Понукаемые белополяком, солдаты вынуждены помочь вояке. Они освобождают его от оружия, подставляют, перевернув вверх дном, ведро, как скамеечку, заталкивают, взявшись все вместе, в седло. Им удается подбросить беспомощное тело, но, оказывается, что они перестарались. Булак-Балахович летит через корпус коня на манеж. Обежав животное, солдаты поднимают рухнувшего генерала, подхватывают на руки, тащат вокруг коня на прежнее место и, наконец, забрасывают в седло.

Белополяк доволен, он подбадривает всадника. Солдат снова загоняют в строй. Булак-Балахович взмахивает саблей, чтобы подбодрить свое войско. Но взмахивает слишком ретиво. Конь пугается, сбрасывает его и убегает.

Булак-Балахович топочет во гневе ногами. Солдат посылают поймать, вернуть коня. Белополяк успокаивает разбушевавшегося вояку.

Солдаты возвращаются, но вместо коня выволакивают «осла» (пони, переодетого в осла). Булак-Балахович в ярости от такой насмешки. Белополяк с трудом усмиряет его и с помощью солдат помогает взобраться на «осла». Солдаты нехотя выстраиваются в шеренгу.

Белополяк, выхватив саблю, кричит:

– На СССР!

Генерал пришпоривает «осла», но тот разворачивается и уносит бесславного вояку в противоположную сторону. Белополяк бежит следом, пытаясь остановить упрямое животное.

Солдаты разбегаются.

Вырубка света.

В темноте выносится батуд.

Шестой эпизод

КАЖДЫЙ ГОД – СТУПЕНЬ К СОЦИАЛИЗМУ

Радостный белый свет, подкрашенный красными прожекторами.

Вокруг стоящего посереди манежа батуда, заполняя весь манеж (двадцать два человека!), расположились рабочие в одинаковых черных комбинезонах на одной лямке, открывающей красную подкладку отворотов, в белых рубахах с красной полоской над карманом, с засученными рукавами, на всех лихо заломленные, в черно-белую клетку, рабочие кепки.

Все замерли в устремленных вверх позах.

Под куполом, среди знамен РСФСР, зажигается надпись: «К социализму!»

Тотчас вступает музыка. Звучит мелодия песни Я. Озолина на слова Ф. Шкулева «Мы – кузнецы, и дух наш молод».

В тот же миг оживают рабочие.

Одни, энергично перемещаясь по манежу, строят, взбираясь на плечи друг друга, все более высокие пирамиды. Другие, подзадоривая друг друга, вскакивают по очереди, а то и группами, на батуд, и взлетают все выше и выше, устремляясь к светящейся под куполом надписи.

На барьер у центрального входа вскакивает Виталий Лазаренко.

Уже его появление – радостный аттракцион для зрителей. Перекрывая аплодисменты, «народный шут» выкрикивает стихотворные строчки:

– Там, где прорывы в промфинплане,

Там дорог каждый день и час.

И выполнение заданий

Спасет энтузиазм масс!^[3]

Тот «рабочий», который появился вместе с Лазаренко (Морис), бежит по барьеру к боковому входу и оттуда по веревочной лестнице начинает взбираться под купол.

Рабочие и на манеже, и на сетке батуда, остановив свои передвижения и трюки, единым жестом рук сопровождают подъем товарища.

Взбирающийся вверх рабочий старается подниматься по ступенькам в такт музыке, как бы помогающей ему в подъеме.

Седьмой эпизод

СМЕНА СМЕНЕ, ВЫМЕТАЙ ВРАГОВ!

Лазаренко спрыгивает с барьера и уходит.

Прожектора высвечивают «бывших людей», выглядывающих из боковых входов.

Взбешенные строительством новой жизни, они бросаются к созидателям. Забыв страх, «бывшие» отпихивают рабочих друг от друга, взобравшись на батуд, пытаются столкнуть находящихся там, остановить взлеты, вцепившись в веревочную лестницу, трясут ее, чтобы сбросить взбирающегося к куполу. Рабочие отмахиваются от их наскоков, как от назойливой мошкары. Но те не унимаются, мешают всем и всюду.

Тогда один из рабочих оборачивается с призывом к форгангу.

Под все громче звучащую музыку песни «Молодая гвардия» на слова А. Безыменского к манежу выносится на лихом коне юный буденовец (Нико). В руке у него, как пика, поднята ярко-красная метла на древке.

«Бывшие» замирают. Перехватив метлу в обе руки, буденовец резко взмахивает ею. «Бывшие» испуганно пятятся. Пустив коня с места в галоп, буденовец несется по манежу, одного за другим сметая вредителей.

Они, спасаясь, перескакивают через барьер, прячутся среди зрителей. Призывают и их к протесту. Зрители, разумеется, с хохотом выталкивают их обратно.

Рабочие на манеже строят устремленные вверх пирамиды, взлетают все выше над батудом, их товарищ поднимается все ближе и ближе к куполу.

Юный буденовец, со своей карающей красною метлой, сдерживая коня, ведет его медленным шагом вдоль барьера, оберегая мирный труд.

Замолкает музыка.

Гаснет свет.

В темноте убирают с манежа батуд.

(Гимнаст-рабочий остается на трапеции.)

