Хочешь не хочешь, а рассказывать придется.

– Он угрожал, – пробормотала я. – Что-то вроде: «Ты же не хочешь проблем?» Ничего страшного.

Бриар покивал, а потом бросил на меня серьезный взгляд.

– Меня интересует та часть, в результате которой тебе пришлось себя лечить.

– В руку он мне вцепился, пока угрожал, – отвела я глаза. – Синяк на запястье оставил.

Минута тишины, в течение которой я упорно разглядывала стену напротив, стараясь не коситься на Бриара, ибо чутье мне подсказывало: выражение его лица мне ой как не понравится.

– В общем, дни гаденыша в нашей конторе сочтены, – раздался мрачный голос Рика.

– Можешь даже не сомневаться, – донесся зловещий рык магистра, и я поняла, что не зря отвела глаза.

– Касс, – позвал через пару минут магистр уже более спокойно, – доедай, и я отправлю тебя обратно в академию, уже поздно.

Убедившись, что на лицах мужчин явная жажда чужой крови сменилась небольшой хмуростью, я вернулась к своей поздней трапезе.

– Да, я тоже уже засиделся, – со вздохом поднялся оборотень. – И так от Лиры достанется. Эх, в какой раз ужин пропускаю! – Он бросил на меня взгляд и повеселел: – О, я тобой, Каська, прикроюсь!

Я аж подавилась от такого заявления.

– Ты же не против? Дети – это святое, если я скажу, что за тобой присматривал, то мне все простят, – сверкнул он улыбкой… И снова сделал это! Снова растрепал мне волосы. – Спасибо, ты просто чудо! – выкрикнул он, уже выходя из кабинета, а я даже не успела возразить. Перевела возмущенный взгляд на магистра.

– Он пошутил, – прокомментировал тот. – Рик никогда не врет жене, он честно расскажет, что заработался. Хотя тебя, возможно, и упомянет, для смягчения приговора, – усмехнулся магистр, глядя на мою недовольную мордашку.

Я уткнулась в кружку с травяным настоем, дожевывая последний кусок пирога. Я же все еще обижена, раз мое предложение о помощи даже не стали рассматривать.

– Касс, что не так? – вздохнул Дамиан. – Я уже извинился, что бросил тебя на весь день совсем одну. И ты меня даже простила. Или нет?

Я краем глаза покосилась на него и поняла, что забастовку придется откладывать. Он вымотан, а тут еще я ему нервы трепать буду. Целитель во мне строго заявил, что мучить человека, который и так умотался, – не дело.

– Простила, – кивнула я.

– Тогда в чем проблема? – пытливо взглянули на меня усталые глаза.

– Ни в чем, – отмахнулась я, – мы все немного заработались.

Бриар помолчал.

– Касс, – наконец вздохнул он, – ты же сама понимаешь, это опасно. Вспомни, чем чуть не обернулся твой последний опыт «полевой» работы?

– Признаю, я была не права, что полезла, – недовольно пробормотала я. – У меня слишком мало опыта, чтобы выведывать информацию у таких профессионалов, как дроу.

– Сейчас тоже не вариант для наработки опыта, Касс, – уговаривал меня он.

– Возможно, – согласилась я. – Но тут и ситуация другая. Мне не нужно ни у кого ничего вызнавать, надо лишь войти в образ. Даже с распространителем общаться не придется!

– Вот именно, что войти в образ, – раздраженно выдал он. – Касс, ну какая из тебя ночная бабочка? Ты не подумай, меня это, несомненно, радует, но ты эту роль не вытянешь. Я тоже признаю, что в тот раз ты хоть и провалила допрос, зато была органична. Я даже не ожидал! Этакая веселая птичка-певичка, развлекающая народ и веселящаяся сама. Но это… Ты не испорчена, – нежно улыбнулся он. – Что опять-таки не может меня не радовать.

– Так вот в чем проблема? – распахнула я глаза в удивлении. – Ты считаешь, я не смогу себя вести достаточно… – поискала я подходящее слово, – откровенно? Нет, я признаю, что так себя не веду, и в жизни бы не стала. Мне такие замашки совсем не нравятся, – поморщилась я. – Но я тебя уверяю, любая девушка – актриса. Если я нащупаю подходящее настроение, то комар носа не подточит.

