Благодарности

Моя самая сердечная благодарность и нежная любовь – мамочке, папуле и Нинусе. Без воспоминаний и трудов моих незабвенных родителей и младшей сестры этой книги не было бы. Без них моя жизнь и я сама – ничто. Они делали всё возможное и невозможное, чтобы я состоялась как человек и ученый. До недавних пор, пока Ниночку не сразил тяжкий недуг, она опекала меня так, как будто не я, а она была старшей. Всё, что отвлекало меня от очередной научной работы, Ниночка самоотверженно брала на себя.

В памяти нашей семьи свято хранились имена врачей, помогавших нам: доктора Коровиной, лечившей маму в туберкулезном диспансере еще до замужества; Веры Викентьевны Шах, вернувшей папу к жизни после тяжелейшего кровоизлияния в мозг; таких первоклассных специалистов ДКЦ № 1, как гастроэнтеролог Владимир Витальевич Серов, невролог Игорь Ефимович Ходор.

Долгое время наши надежды оправдывала Наталья Алексеевна Дорофеева. Она выводила маму из гипертонических кризов, а папу лечила от аритмии. Когда же оказалось, что мама страдает онкологическим заболеванием, Наталья Алексеевна тут же забыла дорогу в наш дом. И мама всё поняла…

Среди онкологов мне вообще не встретились врачи, на деле знакомые с клятвой Гиппократа. Не следуют ей ни на Каширке, ни на Бауманской, ни на Калужской. Равнодушны к больным хирурги Артем Леонидович Гончаров из Колопроктологического центра в больнице № 24; Сергей Николаевич Гончаров из Научного центра рентгенорадиологии на Профсоюзной, 86; радиолог Татьяна В. Дружкова из Онкологического диспансера № 1 на Бауманской; онколог Алексей Викторович Алексеев из поликлиники № 205…

Мне бы хотелось поблагодарить врачей-онкологов, лечивших Ниночку, но увы… Не забыть, как после второй операции Ниночку бросили на кровать в палате. Оперировавший хирург А. Л. Гончаров удалился на занятия со студентами и подошел к Нине в 4 часа вечера (через восемь часов после операции). Ниночка корчилась от боли и горько плакала. У нее поднялось давление. Она умоляла помочь ей. Мы с Ларисой Николаевной (двоюродной сестрой) постоянно ходили в ординаторскую и к дежурной старшей сестре. И хотя ординаторская была полна врачами, ни один из них, включая ассистента Гончарова, пальцем не шевельнул и не откликнулся на наши мольбы.

Медсестра же, когда я просила сделать хотя бы обезболивающий укол, просто захлопывала передо мной дверь.

В сравнении с нею такие медицинские сестры, как Елена Николаевна из поликлиники № 205 и Елена Егорова из Научного центра рентгенорадиологии, представляют собой редкое исключение. Чем дальше продвигается оптимизация в здравоохранении, тем ниже вероятность того, что тебе помогут.

Вот почему я безмерно признательна всем, кто в тяжкие минуты помогал мамочке, папочке, Нинусе. Среди них в первую очередь коллеге по РУДН Ларисе Владимировне Панькиной и моим давним ученицам Татьяне Ващекиной, Елене Ганпанцуровой, Арюне Ивановой, Светлане Москвичевой, Елене Поповой, Марине Поповой, Сародж Шарма.

В подготовку рукописи к печати наряду с дорогими моему сердцу авторами большой вклад внесли Татьяна Владимировна Ващекина, Арюна Гомбоевна Иванова, Елена Николаевна Попова и ее дочь Екатерина, Марина Тимофеевна Попова, Геннадий Викторович Рыков.

Я искренне признательна руководству и сотрудникам Издательского Дома «Языки славянской культуры» Алексею Дмитриевичу Кошелеву, Михаилу Ивановичу Козлову, Григорию Владимировичу Бондаренко, Сергею Александровичу Жигалкину. Без их благожелательных усилий рукопись не увидела бы света.

Я бесконечно благодарна искусствоведу Екатерине Владимировне Даниловой, разрешившей использовать в книге выполненное ее супругом Юрием Холдиным фото ферапонтовской фрески великого Дионисия «Благословляющая десница Спасителя».

Глубокой благодарности безусловно заслуживает ведущий редактор этой книги Ирина Анатольевна Полосухина.

