Оставив маленькую Настю на отца, Марина Александровна приезжала с Артёмом на несколько дней повидаться с родителями, а затем уезжала, оставляя сына у них на всё лето. Однажды она со своей мамой и сестрой ушли к кому-то в гости, а мальчик остался дома с дедушкой, который вскоре ушёл спать. Поздним вечером на улице уже стемнело, а ребёнок сидел в зале и играл в игрушки, начиная переживать, что они ещё не вернулись. Сев на подоконник, он стал ждать её, всматриваясь в окно на ведущие к дому плохо освещённые дороги. Волнение нарастало и переполняло его. Переживая, что с мамой что-то случилось, он начал плакать. В комнате светила только настольная лампа, которая с трудом освещала всё помещение, и в этом полумраке ребёнок в одиночестве сидел на подоконнике и шёпотом вопрошал «Мама, где ты?», пуская по щекам слёзы. Видимо, Александр Павлович услышал эти всхлипы и проснулся. Он зашёл в комнату и спросил, всё ли хорошо. Внук сразу отвернулся и сделал вид, что всё в порядке, чтобы не показывать свои эмоции и слабость. Вскоре все благополучно вернулись домой, и Артём смог успокоиться, но прекрасно запомнил тот момент переживаний.

Артём спускался и поднимался на четвёртый этаж дома обычно пешком, а точнее, бегом, спрыгивая при спуске вниз по лестнице, стараясь пролететь как можно больше ступеней. Бывало, что из лифта кто-то выходил на первом этаже, и мальчик успевал в него забежать, чтобы подняться вверх, но, если же рядом находились ещё люди, то всегда проходил мимо, так как не хотел находиться с кем-то в замкнутом пространстве. В такие моменты от дискомфорта он не мог найти себе места – как лучше встать, куда смотреть и даже дыхание казалось слишком громким, что могло не понравиться попутчикам. Артём всегда переживал по поводу мнения окружающих о нём, поэтому старался соответствовать ожиданиям своим поведением и внешним видом. Однажды он заскочил в пустой лифт и нажал кнопку четвёртого этажа, но, несмотря на небольшое расстояние, которое преодолевалось за считанные секунды, успел застрять. На полпути кабина резко остановилась и внутри погас свет. Мальчик очень перепугался и не знал, что делать в такой ситуации. У него нет клаустрофобии, но в тот момент внутри быстро нарастала паника. Немного подождав, в надежде, что всё заработает, он начал колотить руками по дверям и звать на помощь. Ребёнок провёл в заточении всего несколько минут, но они казались вечностью. Также внезапно, как свет погас, он и зажёгся, а лифт, как ни в чём не бывало, доехал до нужного этажа. Выйдя из заточения, Артём перевёл дух и решил, что теперь всегда будет ходить по лестнице, заработав небольшой страх перед поездками на лифтах на всю жизнь.

На улице у Артёма имелось всего два друга и больше он особо никого не знал и ни с кем не общался. Они были значительно старше, но всегда находили время, чтобы погулять с мальчиком. Один из них жил на первом этаже того же подъезда и именно с ним проходило почти всё время вне дома. Не получается вспомнить, как они познакомились, но, скорее всего, Елизавета Варсанофьевна попросила этих ребят присматривать за внуком. Время, проведённое с друзьями, проходило очень насыщенно и интересно. Естественно, для своих старших товарищей Артём, скорее всего, являлся хвостом, который постоянно следует по пятам, но не возникало ситуаций, когда от него отмахивались или избегали. Видимо, им тоже нравилось с ним дружить. В большом дворе, огороженном домами со всех сторон, проводили немного времени, потому что там особо нечем было заняться. Кроме пары небольших детских площадок больше ничего интересного не наблюдалось. Почти всё остальное пространство, покрытое песком вперемешку с островками низкой травы, пустовало. На песке иногда друзья играли с ножами, вонзая их в рыхлую поверхность земли. Артёму очень нравилась это занятие, поэтому даже уговорил бабушку купить ему складной нож. Из-за его опасности она сначала отказывала, но в итоге согласилась. Мальчик постоянно носил это холодное оружие с собой, а потом потерял из-за своей рассеянности, оставив на сидении в автобусе.

Недалеко от дома находились большие заросли кустарника, внутри которых образовалось своеобразное болото. Точнее, это была обычная лужа, но из-за того, что она постоянно находилась в тени, то почти никогда не пересыхала и превратилась в водоём для мелких организмов и лягушек. Во время нереста вода кишела головастиками, а Артём с неподдельным интересом наблюдал как они растут: появляются лапки, отпадают хвосты и превращаются в маленьких лягушат, которые потом толпами прыгали по окрестностям. В кустах друзья строили шалаш, принося туда доски, ящики и другие подходящие для этого вещи, которые находили в округе. Со стороны это больше походило на место обитания бездомных, но ребята любили проводить там время.

