– Берёт. Как ему не дать. Сам возьмёт. Шучу, конечно.

– Женат? – само как-то спрашивается.

– А ты с какой целью интересуешься?

– Сексуальный такой.

– Да? А я не почувствовал.

Включаю поворотник.

Глава 8. Рядом с Тверской

Мартин спешит домой. То ли кот у него один не может, то ли он без кота. Зовут Спойлер. Чёрный целиком.

Приезжаю к себе. Вхожу. Картина ясная – всё кувырком, вещи наполовину вытащены, разбросаны, скомканы, как будто обезьяна попала в гардеробную. Плевать. Главное, смотался. Видеть его не хочу. Собираю шмотки и реву.

Чувствую, как во мне просыпается агрессия. Я готова его вытолкнуть в окно, а Ифэй спустить с лестницы. Переломать им все кости, а потом вызвать Скорую.

Начинаю вспоминать все его обиды, грубости, безразличие, хладнокровие. Это когда я лежала после больницы и не хотела даже вставать, чтобы поесть. А он работал допоздна. Даже почти не звонил. Вечные его командировки, куда почему-то нельзя с жёнами. Всем можно, а ему нельзя.

Вешаю одежду, потом иду в спальню и падаю на кровать. Лежу, перекатываюсь на его сторону за своими наушниками, которые почему-то лежат на его прикроватной тумбочке. Верхний ящик немного выдвинут, задвигаю. А что там у него в тумбочке? Опять выдвигаю – разные мелочи, флешки, брелоки, блистеры с активированным углём, солнечные очки, тряпочка какая-то для электроники. Разворачиваю тряпочку – обручальное кольцо.

Оно и так уже всё понятно, дальше некуда, а всё равно бьёт по башке, оглушает прям, делает тебя никому не нужной несчастной букашкой. Ползи себе куда-то там, не мешай!.

Какая у меня стадия? Открываю телефон и ищу психолога этого. Четвёртая стадия после ненависти: «Ощущение отсутствия будущего». Заглядывать туда страшно, доверие окончательно подорвано, просвета нет. Тьфу, гадость!

Поползли вопросы. Люблю ли я его вообще? Муж-то меня соответственно не любит, надеяться не на что. Он вечером в Стамбуле будет в другой реальности. Без кольца.

Смотрю на часы: три часа дня, начало четвёртого.

Звоню в салон красоты, самый крутой в округе, еду превращаться в богиню. Просто нет сил больше сидеть с самой собой. И пирожное ещё съем.

В салоне наслаждаюсь на полную катушку. Перекрашиваю немного волосы, потом маникюр-педикюр в четыре руки и уже собираюсь придумать что-то ещё, как слышу в сумочке телефон. Но руки заняты, телефон лежит в кармашке на молнии, сумка тоже застёгнута – не добраться. А он звонит каждые две минуты.

Нет, не могу, ещё минут пятнадцать. Пошли все вон! Не хочу возвращаться в свои проблемы.

Наконец я заканчиваю, обуваюсь и лезу в сумку.

Наташка звонила раз десять. Перезваниваю.

– Агатик! Я звоню тебе уже час!

– Что-то случилось?

– Вероника попала под машину. В реанимации. Менты позвонили, у неё в сумке была карточка студии.

– Да ты что?

– Ужас! Недалеко от Тверской где-то.

– Во сколько?

– Она закончила с Виктором через час, как ты ушла, собралась и поехала.

– Она на машине?

– Обычно да, но она же улетала в Стамбул, оставила машину где-то на паркинге и приехала к нам на такси. Ну, и обратно тоже должна была на такси. Наверное, на такси, как поймёшь, включала она приложение или нет. Телефон весь разбит.

– Как такое может случиться?

– Прямо под колёса легковой машины, но машина уехала.

– А камеры?

– Пока ничего не знаю.

– Что люди говорят, прохожие? Это же средь бела дня.

– Я не знаю, говорю же. Какой кошмар! У неё было столько проектов, подписанных договоров, поездка эта. Я понимаю, у тебя противоречивые чувства, – с сочувствием произносит Наташка.

– Ты что, дура? Какие ещё противоречивые чувства? Я убивать никого не собиралась никогда. Ерунду не собирай!

