Отзывы на книги автора «Людмила Улицкая»

Я иногда совершаю поступки, абсолютно непонятные мне самой. Знаю же, знаю, что Улицкую не люблю, что читала не раз, а понравилось - считанное количество раз. Нет, не то чтобы не люблю агрессивно. Просто вязкая манера Людмил Евгеньевны мне неблизка, неблизки, как правило и герои, и авторский взгляд. Хотя очевидные литературные достоинства я вижу, но что же я буду книгу читать ради достоинств? Кончились те времена. Уже очень хочется читать только ради удовольствия.
Но вы же помните, что от любопытства кошка сдохла. И вот новый роман. Ручки так и тянутся.
И тянутся не зря. Сказать, что мне понравилось - это ничего не сказать. Я в полном восторге. Всё вдруг мне мило: и точное попадание во время, и выписанные портреты трёх друзей и множества людей вокруг, и пронзительные детали, вроде "пятнистого от ожогов стола" и "волшебной чешской пивной, прикидывающейся рестораном". Всё знакомо, всё понятно, близко, дорого. История моей страны. Вечные российские интеллигенты. Гордость и смирение в одном флаконе. Трагикомедия жизни.
Это даже не роман (хотя роман, конечно), а сборник историй, спаянных одними героями. И от этого появляется объём, точка зрения всё время меняется. Эффект удивительный. Похоже на капли воды, в которых вдруг отражается вся жизнь человеческая.
Встреча с хорошей книгой - всегда радость. Но когда ничего хорошего не ожидаешь, такая встреча радостна вдвойне.

Моё видение замысла этой повести, наверное, во многом очень субъективно. Хочется утверждать, что автором задумывалось именно то, о чём я здесь расскажу, но я не могу быть в этом уверена, поскольку не вижу совсем уж очевидных на это намёков.
Не имеет смысла пересказывать сюжет, он известен: довольно стремительно от неизвестной болезни в Нью-Йорке умирает еврейского происхождения эмигрант из СССР. Умирает он в окружении многочисленных друзей, знакомых, родственников и любовниц.
Стоит отметить две вещи: во-первых, очевиднейшую связь этой повести с другими произведениями Л. Улицкой. Ну постоянно из одной книги в другую кочуют одни и те же сюжеты: евреи, оторванные от своей национальной идентичности; гениальные врачи, обладающие чрезвычайными способностями определять любые болезни; тотальный промискуитет, тема СССР (ненависть, боязнь и ностальгия), даже Бродский в этой повести появляется (потом читатель вновь его встретит в "Зелёном шатре", а, может, и где-то ещё). И, во-вторых, я отмечу, как бы это ни было банально, эрудированность автора. Некоторые моменты, столь точно описанные, в основном касающиеся религии и философии, удивили меня, как близкого к этой теме человека. В произведениях Улиицкой вообще чувствуется огромный интерес к религии: к богословию, к обрядности, к религиозной культуре и к народному восприятию веры. И автор в этой теме, надо сказать, разбирается: начиная от таких катехитических вопросов, как возможность крещения в экстренных обстоятельствах не-священником (мирянином) до каких-то специфических тонкостей, касающихся различий между богословскими школами в Исламе. Впечатляет.
Но вернёмся к тексту. Название повести и аннотация к ней, кажется, намекают на то, что речь пойдёт о немного непривычном восприятии смерти: не как трагедии окончания жизни, но скорее как нового этапа, возможности всё переосмыслить. Честно говоря, у меня такого впечатления не возникло. Задумку "Весёлых похорон" я вижу как раз в религиозном смысле, и на это, мне кажется, указывает эпизод с "примирением" раввина и православного священника ("Нет больше ни иудея, ни грека"?). Именно благодаря умирающему главному герою два представителя разных религий имеют наконец-то возможность пообщаться и понять друг друга. Но надо сказать, что в их встрече автор показывает, что понимание, как минимум со стороны иудея, всё равно невозможно...
Очень мне не нравится это сравнение, но в смерти главного героя показано воссоединение, окончание вражды и непонимания между многими людьми, разных национальностей, религий, материального и социального положения: в поисках подходящей Библейской аллюзии мы, понятно да?, к чему приходим. Особенно ярко эта идея единства показана в эпизоде похорон главного героя.
И всё-таки повесть оставляет какое-то гнетущее впечатление. Необъяснимая болезнь Алика наглядно демонстрирует: смерть - именно такая по своей сути, неизбежная, непонятная, непобедимая. В медленном течении его болезни можно усмотреть весь путь угасания и разложения. И поэтому "Весёлые похороны" - это повесть на самом деле очень макабрическая, и никакого иного восприятия я здесь не вижу. По ощущениям она очень напоминает "Смерть Бальдассара Сильванда" Пруста ну или "Смерть Ивана Ильича" Толстого, правда второе я не читала. Повесть действительно очень тоскливая, как парфюм "Funeral home", который я по глупости купила и теперь не знаю, куда его девать. Смерть здесь действительно безнадёжная, окончательная и внезапный инсайт главного героя перед окончательным умиранием кажется скорее агонией тяжелобольного человека, чем неким просветлением.

