Послышался стук копыт, отряд Гвардия под командой оного влетел спасительным вихрем не только для селян, но и для героев. Подоспевшая подмога вмиг начала своё любимое дело – воевать. Хотя это больше походило на избиение. Ситуация переменилась: куверы с криками начали разбегаться, но несколько лучников заставили их замереть навсегда. В дом, чеканя шаг, зашёл Гвардий и, не обращая внимания на едкий дым, сказал лихим голосом:

– Хороший вы нам знак подали, издали видать! «Но на будущее – не поджигайте тот дом, в котором сами же и сидите», – сказал Гвардий и так же чопорно вышел на улицу.

Крайн посмотрел на Грома, но тот лишь пожимая плечами развёл руки в стороны. Они оба поспешили за Гвардием, дом уже хорошо занялся огнём. Отойдя от своего тёплого гроба, они поняли, что бой уже закончен. Гвардий снова подошёл к парням и встал возле Крайна:

– Я вижу, ты разгадал загадку меча.

– Да, очень он необычный.

– Я всегда завидовал Барри, кха-кха-кхм, дыыым, – показал пальцем за спину откашливающийся Гвардий.

– Вы же только что в дыму приказы отдавали и ниче…

– Молчать, я тебя спрашивал? – Зыркнул на Грома Гвардий.

– Так вот, завидовал я Барадиону. Его меч и на самом деле хорош, хотя и сам Барадион весьма необычен. Мои ребятушки зачистят здесь всё, пойдем поищем старосту этой деревушки. «Если он ещё жив, конечно», – сказал Гвардий и как всегда без объяснений развернулся и ушёл.

Крайн развернулся и увидел ту девушку, которая еще несколько мгновений назад лежала мёртвая на траве. Он потёр глаза, но видение не исчезло. Сердце Крайна заухало, словно сова в ночи. Что-то знакомое, что-то родно было в походке, грации, очертаниях приближающейся. Кто-то совсем на грани интуиции кричал ему, чтобы он держал себя в руках. Пока Крайн стоял в оцепенении, она подходила всё ближе и ближе. Солнце уже давно зашло, но в свете пылающего дома её всё же можно было разглядеть. Была она чуть выше среднего роста, фигура на редкость стройна, платье немного надорвалось и при каждом шаге оголяло ноги, мышцы ног были немного рельефными, хотя этого и следовало ожидать – в деревне девушкам не сладко живётся. Это ведь далеко не расфуфыренные дамы города. Волосы цвета платины почти касались бёдер, сейчас они были изрядно перепачканы кровью. Нервы Крайна были натянуты струною. Боль, отчаяние, страх. Липкий страх обуял эльфа. Натренированные годами тяжелейших нагрузок руки дрожали, словно лист на ветру. Это была Альмира. Где-то там, далеко внутри, Крайн кричал. Адский крик, преходящий на хрип, душил, заставлял уничтожить всех, рвать на голове волосы. Ведь он обещал, что найдет её, что сбережёт. Он нашел, мертвой. Бездна, холодный ветер сковал Крайна крепче, чем ремни на кушетке палача. Он только сейчас понял, что смотрел на ту, что затмила собой небеса, ту, что и есть его сердце. Мёртвую, перепачканную кровью. Дрожь пробежала по телу эльфа. Единственное, что грело его душу, один лучик тепла, который все же смог пробиться в сознание Крайна, говорил… Она жива! Она жива!

В этот момент плечо Крайна сжала крепкая рука. Это заставило его очнуться. Обернувшись, Крайн увидел перед собой солдата Гвардия, только не мог припомнить, кто же он такой. Парень был высокого роста, в отряде Гвардия вообще все были высокого роста, как будто на подбор. Блондин, плечи широкие, руки словно из дерева, каждый мускул выделяется чётко, хотя и здоровяком его не назовёшь, улыбка до ушей выдаёт отсутствие переднего зуба, но это ему даже идёт. Но самое главное, он был эльф.

– Ну что, братец, ты нам и повеселиться не дал. Ты чего это? Призрака увидел?!

– Альмира. Она умерла у меня на руках, – остолбенев, говорил Крайн.

– Так ты знаешь эту красавицу? Хотя не важно. Ты, видимо, плохо разбираешься в жизни и смерти. Не успела она умереть, но в предсмертном состоянии побывала, – ухмыляясь сказал парень.

Тем временем Альмира подошла вплотную к Крайну и, упав на колени, начала рыдать. Крайн попытался поднять её, но тщетно. Единственное, что он мог сделать, так это опуститься на одно колено, чтобы поравняться с ней.