– Я решила, что надо было тебе это сказать. Игорь же тебе такое не скажет. Короче, он, сто пудов, ни в какой Стамбул не полетит без неё. Очень может быть, что он пока ничего ещё и не знает. У них во сколько самолёт?

– Игорь говорил, что в районе шести, но мог и наврать, я не проверяла. Я даже не знаю, с какого аэропорта.

– Как думаешь, позвонить ему?

– Но ты же тогда раскроешься, он сразу поймёт, что я знаю про Веронику, как про любовницу. Может Виктора попросить? Пусть позвонит, как мужик мужику, в тайне, типа. Он в курсе про это всё?

– Ну… как тебе сказать. Давай ты ему позвонишь и телефон Игоря оставишь, у меня его и нет, кстати, – ей, правда, не хочется звонить моему мужу. Говорить такое никому неприятно, да ещё и собирать тёмную энергию.

– Я?

– А что тут такого? Он с тобой нормально общается, на презентацию книги пригласил, а там народу будет немного, только избранные. Звони давай!

Как же всё внутри заходило ходуном! Измены мало, понятно, не так сильно, вот тебе ещё и катастрофа. Это только кажется со стороны, что меня это не касается, нет, ещё как коснётся. Мне стало жаль Веронику, вся злость и ревность улетучились. Мне стало жаль Веронику и её красоту, так трагично и мгновенно исчезнувшую, как пролетевшая звезда на небе.

– В какой она больнице?

– В Склифе в реанимации, там с головой что-то и костями.

Какими ещё костями? Я с ужасом вспоминаю, как я хотела сбросить Ифэй с лестницы и переломать ей все кости.

– Хорошо. Я позвоню Виктору. Телефон скидывай, – сама уже трясусь. Нет, не из-за Виктора, а из-за того, что происходит. Ко всему остальному, Игорь припрётся вечером домой и начнёт ломать комедию, и я вместе с ним.

Только я вздохнула и подумала, что я преодолею измену и не сойду с ума, и вот.

Нельзя расслабляться.

А что можно?

ГЛАВА 9. Пирожное

Сажусь в машину.

Говорить Игорю, что Ифэй в больнице или не говорить? А как тогда он узнает? Пусть как хочет, так и узнаёт. Телефон Ифэй разбит, звонить некуда. Подождёт и вернётся домой, как ни в чём не бывало. Да он и так вернётся, куда ему деваться? Может, это жестоко, вот так вот держать его в неведении, она же не прячется, не обманывает, а лежит в реанимации и борется за жизнь.

Где точно она попала под машину? И что она там делала? У неё же не было так уж много времени перед отъездом. Да мало ли, что она могла там делать! Я же её совсем не знаю. Но всё-таки, перед отъездом люди занимаются в основном неотложными делами, тем, что не может ждать, пока человек вернётся.

Кто она, откуда, есть ли у неё родственники? На Игоря надежды мало. Очень может быть, что он в больницу к ней так и не приедет. Бросит, как очередную знакомую, мало ли что с кем происходит.

Вдруг ей нужна серьёзная помощь, лечение, дополнительные операции? Мужики это не хотят замечать, если только это не любовь. Я этого не знаю. А так, просто перевернёт страницу и забудет. Не он же виноват. Да даже если и виноват. Беременных бросают, зная, что у женщины его ребёнок под сердцем. Только не про сердце. Лучше помолчу.

Мама мне рассказывала, что однажды застала папу с его секретаршей. Не совсем прям на столе, конечно, но они стояли в такой позе в его кабинете, когда она вошла без стука, что сомнений никаких не оставалось. В то время было немыслимо сказать жене «это не то, что ты подумала», как сейчас, в то время ещё воспринимали реальность как реальность, и старались отвечать за свои поступки.

Мама сразу в кабинете его спросила: «Лёня, ты женишься на ней?» Отец не собирался на ней жениться, он честно ответил: «Нет». Другое дело, если бы собирался.

Мама с папой до сих пор вместе, и у меня есть младший брат Стасик. Мне кажется, они вполне счастливы и заботятся о друг друге. Наверное, их пример заставил меня не устраивать скандал с Игорем, не подавать сразу на развод, но ведь это их жизнь, я не мама, а папа не Игорь.

