Рома́нтик

Отлежавшись ещё день и окончательно приведя себя в порядок, Халле вернулся на работу. Он думал, что его заставят писать горы объяснительных и обяжут поселиться в кабинете доктора Алонсо. Но по факту получилось, что психолог выдал ему листочек с графиком посещений “комнаты психологической разгрузки”, а шеф Майерс, уделив ему целых десять минут своего личного времени, упрекнул только в том, что из-за несанкционированного мини-отпуска старшего лейтенанта Танка отдуваться пришлось всему отделу, и предупредил, чтобы в ближайшие полгода Халле даже не думал заикаться об отгулах. В подтверждение слов шефа на рабочем столе Халл ждала целая стопка заявлений от потерпевших. На столе у Киттум бумажек было не меньше, значит, Майерс не преувеличивал. Халле осторожно посмотрел на напарницу, пытаясь найти в безэмоциональном выражении её лица отголоски вчерашней задушевной беседы. Если бы доктор Алонсо не подтвердил нормальное состояние его психики, Халле бы усомнился, что тёмный маг, готовящая пасту на его кухне, ему не привиделась – слишком отстранённой та сейчас выглядела. Впрочем, для Киттум это было типичная повседневная эмоция. Халле выглянул ещё пару раз из-за своего монитора, отметил, что напарница не обращает на него никакого внимания, поскрёб затылок, неуверенный, какой именно реакции ждал, и решил, что лучше будет заняться-таки работой, а не праздными размышлениями.

Он рассортировал исписанные бумажки, деля их на две пачки: те, которые могли полежать ещё, и те, по которым сроки исполнения уже горели, и принялся с умным видом изучать документы. Кража, потеряшка, разбой, драка на бытовой почве… Дошёл до конца и снова вернулся к заявлению о пропаже человека.

Барбара Плашек, двадцать восемь лет. Кассир в магазине продуктов. Не вернулась домой после встречи в баре с другом Вином Митчелом, который и поднял тревогу, когда Плашек перестала отвечать на его сообщения и звонки. Казалось бы, типичный случай: сколько таких невозвращенцев находилось спустя какое-то время с проломанными черепушками и обчищенными карманами. Но, читая по второму кругу объяснение заявителя, Халле не мог понять, что же его в нём смущает.

– Ты чего завис?

Знакомый аромат полыни был слишком очевидным, чтобы гадать, кто стоит за спиной Халле.

– Вот, посмотри, – не оборачиваясь, он протянул назад руку с заявлением.

Киттум бумагу взяла, быстро пробежалась по строчкам, заполненным мелким почерком, и буквально через минуту вернул ему со словами:

– Ну и?..

– Тебе ничего не показалось странным?

– Нет. Вполне подробно и последовательно всё расписано.

– Вот именно, подробно и последовательно. Человек, который переживает и, соответственно, нервничает, вряд ли смог бы настолько точно пересказать события недельной давности. Сдаётся мне, что-то с этим Вином не то, если только он не ведёт дневник, куда ежедневно записывает каждый свой шаг. – Киттум смотрела на него так, будто он сморозил дикую чушь. А, ну да, Халле совсем забыл, что для такой педантичной особы, как его напарница, вести дневник – обычное дело. – Есть ещё вариант, что он специально изложил события так, чтобы обеспечить себе алиби.

– У него и есть алиби, – напомнила Киттум. – Записи с камер видеонаблюдения.

– И я о чём, – согласился Халле и снова уткнулся в свой монитор. – Слишком всё гладко выходит.

– Что ты задумал? – насторожилась маг, внимательно наблюдая за его манипуляциями.

– Подожди минуту.

Пришедшая в голову идея была совсем бредовой, но Халле решил, что теперь станет доверять и прислушиваться к своей интуиции. В этот раз она предложила пробить Вина Митчела по базе биометрии тёмных магов. В удостоверениях личности помимо основных данных уже лет двадцать как появилось место для спецотметки “М”, обозначающей принадлежность к касте магов. Проставлялась она обязательно специальным штампом с условным набором символов и цифр, отражающих тип магии и уровень владения. Это не значило, что все посвящённые имели разрешение на применение. Многие тёмные не пользовались в повседневности своей силой, вели жизнь обычных людей и никогда не получали спецлицензий. Но в любом случае их вносили в базу как потенциальных носителей тёмной магии, и отметка в паспорте всё равно проставлялась. А ещё всех обязывали сдавать биометрические пробы, потому что зачастую опознать труп после воздействия магии можно было лишь по фрагментам или вообще остаткам энергетической эманации. Люди тоже сдавали, но их набор биометрии ограничивался стандартными отпечатками пальцев и ДНК. Судя по предоставленному Митчелом документу, магом он не был. Халле не мог объяснить, откуда взялось его упорство докопаться истины, действовал по наитию и, кажется, сам не был готов к тому, что его предположение окажется верным.

