Цитаты из книги «Чертополох и терн. Возрождение веры»

То, что инквизиция и Филипп действуют именем Иисуса, вопросов не вызывает. «Поклонение имени Иисуса» – это картина о религиозной идеологии.

снятие пятой печати, как помним из текста Иоанна Богослова, знаменует воскрешение мучеников, убиенных за слово Божье, то, стало быть, воскресшие – это жертвы костров и пыток инквизиции.

Эль Греко дорожил экстатическим ракурсом фигуры кричащего Иоанна; крик измученного воскресшего праведника прозвучит в его картине «Снятие пятой печати» и однажды будет повторен Гойей в «Расстреле 3-го мая».

«Поклонение имени Иисуса» служит кодом, словарем для всех последующих работ мастера. Помимо прочего, этот холст стал верительной грамотой живописца, открыл дорогу в Эскориал. Эль Греко приехал в Испанию в зрелом возрасте, будучи эмигрантом со стажем – вероятно, он захотел сформулировать свое отношение к новой стране, ее культуре и времени.

Можно указать точную дату, когда именно Эль Греко стал писать такое небо. В Венеции и Риме он писал небо по-другому – и не потому, что следовал рецептам Тинторетто и Тициана, а потому, что видел иное и думал не так, как в Испании. В Венеции он писал яркое небо и курчавые облака, в Риме писал синее небо, темнеющее у горизонта. Одной из первых испанских картин стала картина «Поклонение имени Иисуса»; половину этого холста занимают рваные тучи.

Разверстое небо картин Эль Греко всегда кричит.

Питер Брейгель оставил себя в нашей памяти гостем на «Крестьянской свадьбе», но он сидит с краю стола, и стакан его пуст.

Постепенно представление о Питере Брейгеле как о глашатае нидерландской революции отходит в тень, и перед нами возникает не активист национально-освободительного движения, но философ, анализирующий хаос революции и войны.

Изображение яйца во фламандской живописи используется часто; скажем, у малых голландцев в ходу изображение крестьян, танцующих в кругу, образованном из разложенных на полу яиц. Брейгель варьирует метафору яйца бесконечно, еще со времен «Падения восставших ангелов», где мы видим монстра, чья вспоротая утроба набита яйцами – чудище пожрало потомство. Брейгель заимствовал страсть к этой метафоре у Босха; у бургундца встречаем яйцо – символ земной сферы, яйцо, пробитое стрелой, яйцо – корабль, яйцо – гнездо и т. д. И было бы странно, если бы Питер Брейгель не среагировал на такую вопиющую метафору народной судьбы, как расколотое ножом яйцо.

Зажатые между двух алчных притеснителей, фламандские крестьяне бунтовали против всех сразу, и бунт был безумен и безнадежен. Это напоминает ситуацию российской Гражданской войны, когда Белое движение вынуждено солидаризироваться с иностранными оккупантами – с английскими, румынскими, французскими корпусами, а солдаты этих подразделений не испытывали сантиментов по отношению к русским деревням, кои подрядились освободить от красных варваров. Трудно сказать, кто именно вламывается в крестьянские дома на картине «Избиение младенцев» – испанские солдаты или наемники Генеральных штатов; возможно и то, и другое.