– Алло, Виктор, это Агата, – я звоню Богатырёву, с которым раньше и двух слов не могла связать, и он меня практически не замечал. Что поменялось?

– Да, говори.

– Хочу тебя попросить позвонить моему мужу, любовнику Вероники, и сказать, что с ней случилось. Он, наверное, ещё в аэропорту, или просто не знает, что произошло. Я сама не могу этого сделать. И так всё за гранью. Буду твоей должницей.

– Первый раз такое встречаю. Тебе, что, жалко их неслучившуюся любовь?

– Мне жалко Веронику. А он пусть поедет к ней и ей поможет выжить. Я этого хотела бы. Позвонишь?

– А ты приедешь завтра?

– Я приеду, да.

Зачем я Виктору так понадобилась? Никогда особого внимания в мой адрес с его стороны не замечала. Опять думаю я. Так, вставлял иногда реплики, когда мы с Наташкой трепались в студии, если был недалеко. Я часто одно время к ней приезжала. Помню, что Виктор любил тёмный шоколад одной нашей крафтовой компании, и я привозила такой шоколад, когда он мне попадался.

– Кидай телефон.

– Виктор, ты ещё лучше, чем я думала. Перезвонишь после разговора?

– Если дозвонюсь.

Сбрасываю ему телефон Игоря.

План с пирожным оставила в силе. Можно позволить себе хоть какую-то радость из маскарпоне, малины и фисташек? И без свидетелей.

– Агата, слушай, он не берёт трубку, точнее, у него выключен телефон. Такое впечатление, что он в воздухе, в самолёте, – отзванивается Виктор.

– Интересно. Он, что же, без неё полетел? Ты считаешь это нормальным? – я искренне удивляюсь.

– Я плохо знаю твоего мужа, как я могу ответить? Нормально всё, если обосновано.

– Я его знаю неплохо, но, наверное, недостаточно. Спасибо, Виктор. До завтра.

– Рад был попробовать помочь.

Новое дело! Он полетел в Стамбул без Ифэй. О чём это говорит? Самолёт не троллейбус, через пять минут второй не подадут, значит, он знал, что она не приедет, и полетел сам. Дозвониться он до неё не мог, так как телефон был разбит. Если только Игорь не разговаривал с Ифэй до катастрофы? И что? Если бы она сказала, что не летит, он бы тоже не полетел. А вот и нет!

У него там были дела, вот что. С Ифэй он туда полетит или нет, вопрос второй. А где были дела? В Стамбуле или в Аммане? Ифэй же сказала, что Игорь прямо просился. С чего бы?

И какие такие дела? Строительный бизнес – вещь с широкими возможностями и с не менее широкой географией. В Турции вполне могут быть контакты, а вот в Иордании как-то странно. Но это только догадки. Игорь – парень умный и быстрый, а также довольно скрытный. Иногда я думала, что он мне не доверяет, но он просто меня разлюбил, наверное, поэтому помалкивал о своей жизни. Хотя и старался корчить из себя верного и заботливого мужа. Видимо до какого-то момента, пока всё будет готово. Сволочь, получается, отменная.

Его заместителю звонить пока не буду, может, Игорь вообще всё это держал в тайне, не стоит ломать всю конструкцию, не разобравшись. Если честно, мне стало легче от того, что он улетел. Хотя, это всего лишь догадки Виктора, что телефон был в полёте. Позвонить ему часов в двенадцать ночи и рассказать про Ифэй? Нет, не я. Наташку попрошу, Виктора неудобно.

Еду домой.

Дома вычисляю вещи, которые он с собой взял. Прилично так нагрузился. Два костюма положил в портплед, сообразил.

Звонок во внешнюю калитку. Я вздрагиваю. Неужели вернулся? А где тогда ключи от дома?

В окно не видно.

Подхожу к домофону.

Глава 10. Король

Дрожащими руками включаю домофон. Почему я так нервничаю? На часах почти десять.

– Агата Леонидовна, это Навруза? – слышу я знакомый голос.

– Что с Мартином?– настораживаюсь я.

Навруза – помощница Мартина по хозяйству, которая у него живёт на втором этаже над гаражом.