За домом находилась дорога, а дальше начинался лес с множеством тропинок, по которым гуляли люди из близлежащих домов. Между дорогой и лесом, над землёй, пролегали трубы водоснабжения, которые шли вдоль опушки. Ребята гуляли по ним и срезали тонкие прутья кустарников, растущих рядом и нависающих своими ветвями над теплотрассой. Отец друга плёл из этих прутьев корзины и другие вещи. Артём тоже захотел что-то сплести и взял несколько веток домой, но не знал, как это делается, а спросить стеснялся. Вместо того чтобы сплетать их друг с другом, мальчик взял моток ниток и начал связывать ими, в надежде получить в результате корзинку. Но получилась только бесформенная паутина, среди которой торчали несколько прутьев. Плетение корзин не задалось и пришлось выбросить это «произведение искусства». Друг показывал свои поделки, но Артём так и не попросил научить его этому мастерству. В левую сторону от дома трубы уходили в гаражный кооператив и дальше к мясокомбинату. На свалках около этих объектов друзья тоже находили для себя немало развлечений. С мясокомбината часто выбрасывали повреждённую целлофановую упаковку для сосисок – длинные мягкие прозрачные трубки, которые собирали, выбирали в них неповреждённые участки и наполняли водой, завязывая концы. Можно сказать, делали сосиски из воды. Эти ёмкости смачно взрывались при падении на землю, разбрызгивая воду в разные стороны. Сделав большое количество таких снарядов, забирались с ними на крышу дома. Люк, ведущий туда с последнего этажа подъезда, никогда не запирали на замок. С плоской, покрытой чёрным гудроном крыши, открывался прекрасный вид на окрестности, где зелёные кроны деревьев лесного массива уходили вдаль к горизонту. По краям находился довольно высокий бордюр и Артёму с маленьким ростом приходилось вскарабкиваться на него, облокачиваясь на живот, чтобы посмотреть вниз. Стараясь, чтобы снизу их никто не заметил, ребята кидали водяные бомбы, наблюдая, как те разлетаются вдребезги при соприкосновении с асфальтом. Несколько раз снизу начинали кричать и ругаться, что заставляло быстро убегать с места преступления, добавляя дополнительного адреналина и веселья. Рядом с гаражным кооперативом, находили старые автомобильные аккумуляторы, проверяли, что внутри они высохли, чтобы не обжечься кислотой, и разбирали. Из корпуса доставали металлические пластины, отряхивали от застывшей жидкости и, разломав на небольшие куски, складывали в консервную банку. Затем разжигали костёр и расплавляли содержимое. Обычно, просто делали металлическую шайбу, равномерно распределив жидкую массу по дну формы и зафиксировав её в таком состоянии, опустив в воду. Когда металл остывал, банку разрезали и доставали получившийся увесистый слиток. Там же рядом находился пруд, в котором водилась рыба. Друзья ловили мальков рядом с берегом на удочки без поплавков и наживки – всего лишь небольшая палка, к которой привязана леска с маленьким крючком на конце. Водоём не предназначался для купания, так как всё дно покрывал слой мусора – банки, бутылки и другие вещи, которые выкидывали из близлежащих гаражей. Но в прозрачной воде с берега хорошо виднелось, как среди водорослей и разного хлама плавает множество мелких рыбёшек. Крючком проводили перед носом у проплывающих мальков, которые, не задумываясь, хватали добычу. Чаще всего весь улов отдавали котам. Но бывало, что разжигали костёр на берегу, насаживали рыбок ртом на конец тонкой ветки и жарили на огне. Выглядело это не очень съедобно, но сам процесс проведения такого пикника вызывал приятные эмоции. Сейчас, конечно, Артём не стал бы есть ту рыбу из пруда рядом с гаражами, но в детстве не задумываешься о гигиене или качестве еды, пробуя всё на вкус – от размякшего от солнечных лучей гудрона на крыше дома до кислых муравьиных попок.

Недалеко от дома находилась проезжая часть, где в то время автомобили проезжали нечасто. Друзьям пришла в голову идея сделать на дороге горки из песка и вставить в них гвозди. Маленький Артём доверчиво следовал за старшими, не понимая возможных последствий, поэтому воспринимал это просто как весёлое занятие. Они соорудили несколько ловушек на асфальте и стояли в стороне в ожидании проезжающего автомобиля. Ничего другого произойти не могло, кроме того, что первое же колесо, проехавшее по песку, оказалось проколото. Машина замедлилась и остановилась у обочины недалеко от ребят. Увидев это, они сразу же ринулись наутёк. Артём сильно перепугался, но осознание того, что они совершили плохой поступок, пришло не сразу, преподнеся очередной урок, что не нужно делать людям то, что не хотел бы получить в свой адрес.