– Ты наш спаситель, – прошептала она, – ты спас всю деревню, ты снова спас меня. Как же я люблю тебя, Крайн. Как же люблю, – плакала она, заливая его грудь слезами. – Я так страдала, проклинала себя, что так и не осталась тогда. Какая же я глупппааааяяяяяя! – Зарыдала она пуще прежнего.

Слезы наворачивались на глазах Крайна, но он терпел. Даже когда отец заставлял его брать раскалённый металл в руки, даже когда он заставлял его жевать колючую проволоку для развития силы духа и регенерации тела, Крайн так не страдал, как сейчас. Но он должен держаться, должен – и все тут.

– Прости меня, прости. Я эгоистка, я никогда больше не уйду от тебя.

– Тише, тише, – гладил Альмиру по голове Крайн, как и тогда, в первую встречу.

– Я уже видела Аргмара, – тороторила она в шоке, – но меня как будто потянуло обратно. Я очнулась, а, этот, парень сидел рядом. Руки его были у меня на груди, а глаза закрыты, – говорила она прерывистым и дрожащим голосом. – Он вернул меня и сказал, что это ты деревню спас, это правда? Не говори ничего, – закрыла она ладошкой рот Крайну. – Я знала, что ты не обманешь, я верила, что ты найдешь меня.

Крайн не знал, что ответить. Он просто обнял Альмиру крепче. И казалось, это объятие длилось вечность.

– Гм, я вам не мешаю? – Кашлянул в кулак незнакомец.

– Мешаешь, – зло ответил Крайн.

Крайн думал, что услышит сейчас остроту в свою сторону, но, кто бы ни был за спиной, он промолчал.

– Я знала, что Творец не оставит нас! Тогда в долине наша встреча была знаком, чтобы ты спас деревню. Надо было мне послушать тебя, а не отталкивать.

– Тише, тише, – погладил Крайн Альмиру тыльной строной ладони по лицу. – Ты не могла знать.

Посмотрев в любящие глаза Крайна, она успокоилась и улыбнулась. Её слёзы высохли, она повеселела, страстно поцеловала его в губы и, легко вскочив, по-девичьи убежала.

А Крайн так и стоял на одном колене, находясь в непонятном для него ступоре. Он хотел догнать Альмиру, высказать всё, что у него на душе. Все это нужно было сказать ещё тогда, в пещере. Но проще было сразиться с целой армией, чем сказать три простых слова: я тебя люблю.

– Повезло тебе, – сказал голос из-за спины.

Крайн обернулся и увидел, что тот самый парень ещё стоит здесь.

– Аргмар, какое-то знакомое имя? – Сам у себя спросил Крайн, поднимаясь на ноги.

– Ну ты даёшь, старый бог людей, Аргмар. Его служители Творцом зовут. Хотя кому как нравится. После Великой войны у людей сменился бог. Теперь Вселикий покровительствует им, да и не только люди в принципе ему молятся. Но многие ещё верны и Аргмару. Читать надо больше.

– Ты можешь воскрешать людей? – Перевёл тему Крайн.

– Я же сказал, она не умерла. Понапридумывала там сама себе, деревенская дурёха. Хотя и воскресить при сильном желании я тоже могу, – ковыряясь в носу, пробормотал парень.

– То есть ты просто прикасаешься к груди и человек возвращается?

–Нет, зачем к груди, могу и вообще не касаться человека. Иду себе по полю, смотрю, девчонка красивенькая лежит, да и форма огого какая! Я и приложился малёк.

– Я раньше не видел тебя в отряде, – ревниво сказал Крайн.

– Я Рейс, ты прав, меня не было. Я и мой брат Тир присоединились к группе всего час назад. Вот он, сидит на корточках и что-то малюет.

Воин на самом деле, как маленький ребёнок, сидел на корточках и что-то рисовал пальцем на земле. Хотя маленьким его и не назовёшь, такой же высокий, как и сам Рейс, но в отличие от брата он был жгучим брюнетом.

– Так, гммм. Он же человек! – Немного опешив, сказал Крайн.

– А что, человек уже не брат? Мы по отцу братья, а матери у нас разные были.

– Значит, единокровные?

– Сам ты такой, – обижено пропыхтел Рейс. – Нормальные мы. Младший братишка для меня всё, мы и в битвах, и в картах, да и девушек даже порой делили, всегда вместе были. И неважно, кто и какая у кого мать была.

– Ладно, ладно, – выставил перед собой ладони Крайн. – Я же не в обиду говорил. Извини, если обидел.

– Ну раз так, держи руку, – сказал Рейс и подал ему отрубленную конечность кувера.

Крайн пожал неживую руку, и парень, улыбаясь, отбросил её в сторону.

– Мир? – Спросил Рейс.

– Мир, – оценив шутку, заулыбался Крайн.