– С сердцем что-то. Он просил, что бы вы пришли. Срочно.

– Иду!

Навруза очень хорошо говорит по-русски, училась в Худжанде, бывшем Ленинабаде, в русской школе, и смотрела русское телевидение всё детство. Онны, я рада, что это не Игорь позвонил в дверь, а с другой, я волнуюсь, что с моим другом.

– Слишком много впечатлений сегодня, – встречает меня на кресле Мартин. На коленях клетчатый плед.

Вижу, что отошёл уже от приступа. Лекарства лежат рядом на столике.

– Ишемия проклятая, – слегка улыбается.

Сердечники вообще, как боль отпускает и восстанавливается сердцебиение, сразу забывают, что пять минут назад молились остаться на этом свете.

– Садись, – показывает он мне глазами на кресло напротив.

Я очень люблю его дом – ничего лишнего, всё серо-белое, и полы, и стены, и мебель. Пальмы в кадках смотрятся на этом фоне очень яркими. Он любит растения, но только крупные – пальмы, фикусы. Навруза прекрасно за ними ухаживает.

– Я знаешь, что хотел?

– Испугался, наверное. Сердце всегда пугает, – у меня было желание ему сказать, что у меня у бабушки была ишемическая болезнь, и я знаю, каково это, когда руки-ноги холодеют, рвёт и кол стоит в груди, но не стала сравнивать его с бабушкой. Он и так болезненно относится к возрасту. Не хочет жить со своим поколением, оно его назад тянет. В чём-то прав.

– Да, блин, испугаешься тут. Игорь твой где?

Ничего себе! А Игорь тут причём? Он, вроде, с ним не особо общается, больше со мной.

– В командировке. Сегодня улетел, – рассказывать я ему ничего не собираюсь.

– Артур звонил за час до приступа, – делает он интересное объявление.

– Сегодняшний Артур? – ничего лучше не нахожу, что спросить.

– Нет, Король Артур, по телефону из шестого века.

Мартин окончательно оправился от приступа, раз шутит.

– И что хотел? В рыцари звал?

– Просил пока тебе не передавать, но я всё равно скажу, мало ли, опять какая-нибудь чехарда с сердцем пригвоздит, – разводит Мартин руками. Он носит золотой перстень с рубином на мизинце. Камень небольшой, но не заметить его нельзя – красный огранённый кусок плоти. Перстень очень красивой восточной работы. К меня всё время не хватает расспросить Мартина про эту драгоценность, или случай не представился пока.

Артур? Я опять начинаю слегка нервничать и вспоминать теперь гипнотизёра, о котором успела подзабыть из-за событий.

– Ты мужа своего не жди. Он надолго уехал, – повторяет Мартин, видимо, пророчество Артура.

– Что? – так и хочется ему сказать, что я его и не жду уже, но что он имеет в виду? – вроде, на пять дней обещал.

– Ну, за что купил, за то и продал.

– Продал, но не всё. Договаривай давай.

Не будет же Артур звонить Мартину только из-за того, что мой муж уехал в командировку надолго? Да и как надолго?

– У него проблемы с законом.

– Что? – опять спрашиваю я.

– Типа, что-то ему мешает вернуться. Он не вернётся. Лучше разберись, в чём дело. Мало ли.

– Когда Король Артур собирается к нам? – на всякий спрашиваю.

– Звони, договаривайся. Мне какая разница – завтра или послезавтра. Это ты можешь быть занятой, а я дома сижу со Спойлером. Кот сидит поблизости в классической позе, поджав колечком хвост.

– Завтра я не могу, завтра меня пригласили на тусовку. Но я ему всё равно позвоню.

Почему-то я верю и Мартину и его Артуру. А так делать нельзя. Надо сперва проверить, что у Игоряна работе происходит, например, и что у него было с Ифэй? Но судя по тому, как она хвасталась Игорем, у них был секс. Сегодня звонить не буду – уже поздно. Завтра тоже день.

– Получается, гипнотизёр-то твой экстрасенс? Так ведь? И уже лезет со своими прогнозами и видениями. Хорошо это или плохо, а, Мартин?