Дамиан снисходительно посмотрел на меня.

– Кася, я твое вранье и недомолвки за версту чую.

– Давай проверим? – уже захваченная азартом, предложила я. – Проведем вечер в городе, я буду изображать прожженную вертихвостку. Сам убедишься, достаточно ли достоверно.

Бриар широко усмехнулся.

– От такого предложения мне сложно отказаться. Даже удивительно, ты сама приглашаешь меня провести вечер вместе, да еще и в городе. Заманчиво! – Я покраснела, ведь мое предложение могло показаться далеким от делового. – Но это не значит, что я согласен на твое участие в деле, – более серьезно добавил он.

– Я понимаю, – кивнула я.

– И когда вечер твоего блистательного дебюта? – вновь хитро улыбнулся магистр.

– Завтра, – решительно заявила я, понимая, что тянуть нельзя, осталось девять дней до ночи долгой зимы и императорского бала, где запланировано последнее убийство. Чем скорее мы приступим, тем лучше. – Так что срочно возвращай меня в академию, мне нужно много чего обдумать и приготовить, – поторопила я, вскакивая из кресла.

– Сколько энтузиазма, – весело покачал головой Дамиан. – Кто бы мог подумать, что для такой реакции нужно просто предложить работу под прикрытием.

Я снова смутилась. Вся ситуация выглядит как-то неоднозначно. Может показаться, что я просто рвусь провести вечер в его обществе.

– Ладно, решительная моя, – произнес он, подходя ко мне. – Пообещай, что сейчас ты пойдешь спать, а всем остальным займешься завтра. Твоя сонная мордашка для меня очаровательна в любом случае, но вот образ роковой красотки однозначно испортит, – тихо рассмеялся он, так близко рассматривая меня искрящимися глазами.

– Ладно, – согласилась я, отчаянно краснея.

– Тогда завтра я зайду за тобой в семь, – прошептали мне в губы.

– Да, – согласно выдохнула я.

…Легкий сладостный поцелуй, от которого сердцу снова становится капельку теплее, и меня подталкивают в сторону портала.

– Спокойной ночи, радость моя, – донеслось мне вслед.

По-моему, это уже было. Так ведь и привыкнуть недолго! Я вздохнула и направилась в спальню: обещала ведь сразу лечь, а обещания надо выполнять. Тем более если они не противоречат моим собственным желаниям.

– Да, насыщенный день у тебя получился, – пробормотал кот, устраиваясь на кровати.

– Ты же знаешь, я без проблем не могу, – мрачно заметила я.

Залезла под одеяло, пожелала кошаку спокойных снов и приготовилась провалиться в сон, но не тут-то было. Вредные мысли оккупировали голову, не давая погрузиться в негу. До меня дошло, на что я подписалась. Осознание, как я буду воплощать свой план, до мозга дошло только сейчас. Это же мне весь вечер нужно будет вешаться на магистра, изображать бесконечную любовь и, о ужас, целоваться! Скорее всего, много и у всех на глазах! Дух авантюризма во мне неистребим. Стоило запереть меня в академии, как я тут же нашла способ обеспечить себе веселую, полную приключений жизнь. И как же я завтра буду играть? Около получаса я крутилась с боку на бок, пытаясь унять нервные клетки, судорожно бьющееся сердце и то краснеющие, то бледнеющие щеки. В конце концов, поняв, что сама не успокоюсь, разбудила кошака.

– Хра-а-ан, – растолкала я его. – Хран, усыпи меня, пожалуйста!

Кот удивленно распахнул глаза.

– Это зачем?

– Я уснуть не могу, нервничаю, а мне нужно выспаться, – пожаловалась я. – И еще завтра вставать рано, так что не забудь меня разбудить.

Хранитель пару секунд задумчиво смотрел на меня.

– Как скажешь, – пробормотал он, и в следующую секунду я отключилась.

Проснулась я оттого, что хранитель скакал по мне и голосил на всю комнату:

– КА-А-АССС, ВСТАВА-А-АЙ!

– Чего ж ты орешь? – поморщившись, я попыталась спрятаться под подушкой.