Освещается пустой манеж.

Восьмой эпизод

КОРОНАЦИЯ КИРИЛЛА I

Неожиданно, пронзительно, но как-то неуверенно начинает звучать мелодия почти уже забытого царского гимна.

Раскрывается занавес форганга и оттуда торжественно и почтительно вывозится золотой царский трон, верх которого заботливо закрыт балдахином. По бокам эту процессию сопровождают замшелые придворные, чуть ли не рассыпающиеся при каждом шаге (Фриц и др.).

Трон доставлен на центр манежа.

Униформисты, выкатившие его, поклонившись, уходят.

Придворные утирают слезы умиления и, поминутно кланяясь, объясняют зрительному залу, приглашая и его присоединиться к их радости:

– Их императорское величество!..

– Дождались, Господи!

– Сподобились!

– Государь император!..

– Аллилуйя! Аллилуйя!

– Аллилуйя!

– Кирилл I-й!

– Ура! Ура! Ура!

Запевают, от переизбытка чувств, не слушая ни музыки, ни друг друга:

 
– Боже, царя храни,
Сильный, державный!..
 

Кланяясь и приседая при каждом шаге, приближаются к трону.

«Дама» расправляет выбившийся из-под балдахина край императорской пурпурной мантии.

 
– Царствуй на славу нам,
Царствуй на страх врагам!..
 

Берутся за кисти, свисающих с четырех углов шнуров. Начинают трепетно поднимать балдахин.

 
– Царь право… православный…
 

Потрясенно замолкают, потому что, открыв балдахин, видят сидящую на троне свинью.

Она с нафабренными черными усами на рыле, в золотой короне, с наброшенной на плечи огромной пурпурной мантией, подбитой и отделанной горностаем.

Преодолев обалдение, все бросаются к трону. Этого уже не выдерживает свинья. С пронзительным визгом она срывается с трона. Волоча за собой мантию, бросается наутек.

Придворные бросаются следом:

– Ваше императорское величество!..

– Государь император!..

– Батюшка всероссийский царь!..

Спотыкаясь друг о друга, путаясь в мантии, пытаются догнать, удержать, вернуть на трон.

Оркестр начинает играть гимн в таком темпе, что угнаться за ним невозможно.

Свинья визжит, придворные вопят. Зрители с удовольствием хохочут.

Вырубка света.

Посреди такта замолкает мелодия гимна.

В темноте униформисты увозят трон.

Звенят фанфары.

Девятый эпизод

СЛОВО ТРУДЯЩИМСЯ ЗАПАДА И ВОСТОКА

Прожектора освещают в центре манежа Виталия Лазаренко.

Он в своем ярком, праздничном карнавальном костюме стоит возле кумачовых, чуть ли не в его рост, ловко слепившихся цифр «1» и «0», – «10».

Он не шутит, не совершает своих знаменитых прыжков. Он бросает прямо галерке:

 
– Пусть наши и в мозолях руки,
Мы дали Западу щелчок!..
 

Под куполом цирка в лучах прожекторов разворачиваются лозунги, приветствующие трудящихся стран Востока и Запада.

Гремят фанфары.

Манеж заливает полный свет.

Наступательный марш.

Десятый эпизод

АПОФЕОЗ

Одновременно происходит следующее.

Лазаренко бежит вперед и вскакивает на барьер у центрального входа.

Подошедшие униформисты подхватывают цифры юбилея и, высоко подняв перед собой, несут их вдоль барьера.

Из форганга выбегает физкультурная группа в строгой красно-белой спортивной одежде.

Навстречу им из центрального входа, обтекая Лазаренко, появляются все участники циркового представления (и пантомимы, и первых двух отделений). Перескочив барьер, они заполняют весь манеж.

Из боковых входов на барьер поднимаются клоуны – и Эйжен, и Франц, и Фриц, и Ролан, а также Альперов с Максом, все в своих, хорошо знакомых зрителям цирковых костюмах.

Прожектор освещает под куполом на трапеции гимнаста, так и не снявшего костюм рабочего.

Оркестр начинает играть «Интернационал».

И тут же, как только они заполнили весь объем цирка, артисты и физкультурники, обрушивают на зрителей свою виртуозную выучку.

Физкультурники одну за другой, четко фиксируя каждую, строят все усложняющиеся пирамиды.

Артисты жонглируют, исполняют трюки в руках друг друга, сменяют одни акробатические прыжки другими, гимнаст-«рабочий», повиснув на руках, раскачивает трапецию по все большей амплитуде, и от этого движения ходуном ходят все лозунги, растянутые в полусфере, все флаги, свисающие с купола.

А из форганга, один за другим, выскакивают всадники, мчатся вдоль барьера.

И два униформиста ставят на барьер, возле Лазаренко, кумачовые, тесно слепившиеся цифры «10», славный знак юбилейного торжества.

Лучи прожекторов гуляют по охватившему весь цирк горячему, никого не оставляющим равнодушным вихрю из человеческих тел, скачущих лошадей, парящих флагов.

Из-под купола сыпятся, как когда-то в финале «Меча мира» (первого, поставленного Радловым на этом манеже, революционного спектакля) красные звезды.

Наступательный марш.