Огромное спасибо Евгении Николаевне Зуевой за компьютерный набор части текста и всем сотрудникам, выполнившим техническое редактирование.

Из них в первую очередь благодарю Ирину Владимировну Богатыреву, ее незаурядный художественный дар помог полнее раскрыть смысл книги.

Не всегда соглашаясь с корректорами, я весьма признательна Раисе Васильевне Молокановой и Тамаре Ивановне Шеповаловой за внимательное прочтение рукописи и конструктивные замечания.

Большая роль отводится в книге иллюстративному материалу. В тексте он выполнен усилиями Ирины Владимировны. Вклейку подготовила Любовь Владимировна Езерова. Весь этот материал контролировался Ириной Анатольевной.

Я от души благодарю Татьяну Юрьевну Фролову за ее постоянную безотказную помощь.

Сердечное спасибо за повседневную заботу и поддержку Ларисе Николаевне Рыковой-Рыбкиной и Лидии Герасимовне Марковой, моей однокашнице.

Л. Г. Зубкова

«Я, Георгий Зубков, коренной житель Павшина…»
Из воспоминаний Г. Г. Зубкова

Л. Г. Зубкова, Н. Г. Зубкова

Наши бабушка и дедушка по отцовской линии – коренные жители Павшина. Бабушка, Александра Семеновна (1885–1957), родилась в бедной крестьянской семье. По воспоминаниям нашего отца, «мамина мама, баба Поля, родом из Раздоров. Ее родители были крепостными у помещика, владевшего тогда Архангельским.

Дедушка, Семен Клюев, чтобы содержать многодетную семью (а в ней было десять человек, из них шесть женщин), наряду с земледелием занимался извозом – работал в Москве легковым извозчиком». Дедушка Егор (по святцам, Георгий) Николаевич (1881–1940) родился в семье бедного крестьянина Николая Савина и Анны Алексеевны, урожденной Овчинниковой (Колпецковой). Николай рано умер, и Анна, овдовев, осталась с двумя сыновьями на руках – старшим Егором и младшим Андреем.

По описанию папы, «дом Николая и Анны был неприглядный – в три окошка, крытый соломой. Стоял он не в порядке, а на задворках Села. (Ныне задворки стали улицей, которую назвали Октябрьской.)»

В то время, когда родители папы были детьми, «с. Павшино состояло всего из двух улиц.

Одна улица располагалась палевом берегу Москвы-реки. Дома стояли в два ряда, между рядами была проезжая часть. От дома до дома метров тридцать, за домами – усадьбы. Улица вдоль реки называлась Село. Вторая улица шла вдоль дороги Волоколамск – Москва и называлась Большая дорога.

Эти две улицы соединялись проезжей дорогой, вдоль которой стояло несколько домов с разрывами между усадьбами. Эта улица называлась Прогоном.

Улица Село подразделялась на три части. Центральная – это собственно Село. Конец улицы за церковью вниз по реке – Поповка, конец улицы вверх по течению – Шаровка.

Дом Николая Савина находился на задворках центральной части Села. Родители бабы Анны жили в Прогоне, семья Клюевых – на Поповке.

Наиболее заметный след в жизни Павшина из семей Клюевых и Савиных оставил старший сын Николая и Анны Егор Савин (Зубков), женившийся в 1902 г. на Александре Клюевой.

Егор Николаевич окончил Мариинско-Павшинское начальное училище. По его окончании 8 июня 1892 г. Егору Савину на основании постановления Московского Уездного Земского Собрания от 23 октября 1875 г. было дано в награду Святое Евангелие.

Уже с детства Егор пристрастился к чтению. Как вспоминает его сын Георгий, «папанька (так называли Егора Николаевича дети) очень много читал и потому грамотно писал. Особенно любил Толстого, Чехова, Никитина, Некрасова, Горького. Большое влияние на характер и поступки папаньки оказало толстовское учение. Будучи взрослым, он продолжал заниматься самообразованием. Выписывал наряду с газетами научно-популярные журналы и в семье прививал любовь к книге, к знаниям. Зимними вечерами папанька часто читал вслух книги для мамы и взрослых детей. Читал артистично – с выражением, в лицах. (Мама, единственная из детей в семье Клюевых, осталась неграмотной: ей не пришлось учиться в школе, так как с малых лет она должна была смотреть за младшими братьями и сестрами.)

