Начало строительства

Эти люди – подлинные герои, как те, что построили Комсомольск-на-Амуре, Магнитогорск, Харьковский тракторный, Братскую ГЭС.

Из книги А.П. Романова “Космос. Космодром. Космонавты”

Байконур и зной – слова-синонимы. И это понятно: из 360 дней в году 300 здесь светит солнце, лето длится 5 месяцев, с мая по сентябрь, а температура в самые жаркие дни достигает 45–47 градусов в тени.

Но байконурская эпопея началась зимой, когда 12 января 1955 года, ровно за месяц до принятия правительственного решения о строительстве космодрома, – на маленькой глухой станции Тюра-Там (сейчас – Торетам) Казахской железной дороги высадились первые военные строители – взвод старшего лейтенанта Игоря Денежкина из 130 Управления инженерных работ подполковника Шубникова Г.М.

В то время на станции не было даже света, только на стрелках горели фонари. Поезда здесь не останавливались. Поэтому люди выбрасывали с замедлившего ход поезда рюкзаки с месячным запасом продовольствия, инструменты для проведения геодезических и геологических работ, выпрыгивали на ходу сами.

Символично, что 12 января – день рождения Королева С.П. В этом году ему исполнилось 48 лет.

Пройдет совсем немного времени и казахское слово “байконур” (дословно – коричневое богатство, или – пустынный край с бурым или рыжим оттенком почвы), как и русское слово “спутник” облетят весь мир, станут интернациональными. А пока пионеры строительства увидели перед собой небольшой станционный поселок: два двухэтажных кирпичных дома (столовая и гостиница для отдыха паровозных бригад), три одноэтажных кирпичных дома (школа, магазин, вокзал), полтора десятка казахских мазанок с плоскими крышами без козырька, водонапорную башню образца 1905 года, и безбрежную, занесенную снегом, пустыню вокруг, насколько хватало глаз, пустыню на север, на юг, на запад и на восток, изрезанную вдоль и поперек дорогами и тропинками – Приаральские Кара-Кумы (черный песок).

На территории будущего космодрома и города бродили верблюды, овцы. Пойма Сыр-Дарьи (теперь – Сырдарья) являлась круглогодичным пастбищем. Летом можно было увидеть то там, то здесь разбросанные юрты.

По воспоминаниямветерана г. Ленинска Яковлевой Е.А. в районе 245 школы на холме когда-то стояла крепость. Она была очень удачно расположена, так как с этого места вся округа прекрасно просматривалась. В 1955 году можно было увидеть остатки крепостных стен. На другом холме, около сегодняшней телевышки, до сих пор стоит могила (мазар), с которой связана одна местная легенда. Неизвестный всадник переправлялся через реку, не справился с быстрым течением и утонул. Местные жители похоронили его на высоком берегу, около места его гибели. Потом выяснилось, что он из рода Тюре (род богачей). Так и родилось название станции Тюра-Там (дом Тюре или еще говорят – “одинокая могила”. Википедия толкует как “священное место”)..

Итак, пустыня и огромный объем работ, который надо было выполнить в чрезвычайно сжатые сроки. В те годы шло негласное соревнование с США за первенство в освоении космоса. В этом соревновании был важен выигрыш каждого дня.

Руководство страны оказывало особое внимание этой стройке века. В строительстве космодрома Байконур использовалось все передовое и лучшее, чем располагала тогда строительная практика – от конструкций сооружений до методов и способов работ. Сами сооружения предназначались для техники, находившейся на острие научно-технического прогресса. Неудивительно поэтому, что сооружения, построенные около 60 лет назад, до сих пор не устарели и успешно функционируют. Ветеран строительства Гурович И.М. вспоминал: “Строители и стройка ни в чем не знали недостатка. Со всех концов огромной страны начали поступать самые разнообразные грузы: машины и механизмы, сборно-щитовые дома и стройматериалы, продовольствие, лес и многое-многое другое. Поток грузов был так велик, что на первых порах, пока еще не было построено складское хозяйство стройки со своими железнодорожными путями, маленькая станция была завалена грузами. До 1000 вагонов в день прибывало в Тюра-Там. Их не успевали вывозить. Проходящие поезда шли в коридорах из грузов, сложенных в междупутьях и на откосах железнодорожных насыпей”.

Но самое главное, что направляла страна на стройку – это люди. Десятки тысяч молодых людей, призванных на срочную службу в военно-строительные войска. Несколько тысяч молодых строителей прибыло по окончании институтов и техникумов. Однако основную роль по руководству стройкой выполняли люди с огромным опытом строительства, многие из них прошли войну. Это – вчерашние саперы, минеры, понтонеры, не раз смотревшие в лицо смерти. На груди у них сверкали ордена и медали, как знаки проявленного ими мужества и отваги в боях.