– Сама знаешь, очень сложно разбудить человека после усыпляющего заклинания, так что или вопли в ухо, или холодный душ, – уже более спокойно отозвался хранитель. – Я выбрал более щадящий вариант, так что ты должна быть благодарна.

– Хранчик, мне сегодня нужна твоя помощь. Нам с тобой нужно сделать черную краску для волос, потом придумать, как затемнить тон кожи, и… – Я задумалась, прикидывая, что еще понадобится, – достать много ярко-алой краски для ткани, – приняла я решение.

– Помогу, конечно, но я согласен с Бриаром, ты не вытянешь роль, – покачал он головой. – Ладно, времени мало, сделать надо много, с краской для волос мне все понятно, объясни мне, зачем тебе красная?

– Будем переделывать одно из моих платьев в более яркий и откровенный вариант, – призналась я.

– Кто будет переделывать? – вкрадчиво уточнил кот.

– Я, кто ж еще.

Хранитель зашелся гомерическим хохотом. Я с недоумением следила за кошачьей истерикой.

– И что не так? – хмуро поинтересовалась я, когда кот немного успокоился.

– Касс, ты прости, конечно, но ты и иголка – это вещи несовместимые. Вспомни монстриков, которых ты производишь с завидным упорством, пытаясь создать более или менее приличную игрушку. Ты серьезно считаешь, что сотворишь что-то приличное из своих платьев? – скептически глянул он на меня.

– А мне как раз неприличное и нужно, – огрызнулась я, обидевшись на кота, даже если насчет моих талантов к шитью он прав.

– Кася, солнце мое, – пропел он. – То, что у тебя выйдет, будет совсем неприлично. Не в смысле, что откровенно, а в смысле, что только шутам надевать. Нет, ты меня прости, но это не вариант.

– А что ты предлагаешь? – раздраженно бросила я, уходя в спальню, чтобы переодеться. – Я не хочу опять к Рине обращаться, да и она таких нарядов в гардеробе не держит.

– А у меня, между прочим, есть очень даже хорошая идея, – радостно оскалился Хран. – Я не успел тебе рассказать, не до того было. Труп этот… мы с тобой разнервничались, потом вообще забыл.

– Про что забыл? – заинтересованно глянула я на него.

– Я же в тот вечер у Кринуса был… – Я кивнула: помню, относил записку, что я не скоро появлюсь. – Так вот, циркачи вернулись, приехали на императорском балу выступать.

– Правда? – обрадовалась я, что мои старые друзья снова в городе, но вспомнила, что заперта в академии. – Вот ведь, даже не смогу обнять Дану. Как назло, – буркнула я.

Дану я знала с детства. В периоды детского бунтарства я, бывало, сбегала из приюта на пару дней и пряталась именно у циркачей. Я подпевала Дане, а она танцевала. Артисты были едва ли не единственными, кто знал, что светловолосая Тоди, выступающая в таверне, это на самом деле Кастодия Серас. Последнее время, правда, труппа появлялась редко, больше года прошло с тех пор, как я видела Дану.

– Ты ведь отнесешь ей письмо? – попросила я.

– Конечно, отнесу, – согласно кивнул кот, широко ухмыляясь. – Ведь она и есть наше спасение.

– В смысле? – не поняла я.

– Касс, Дана танцовщица, уж что-что, а подходящее платье у нее найдется. Попроси одолжить на вечер, не думаю, что она откажет.

– А ты прав, – засияла я. – И, по-хорошему бы, еще пару чулок и туфель спросить. Но меня волнует, как ты донесешь всю эту прелесть-то? – засомневавшись, посмотрела я на кошака.

– Донесу, ты лучше времени не теряй, садись за письмо, – поторопил он меня. – А пока я к ним бегаю, как раз займешься краской для волос.

– Угу, – согласилась я и поспешила за письменный стол.