Как к хорошо грамотному, умному и безотказному человеку, к папаньке постоянно шли соседи при необходимости написать какое-либо прошение или письмо. Много читая, папанька хорошо знал действующие законы и правопорядка, а потому по написанным им прошениям почти всегда получался положительный результат. В силу этого авторитет папаньки смолоду был высоким. Его уже в парнях даже заочно уважительно называли по имени и отчеству – Егор Николаевич, это на селе встречалось редко».

Такое уважение односельчан Егор Николаевич имел не только благодаря своей высокой грамотности и отзывчивости, но потому, что он был настоящим тружеником и бессребреником. Он был из тех крестьян, кто, занимаясь сельским хозяйством, одновременно получил хорошую рабочую выучку. «С ранних лет Егор Николаевич пошел на производство. С 1903 г. по 1926 г. работал дежурным мотористом при английских медленных фильтрах на Рублевской насосной станции (РНС). В период Первой мировой войны РНС как особо важный объект была переведена на военное положение. Егору Николаевичу, пользовавшемуся авторитетом и среди сотрудников, предоставили бронь и дали квартиру для всей семьи, так что в течение нескольких лет семья жила в Рублеве».

Однако, когда в стране стала расти армия безработных, на РНС решили освободить рабочие места за счет увольнения всех, кто связан с сельским хозяйством. И несмотря на то, что Егор Николаевич был на хорошем счету, в 1926 г. его все же сократили. А так как земли в хозяйстве было мало и прокормить семью она не могла, Егору Николаевичу вместе с подросшими старшими сыновьями Александром и Егором пришлось подрабатывать на возке песка и гравия с Москвы-реки на станцию Павшино. В появившееся свободное время Егор Николаевич стал больше читать и писать и еще активнее включился в общественную жизнь села.

Общественная деятельность Егора Николаевича многообразна.

«Долгое время папанька являлся добровольным корреспондентом-статистиком областного статистического управления, работал внештатным селькором в общесоюзной “Крестьянской газете”, в областной газете “Московская деревня”, регулярно писал в районную газету “Красногорский рабочий”, постоянно публиковал критические заметки, раешники, рассказы в стенной газете, выходившей в Павшинской избе-читальне. В знак его заслуг в 1928 г. Егор Николаевич получил приглашение на встречу рабселькоров с только что приехавшим из Италии А. М. Горьким.

Наделенный артистическими способностями, Егор Николаевич был активным членом драмкружка. В частности, играл Луку в пьесе А. М. Горького “На дне”, участвовал в постановке пьесы Л. Н. Толстого “Живой труп”. К тому же Егор Николаевич обладал красивым голосом, много знал народных песен и хорошо пел.

В 1930 г. Егор Николаевич выступил в числе учредителей колхоза, и наше хозяйство вступило в колхоз одним из первых.

Постоянно читая книги по сельскому хозяйству, Егор Николаевич пытался внедрять в Павшине передовые научные приемы землепользования, начиная с севооборота и кончая подбором сортов выращиваемых овощей. Одним из первых он приобрел сакковский плуг. Одним из первых развел на усадьбе фруктовый сад, стал сажать цветы (георгины, золотые шары) и цветущие кустарники (акацию, шиповник, сирень). Раньше около домов ни у кого не было никаких деревьев и кустарников. Когда же по примеру Егора Николаевича многие стали сажать сирень и фруктовые деревья, улица наша, на которой в 1910 г. Егор Николаевич и Александра Семеновна построили собственный дом, стала озеленяться. В тридцатые годы, по предложению Егора Николаевича, ее из Слободки переименовали в Садовую улицу».

Жизнь Егора Николаевича завершилась в 1940 г., и конец ее, в папином изложении, кажется символическим.

«Папанька не был верующим, но Закон Божий знал. Не случайно за прилежание и хорошие успехи он по окончании начальной школы получил в награду Евангелие. (Это Евангелие с дарственной надписью хранится в нашей семье до сих пор. – Л. 3., Н. 3.)

Весной 1940 г. на Пасху за несколько часов до смерти папанька сказал маме:

– Давай, мать, я пропою тебе пасхальную церковную службу.

У него была хорошая память, и хотя он давно уже не ходил в церковь, но службу запомнил с детства.