“После колоссального напряжения военных лет им и отдохнуть не пришлось: фронтовики снова оказались на фронте – на фронте труда”. Эта известная фраза Брежнева Л.И., может быть, более, чем к кому-либо, относится к строителям Байконура – грандиознейшая стройка на юге была продолжением их боевой, фронтовой деятельности. С той лишь разницей, что небо было чистым над головой и не грохотали орудия, не рвались снаряды. А в остальном, как на фронте: трудности, мужество, героизм и стойкость, столь необходимые в тех сложных условиях. Они работали целеустремленно, напористо, с чувством высокой ответственности за порученное дело и, главное, несмотря на большое напряжение сил, – весело.

В условиях недостатка воды, еще не отрегулированного снабжения, военные строители приступили к строительству космодрома (условное название первого старта – “стадион”) и жилого городка.

Воинов А. вспоминал: “Поражала высокая организация всех работ и исключительная выносливость работавших в невероятно трудных условиях строителей. Во всем чувствовалась сильная организаторская рука руководителя строительства космодрома, железная воля и неукротимое желание решать задачи, поставленные партией и правительством в срок и качественно”.

Начинали с первого колышка, с первого камня, а точнее – с нуля.

Трудности первых лет… О них теперь вспоминают ветераны как о чем-то далеком, романтичном, с гордостью, с улыбкой, порою с сожалением, что осталось далеко позади такое трудное и прекрасное время, с мечтательным выражением лица и не только без сожаления за отданные пустыне годы, но с гордостью за них, тогда еще молодых, сумевших преодолеть все трудности и построить космодром и Ленинск, который они помнят всегда и везде и куда иногда так тянет приехать.

Сегодня даже трудно представить себе условия жизни и работы в 1955-56 годах, так далеко позади остались эти годы грандиознейшего строительства ХХ века, строительства, давшего Советскому Союзу завоевать тогда приоритет в освоении космического пространства, который сохранился, кстати, и по сей день.

А условия были действительно сложнейшие. Во-первых, резко континентальный климат, большие перепады температур.

Неприветливо встретила пустыня первых строителей. Мороз доходил до 35–40 градусов Цельсия ниже нуля, пронизывающие до костей ветры дули каждый день. Всю зиму строители провели в палатках.

В мае месяце за холодной зимой пришло жаркое лето. Температура поднималась до 50 градусов по Цельсию, а снежные бури сменились песчаными. Ковынцев А.М. вспоминал: “Погода была какая-то ненормальная: как обед, так начинался ветер, в 2 часа он поднимался, в 3 дул, а в 4 свистел. Столб пыли стоял с утра до поздней ночи. И только к утру пыль оседала. Такие пыльные бури были ежедневными. Поэтому есть, например, приходилось, накрывшись штормовками, чтобы немного укрыться от песка и пыли. Все равно песок был везде: в чае, в каше, в супе, он хрустел на зубах, залезал в каждую щель, – от него буквально не было спасения”.

Ландшафт был очень бедный: избитая дорогами пустыня, сплошной туман, пыль, грязь, солончак.

Ни о каких бытовых условиях думать не приходилось. Всю зиму строители провели в палатках, в железнодорожных вагончиках. Весной начали рыть землянки. Ветераны Байконура Груев Г.И. и Ткаленко А.А. рассказывали мне, что в землянках спали на общих нарах и постепенно засыпались песком, который струился по стенам и с потолка. Снаружи землянку также заметало песком. Утром приходилось откапываться, чтобы выйти наружу.

Трудно было с питьевой водой. Ее получали по строгому лимиту. Первое время воду доставали из колодца, вырытого на берегу Сырдарьи. Возили в автоцистерне. Пока воду везли, она нагревалась, приобретала привкус железа. Бусыгин П.А. рассказывал, что возили воду и в бочках на лошади. К каждой бочке было привинчено по 20 кружек – чтобы не растерялись в дороге. Когда появлялась вода, люди бросали работу, со всех сторон бежали к водовозкам, утоляли жажду. Хуже стало, когда воду пришлось брать прямо из реки. Воды Сырдарьи мутные из-за песчаного русла. Такую воду приходилось сначала отстаивать, а затем бросать в котелок таблетку, чтобы обеззаразить ее. Только тогда можно было пить. Все равно было очень много случаев желудочно-кишечных заболеваний.

В первое время плохо было со снабжением. Питались консервами, сухой картошкой, маслом, хлебом. Ткаленко А.А, и Собко Неля вспоминали, что хлеб выпекали в печках, устроенных в землянках. Получался хлеб такой, что поднимал чугунную плиту на печке. Давали по норме семьям. Сахар – один раз в неделю по одному килограмму на семью. Раз в месяц выдавали колбасу, но холодильников не было, так что много не возьмешь.

