– А теперь я просить кого-то сказать добрые слова о Катрин.

То же самое он повторил на местном языке. Никто в церкви и опомниться не успел, как под сводами раздался мягкий голос Сильвера:

– С большим удовольствием.

Парень начал пробираться к возвышению, а гости взволнованно зашептались. Решительно оттеснив священника, Сильвер обвел присутствующих скорбным взглядом.

– Знаю, не все поверят, но я искренне любил Катрин, – он говорил по-английски, хотя большая часть пришедших вряд ли его понимала. – С первого дня нашего знакомства и до последнего ее вздоха она была для меня воплощением душевной чистоты. Напоминала, что есть вещи, на которые никто не в силах повлиять, – он бросил взгляд на Марту. – А также о том, что в делах по-настоящему важных окончательный выбор всегда за нами, – теперь он посмотрел на Зори.

В его прекрасных небесно-голубых глазах вспыхнула искра, смысл которой девушка не поняла, но почувствовала. Зори как будто ударило током, отчего кровь прилила к щекам. Чтобы не пялиться на Сильвера, замершего у гроба, Зори посмотрела на мать. Необычно бледная Марта не сводила с говорившего глаз. Несколько долгих мгновений в церкви стояла абсолютная тишина, нарушаемая только птичьим чириканьем, доносившимся с улицы.

– Э-э-э, я благодарить, – наконец нашелся священник. – Теперь можно прощаться с Катрин.

Он обернулся и махнул кому-то за своей спиной. В тот же миг церковь наполнили звуки органа, а в проходах выстроилась печальная процессия. Тихие перешептывания потонули в музыкальных аккордах.

Зори смотрела под ноги и терпеливо ждала своей очереди. Когда родители положили цветы рядом с усопшей, девушка, наконец, подошла к гробу. Устланный яркими бутонами, он напоминал разноцветное лоскутное одеяло, укрывшее Катрин в последний раз. Цветочный аромат здесь был настолько густым, что у Зори закружилась голова. Она сильнее сжала в руках хризантемы с лилиями и сконцентрировалась на дыхании. «Вдох – выдох, и все будет хорошо», – убеждала она себя. Однако, взглянув на бабушкино лицо, не сдержалась и всхлипнула. Две крохотные слезинки выкатились из глаз и упали на белый атлас внутри новой постели Катрин. В последний раз Зори видела бабушку так давно, что воспоминания о ней сильно размылись. Девушка смутно помнила моложавую, с ясным взглядом и задорной улыбкой белокурую женщину. Теперь она, конечно, постарела, но продолжала едва заметно улыбаться. Этого смерть изменить не смогла. Только глаза Катрин были навсегда закрыты.

– Пора прощаться, малыш.

Подошедший сзади Дэвид тронул плечо дочери. Та кивнула и положила цветы на гроб. Дальнейшая часть церемонии прошла как в тумане. Вот Катрин вынесли на кладбище и опустили в землю. Вот сверху положили море принесенных цветов. Вот кто-то из местных сказал что-то утешительное маме на своем языке. Вот Сильвер почтительно кивнул Эдмунду и ободряюще пожал руку самой Зори. А вот они уже приехали домой, и та провалилась в рваный, беспокойный сон в своей комнате.

Следующим утром она проснулась с тяжелой головой. Часы показывали десять. Приняв душ, Зори спустилась в столовую, Эдмунд, Марта и Дэвид завтракали и тихонько переговаривались. Увидев ее, все трое замолчали.

– Дочь, нам нужно с тобой поговорить.

Отцовский голос звучал приветливо, но Зори уловила едва заметное беспокойство.

– Что-то случилось? – спросила она, занимая свободное место за столом.

– Да, то есть нет… То есть да, но… – попыталась объяснить Марта, однако, не справившись, умоляюще посмотрела на Дэвида.

– Время пришло, дорогая, – осторожно сказал он. – Понимаешь, о чем я?

Зори, успевшая присмотреть зеленое яблоко в вазочке с фруктами, так и застыла с протянутой рукой. Она мгновенно поняла, о чем говорил отец. Таким нарочито мягким тоном они обсуждали – если это вообще можно было назвать обсуждением – только одну тему. Сердце Зори подскочило куда-то к горлу, а рот слегка приоткрылся. Осипшим от волнения голосом она спросила:

– Я что, должна познакомиться с будущим мужем? Сейчас?

Ее лицо вспыхнуло румянцем, дыхание участилось. Она переводила изумленный взгляд с матери на отца. Оба молчали и выглядели не менее взволнованными. Марта нервно покусывала нижнюю губу. Дэвид не сводил глаз с Зори и машинально сжимал пальцы на правой руке. Тишину в столовой наконец нарушил Эдмунд.

– Мистер Найтли уже тебя ждет, внучка.

«Мистер Найтли, – пронеслось в пылающей голове Зори. – Вот, значит, как его зовут. Моего будущего… мужа». Слово обожгло непривычной новизной. Она почувствовала, как вспотели ладони, а по телу прошла волна нервного возбуждения. Сидеть спокойно стало невмоготу.

– Но почему сейчас?

Зори вскочила, обошла стул и вцепилась в спинку, чтобы скрыть дрожь в руках.

– Как сказал твой отец, время пришло, – Эдмунд был похоже единственным, кто сохранил невозмутимость. – А еще, – помедлив, добавил он, – потому что по традиции это должно произойти на Моту. Ты уже здесь, а мистер Найтли скоро приедет. Откладывать ни к чему.

– Вот как?

Ну и совпадение! Зори не знала, что еще сказать. Она не ожидала, что все решится так скоро и так не вовремя. Ведь только вчера они прощались с бабушкой, а уже сегодня обсуждают будущее. Ее будущее!

