Миксую, как могу. Я не Наташка, конечно, та вообще с врождённым талантом модельера. Если с ней не сравнивать, то я тоже бомба, а я и не сравниваю – научилась от бабушки, найди в себе то, чего у никого нет, и это твой конёк, человека помнят потому, что он сам на себя похож.

Еду. Игорю не звонила, и он не звонит, сообщения с фотками не шлёт, как обычно, когда на новом месте. Страшно становится, когда думаю о нём. Уехал в другую страну без Ифэй по своим тайным делам, а что с ней так и не знает. А мне вообще наврал с три короба, как в порядке вещей. Куда я денусь? Проглотит.

Может, кто-нибудь ему уже про Ифэй сказал? Но кто этот смелый человек? Позвонить? И? Нет, подожду. Не буди лиха.

Заезжаю за любимым шоколадом для Виктора, неудобно без подарка.

А вот и старое место. Захожу в кафе.

– Артур, он уехал, не дождавшись Ифэй, понимаете? – это мой главный вопрос, почему он это сделал, и куда и зачем поехал. Понятное дело, что Артур не прорицатель из Древней Греции, и не маг, как мне кажется, но раз он сам обозначил проблему, он мне нужен. В моём положении хватаешься за любую соломинку.

– Мартин же обещал, но что теперь? – улыбается Артур.

– Почему вы считаете, что у мужа проблемы с законом?

– Смотрите, Агата, я не читаю сайт с вопросами и ответами, и не посылаю запросы всезнающему модератору, знания или ощущения приходят ко мне сами. В этом и есть ненаучность и необъяснимость таких людей, как я. Иногда мне надо попросить, согласен, но чаще информация приходит сама. Когда она приходит, я не должен молчать, она за этим и приходит, чтобы я помогал.

– То есть вы решили, что этим мне поможете?

– Я не могу от вас требовать откровенности, я просто передал, что слышал. Надеялся, что узнаю что-нибудь ещё, поэтому попросил Мартина пока помолчать.

– Игорь должен был лететь с любовницей в Стамбул, но она попала под машину за несколько часов до их самолёта, и у неё разбился телефон. С ней не было связи. А он улетел, не разобравшись.

– Агата, какой у вас вопрос ко мне?

Я его понимаю. Экстрасенс он или не совсем, они же тоже разные, но он не знает ситуации, и ему сложно. Стоит ли посвящать его в эту гнусь – измену, враньё?

– Мне жалко девушку, она в реанимации.

– Любовницу вашего мужа?

Киваю.

– Я с ней познакомилась вчера на съёмках.

– Вы куда-то идёте сейчас?

– Да, к моим друзьям. На презентацию новой книги. Не могу, к сожалению, взять вас с собой, меня впервые пригласили.

Была бы моя воля, я бы осталась с Артуром. От него веет покоем и чистотой. Уверена, с ним есть о чём поговорить, не только об Игоре.

– Вы художник?

– Нет, что вы. Хотя, я делаю венецианскую мозаику из камня. Две работы у меня взял Эрмитаж на выставку, а одну я продала одному коллекционеру без усилий. Но это было давно, до …

– Мне кажется, простите, я не навязываю, но у вас может получиться интересная карьера.

– Я забыла совсем про ту себя.

– Когда можно к вам приехать в «Рощу»?

– Давайте завтра созвонимся. Я вам наберу часа в три, как раз с Мартином побеседую.

– Слушайте внимательно всё, о чём будут говорить сегодня вечером. Просто слушайте.

– Артур, а если к вам придёт какая новость, ну, оттуда, – я показываю глазами наверх.

– До завтра! Идите!

Он нежно так берёт и целует мою руку.

ГЛАВА 12. Синяя машина

Слушайте! Почему он так сказал? Он считает, что Виктор и Наташка могут что-то знать? Или я чего-то не знаю? Скорее, второе.

Открываю дверь в студию, всё в зелени, с редкими белыми цветами кое-где. Оформлено так интересно, что я хочу это побыстрее сфотографировать. Наташка сто пудов приложила руку, несмотря на всех этих крутых-дорогих флористов.

На главной пустой стене красуется изображение новой книги «Я так вижу» Виктор Богатырёв. На обложке стилизованный женский профиль. Если бы я лично не познакомилась с Ифэй, то, конечно бы, этот профиль не узнала. А сейчас я знаю, что полупрозрачный и размытый профиль на обложке его новой книги принадлежит Веронике Ифэй.

Или она небесной красоты, как ему кажется, или у них что-то есть, или ему заказали. А до денег Виктор падок. Смотря каких. У всех есть цена за любой поступок.