Семейная сага глубиной в 6 поколений. Только вдумайтесь, как далеко простираются корни семьи, насколько глобальна связь между героями, где каждому отведено свое место, где ни про кого не забыли.

В вековую длину сюжета вписываются истории войн, советской эпохи, замалчивается дореволюционное прошлое, находятся точки соприкосновения родственных душ, сравниваются их характеры, планы и цели.

Мир, глазами Якова (главного героя) видит его внучка – Нора. Она – «связной» между поколениями Осецких, человек, который с помощью писем и дневников деда, смог восстановить разрушенную «семейную лестницу».

Именно она увидела историю знакомства своих предков, их тягу к наивысшим ценностям, прочувствовала моменты счастья и лагерных разлук, пережила трагедию разобщенности взглядов. Она поняла – её дед выстрадал столько, что хватит на много поколений вперед.

Красочное, разновременное полотно романа создает замысловатые истории судеб, где у каждого персонажа собственная лестница жизни и высота, на которую суждено подняться. Проза Улицкой глубока, добра и философична, а ее перо прекрасно. Трудно передать весь замысел, всю масштабность произведения, как временную, так и политическую.

Но главное, главное, что увидит каждый читатель на этих страницах– смысл жизни, отношения между людьми, культура в ее широком понимании. Все это дает настолько богатую пищу уму и сердцу, что мысли еще долго возвращаются именно к этой книге.

Судьба Сонечки, запечатленная между стопкой книг. Вся человеческая жизнь, с её причудливыми поворотами, моментами радости или горя и неожиданным финалом, между книгами – той, которую ты уже закончил и той, которую только начинаешь.

И все несколько десятков лет пронеслись словно в вихре – юность в литературном запое, быстрое замужество, хлопоты о ребенке, попытки жить чуточку лучше, чем можно. И за всем Сонечка наблюдает как бы со стороны, словно вновь читает о сложных жизненных перипетиях героев, а не проживает их наяву. 

И вот вроде бы судьба оказалась к ней жестока – одним резким движением разрушила хрупкий карточный домик. Но Сонечка и здесь не обнаружила трагедии – выстояла, приняла и даже осталась счастлива. Наедине с томиком Шиллера. 

А я, наедине с этой книгой, великолепным слогом Улицкой и ангелоподобной Сонечкой ощутила бессмертную любовь к великой литературе.

Удивительная женщина эта Медея. Словно опорный камень, соединила разные поколения, распотрошенные судьбы и окружила заботой тех, кто так в ней нуждался. Обычные жизни, с их шероховатостями и неровностями, обрели другие очертания под крылом мудрой и доброй Медеи, в крае, полном разноцветных красок.

Великолепие книги сквозит во всем: богатый и образный язык, бездна смыслов, вихрь судеб. Такая теплая и одновременно грустная, местами болючая, искренняя до самых темных уголков души.

История, которая будоражит, заставляет сопереживать и негодовать. История, которую запоминаешь.