Пропел, лег спать, а ночью у папаньки схватило сердце. Он разбудил маму и говорит:

– Мать, я умираю. Пошли скорее за Раей (Рая – старшая дочь Егора Николаевича и Александры Семеновны. – Л. 3., Н. 3.).

Умер папанька, как говорят, в одночасье. Спокойно и безболезненно».

Бабушка Александра Семеновна пережила Егора Николаевича на семнадцать лет. Великая труженица, родившая и воспитавшая шестерых детей (еще двое умерли во младенчестве), она была окружена уважением и любовью в семье и на селе.

Когда папа вспоминал о своей маме, а это бывало часто, он особо выделял ее интеллигентность.

В папином понимании, «интеллигентность – это прежде всего особый строй души, а не образование (хотя образование, разумеется, никогда никому не вредило). Моя мама была неграмотная, но интеллигентная, – верная на слово, добрая, приветливая, очень благодарная, совестливая и отзывчивая.

Когда сгорел дом у Вуколовых, то мама, не задумываясь, отдала им на “погорелое место” лучшую свою (по надою молока) любимую корову Зорьку, потому что от старых коров – Буренки и Комолой – толку было мало. Жалко было Зорьку, но если помогать, так помогать, хотя в большой нашей семье, пожалуй, основным доходом являлись деньги, выручаемые от продажи молока. Поэтому молока употребляли в пищу мало. Старались лишнюю кружку молока продать. В такой ситуации, имея на руках много детей, отдать лучшую из трех коров – это, конечно, поступок очень совестливого и доброго человека».

Наш папа Георгий Георгиевич Зубков, скончавшийся 1 февраля 2008 г., был, как и его родители, несомненно незаурядной Личностью.

О себе он писал коротко:

«Родился в 1910 г. в с. Павшино в русской рабоче-крестьянской семье.

Вся моя сознательная и активная жизнь прошла в советское время.

Руководствовался идеями: “Учиться, учиться и учиться” и “Чтобы двигаться к светлому будущему, надо брать из прошлого все лучшее”, “Стремись познать непознанное”.

Имею высшее образование. Три года прослужил в Красной Армии. Около четырех лет провел в немецкой неволе.

В жизни было много невзгод и тяжелых моментов с возможным смертельным исходом.

В семейной жизни был счастлив».

Папа прожил долгую жизнь. Он проявил себя как безусловно творческая личность и в своей трудовой деятельности, работая инженером в самых разных отраслях народного хозяйства, ремонтируя дачу малыми подручными средствами, мастеря что-то по дому «из ничего», и, конечно, в своем литературном творчестве. После выхода на пенсию, уже в весьма преклонном возрасте, папа пишет воспоминания, рассказы, заповеди, пробует сочинять стихи.

Письменное наследие папы составляют несколько больших толстых тетрадей (форматом 29 см х 20 см), ежедневники и записные книжки. (В кармане рубашки папа постоянно носил маленькую записную книжку.)

У папы были публикации в газетах. Главная его мечта – опубликовать Воспоминания о войне, Записки о Павшине и своей семье (бабушке, родителях, братьях и сестрах, жене), о своей довоенной жизни (детстве, учебе в школе и институте, общественной работе, службе в армии, женитьбе и т. д.). Вполне завершенный вид имеет рукопись воспоминаний о пережитом в годы Великой Отечественной войны (240 с.). В настоящее время по инициативе и при поддержке фонда «Доброе дело» в Международном литературно-художественном альманахе «ВЕРЕНИЦЫ» опубликованы мамины воспоминания о ее жизни до начала войны. Остальные воспоминания нуждаются в композиционной доработке по составленному папой оглавлению. Папины Заповеди с его вступлением о себе, родителях и сегодняшнем времени мы сгруппировали тематически и отпечатали для родственников. Сохранились магнитофонные записи папиных Воспоминаний.

«Записки о Павшине» занимают в творчестве папы особое место, так как Павшино – это его малая родина.

Здесь он родился и прожил большую часть жизни.

Здесь он окончил четырехлетнюю начальную школу.

Здесь он приобрел друзей. Среди них Егор, Саша и Леша Савины, Костя и Коля Клоповы, Коля Кабанов, Володя Никитин, Вася Чапыгин, Коля Попов, Петя Гуляев и др.