Семейные пары жили в импровизированном поселке из двух металлических вагонов: один был отведен под общежитие (официанты, повара, продавцы, портнихи), в другом – семейные. Вагоны стояли возле ТЭЦ, которая только начинала строиться.

Весь личный состав ездил на 9 площадку обедать. Столовая размещалась в кузове грузовика.

Много хлопот доставляли грызуны, змеи, скорпионы, фаланги. Особенно много их было в районе будущего города. По степи можно было ходить только в сапогах. На территории будущего города был очаг чумы – суслики, песчанки. Солдаты заливали водой норы, выкуривали грызунов.

Тяжело приходилось механизаторам. “Земля здесь – даже ковш ломает зубы, она тверда и рыжа, как руда” – сказал местный поэт.

Не легче было автомобилистам. Нарушенный колесами и гусеницами сотен машин и механизмов твердый покров земли еще более усиливал пыльные бури, и над объектами стояло сплошное облако пыли. Машины увязали в ней по ступицу и двигались со скоростью 5-10 км/час, причем даже днем с зажженными фарами. От жары вода закипала в радиаторах. Люди по прибытии на место не узнавали друг друга – белки глаз да зубы – вот что можно было различить на лице.

Однако, нужно было выполнять свои задачи, и военные строители, забывая обо всех тяготах неустроенного быта, трудились день и ночь, трудились героически.

Уже с июня 1955 года работа развернулась по всем направлениям: строились железная и автомобильная дороги (Дуров Г.Д.); МИК и стартовая позиция (Халабуденко М.И.); жилой городок (Сахаров В.А.); тянулись нитки теплоцентрали и водовода, строились другие объекты первой очереди.

Кроме основных задач строители решали много вспомогательных: строительство жилых и служебных территорий, их благоустройство и озеленение.

Работы на основных сооружениях были организованы круглосуточно. Менялись смены, бригады, но строительство не останавливалось ни на минуту.

А стройка была сложная, аналогов в мировой практике не было. Взять для примера стартовую позицию. Это сооружение для хранения и пуска ракет, для заправки их топливом, это жилье для тех, кто обслуживает и пускает ракеты, это энергетика, вода, тепло для всех сооружений, это сотни километров дорог и тысячи километров кабелей, это миллионы кубометров земли, сотни тысяч кубометров бетона и железобетона, переработанных строителями, это громадные по объему, технологически сложные стройки. Достаточно сказать, что общая площадь стартового комплекса составляет 25 тысяч метров квадратных.

Обратимся опять к воспоминаниям Ковынцева А.М.: “Энтузиазм был такой длительный и стойкий, что в первые годы строительства проявлялись чудеса массового героизма. На стройке царил дух всеобщего высочайшего творческого подъема. Все очень гордились тем, что участвуют в такой важной работе. Тогда никого не надо было понукать, такая была неподдельная и высокая инициатива. Все буквально рвались к работе. Жили очень дружно. Ведь цель у всех была одна – работа. Любовь к этим годам осталась у ветеранов на всю жизнь. И сейчас, все без исключения, они вспоминают эти годы с гордостью, называют их лучшими годами в своей жизни.

Исключительно высокий энтузиазм, стремление сделать все быстро и качественно, объединяли всех – и строителей и заказчиков. Питались кое-как, спали, где придется. Прикорнешь за столом, чтобы хоть какой-нибудь отдых дать уставшему телу, – и опять за работу. Выходных дней практически не было, как не было и никаких ограничений в рабочем дне. Об этом даже никто не заговаривал. Работали ежедневно от восхода до заката, а чаще до 24-2 часов ночи. Потом короткий отдых, утром снова на работу. Так работали все. Выходным считался короткий отдых до обеда в воскресенье. Это был банный день. Мылись в Сырдарье на 17 площадке, стирали спецовки, обедали. После обеда – обычный рабочий день. Все наши развлечения – это в субботу и в воскресенье вечером – кино. Забили два столба, поставили палатку – вот и кинозал.

Люди могли жить в песках неделями, месяцами. А когда приезжали на 10 площадку, говорили, что приехали на материк. Но ни от кого не было слышно никаких жалоб и нареканий на чрезмерно загруженные работой дни, на плохое устройство быта, на тяжесть жизни вообще. Люди самоотверженно трудились, проявляя чудеса массового героизма.

В нарушение классической системы организации строительства, в связи со сжатыми сроками, пришлось строить все сразу: специальные сооружения и жилье, промышленные предприятия для обеспечения стройки строительными изделиями, раствором и бетоном, склады, дороги и линии электроснабжения, водовод и многое, многое другое.