Еженедельный литературный дайджест на лайвлиб —> подборка "8 книг о книголюбах" на официальном сайте АСТ.
Достаточно прихотливый путь к прочтению повести.
Анонсируется, как драма на фоне большой истории двадцатого века.
На волне восторга от семейных саг Рубиной, несколько лет назад стал искать что-то похожее. Попался "Зеленый шатер" Улицкой. Прекрасно! Впечатлило! Естественно, было решено читать всю библиографию. К тому же о "Казусе Кукоцкого" много слышал. Прочитал. "Шатёр" понравился больше. И вот уже три года ровно своей очереди ждёт нехуденький "Даниэль Штайн, переводчик".
В библиографии Улицкой всего три повести, и самая ранняя из них "Сонечка", написанная аж в 1993-м году. Раньше любого из её романов, хотя автор публиковалась к тому времени уже десятилетие. В том же 93-м повесть номинировалась на "Русский Букер", а три года спустя на Премию Медичи.

"Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги."
Как это знакомо.
На дворе начало тридцатых. Отец-часовщик, мать-портниха. Обычная еврейская семья. Работа героини в библиотеке, подготовка к поступлению на филологический. Начало войны. Эвакуация в Свердловск. Муж-художник. Беременность.

Интересная фрактальность наблюдается. Жизнь человека можно уложить в четыре десятка слов, как я сделал в синопсисе повести. Можно в четыре страницы рассказа. Можно в сорок страниц повести, как сделала Улицкая в "Сонечке". Можно в четыреста страниц романа. Суть, как ни странно, не меняется. А вот обрамление, детали — это другое. И мастерство любого писателя — как раз в подборе мозаики из мелочей и переживаний. С этим у Улицкой порядок. Написанному веришь.
Всего на полусотне страниц Улицкая мастерски расположила целую семейную сагу. Сонечка не единственный, и, что интересно, даже не главный персонаж повести. Скорее повесть про членов её семьи.
А что же книги? А это самая большая обманка! Книгам посвящена первая страница-другая, краткий спор в середине, и предложение в конце.
Прекрасная повесть, фрактально отражающая всё творчество Улицкой. И любимая эпоха, и любимые повороты сюжета, и жанр семейной саги, и налёт каббалы и прочей мистики, расцветшей потом буйным цветом в "Казусе Кукоцкого".
Спасибо дайджестам и подборкам — прочел отличную вещь!
9(ОТЛИЧНО)

Судьба Сонечки, запечатленная между стопкой книг. Вся человеческая жизнь, с её причудливыми поворотами, моментами радости или горя и неожиданным финалом, между книгами – той, которую ты уже закончил и той, которую только начинаешь.

И все несколько десятков лет пронеслись словно в вихре – юность в литературном запое, быстрое замужество, хлопоты о ребенке, попытки жить чуточку лучше, чем можно. И за всем Сонечка наблюдает как бы со стороны, словно вновь читает о сложных жизненных перипетиях героев, а не проживает их наяву. 

И вот вроде бы судьба оказалась к ней жестока – одним резким движением разрушила хрупкий карточный домик. Но Сонечка и здесь не обнаружила трагедии – выстояла, приняла и даже осталась счастлива. Наедине с томиком Шиллера. 

А я, наедине с этой книгой, великолепным слогом Улицкой и ангелоподобной Сонечкой ощутила бессмертную любовь к великой литературе.

Еженедельный литературный дайджест на лайвлиб —> подборка "8 книг о книголюбах" на официальном сайте АСТ.
Достаточно прихотливый путь к прочтению повести.
Анонсируется, как драма на фоне большой истории двадцатого века.
На волне восторга от семейных саг Рубиной, несколько лет назад стал искать что-то похожее. Попался "Зеленый шатер" Улицкой. Прекрасно! Впечатлило! Естественно, было решено читать всю библиографию. К тому же о "Казусе Кукоцкого" много слышал. Прочитал. "Шатёр" понравился больше. И вот уже три года ровно своей очереди ждёт нехуденький "Даниэль Штайн, переводчик".
В библиографии Улицкой всего три повести, и самая ранняя из них "Сонечка", написанная аж в 1993-м году. Раньше любого из её романов, хотя автор публиковалась к тому времени уже десятилетие. В том же 93-м повесть номинировалась на "Русский Букер", а три года спустя на Премию Медичи.

"Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги."
Как это знакомо.
На дворе начало тридцатых. Отец-часовщик, мать-портниха. Обычная еврейская семья. Работа героини в библиотеке, подготовка к поступлению на филологический. Начало войны. Эвакуация в Свердловск. Муж-художник. Беременность.

Интересная фрактальность наблюдается. Жизнь человека можно уложить в четыре десятка слов, как я сделал в синопсисе повести. Можно в четыре страницы рассказа. Можно в сорок страниц повести, как сделала Улицкая в "Сонечке". Можно в четыреста страниц романа. Суть, как ни странно, не меняется. А вот обрамление, детали — это другое. И мастерство любого писателя — как раз в подборе мозаики из мелочей и переживаний. С этим у Улицкой порядок. Написанному веришь.
Всего на полусотне страниц Улицкая мастерски расположила целую семейную сагу. Сонечка не единственный, и, что интересно, даже не главный персонаж повести. Скорее повесть про членов её семьи.
А что же книги? А это самая большая обманка! Книгам посвящена первая страница-другая, краткий спор в середине, и предложение в конце.
Прекрасная повесть, фрактально отражающая всё творчество Улицкой. И любимая эпоха, и любимые повороты сюжета, и жанр семейной саги, и налёт каббалы и прочей мистики, расцветшей потом буйным цветом в "Казусе Кукоцкого".
Спасибо дайджестам и подборкам — прочел отличную вещь!
9(ОТЛИЧНО)

2012 год. Россия. Йошкар-Ола.
Самой себе, читающей это послание спустя время, и всем, кто прочтет его, если такое случится.
Это была моя первая прослушанная от начала и до конца аудио-книга. Нет, попытки были и раньше, но ни к чему не привели, книги в таком формате не шли. А эта... эта не пошла, полетела, сразу же и до самого окончания. Все, что могла, я делала под эту книгу. Ну это, разумеется, касалось работы физической, не мыслительного процесса, так как мысли мои в процессе прослушивания были заняты только книгой. Маленький МР3-плеер путешествовал со мной по всей квартире, съездил в командировку. Регулярные переключения от главы к главе, дальше, дальше, часть первая, вторая, 1,2,3,... часть пятая... Конец. Как?! Я перепроверила. Точно. Все. Даниэля больше нет. Силы автора исчерпаны. Все, что книга имела мне сказать - она все сказала.
Удивительно, но я уже давно решила, что аудио-книги не мое, что чтением это назвать невозможно. Сознаюсь, была не права. Когда я слушала этот роман Людмилы Улицкой, я много думала, а это для меня очень важно, я успевала думать даже в процессе заслушивания мыслей героев. Единственное, что было плохо - я не успевала записывать, я не могла выделить интересную цитату (как плохо это слово сочетается с этой книгой), мысль, фразу. Ну и не нужно, я чувствовала, что взяла от книги очень много, что слушала ее на высоком уровне погружения.
Вера. Многогранное понятие. Лаконичное слово. Бог. Слово еще короче, насыщение неведомой глубины. Неведомой потому, что единых мер для его познания не существует. Всяк его меряет по-своему, а потому не абсолютно, но от души. От души любит, от души ненавидит, от души скрывает свое к нему отношение.
К этой книге не может быть однозначного отношения. Ведь она и сама - коллаж, паззл, калейдоскоп людских судеб, мнений, убеждений, ценностных ориентаций. Она как разбитое зеркало. Тысячи осколков, очевидно родственные, но столь же очевидно не имеющие шансов снова стать единым целым.
У рассказов в коллаже есть связующее звено - судьба Даниэля Штайна, человека, который был и не был на самом деле. Был, потому что это утверждает сама автор, знакомая с ним лично. Не был, потому что таких людей не один и не два, это собирательный образ человека, пламя, горящее внутри которого, сумело вырваться наружу и согреть многих и многих людей, знакомых с ним или просто встречавшихся на его пути. И дело не в особенности этих людей, как мне кажется, а в том, что сама жизнь создает эти точки экстремума в людской среде, эти исключения, лишь подтверждающие правила.
Как все непросто, все путано в той области человеческого естества, что мы называем душой. Вот вроде и стремимся все к общему полюсу, но приходим туда в одиночестве, на своем пути тщательно оттачивая формулировки для обозначения топографии местности, ведущей к пункту назначения. И в конце пути понимаем, что знаки, актуальные для нас, пустое для многих других, ведь у них свои условные обозначения. Условные...
Я не знаю, как объяснить, ЧТО это за книга. Вот вроде столько написала, а не знаю. Можно использовать стандартную формулировку "О ...": о вере и неверии, о Боге и религии, о добре и зле, фашизме, евреях и еврействе, Израиле и народах Израиля, мужестве и слабости, чистоте и экзальтации, о ЧЕЛОВЕКЕ и ЧЕЛОВЕКЕ. Сложнее всего человеку с самим собой. Справиться с внутренним солнцем трудно. НЕ сожжет, так иссушит.
...
После окончания прослушивания почему-то очень хотелось помолчать.