– Как по мне, так хорошо. Только не надо подсаживаться на таких людей, самой жить. Что-то мне подсказывает, не простой это случай, раз сам позвонил. Может, хочет как-то предупредить?

– Мартин, а как у экстрасенсов складывается личная жизнь, ты не слышал?

– В смысле? – Мартин поднимает брови. Его любимый жест, когда не знает, что сказать. Время тянет.

– Ну, представь, она ему врёт, а он знает не только, что она ему врёт, но ещё и что именно не говорит. Ад какой-то. Разве можно с таким жить?

– Ты с какой целью интересуешься? – любит он этот вопрос из «Простоквашино».

– Я многим интересуюсь.

Мартин вздыхает и проводит рукой по шевелюре.

– Спасибо, что зашла, всегда знал, что ты небезразличный человек.

– Ну, раз гонишь, пошла я, тебе отдыхать надо.

– Завтра мне позвони, что он тебе скажет.

– Всё нормально будет, тебе волноваться нельзя. Спокойной ночи!

Если честно, ошарашил меня Мартин. Так и знала, что Игорь что-то готовит, откуда – непонятно. Интуицию никто не отменял. Сначала меня удивила Наташка, а теперь Мартин. Наверное, Ифэй может что-нибудь рассказать, но как она сейчас себя чувствует, жива ли вообще? Самой придётся всё выяснять, Наташке это не надо, а Виктору уж тем более. Завтра обязательно надо сходить на презентацию его книги.

Как этот Артур может знать, что Игорь не вернётся? В голову ему, что ли залез? Не люблю я эту чертовщину, только ещё страшнее становится.

ГЛАВА 11. Мозаика

Утром встаю через примерно час после того, как проснулась. Даже не лень, а нежелание влезать во вчерашние проблемы, да ещё презентация книги Виктора маячит, как будто на стене написано: «тебе это надо». И всё же Король Артур выплюнул камушек вчера, не сдержался. Значит, точно экстрасенс.

«Можно Вам позвонить сегодня и во сколько?» – пишу ему сообщение и делаю из себя хорошую девочку.

«В одиннадцать будет удобно. Спасибо,» – отвечает Король Артур. Тоже хороший.

Успею побегать, справиться о Мартине, хотя бы у Наврузки. Сто раз ей говорила не печь лепёшки Мартину на завтрак, но ведь печёт. Нельзя ему мучное. Лучше я сама одну съем.

– Как он? – пью кофе и ем лепёшку, как и хотела. Кофе у неё зашибенный.

– Пока спит, поздно очень пошёл спать. Но я смотрела – живой, – улыбается.

– Передай ему, что я заходила. Ты лучше кашу ему вари, салатики делай, ягоды покупай.

– Да я так и делаю. Это я себе испекла немного.

– С восточной женщиной спорить бесполезно. Спасибо за завтрак, я побежала.

Стою под душем, запрещаю себе думать, пою песенки.

В одиннадцать звоню.

– Вы будете в городе? – спрашивает Артур своим обволакивающим голосом. Вот как у него получается? Обычные слова произносит, а придаёт им какой-то другой смысл.

– Да, я могу с вами встретиться часов в шесть в центре, вас устроит?

– На старом месте бы хорошо, если можно.

– Нет проблем. Договорились.

По делу ничего не стал говорить – всё при встрече. Я согласна, мне всё равно ехать к Наташке и Виктору.

Выбираю костюмчик абрикосового цвета и зелёные туфли, ну, не совсем зелёные, зеленоватые такие, под крокодила. Пошутить решила с Королём, у него кожа на куртке была немного похожа по цвету и по фактуре. Причёска ещё со вчерашнего вечера в порядке, я даже на второй день больше люблю, и вообще стараюсь забыть измену, как могу.

Тяжеловато. Всё время натыкаюсь на Игоря в воспоминаниях. Эти туфли, например, мы купили вместе. Они ему очень понравились, немного высоковат каблук, зато элегантно. Я редко хожу на каблуках, но хожу, и юбки узкие люблю и разные стильные кофточки. Они у меня иногда дороже самого костюма в несколько раз. А то напялят костюм, а внутрь футболку какую-нибудь, всё насмарку сразу. Никакой загадочности.