Столько всего надо рассказать, стольким поделиться и еще о большем умолчать. Зато вот про ее дела можно полюбопытствовать. Наверняка у Даны найдется пара очередных несуразных историй, все-таки они столько путешествуют по стране. Может, и стоило уехать с ней восемь лет назад, когда мне предлагали место в труппе. А может, я и права была, что отказалась. Сейчас я на своем месте. Хотя та жизнь была бы проще. Я была бы гораздо свободнее от собственных страхов. Но я выбрала этот путь и пройду его до конца. И если и жалею, то слегка, ведь иначе я бы не встретила своего хранителя. Ну ладно, не будем углубляться в философские рассуждения. Сейчас важнее попросить у подруги помощи. Надеюсь, она не откажет. Сама же каждый раз пыталась всучить мне очередное яркое платье, а я гордо отказывалась, мол, дерзкие наряды мне не пригодятся. А оно вон как повернулось.

– Написала? – нетерпеливо подскочил кот.

– Да. – Я запечатала конверт и аккуратно заложила кошаку за ошейник.

– Тогда я побежал, а ты займись зельями.

Мы спустились в лабораторию и распрощались. Зелья-то можно готовить на автомате, но предстояла куда более сложная работа. Нужно создать новую личность, продумать ее историю. Чем больше подробностей, тем проще мне будет сжиться с этой маской, понять ее характер и чувства. Ну что, безымянная, как мы тебя назовем? Как еще я не издевалась над собственным именем? У нас есть Касс, Дия и Тоди. Кем будешь ты?

Аста, добро пожаловать в мир живых!

Аста… Ты родилась в небогатой семье, даже бедной. Твоя мать трудилась швеей. Отца не было. С детства ты все время проводила в ателье с матерью, наблюдая за избалованными клиентками. И очень быстро малышка поняла, что сверкающий, полный смеха, тонкого кружева и драгоценностей мир привлекает ее гораздо больше, чем честная, но изнуряющая и неблагодарная карьера швеи. И Аста твердо решила во что бы то ни стало пробиться в этот прекрасный мир. Девочка стала еще пристальнее наблюдать за кокетками, перенимая манеру общения, повадки, жестикуляцию. Взрослея, она поняла: чтобы попасть туда, куда она стремилась всей душой, одной симпатичной мордашки и хорошей фигурки мало, тут нужны и мозги. Чтобы заинтересовать мужчину, нужно не только хлопать ресницами и смеяться, но и поддержать разговор. И девочка занялась самообразованием. Со временем она научилась всему, что помогало в достижении ее цели. И свой билетик в красивую жизнь Аста нашла в том же ателье, где помогала матери. Она просто отбила покровителя у своей же клиентки. Это было даже не сложно, очевидно, та вертихвостка уже надоела благородному господину. Пара лукавых взглядов, смущенная улыбка… И вот она уже красуется перед зеркалом, выбирая дорогой наряд. С того момента много воды утекло. Не обошлось и без ошибок, но главные правила выживания она уяснила. Нужно всегда отслеживать настроение своего друга. Нужно точно знать, когда можно нежно щебетать, когда ныть и обижаться, когда молчать, когда дразнить, когда просить подарки, когда готовить подарки самой (и главный подарок – она сама), когда притягивать, а когда отталкивать. Это была вечная игра на краю, и Аста ее обожала. Как же захватывает умение читать чужие эмоции и восторг от того, что ты угадала, как поступить в нужный момент, и получила достойную награду! Да, Аста подсела на чувство азарта не хуже иного наркомана. Поэтому иногда устраивала своим кавалерам встряску, тут главное – не перебарщивать и тонко выбирать момент. Все мужчины по натуре воины, поэтому время от времени им нужно напоминать, что это не ты благосклонно приняла ухаживания, а он тебя завоевал, и никто другой отбить не посмеет. Это подогревало отношения, когда они начинали остывать. Аста знала все мужские слабости и умело играла на них. Как и на женских, потому что соперниц нужно вовремя отваживать. Она не хотела, чтобы юная вертихвостка, какой когда-то была она, отняла ее законную добычу. А особенно зорко нужно следить за нынешним покровителем. Это сильный мужчина. Слабые женщины всегда тянутся к такому, за которым тебя уж точно не коснется никакая напасть. Но он не так прост. Это чувство опасности и власти, исходящее от него, будоражит чувства и еще сильнее подогревает азарт от игры. Сегодняшняя партия будет яркой. Асте не терпелось раздуть пламя в этих холодных стальных глазах. И даже есть мысль как. Например…

– Ка-а-ашшш!!! – раздалось над ухом шипение, и я, очнувшись, увидела Храна с привязанной на спину котомкой. И, судя по всему, с туфлями в зубах.