Этот роман для меня был трудным. Начать с того, что стартовал он у меня в аудиоформате ещё в начале октября, однако спустя неделю отказал МР-плеер и пришлось взять книгу в бумажном формате в библиотеке. Но тут навалился груз других книжно-игровых обязательств и томик благополучно пролежал на столе перед носом три недели, после чего вернулся на библиотечную полку. Однако тут в начале декабря ожил казалось бы уже умерший (не отзывавшийся ни на какие кнопочки) плеер и книга продолжила звучать голосом чтицы. И в общем-то почти весь декабрь так и был прожит вместе с Яковом и Марией, Норой и прочими героями книги.

Дальше...

Мнение моё об авторском мастерстве Людмилы Улицкой не изменилось — по-прежнему считаю её великолепным русским литератором, мастерски владеющим искусством рассказа и не впадающим при этом в игры в словотворчество и словоблудие — ведь бывает так, что иной автор увлекается играми с образованиями новых слов или употреблением слов и выражений странных и вычурных, выстраивает сложные гиперболы, необычные метафоры и применяет прочую тяжелую литературную артиллерию. Ни в чём таком упрекнуть Улицкую невозможно, никаких игрищ и литературного фиглярства. За что и любим.

Зато Улицкая умеет глубоко проникнуть в психологию своих героев, при этом вовсе не погружая их в страдания-переживания, а делая это исподволь, просто показывая нам этих людей в повседневности жизни. Однако в этом романе такое погружение во внутренний мир героев происходит ещё и эпистолярным способом — в книге довольно много писем от Якова к Марии и к некоторым другим людям. И собственно вся книга и закрутилась вокруг этих самых писем, однажды обнаруженных Норой в старом сундучке…

По мере чтения книги мы то живём с Яковом и его ровесниками (это начиная с первых лет века двадцатого и далее), то перемещаемся к Норе — это начиная с 70-х и далее вплоть до первого десятилетия века уже двадцать первого. И так постепенно чередуя жизнь главных героев, и живём то в одни времена, то в другие. А вместе с временами меняются и обстоятельства жизни героев книги — происходят войны и революции, меняется социальный строй и меняется жизненный уклад, рождаются новые люди и умирают те, кто уже прожил свой век, кто-то эмигрирует навсегда, а кто-то на время уезжает в «благополучную» Америку, надеясь на собственное благополучие и огребая вместо него от жизни по-полной.

И всё это сводится в конце-концов к осознанию одной важной истины, о которой я, читатель, уже несколько лет думаю и смутно ощущаю сам: все мы вместе и каждый из нас появился на свет и проживает свою жизнь не просто так, а прежде всего потому и для того, чтобы стать ступенькой в череде поколений. Что вот я живу только потому, что в глубь столетий уходит пирамида моих пращуров и предков, теперь уже мне неизвестных, и что каждый из них стал такой вот живой ступенькой в этой лестнице поколений и жизней. А теперь уже я стою на своей ступени этой лестницы, и надо мной уже стоят мои дети и внуки, и даст бог доживу, встанут пока что несуществующие правнуки и правнучки, и что так дальше и пойдёт, и лестница эта не прервётся и будет длиться дальше, вверх, в небо и в будущее…

И тут уже Баста подключается с его «Сансарой»...

Вот как не любить творчество автора, когда твои мысли и мироощущения так схожи с ним, с его мыслями и мироощущением...