Я нахожу место, где встать, беру стакан сока, так как не могу позволить себе шампанское из-за того, что за рулём, и вслушиваюсь в речь Виктора.

Он говорит о том, что в год исчезает около пятнадцати профессий, и среди переводчиков, логистов, туроператоров, журналистов и дальнобойщиков скоро окажутся и фотографы. Остаётся только посыл и стиль. Да, живая модель ещё нужна, но она, скорее, нужна как личность, а не как демонстратор одежды. Личностей всегда не хватает.

Не поспоришь. Он красиво рассказывает, с шутками и обратной связью. Виктор много выступает, и я подозреваю, что это одна из основных статей его дохода.

Подходит Наташка. Целуемся. Она в каком-то опять необычном платьице, скромненьком таком, но скроенном очень прикольно. А ботинки на ней просто из будущего. Откуда она всё это берёт и совершенно не жалеет бабки на свои луки? Может, Виктор требует от неё такого уровня, трудно сказать. Она не красавица, она даже не сказать, чтобы была очень интересной, если объективно, но кто её сейчас понимает, эту объективность и красоту? Человек нравится, когда он сам на себя похож, вспоминаю я слова бабушки. А Наташку ни с кем не перепутаешь.

– Что с Вероникой, есть новости? – я могла бы и позвонить, но не хотела выступать какой-то не от мира сего простушкой, всё-таки она любовница моего мужа. Кому-то, может, это не треплет нервы, мне – так очень.

– Ты не знаешь? – Наташка немного хитрованка, даже со мной. Она всегда ждёт, что собеседник что-нибудь скажет такое, что обычно не говорит, когда ситуация непростая.

– Не спрашивала бы.

– Она умерла ночью. Не спасли. Кровоизлияние в мозг, кажется. Не помню точно диагноз. И в себя так и не приходила.

– Ты что, была в больнице?

– Да, мы с Виктором оба там были. Родня у неё где-то за Уралом. Отец прилетит сегодня, может, прилетел уже.

Мне становится не по себе. Что же там случилось, в московском переулке?

– Никаких версий не знаешь?

– Пока нет. Женщина одна вспомнила, что машина, которая её сбила, была синего цвета, как твоя. Но номер не запомнила.

Что она такое говорит? Моя машина? Она стояла на парковке около ресторана. Причём тут моя машина?

– Я была в ресторане с Мартином, – зачем-то оправдываюсь я.

– Да успокойся, Агатик. В Москве достаточно синих машин, ты что?

– Да так. Неприятно просто. Всё неприятно.

– Здравствуй, дорогая! – Виктор мил и приветлив. Обнимает и целует в щёки с двух сторон, как француз.

– Поздравляю тебя с книгой, держи! – протягиваю ему пакет с шоколадом.

– Спасибо, Агатик!

– Ифэй на обложке?

– Узнала? – улыбается Виктор.

– Почему Ифэй? – спросить всегда можно.

– Она красавица. Получилось как-то странно. Как в её честь немного. Тут многие её знали.

– Сожалею о случившемся, – я искренне это говорю. Не знаю, почему она так задела меня. Но что теперь.

Прохожу к гостям. Несколько девушек-моделей, какие-то ребята, видимо, коллеги Виктора, пара блогеров, которых я узнаю, некоторых не узнаю.

Всем немного грустно. Я, наверное, последняя из присутствующих, кто узнал о трагедии.

– Вы подруга Натальи? – подходит девица в жёлтом с широким поясом, который стягивает её осиную талию.

– Да. Агата.

– Я, Ольга. Я должна была лететь вместо неё в Стамбул и Амман. Но выбрали Веронику.

Я бы тоже так сделала. Ольга ей прилично уступает по красоте, как мне кажется.

– Вы сожалеете?

– У меня не было шанса с ней тягаться. У неё был такой покровитель, что могла бы достичь в сто раз больше. Но когда мозги сшибает гормон или что там у неё, не знаю, всё идёт порожняком. Может, и сшибать было нечего.

Я слышу в ней не сожаление, а какую-то скрытую злость или зависть, которые несмотря на гибель Вероники всё ещё в ней живы. Очень надеюсь, что она не знает, что мой муж был любовником Ифэй.

– А кто был её покровитель? Сейчас-то уже можно, – набираюсь я смелости.

– Это не ко мне. Не хочу быть первой в оповещении таких подробностей, простите, – она отходит к кому-то из толпы и оставляет меня стоять одну всё с тем же стаканом сока.

Игорь был покровителем Ифэй, и все это знают? А я тут как кто? Отмечаю свой триумф, по их мнению?