– Рейс, ты там долго? – Окликнули солдата сослуживцы.

– Мне пора, – сказал Рейс, и ни слова больше не говоря, развернулся и ушёл.

Староста деревни был в шоке от случившегося. Он сидел на крыльце своего дома и смотрел в одну точку. Совсем не замечая Гвардия, Крайна и возвышавшегося над ними Грома, хотя они и стояли уже здесь не одну минуту.

– Может, его водой облить? – Спросил Гром.

– Тебя надо водой облить! – Заорал ему в ухо Гвардий. Тот как будто специально нагнулся, чтобы Гвардию было удобнее орать на него. – Почему ты меня ослушался? Я тебе что сказал? Ждать нас! Какого демона ты влез?

– Нууууу, э-эх… Это.

– Если бы не Гром, мне бы очень тяжко пришлось, – вступился за гиганта Крайн.

– А ты его не защищай! Подельщики.

– О, великий господь наш! Ты послал нам этих воинов, чтобы они поразили своими мечами тьму, что нависла над нашими головами, – проорал староста неожиданно для всех. Гром от неожиданности дал ему пощёчину и тот снова ушёл в свои мысли.

– Молодец! – Подытожил Гвардий. – Приведите его кто-нибудь в чувства.

К ночи вся деревня гудела от пиршества. Староста всё нахваливал воинов, а те сидели уже весьма пьяные и кивали головами. У многих на коленях сидели женщины, горе ещё терзало их души, и они оплакивали своих мужей, но всё же понимали, что рядом сейчас крепкие и сильные мужчины, и они могут дать таких же сильных и здоровых сыновей. Воины Короны всегда были завидными мужьями. Гвардий разрешил своим ребяткам отдохнуть, задание было выполнено. Крайн жив и здоров, а это говорило лишь о том, что император оценит его старания, и Барадион не оторвёт ему голову за сына.

Медовуха текла рекой, Гром попивал круг. Такому гиганту не очень нравились слабые напитки, они вообще почти никак на него не действовали. Этот здоровяк был два метра двадцать сантиметров ростом. Чёрный, как смола, голова сверкала лысиной, а на лице почти всегда была небольшая щетина, а стальные мышцы выдавали его не дюжую силу. При таком росте и сильно развитой мускулатуре этот воин был на удивление поворотлив и быстр. Но пугал всех даже не его рост, и не его атлетика, а глаза, чисто белые глаза, и лишь сильно присмотревшись, можно увидеть кристально белые зрачки. Когда Гром смотрел на кого-либо, возникало такое ощущение, словно на тебя смотрит призрак. Но опуская взгляд на его кулаки, каждый понимал, что может и сам стать призраком, связавшись с этим парнем.

Даже сдержанный Гвардий был весел от выпитого. К Крайну подходили разные девушки, они пытались добиться расположения эльфа, но он ждал Альмиру. Крайн узнал, что она буквально этим днём пришла сюда, хотела переночевать у деда и отправиться к себе в деревню, но её застала война. Она спасала чужого ребёнка, и это ещё больше задевало струны сердца эльфа. Но её нигде не было. Староста, дед Альмиры, сказал, что она придёт на праздник. Мол, бегает, как савраска, по дому, поёт что-то там сама себе, словно это не её недавно смертельно ранили. Но время шло, а Альмиры всё не было и не было. Праздник продолжался до изнеможения, многие воины уже уединились со своими дамами, другие спали прямо за столом. Но Крайн, Гвардий и Гром всё ещё были при уме. Староста зашёл в гостиную, поскрёб дверь ногтем и ухмыляясь сказал:

– Зря вы сюда приехали…

В этот момент из неоткуда вылетело лезвие с локоть длиной и отрубило голову Гвардию, женщина, что стояла рядом с Громом, выхватила дубину и ударила по голове гиганту. Одного удара ей не хватило, она тут же умело перехватила дубину и ещё раз ударила. Он осел.

Крайн не успел среагировать, ведь и сам уже выпил не мало. Эльф вскочил с места, выхватывая свой меч, но из-за двери вывели девушку. К ее горлу был приставлен нож, и по нему стекала маленькая струйка крови. Это была Альмира. Один из сообщников старосты попытался в это время ударить Крайна, но он мастерски перехватил удар и резким движением вырубил мужика, попутно ломая ему нос. Парень, державший лезвие у горла девушки, немного надавил, по шее её полилась струйка крови.

– Зачем вам это надо? – С горечью в голосе спросил Крайн.

Парень по кивку старосты снова нажал на нож, и кровь полилась сильней.

– Нет, я сдаюсь, – эльф опустил меч, и тут же ему по голове ударили чем-то тяжёлым, лишая его сознания.