Дар

Полный текст "Дара" был напечатан только через 15 лет в 1952 году в США. Благородный Марк Алданов уговорил богачей Фордов раскошелиться на издание великой русской книги. Форды купили права, и «Дар», впервые без идиотических цензурных сокращений, был издан в американском «Издательстве имени Чехова», одном из лучших в ту пору эмигрантских издательств.

Эмигрантские «Русские записки» в Берлине так и не напечатали 4-ю главу о Чернышевском, несмотря на то, что Набоков был самый знаменитый из эмигрантских писателей нового поколения и, по существу, занимал особое положение и в этом журнале, и в этой литературе. Укусы Адамовича или Иванова теперь только укрепляли это его положение, да и сам Адамович все время оговаривался о его достоинствах, рассыпался в комплиментах Набокову.

В архивных материалах к роману "Дар" (Библиотека Конгресса США, Вашингтон) хранятся рукописная записная книжка — неопубликованные наброски и заметки для продолжения «Дара» . Они ясно свидетельствуют, что Набоков собирался дать к «Дару» два дополнения. Страница 1 — это рукописный текст, озаглавленный «Второе добавление к „Дару“», а дальше в квадратных скобках расшифровка содержания этого первого добавления. Им должен был стать рассказ, который был опубликован в «Последних новостях» 11, 12 марта 1934 под названием «Рассказ». Здесь Набоков называет его «Круг», под этим же названием он впоследствии вошел в сборник, но здесь автор отмечает, что этот рассказ следует называть «Первое добавление». Он не помнит точно, когда этот рассказ был опубликован впервые, и пишет «1934?». Машинописный текст назван несколько иначе: «Второе приложение к „Дару“». Дальше в квадратных скобках Набоков сначала написал: «В конце первого тома после пятой главы». Потом вычеркнул и на этом месте, тоже внутри скобок, написал: «После „Первого приложения“ в том же пятиглавном „Даре“». Одновременно с идеей продолжения, которое составило бы второй том, он думал предложить читателям иной взгляд на события первого тома. В первый том должен был войти оригинальный несокращенный цензурой вариант «Дара». Потом в «Первом приложении» («Круг») была бы представлена точка зрения постороннего. А во «Втором добавлении» он подвел бы теоретический фундамент под достижения Константина Годунова-Чердынцева (отца главного героя, Федора) как энтомолога и путешественника.
В "Добавлении" Федор (и Набоков) заканчивает свой роман не описанием последнего вечера отца (жизни которого посвящено "Второе добавление"), но более счастливой картиной прошлого и пессимистическим, стихотворением Пушкина ("Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?"). Он вспоминает: теплый летний вечер, ему лет четырнадцать, он читает на веранде, мать раскладывает пасьянс. Он слышит, как снаружи в темноте отец с кем-то разговаривает, слышит его бестелесный голос, одновременно серьезный и веселый, явно противоречащий мрачному отчаянию пушкинских строк:
«Да, конечно, напрасно сказал „случайный“, и случайно сказал „напрасный“, я тут заодно с духовенством, тем более, что для всех растений и животных, с которыми мне приходилось сталкиваться, это безусловный и настоящий…» Ожидаемого ударения не последовало. Голос, смеясь, ушел в темноту, — но теперь я вдруг вспомнил заглавие книги (рукопись, 52).

.