. Разговаривать в ближайшее время он ни с кем не хотел. Его гордость была задета, как и его вера в благородные поступки, совершаемые ради неблагодарных женщин. Моля вернулась в ванную, ей тоже не хотелось общаться с друзьями, в адекватности которых она уже начала сомневаться.

Через час вся команда, сделав вид, что утром ничего не произошло, собралась перед домом, чтобы обсудить план действий. Для отвода глаз, нужно было придумать обзорную экскурсию по острову и, заодно, разобраться с расположением на местности всех монастырей. Большинство жителей еще месяц назад отправились на материк. Пережидая зиму в городе, они искали сезонную работу, чтобы потом, с началом весенней навигации, вернуться назад. Льды таяли в мае месяце и только тогда можно было спокойно доплыть до Соловков. Из постоянных круглогодичных жителей на острове находилось всего человек триста, в том числе, зимовать оставались и монахи, которые не покидали свои монастыри никогда, приспособившись к жизни в суровом северном климате. Они знали, что в непогоду к ним не долетит ни один самолёт и рассчитывать они могли только на себя. Слабые духом здесь надолго не задерживались. Соловецкие острова славились своими холодными ветрами, которые дули, не переставая, большую часть года и только в лесных чащах можно было укрыться от пронизывающего насквозь северного Борея.

Влад приехал с виноватым лицом. Он привез завтрак – закутанную в одеяло кастрюлю с пшеничной кашей, вареные яйца и яблочный пирог. Сегодня на кухне дежурила бабушка, поэтому за качество еды можно было не волноваться. Пшеничная каша была припущена сливочным маслом. Все пахло восхитительно. Друзья позавтракали.

– Ну что? Как спалось? Вот ваши чемоданы, все в целости и сохранности. В машину бензин залил, можем ехать. Начнем с монастыря? Он рядом, в поселке. Мы можем и пешком дойти, а потом вернуться, пересесть в машину и посмотреть все остальное.

– Нет уж, Влад, мы вчера находились, ты наши деньги не считай и на бензине не экономь. Вот твой аванс, – Филя и сам умел экономить, поэтому прекрасно понимал тактику Влада, как говорится, жук жука видит издалека.

Влад посмотрел на девушку и шёпотом спросил у профессора:

– А почему у вас девушка в солнцезащитных очках? Я еще вчера хотел спросить, только постеснялся. Чего она так вырядилась на ночь гладя? Очки, бейсболка? Ничего же не видно. Мода что ли такая у вас в Москве? Тучи вон на небе, то ли дождь, то ли град намечается.

– Нравится ей, купила очки летом, поносить не успела.

– А, ну тогда, да. Логично.

Все сели в машину. Профессору было забавно наблюдать за любопытным местным парнем и за его реакцией.

– Моля, Влад спрашивает, почему ты очки носишь?

Ведьма промолчала. Надела наушники и начала слушать музыку.

– И на будущее, девушкам неприличные вопросы не задают.

– А что тут неприличного? Я же не спросил сколько ей лет, есть ли у нее любовники, или хочет ли она со мной вечером в баньку сходить?

Моля вытащила из ушей наушники. Она все слышала. И ей надоело слушать глупые подростковые разговоры. Влад был моложе ее лет на пять, а может и больше.

– Молодой человек, я не из вашей лиги. Расслабьтесь. Я вас старше на несколько лет и меня ваши «баньки» не интересуют. Следите лучше за дорогой. А то, опять что-нибудь потеряем или кого-нибудь. Вот, начинается. Даже очки не помогают. Заезды через все входы – и центральный, и черный.

– Это че, опять фигурально?

– Да, фигурально. Влад, если ты будешь столько болтать не по делу, твой туристический бизнес прогорит. И девушку нашу, зовут Молия, и она старше тебя, так что имей уважение, давай лучше поговорим о том, что мы сегодня сможем посмотреть на острове, – Филя умел наступать на больные мозоли, это было его любимой темой. Влад тут же замолк и покраснел. Он вспомнил, какую он экскурсию приготовил для историков на сегодняшний день. И чего он, правда, как курица раскудахтался, про каких-то любовников стал чушь нести? Он-то и имени девушки не запомнил, даже лица ее не разглядел, а начал приставать. Еще и так некрасиво. А сегодня еще бабушку учил корпоративную этику соблюдать среди сотрудников и не материться в его присутствии. За собой нужно следить. Болван.