– Натали, что у Ифэй был за покровитель? Мне Ольга только что сказала, но имени не назвала.

– Ольга? Слушай её больше. Они вечно с ней были в конфликте. Ольга Сопрано, девушка одного известного депутата. То есть мне это Виктор сказал, может, это и секрет.

– Мне плевать, кто у неё любовник, они все тут чьи-то любовницы, работа у них такая, кто был покровителем Ифэй?

– Не Игорь, успокойся. У твоего Игоря кишка тонка для такой шкалы.

– А кто?

– Спроси у Виктора. Но на это потребуются усилия.

Я ничего не понимаю. Моя Наташка боится произнести имя?

ГЛАВА 13. Буква "К"

Я стою около стола, где стопка с новыми книгами Виктора. Беру в руки самую верхнюю и листаю. В книге много иллюстраций из путешествий автора по миру. Виктор снимал в основном лица, которые казались ему интересными, а не пейзажи, городские парки или виды с набережных. Причём, лица в основном старые, где жизнь оставила свои следы. Книга-альбом, как и положено у фотографа. Текста не так много, но он есть, и его вполне достаточно, чтобы это была книга.

– Ты будешь первой, кому я её подпишу, – подходит Виктор.

– Да, пожалуйста, – кладу перед ним открытую книгу, – мне будет очень интересно. Не знала, что ты столько стран объездил в Латинской Америке.

– Да, последний раз был в Бразилии в прошлом году. Огромная страна, – вытаскивает ручку из ящика стола, садится в кресло и начинает подписывать первую страницу.

– Кто был любовником Ифэй помимо моего мужа?

– Зачем тебе? – поднимает он глаза.

Ненавижу этот переспрос. Не хочет отвечать, чувствую.

– Ответь, пожалуйста, Виктор. Мне очень надо. Это важнее, чем ты думаешь.

– Но почему? Какая тебе разница? Её больше нет.

– Она всегда будет. Но это проблемы меня и моего мужа.

Не знаю, что точно я имею в виду – то ли то, что у него всегда будет любовница, и не важно, как её зовут, то ли случившееся с Вероникой надолго останется в нашей совместной с Игорем памяти.

Виктор закрывает книгу.

Я беру её и опять открываю.

«В нас есть каждая прожитая жизнь. Агате с любовью. Виктор Богатырёв».

Задумываюсь. Но мне сейчас не до философии.

– Я почти убеждена, что история с Ифэй не закончена, и продолжать её придётся мне.

– Что ты имеешь в виду, Агатик?

– Наташа мне сказала, что её сбила синяя машина, такого же цвета, как у меня. Ты думаешь, я не заметила эту деталь?

– Но у тебя же есть наверняка алиби.

Слово «алиби» меня встряхивает и настораживает. Слово, которое просто так человек не произносит.

– Да, я поехала в кафе Пушкин сразу после вас и была там меньше, чем через час. А Ифэй ушла от вас только через час после меня. Это не я её сбила, на всякий случай. Кто он, Виктор? Если, конечно, тебе уж совсем не безразлична моя судьба.

– Смысл случившегося прост и ужасен одновременно, – он опять философствует.

– В смысле? Как у Шекспира, что ли? Ещё скажи, что это был какой-то высокопоставленный Отелло.

– Ты недалека от истины, но я её не знаю. Я могу только предполагать.

– Я за твоим автографом, – подкрадывается Ольга, – я тоже была героиней твоих работ, причём, многократно.

– И будешь ещё, куда ты денешься? – отвлекается от меня с облегчением Виктор.

К столу стали подходить остальные люди. Каждому Виктор пишет что-то индивидуальное. Молодец какой. Наверное, подготовился.

Если бы я не приходила сюда и не знакомилась с Ифэй, случилось бы то, что случилось? Конечно. Единственное, были бы другие детали. Меня не на шутку взволновала синяя машина, от которой погибла жертва. О моём приходе в студию знали Наташка, Виктор и… а вдруг она тоже знала, что я приду? Абсурд.

Решаю, что мне надо уйти. Смотреть на спокойных, отдыхающих людей мне не хочется, тем более с ними разговаривать. Ответа я сегодня не получу ни от Наташки, если она знает, кто это, ни от Виктора. У него есть прекрасный повод мне сегодня ничего не говорить – занят. А каждый день я к нему ходить не могу.

Прощаюсь, ничего не объясняю и выхожу из студии.

У меня какое-то тревожное ощущение враждебности, как будто все они, включая Наташку, меня чуть ли не обвиняют в чём-то, особенно эта Ольга Сопрано. Да в чём меня можно обвинять? Я с ума схожу. Мне нужна поддержка.