– Милая, – наконец, подала голос Марта. – Ты же помнишь, мы много раз говорили тебе, что однажды этот день наступит, – она выдавила из себя слабую улыбку, – и мы все устроим.

– Но почему именно сейчас?

Зори никак не могла взять себя в руки. В висках стучало, щеки горели, голос срывался.

– Эй, – Дэвид вдруг вышел из оцепенения и притянул дочь к себе. – Малыш, – он прислонился лбом к ее лбу, – да что с тобой? Вспомни, сколько раз мы с мамой, – он легонько поцеловал ладонь Марты, – обещали тебе, что все будет хорошо. Это очень древняя семейная традиция, которая подарила Катрин твоему деду, а твою маму мне, – он нежно посмотрел на жену и снова перевел взгляд на дочь. – И вот что вышло. Мы счастливы, у нас есть ты!

Зори помолчала, а потом, сглотнув нервный комок, выдавила:

– Н-ну, не знаю.

– Детка, бояться в такой ситуации – нормально, – поддержала мама. – Уверена, мистер Найтли волнуется не меньше твоего, но это, в основном, приятное волнение.

Зори облизала пересохшие губы. Ее мозг лихорадочно обрабатывал информацию, параллельно пытаясь проанализировать бурлившие в ней эмоции. Шок от неожиданной новости и страх перед неизвестностью смешались с привычкой доверять родителям и чувством долга, воспитанным в ней с самого детства. Ведь никто и никогда не скрывал, что существует договоренность об этом браке. С другой стороны, подробностей с ней не обсуждали. Все, что она теперь знала, это фамилия будущего супруга. Найтли. Негусто. Каков он в жизни? Подойдут ли они друг другу? Что, если нет? До этого момента Зори безоговорочно верила родителям, а теперь вдруг засомневалась.

Увидев смятение внучки, Эдмунд откашлялся и протянул ей аккуратный голубой конверт, который достал из внутреннего кармана пиджака.

– Думаю, это поможет.

Зори на автомате взяла конверт и покрутила в ладонях. На внешней стороне уверенным почерком было написано: «Для Зори». Письмо! Трясущимися руками девушка вскрыла уголок и достала послание, сложенное вдвое, а потом, сделав глубокий вдох, нырнула в ровные строчки. С первых же слов ей стало ясно, кто их написал, отчего сердце в груди снова сбилось с ритма.

«Моя дорогая Зори!

Прости, что вместо личного приветствия я пишу. Увы, дела задержали меня на материке, а интернет и сотовая связь, как ты, верно, уже убедилась, на Моту не работают. Но я не мог упустить возможность, пусть и такую старомодную, передать весточку той, которую мне обещали в жены.

Не знаю, что тебе говорили, но хочу, чтобы ты понимала: в 21 веке никто не может принудить нас к браку. Если ты не желаешь исполнять договор, заключенный между нашими семьями, то прямо сейчас я освобождаю тебя от этого обязательства. Ты вольна навсегда забыть обо мне.

Но признаюсь, если ты решишь поступить так, я расстроюсь. Разговоры о тебе и подготовка к нашей встрече давно стали частью моей жизни. Иногда мне кажется, что мы уже знакомы, особенно когда я смотрю на твое фото (не сердись на родителей, они хотели как лучше, поэтому прислали его мне).

Хоть наш союз имеет весьма необычные причины, я надеюсь, что мы подружимся и, в конце концов, полюбим друг друга. По крайней мере, девушка, которую я вижу на фото, вызывает желание заботиться о ней и оберегать. В письме всего не объяснишь, поэтому я вынужден заканчивать и оставить решение за тобой. Знай, что поместье Найтли с радостью примет тебя и твою семью на несколько дней или навсегда.

С уважением и надеждой Блум Найтли.

P.S. ты сказочно красива, и я мечтаю однажды сказать об этом лично!

P.P.S. прими мои соболезнования по поводу Катрин, остальное при встрече.

P.P.P.S. я переписал текст раз семь (!);-)»

Дочитав, Зори затихла и еще несколько секунд рассматривала письмо. Звучало приветливо. Кажется, мистер Найтли вежливый и тактичный. «Я не мог упустить возможность, пусть и такую старомодную, передать весточку». А еще честный. «Ты вольна забыть обо мне». И предупредительный. «Поместье Найтли с радостью примет тебя и твою семью на несколько дней или навсегда». Зори это определенно нравилось. Как и его прямолинейность. «Я переписал текст раз семь (!)». «Ты сказочно красива, и я мечтаю однажды сказать об этом лично». Сначала она и впрямь рассердилась, что мама и папа без ее ведома передали ему фото, но после этих слов смягчилась.

– Может, дадим ему шанс? – прервала ее мысли Марта.

Она дотронулась до щеки дочери и мягко улыбнулась. Зори почувствовала, как буря внутри постепенно утихает. И правда, откуда такая реакция, если все давным-давно решено. Ей прочили этот брак с детства. Не доверять выбору родителей оснований у нее не было. К тому же Блум сам сказал, что последнее слово за ней. «Если ты не желаешь исполнять договор, заключенный между нашими семьями, то прямо сейчас я освобождаю тебя от этого обязательства». Написать такое было смело и благородно с его стороны. Пожалуй, это Зори тоже нравилось. Что ж, от личного знакомства еще никто не умирал, правда? Но на всякий случай она спросила:

– Я ведь смогу отказаться?

Марта и Дэвид переглянулись.

– Давай не будем бежать впереди паровоза, – ответил за всех отец, хотя в его взгляде читалось, что это крайне нежелательно.

Зори была в таком смятении, что не придала этим словам значения.

– Ладно, – неуверенно ответила она.

– Что ж, – заключил Эдмунд, – если выехать сейчас, можно успеть до темноты.