Подъехав к Соловецкому монастырю, Филя потер руки от удовольствия, это была его стихия, его любимая территория. Он обожал старые монастыри, пропитанные духом прошлой исторической эпохи.

– Так, так, постройка 16 века, хорошо сохранилась. Какие стены толстые, впечатляют, м-да. Реставрирована большая часть помещений, но работы еще много. Монастырь был основан в 15 веке, если мне память не изменяет. Сначала здесь поселились монахи – Савватий, Зосим и Герман. Не сладко им на острове пришлось, настоящие мученики. Их давно канонизировали и предали лику святых. Молечка, помнишь тебе попадались копии трудов игумена Досифея?

– Да, написаны просто, без излишеств, но я там спотыкалась на северорусских словах, с трудом перевод нашла. Досифей использовал старые местные наречия, пришлось связываться с краеведческим музеем в Архангельске. Историки мне помогли, сделали подробное описание жизни монахов и слова разъяснили.

– Что же мы видим, господа? Новгородская ориентация в архитектуре, но с беломорским акцентом. Какой нестандартный подход. Посмотрите на эту трапезную. Совмещенная с церковью, она выделяется чистотой линий, торжественной сдержанностью, но вместе с тем, чувствуется творчество зодчих. Молодцы ребята, самостоятельно стиль придумали. Моля, а ты заметила, что наружные стены выложены с уклоном? Это характерная черта местных построек. Ну что же, друзья, пройдёмте к соборной паперти.

– Куда, куда? – Влад не совсем понимал, о чем идет речь, но он явно чувствовал всей своей коммерческой интуицией, что профессор забирает у него хлеб.

– Ко входу в храм, Влад, проходи уже, – даже Макс, за долгое время общения с Филей, научился переводить на русский язык исторические диалекты. Его уже не удивляли странные слова и замысловатые фразы профессора.

– Нет уж, подождите, это я вам должен был проводить экскурсию, мы же договаривались! Я здесь все закоулки знаю.

– Ну хорошо, Влад, отведи нас тогда на самую высокую точку, хотим полюбоваться на окрестности.

– Вот так бы сразу и сказали, это Никольская башня, там из бойниц всю бухту видно и Святое озеро, ну короче, это полный обзор. Пошли. Туда всегда туристов водят.

– Веди, это то, что нам нужно.

Влад любил монастырь, с детства он бегал здесь среди каменных арочных коридоров. Заглядывая монахам в кельи, он всегда удивлялся аскетичному укладу их повседневной жизни. Как можно было жить без телевизора и компьютера, не имея даже нормальной мебели? Парень до сих пор не понимал этого. Монахи лишь улыбались мальчику, разводя руками. Так вот и жили.

– Да, красота необыкновенная, глаза радуются, душа поет.

– Это потому, что сегодня ветер стих и нас не сдувает с башни. Вам просто повезло.

– Влад, а где находится Свято-Вознесенский скит? Нам бы туда еще попасть.

– От поселка километров одиннадцать будет, от вашего гостевого дома меньше, дорога на Секирову гору как раз мимо вашего дома и проходит. Скит на горе стоит, там везде указатели для туристов есть, не заблудитесь. Кстати, я видел, что монах Илларион за хлебом пришел, могу вас познакомить. В Свято-Вознесенском скиту три монаха живут, Илларион один из них. Хороший мужик, умный.

– Мы согласны, Влад, пойдем знакомиться. А почему в поселке так много деревянных бараков?

– Так это со времен «СЛОНА» остались, здесь хороших домов немного, используем то, что есть.

– «СЛОН» – это Соловецкий лагерь особого назначения? Там заключенные жили до войны? – Моля подала голос. Как-то не верилось, что остров, богатый природными красотами и духовной жизнью монастырей, мог принимать и размещать на своих девственных землях чудовищную систему тюрем и лагерей.

– Да, кто здесь только не похоронен, и дворяне, и ученые, и священнослужители, для тюремных камер – все равны. Здесь сроки отбывали все подряд, и рецидивисты в том числе, правда, их отдельно от политических держали.

Земля на Соловецком острове была пропитана смертью, здесь находились могилы тысяч умерших узников. Да только это не земля виновата, а люди.

Выйдя в монастырский внутренний двор, Влад заметил фигуру удаляющегося монаха.

– Отец Илларион, подождите, доброго здравия вам!

– И тебе, Влад, привет. Что, туристов развлекаешь? Где ты их откопал в такую непогоду? Месяц уже никто не прилетал.