– Есть вероятность, что Митчел просто стесняется своих магических способностей, или это осознанное утаивание информации? – поборов оторопь от осознания собственной правоты, спросил он у Киттум, ткнув в имя на экране своего монитора. – Либо у него есть полный тёзка-маг.

Напарница нахмурилась, склонилась ближе, будто тоже не верила собственным глазам. Но белые буквы на чёрном фоне не врали: Вин Митчел, двадцать девять лет, финансовый аудитор, числился в категории разрушителей, а четвёртый уровень владения магией говорил о том, что ему достаточно одного жеста, чтобы снести каменную стену. Киттум выпрямилась и задал вопрос, которого Халле совсем не ждал:

– Откуда у тебя доступ к базе тёмных?

– Э-э-э, – замялся он, тщетно пытаясь придумать правдоподобную легенду.

Пару лет назад Халле посчастливилось прижать за мошенничество одного тёмного, и вместо того, чтобы дать делу ход, он посчитал, что будет целесообразнее оставить задержанного на свободе в качестве осведомителя. Маг попался молодой и ссыкливый, рассудил, что куда выгоднее время от времени сливать копам нужную им информацию, чем на год лишиться лицензии на применение магической силы. Он-то и подогнал Халле в качестве отступных слитую базу Фонда Тёмной магии. Понятное дело, что с тех пор она не обновлялась, да и пользовался Халле ею в любом случае нелегально – доступ к полной биометрии имели только криминалисты и судмедэксперты, а обычным смертным детективам разве что можно было сличать откатанные пальчики, если они, конечно, имелись у подозреваемого в наличии.

– Я думаю, сейчас не самое подходящее время обсуждать мои методы расследования, – Халле проверил пистолет в кобуре, надел парку и быстро развернулся на выход, пытаясь убраться с глаз дотошной напарницы как можно быстрее, бормоча себе под нос: – Чёрт, это ж надо было настолько глупо спалиться!

Но не успел сделать и пяти шагов, как Киттум догнала его:

– Куда ты направляешься?

Халле скосил на неё глаза, но замедляться не стал:

– Хочу поболтать с Вином Митчелом, пусть лично мне расскажет о всех своих подозрениях. Посмотрим, как он поведёт себя, если застать его врасплох.

Киттум пристроилась рядом, но по её сжатым в одну линию губам и суровому взгляду с ходу было не определить, что именно она собирается сделать: последовать за ним в качестве напарницы или отконвоировать к особистам. Халле остановился, полный решимости выяснить, что ей от него надо:

– А ты куда?

– Если Митчел действительно маг, отпускать тебя одного на встречу с ним в высшей мере глупо – по методичке при задержании подозреваемого-мага тебя должен страховать маг. То есть я.

– Ну да, всё строго в рамках методички. Как я мог забыть?

Халле даже обижаться на напарницу не мог. Что делать, если она такая, чтущая каждую букву в законе и следующая каждому пункту в методичках. За одним исключением.

– Киттум, мы делаем одно общее дело: боремся с преступностью. И неважно, пользуемся ли мы при этом закрытой базой или перетаскиваем трупы на соседний участок, – Халле самодовольно отметил, как гневным пламенем вспыхнули глаза тёмного мага при упоминании недавней аферы, – главное помнить: мы напарники!

Осталось только представить, каких усилий стоило Киттум, чтобы сдержаться и не ответить. Халле, воодушевлённый этой маленькой победой, насвистывая, направился к машине, не обращая внимания на поотставшую напарницу. Он успел завести двигатель и выставить на навигаторе адрес офиса, в котором работал Вин Митчел, и только после этого в кресло с пассажирской стороны села Киттум, не рассерженная, а уязвлённо разочарованная. Приятное чувство торжества быстро схлынуло, уступив место совестливости. Последнее дело – пенять напарнице его проступком, который сам же обещал прикрыть.

– Кит… – начал было Халле, но быстро исправился, – …тум. Я не должен был использовать тот случай как аргумент. Извини.

