С Лионом Фейхтвангером мы раньше не встречались, по крайней мере, на страницах его произведений, хотя имя само по себе достаточно известное, бурные события века ХХ-ого значительно изменили жизнь этого певца своего вечно гонимого народа и яростного критика нацистского режима.
*Испанская баллада* - это поэтическая метафора максимы, что история повторяется, и фанатичное средневековье, и на века отдаленные от него европейские страны в веке ХХ-ом различаются несильно, только масштаб ужасов со временем умножается и становятся изощренней оправдания и обоснования для всего этого.
Сюжет «баллады» как таковой обычно заимствуется из фольклора. Фейхтвангер обратился к испанскому средневековому эпосу, чтобы рассказать драматичную историю еврейства между молотом и наковальней в 12 – начале 13 веков, впрочем, и молот христианства, и наковальня ислама (или наоборот, как кому нравится), периодически являли лики терпимости (если говорить о религии Христа) или даже благоприятствования (последователи Магомета).
Итак, король Кастилии Альфонсо VIII Благородный. 56-летнее правление этого монарха было самым продолжительным в истории кастильского государства и наиболее запомнился он потомкам своим деятельным участием в Реконкисте, собрав коалицию из испанских государей и крестоносцев, он сокрушил власть Альмохадов в битве при Навас-де-Толоса в 1212 году, после этой победы началось доминирование христиан на Пиренейском полуострове, а мусульмане постепенно стали откатываться к Северной Африке, откуда в 711 году они появились на арене испанской истории.
На фоне противостояния религий и королевств, крестовых походов и народных волнений, автор рисует историю любви молодого короля-рыцаря к прекрасной Ракель, выросшей при дворе мусульманских эмиров в семье влиятельного еврейского купца Ибрагима (Иегуды) Бен Эзры. Конфликт культур и религий налицо: на него давит попранная мораль, обязательства и собственный эгоизм, на неё – собственный отец (а через него все местное еврейство), чуждость окружающего, излишняя романтичность и почти полная оторванность от грубых реалий тогдашних испанских христианских королевств. Конец закономерен, и хеппи энда не будет. Homo homini lupus est и голоса разума/мира/братства – всегда суть голос вопиющего в пустыне.
"… Какая невыносимая мука! Тебе, Родриго, мой друг, я могу сказать: я любил её. Ты не можешь понять, ты не знаешь, что это, никто не знает. Я сам не знал, пока она не встала на моем пути. Я любил её больше, чем донью Леонор, больше, чем детей, больше, чем свое королевство, больше, чем Христа, больше всего на свете. Забудь то, что я скажу, пастырь, забудь сейчас же, но я должен это высказать: я любил её больше, чем свою бессмертную душу."
А мне кажется все время, что истинная любовь не рождает таких трагедий, не кричит о своей безграничности над руинами тех, кто уже не услышит, она тихо созидает мир, в котором любимому человеку комфортно просыпаться по утрам, она не огонь, она – свет.
Ну, конечно, тьма обычна, а свет — исключение. Но как раз в этой огромной тьме особенно радостен луч света. Я человек маленький, но я не был бы человеком, если бы не мог почувствовать эту радость. Я твердо верю, что свет не погаснет и разгорится. И мой долг способствовать этому своей малой лептой.