– Да, очередные историки, ну как всегда, помешанные, какие-то там диссертации пишут о нашем острове. Вот просятся ваш скит посетить, может поучаствуете? – Влад наклонился ближе к монаху и доверительно добавил. – Москвичи, деньги хорошие платят, только выбивать все нужно, жадные.

– Ну, понятно, деньги нам нужны. У меня техника совсем стала, трактор нужно чинить весной, пойдем, познакомишь, заодно и подкинешь меня до скита, а то назад опять пешком придется идти, а я братьям продукты купил и лекарства, разболелись совсем. Старые уже.

– Ага, вы, отец Илларион, из них самый молодой, без вас бы совсем туго им пришлось. Все на вас держится.

– Да ничего, с Божьей помощью, зиму переживем, а там народ приедет, подсобит.

Отец Илларион подошел к приезжим и стал с любопытством их разглядывать. Каждый новый человек на острове привлекал его внимание, внося разнообразие в монотонную рутину повседневных забот. Острый взгляд монаха прошелся по накачанному атлетическому телу Макса, задержался на каменном выражении его лица, затем переместился на щуплого, но шустрого Феликса, который, активно жестикулируя, продолжал читать лекцию по истории монастыря, не обращая внимание на монаха.

Друзьям иногда казалось, что Филя заряжается энергией от вечного двигателя, не дающего ему закрыть рот ни на минуту, особенно, когда разговор заходил об исторических фактах. Начинающая лысеть, голова профессора, крутилась во все стороны, в то время как руки жили отдельной жизнью. Когда слов не хватало, а эмоции захлестывали, Филя начинал яростно жестикулировать. Монах перевел свой внимательный взгляд на девушку, которая стояла чуть дальше от остальных, прислонившись руками к старым, покрытым мхом, монастырским стенам. Подойдя ближе, отец Илларион удивленно охнул, но вслух не стал ничего говорить, он лишь как-то странно покосился на Молию. Девушка тут же уловила его внимательный взгляд и потупилась. Она подошла к остальным, надвинув бейсболку еще ниже, на самый лоб. Сердце ушло в пятки. Не хватало еще на монаха воздействовать своими ведьмовскими чарами. Не видать тогда книги, сразу выгонят с острова.

– Это, отец Илларион, познакомьтесь, наши гости из Москвы, историки, – не успел Влад войти в роль гида, как проворный Феликс отодвинул молодого человека назад и сам начал представляться.

– Феликс Владимирович Злотоусов, заведующий кафедрой истории и философии, профессор, очень приятно с вами познакомиться и побеседовать. Это Макс, мой ученик, аспирант моей кафедры и Молия, тоже моя студентка, большая умница, знает латынь, старорусский и старославянский языки. Моя гордость. Вот, прилетели к вам на остров, чтобы окунуться в мир древней церковной литературы. Просто мечтаем попасть в библиотеки монастыря и посмотреть на оригинальные древние книги. Мои друзья пишут диссертации, а Молия, даже изучала труды игумена Досифея, оригиналы в руках держала, она у нас умница, редкий специалист по древним письменам. Может любую подделку отличить.

Монах с удивлением посмотрел на девушку. Неожиданно было это услышать. На острове никто не интересовался церковной литературой и историей. Монаху стало приятно такое внимание.

– Меня зовут отец Илларион. Я рад с вами познакомиться, но даже не знаю, чем вам помочь. Вам лучше обратиться к игумену Михаилу. Здесь в монастыре есть хорошая библиотека. Игумен Михаил вам все покажет и расскажет. У нас в ските старинных книг немного, библиотека скромная, с монастырской не сравнится, лучшие экземпляры здесь хранятся в хранилище. Думаю, вам позволят его посетить.

– Как приятно, когда такие хорошие и отзывчивые люди встречаются на жизненном пути, – профессор пел соловьем, выводя трели и улыбаясь во весь рот, – но мои аспиранты пока только собирают материал, не могут с темой определиться и хотят именно с вашего скита начать. Если бы вы нам предоставили доступ к вашей библиотеке и к вашим подвалам, то мы бы были очень благодарны. Мы понимаем, как непросто в наше время содержать такие древние памятники человеческого наследия, очень хотим сделать пожертвование монастырю и скиту, – профессор подмигнул монаху, – оплату можете называть любую, но в разумных пределах. Мои ученики – люди не бедные и очень увлеченные наукой, они уж вас отблагодарят, даже не сомневайтесь, да Макс? – Филя пихнул в бок друга, чтобы тот хоть слово выдавил из себя, а то монах подумает еще, что немых бездарей привез на остров.