Киттум молчала, демонстративно глядя в окно. Халле сквозь зубы выматерился, понимая, что, видимо, только что сам разрушил начавшиеся было налаживаться взаимоотношения с напарницей. Ну кто его вечно за язык тянет? Учил же отец: “Сначала до пяти досчитай, а потом говори”. И тут до него донеслось:

– Расскажешь, кто базу слил?

Халле взглянул на мага, глаза которой не выражали ни грамма обиды, зато светились озорным любопытством. Если бы он видел Киттум впервые, мог бы подумать, что та сейчас хитро улыбнётся. Но это же капитан Кин – какие могут быть хитрые улыбки?

– Нет! – усмехнувшись, ответил он. – И не используй мою ошибку как причину добиться своего – будь лучше меня.

Киттум всё-таки улыбнулась и покачала головой. И это было так… Халле сам не понимал, что именно его зацепило в едва заметной улыбке. Появившаяся на одной щеке на долю секунды ямочка, или смягчившийся взгляд, или то, что Киттум сама смутилась своей реакции. Напарница поспешно отвернулась к окну, точно там было что-то интересное. А Халле, покачав головой, вернулся к дороге.

Офисное здание, к которому они подъехали, находилось в районе бизнес-центров. В этой части города было всё так, точно её не коснулись война и разруха, тут шла совсем другая жизнь. Дело было не в зданиях, высоких и вычурных, казалось, здесь жили совсем другие люди. Халле глазел по сторонам, как зазевавшийся турист, и вдруг почувствовал, что начинает волноваться. Не из-за предстоящей встречи с Вином Митчелом, почему-то тут, в респектабельных каменных джунглях, он ощущал себя не в своей тарелке, будто это не небоскрёбы, а исполинские монстры надвигаются на него со всех сторон в попытке уничтожить. Бред. Халле щелчком вытащил из пачки сигарету и успел выкурить её, пока они с Китсом шли от парковки к входным дверям нужного здания, но полностью избавиться от напряжения ему так и не удалось.

Приветливая девушка за стойкой администратора проверила их документы и тут же связалась с мистером Митчелом по внутренней связи.

– Он спустится через минуту, – с улыбкой сказала она, закончив переговоры через наушную гарнитуру. – Попросил подождать его в кафетерии.

Кафетерий располагался слева в фойе первого этажа. Халле, осматриваясь, сел вслед за Киттум за столик. Панорамное окно с деревянной столешницей вдоль всколыхнули неприятные эмоции. Он сцепил руки на столе в замок, оглянулся с глупой надеждой увидеть за стойкой Кайлу. Неосознанно поморщился, заметив вместо неё парня-баристу, отвернулся и тут же наткнулся на пытливый взгляд Киттум. Напарница вопросов не задала, но, судя по выражению её лица, она опять включила свою дедукцию и считала все мысли и эмоции Халле. Начать очередной разговор на тему чтения мыслей Халле не успел, потому что к ним стремительно подошёл мужчина в дорогом костюме:

– Господа, Вин Митчел. С кем имею честь?

Киттум встала и представилась первой, в той же пафосной манере, что и Митчел, не упустив возможности перечислить все свои регалии. Халле был проще, обошёлся лишь фамилией и званием. Митчел выглядел само спокойствие, заверил, что открыт к диалогу, и вместе с тем демонстративно посмотрел на циферблат дорогих часов, чем ненавязчиво дал понять, насколько визитёры не вовремя. Беседу, назвать это допросом язык не повернулся, начала Киттум, предоставляя Халле время понаблюдать. Халле наблюдал и слушал, точнее, пытался слышать и замечать то, что могло скрываться между слов. И чем больше говорил Митчел, ровно, чётко, будто диктор на радио, тем больше в Халле крепла уверенность, что тот и есть преступник.

– Что вас связывало с пропавшей Барбарой Плашек? – внезапно спросил он.

– Это же очевидно – мы дружили. Я же написал в своём заявлении…

Похоже, Митчел стал раздражаться от повторяющихся вопросов.

– Да, точно, заявление, – Халле с понимающим видом закивал головой. – Но мне хотелось бы узнать, характер вашей дружбы.

– Что, простите?

– Я имею в виду, на почве чего вы дружите с обычным кассиром супермаркета. Вот мы с Киттум, к примеру, напарники и дружим на почве надежды изменить меня к лучшему.

У упомянутой напарницы от услышанного брови взлетели на лоб, и теперь на Халле с замешательством смотрели две пары глаз. Митчел поправил идеальный узел галстука, чем выдал внезапный приступ нервозности, и Халле понял, что в своих вопросах двигается в верном направлении. Очередное предположение, родившееся в его голове, казалось верхом абсурда, но всё-таки он выговорил:

– Вы состояли в близких отношениях с Барбарой Плашек?