– Артур, – звоню я Королю, – простите, что поздно. Вы можете говорить?

– Да, могу.

– Только честно. Если вы с девушкой или женой, и она против нашего вечернего разговора, я подожду до завтра.

– Я один в своей квартире. Я вас слушаю.

– Ифэй умерла в больнице.

– Трагично.

– У Ифэй был кто-то до Игоря, какой-то важный высокопоставленный мужик, имя которого мои друзья боятся произносить.

– Боятся?

– И второе, она попала под синюю машину, такого же цвета . как моя.

– А номер машины?

– Ни номера, ни марки машины очевидцы вспомнить не могут.

– Может это была карета?

– Артур! Мне не смешно.

– Забудьте вы про машину, что за ерунда.

– Сейчас я уже думаю, а вдруг Игорь в аэропорту уже знал, что Ифэй убили? И уехал потому что спасался?

– Нет ничего интереснее, когда такие расследования ведут женщины. Вы забыли, что Ифэй ещё была жива вчера вечером?

– Я спросила Виктора имя её любовника – он не ответил. Но знаете что самое странное? Он относится к гибели Ифэй, как к трагедии Шекспира. Бывает, типа, и будет. Я боюсь, что история не закончена, Артур.

– Как ни странно, но что-то в этом есть, Агата. Опасность. Надо узнать как можно больше об Ифэй.

– А потом вычислить, кто её бывший любовник. Задачка с двумя неизвестными и непонятным результатом. Спасибо, Артур, за внимание. Я перезвоню вам о завтрашнем визите в «Рощу».

– Имя её любовника начинается на букву «К», если это вам поможет.

– Это всё, что вам сказали?

– Ну, как бы, чем богат.

– Я шучу. Спасибо! – тоже ляпаю всякую недодуманную ерунду, а люди воспринимают всё по-разному.

Кирилл? Константин? В машине лихорадочно набираю имена на букву «К». Клим, Кузьма, Кондрат. Особенно Кондрат мне почему-то запоминается, и выражение, с ним связанное. Не из приятных.

ГЛАВА 14. Стадион

Утром начинаю выстраивать план на день. Он мне нафиг не нужен, но, главное, как подобраться к людям, которые знали Ифэй? Может на похороны сходить? В морг хотя бы. Увижу хоть каких-то её знакомых. А может, даже самых близких. На похороны только такие и приходят, если ты не публичная персона. Обойдусь без Наташки и Виктора, сама как-нибудь узнаю.

Звонок. Мартин.

– Приходи завтракать.

– Я вчера у тебя была, с Наврузой разговаривала.

– Приходи. Она ягод накупила разных, сливки взбила. Это ты её научила?

– Десять минут, и я у тебя.

Ягоды со взбитыми сливками – это хорошо.

– Артур может сегодня к двум часам подъехать, ты как? – щурится Мартин и кидает себе в тарелку немного голубики. То есть в полную тарелку сливок. Сам себя обманывает и радуется. Обжора.

– Я в норме. Можно. Пусть едет.

Короля как-то много становится.

– Как вчера сходила?

– Отстань, Мартин. Если рассказывать, то долго, сил нет. Зачем тебе? – чувствую, что заразилась переспрашиванием.

– Я вот вспомнил, – тянет Мартин, – Игорь меня как-то просил познакомить его с Бахтиным.

– Кто такой?

– Архитектор. У него одно из самых серьёзных архитектурных агентств в стране. Живёт то тут, то в Европе, везде проекты, концертные залы, площади, дворцы спорта, одним словом, таких, как он, единицы.

– Игорь тебя просил? Он же с тобой не особо контачит.

– Прям! Очень даже контачит.

– А ты что? Дал телефон?

– С такими людьми это так не делается. Надо поговорить, встретиться, привезти Игоря за руку. Мы с ним учились вместе, с Вадимом Бахтиным. Потом он в Штатах болтался, вернулся с деньгами, и пошло-поехало.

– Фу! Мартин! Да он же старый! Учились они. Мне он нафига, Бахтин твой? – я тут шучу малость, ясное дело, что он мне не про жениха рассказывает, – а что Игорь хотел-то? Он в строительном бизнесе, но это не совсем то.

– Речь шла о стадионе, но точно где, не помню, в Азии где-то, не в Европе. Заказчик частный. Очень он хотел этому заказчику услугу сделать, умолял меня найти Бахтина, готов был со мной ехать и всё такое.

– А ты ему отказал, что ли?

– Почему же! Помочь соседу не возбраняется. Мы съездили, Игорь оставил ему какую-то папку с документами. В итоге, не я отказал, а Бахтин.