– Ты уже вернулся? – удивилась я, оглядываясь. Ух, как я задумалась-то. Вон уже и краску изготовила. И масла, чтобы посмуглеть. Вот что значит практика, движения уже доведены до автоматизма.

– Вернулся, – сообщил он, выплевывая на пол обувь. – О чем мечтаешь?

– Легенду продумывала, – поделилась я, снимая поклажу у кота со спины. Хорошо, что Хран такой крупный, на нем прекрасно уместилось все, что передала щедрая подруга.

– И как? – заинтересовался он.

– Теперь я еще больше уверена, что у меня все получится, – широко ухмыльнулась я, раскрывая котомку.

А там мягко переливается алым плотный атлас, вперемешку с таким же алым кружевом. Осторожно взяла платье за плечи и подняла, расправляя. Хран, забравшийся на стол, чтобы тоже получше рассмотреть присланное, присвистнул.

– Одно могу сказать точно, Каська: замерзнешь ты в этом безобразии, если тебя не будут активно согревать.

А я все еще с интересом разглядывала обновку. Длинные рукава, практически до кончиков пальцев, от локтя постепенно расширяющиеся. Стоит чуть приподнять руку, и они обнажат тонкие запястья. Глубокий вырез лодочкой, отороченный тонким кружевом, обнажает плечи, часть спины и, естественно, зону декольте. Совершенно очевидно, что ни верхней части белья, ни корсета это платье не предполагает. Широкая юбка, спускающаяся до самого пола, без лишних украшений и вышивок, только широкая полоса кружева слева, от талии до самого подола. И что-то мне подсказывает… Я протянула руку: так и есть, за этой полоской кроется разрез, практически до середины бедра. Я еще раз оглядела этот шедевр и мрачно заключила:

– Я ее убью при встрече.

– Я тебе помогу, – кивнул Хран, пребывающий в таком же шоке.

Я, конечно, сама просила подобрать нечто более смелое, чем мои обычные туалеты, но Дана переборщила.

– Других вариантов все равно нет, – посочувствовал кошак. – Придется тебе идти в нем. Хотя я уже, честно говоря, боюсь тебя отпускать.

– Не переживай, со мной же магистр будет, – напомнила я, отложив это форменное безобразие, чтобы осмотреть все остальное.

– А вот к нему особенно боюсь, – пробормотал приятель. – Времени у тебя осталось не так уж много, так что марш мыться-краситься-собираться, а я сейчас что-нибудь придумаю на всякий случай.

– На какой случай? – нахмурилась я.

– На всякий, – недовольно буркнул кошак. – Брысь отсюда.

Я поспешила последовать совету кота, сделать действительно предстояло много. Аста уже существует, а теперь мне нужно наложить ее образ на себя. Крася волосы в жгуче-черный и натираясь маслами, чтобы превратиться из бледной блондинки в смуглую брюнетку, я убеждала себя, что в зеркале уже не Касс, а Аста. Накручивая заклинанием крупные локоны, крася губы алой помадой, которую, как и новые чулки с кружевной резинкой, прислала мне Дана (кого она хотела из меня сделать, боюсь даже представить!), я внушала себе, что скромная Кася, как все хорошие девочки, идет спать. То, что будет происходить вечером, ее никак не коснется и не побеспокоит. А вот азартная охотница Аста сейчас просыпается, и все дальнейшее на ее совести. Правда, границы я не перейду ни как Касс, ни как Аста, ни как кто угодно другой.

К шести вечера из зеркала на меня смотрела девушка, которая определенно не могла быть тихой Кастодией. Девушка-пламя, своенравная, гордая, знающая себе цену, способная как обжечь, так и согреть своим огнем. На алых губах медленно расплылась хитрая улыбка. О, такая особа докажет все, что захочет. Эту партию она не проиграет.

Можно считать, собралась. Остались только туфли, которые я так и не посмотрела. Письмо от подруги в данный момент меня интересовало гораздо больше, поэтому я уселась читать.