Митчел на несколько секунд застыл, потом, будто опомнившись, заозирался по сторонам, уводя взгляд от пристально наблюдающего за ним Халле, снова посмотрел на часы и поднялся со своего места. Движения его выходили суетливыми, точно Митчел одномоментно растерял всю свою собранность и деловитость:

– Простите, господа, вынужден вас…

– Барбаре не нравилось, что вы маг? – планомерно добивал его Халле.

Митчел изменился мгновенно. Точнее, трансформировался мир вокруг него, посерел, будто из реальности высосали краски. Киттум резко поднялась на ноги, сделал едва заметное движение кистью, и в её ладони появилась огненная стрела, словно выкованная из голубого пламени. Халле выхватил пистолет из кобуры, но услышал твёрдое:

– Под стол, живо!

Халле задохнулся в ярости от такой наглости: ещё он, офицер полиции, под столами не отсиживался. Но вибрация пола под ногами говорила, что не вовремя он включил гордыню. Лицо их недавнего собеседника потемнело и пошло глубокими трещинами, будто старый керамический горшок. Едва Халле успел засунуть свою немаленькую тушку под деревянную столешницу и взять на прицел явившего свою истинную личину Митчела, как раздался треск стекла и окно за спиной Халле осыпалось смертоносным крошевом, а по простенку стала расползаться внушительная трещина. Визги и рёв включившейся системы безопасности наполнили деловой центр, но Халле не реагировал, затаив дыхание наблюдал, как, молниеносно двигаясь, Киттум осыпа́ла Митчела магическими стрелами, подбираясь к нему всё ближе, чтобы следом мастерски провести удушающий приём, уложить растерявшего свой элегантный вид финансового аудитора лицом в пол и связать ему запястья за спиной заклятием.

Халле выбрался из-под стола, продолжая держать обездвиженного Митчела на прицеле – хоть чем-то надо было быть полезным.

– Как ты? – спросил он у Киттум.

Та потрясла руками, скидывая с ладоней остатки магии, развернулась, а уже в следующую секунду Халле почувствовал, как его лба коснулись ледяные пальцы. Он моргнул, оторопело уставился на напарницу, которая спокойно пояснила:

– У тебя кровь. Я прижгла рану, – и тут же переключилась на задержанного: – Вин Митчел, вы обвиняетесь в убийстве Барбары Плашек, неподчинении и нападении на офицеров полиции при исполнении. Имеете право хранить молчание…

Доставленный в отдел Митчел раскололся практически сразу, едва за него взялись дознаватели. Халле оказался прав практически во всём. Магия Митчела была нестабильной с самого обряда Трибьюта, потому он решил вовсе отказаться от силы и жить как обычный человек: выправил себе документы без отметки, переехал из Ванкувера в Нью-Йорк, пытаясь таким образом наладить новую жизнь вне предначертанного. Но магия – это не такая штука, от которой легко отказаться, обряда, обратного посвящению демону, не существует. И чем больше ты подавляешь в себе тёмную энергию, тем сложнее будет её контролировать, когда она захочет найти выход. Митчел не собирался убивать свою любовницу, но в какой-то момент – как выразился Киттум, “особо чувственный и эмоционально-сильный”, – не сдержался.

– Типа он затрахал бедняжку до смерти? – ввернул Халле.

Они расположились на лавочке на заднем дворе полицейского участка. Халле курил, а Киттум, растекшись омёбой по деревянной изогнутой спинке, просто сидела с закрытыми глазами, восстанавливала силы, подставив лицо под скудные лучи осеннего солнца. На грубую ремарку напарница даже бровью не повела, лишь коротко пояснила:

– Раздавил, слишком стиснув в объятиях.

– Малая, видимо, даже крякнуть не успела, – Халле продолжил развивать её мысль. – В принципе, не плохая смерть…

Киттум оторвала наконец голову от скамьи и сквозь прищур посмотрела на Халле:

– Романтик из тебя так себе.

Халле необъяснимо залип на глазах тёмного мага, уже не таких отталкивающих, как казалось сперва. Необычные, прозрачные, волнующие, влекущие… Ресницы эти ещё, длинные, мягкие, наверное… Отвернулся, затягиваясь настолько сильно, что умудрился скурить сигарету от половины до фильтра за раз. Романтик из него действительно так себе, пусть Киттум и дальше продолжает так думать. И лучше бы ей не копать глубже в мыслях Халле.