– Да не вопрос, мы заплатим, сколько надо? Ну, это, очень хочется историю руками потрогать, не все же на кафедре сидеть, да штаны протирать? Я вот, например, очень люблю по монастырям ездить, подвалы там всякие смотреть, типа подвальная архитектура мне интересна, вот. Хобби у меня такое, когда наукой не занимаюсь. А тут и подвалы, и библиотека. Компот получается. А Молька наша, вековую пыль обожает, просто тащится по старине, по запаху может возраст книги определить, представляете? Как настоящая моль! – Макс сам засмеялся от своей шутки. Больше ее никто не понял.

Филя застонал. Лучше бы Макс не открывал свой рот. Первокурсники в университете и то грамотнее выражаются. Нет, это не аспирант кафедры истории, а какой-то охранник на рынке.

– Приятно, приятно, редкое качество для историка, я думаю, и очень важное.

Никто не понял, какое именно качество имел ввиду отец Илларион. Может он принял всерьез шутку Макса?

Возникла неловкая пауза. Филька заметил, что отец Илларион, как-то подозрительно смотрит на Мольку. Неужели попал под ее чары? Или понял, что она ведьма? Но ведь ведьмы не так выглядят? Профессор запутался в своих мыслях.

– Я ещё и спортсмен, боксом увлекаюсь и многоборьем. Вот и рвусь на части, то тут, то там. Но деньги у нас есть, не переживайте, – Макс поставил жирную точку в разговоре. А что делать, если все молчат и таращатся друг на друга или в небо глаза поднимают?

Отец Илларион стоял в замешательстве. Он еще не видел ученого с таким квадратным подбородком, толстой шеей и бицепсами, у которых объём был больше, чем его и братьев монахов вместе взятых, хотя они всю жизнь занимались физическим трудом. По логике, аспирант-историк должен был сидеть и писать свои труды за учебным столом и тяжелее ручки ничего не поднимать. Макс перехватил напряженно-изучающий взгляд монаха. Монах тут же отвернулся.

– Отец Илларион, может вам помощь по хозяйству нужна? Мы пока с Молечкой книги религиозные почитаем, Макс может вам дрова наколоть или тяжести поносить, вам же нужны помощники? Он у нас на все руки мастер, – Макс, как бы невзначай, наступил на ногу профессора, перекрыв поток его щедрых разглагольствований.

– Да! Помощники мне очень нужны, братья мои заболели, я один совсем умаялся. Может сразу поедете со мной? Дел невпроворот. Хотя и от пожертвований мы не откажемся. Ну, всему свое время. Мы принимаем любой дар от добрых людей.

– Кончено, конечно, а что время терять? Решено! Влад, берем у тебя машину в аренду на неделю, ты свободен.

– То есть как, свободен? А экскурсии, я еще много чего знаю, могу всю неделю вас возить по новым местам. У меня все продумано. План есть. Я подготовился.

– Влад, ну мы же тебе объясняли, что мы не туристы-бездельники, нам работать нужно. Книжки читать. Это большой труд.

– Не спорю, читайте. Ну, а баня? Эта услуга невозвратная, вчера договорились. Я уже начал топить.

– Баню на вечер перенесем и не забудь про трехразовое питание. Также нам нужно влажная уборка в номерах, то есть в комнатах.

Влад оттаял, ничего, он еще что-нибудь придумает. Никуда историки не денутся, он сейчас на острове – монополист. Туризмом никто больше не занимается, все конкуренты в город уехали. Может цену на жилье поднять? Нет, с москвичами не прокатит. Ушлые и хитрые. Нужно взять двойную плату за аренду машины.

За руль уазика сел, конечно, Макс. Он не мог больше никому доверить машину и свою жизнь. Моля водить не умела, а профессор спокойно мог перепутать педали тормоза и газа. Поэтому, вариантов больше не было. Ну, монаха он в расчет не брал. Тот подозрительно за ним наблюдал с самой первой минуты и Макс чувствовал его настороженность. Он, на самом деле, тоже не испытывал симпатию к мужчине в черной рясе, не зная, чего от того ожидать. Мало ли что у этого монаха припрятано под его черным одеянием? Там и нож можно спрятать и пушку. Он не мало повидал за свою жизнь волков в овечьей шкуре и никому не доверял.

Влад пытался быть главным организаторам. Его учили на курсах брать инициативу в свои руки.