В соседнем доме жила сестра Елизаветы Варсанофьевны, к которой периодически приезжали погостить её дети и внуки. Артём виделся с ними не часто, но хотя бы раз за лето они собирались все вместе. Двоюродная сестра Марины Александровны со своим мужем и двумя дочерями приходили в гости и устраивалось застолье по случаю встречи родственников. Несмотря на то, что все были родственниками, мальчик всё равно смущался, когда его начинали обнимать и целовать, поэтому старался находиться в стороне. Но всё это приветственное действо доходило и до него, одаряя отдельной порцией нежностей. Ежегодно, при каждой встрече, ему говорили, какой он большой и красивый вырос и раздавали множество других комплиментов, что ещё больше смущало застенчивого ребёнка. Он никогда не любил такие всплески радости с объятиями и расспросами по отношению к нему. Становилось неловко от излишнего внимания к его персоне, но, конечно, льстило.

Вокруг города находились леса и деревни. Они сменяли друг друга во всех направлениях. В одном из населённых пунктов в нескольких километрах от города жила прабабушка Артёма – мама Александра Павловича. Её дом располагался в самом конце деревни по левой стороне дороги, ведущей из города. Здесь практически все поселения имели одинаковую структуру – пролегающая асфальтированная дорога и частные дома по обеим сторонам от неё, окружённые лесами и полями. Вокруг распростёрлась живая природа, а многочисленные небольшие деревни органично вписывались в общий пейзаж. Одноэтажный дом, покрашенный в жёлтый цвет, выделялся яркостью среди остальных, но по строению все они мало чем отличались друг от друга. Артём был ещё довольно маленький, когда прабабушка умерла, поэтому плохо помнит её, да и не так часто ездил к ней в гости. Но запомнил, как она ругалась, когда, бегая вокруг дома, мальчик прыгал по небольшим кучкам песка под окнами, разбрасывая его по сторонам. Старушка высовывалась из окна и кричала, чтобы ребёнок перестал хулиганить. Но за него заступался дедушка и разрешал продолжать. От этого хозяйка дома начинала кричать ещё громче. Сейчас Артём понимает, что поступал неправильно, делая назло, но тогда это казалось весёлым занятием для маленького ребёнка, оставившее не самое лучшее единственное воспоминание о прабабушке. После её смерти дом достался дедам, которые переехали в него жить, оставив квартиру младшей дочери. После этого свои летние каникулы мальчик проводил уже в деревне, только изредка приезжая в город за покупками и в гости к родственникам, в частности, к няне Юле, которая говорила мальчику, что он уже достаточно взрослый, и может называть её просто по имени, но тот испытывал неловкость от того, чтобы так обращаться к взрослому человеку, поэтому заменил детское слово «няня» на «тётя». Вскоре она вышла замуж и родила сына Лёшу – двоюродного брата Артёма. Со своими друзьями в городе он больше не виделся.

Деревня являлась прекрасным спокойным местом вдали от городской суеты и шума, что очень импонировало Артёму. Через небольшую лужайку от проезжей части стоял забор из тонких редких досок, который ничего не скрывал за собой и было видно красочную рассаду различных цветов, раскинувшуюся перед домом. Справа от калитки находилась лавочка в тени растущего рядом размашистого дерева черёмухи. В углу участка стоял металлический гараж для машины. Входная дверь дома вела в сени и дальше в небольшую кухню, из которой дверь вела в единственную, но довольно большую, комнату. Примерно четвёртую её часть занимала старая дровяная печь, которой уже давно не пользовались из-за наличия газового оборудования, поэтому теперь она выполняла функции кладовки. В целом помещения выглядели в исконном деревенском стиле с непередаваемым ощущением уюта, хотя места было не так много. После переезда, Александр Павлович начал строительство пристройки, и уже следующим летом Артём увидел, как рядом с домом из брёвен внезапно выросло строение примерно таких же размеров. Со стороны кухонного окна появился фундамент и стены из красного кирпича. Внутри ещё отсутствовал пол, а на больших продольных брёвнах лежало несколько досок для перемещения внутри пристройки. Внизу находилась глубокая яма с дном из песка для будущего погреба. Для ребёнка всё это выглядело как сцена из приключенческого фильма, где над пропастью висит хлипкий мостик, по которому нужно перебраться на другую сторону, поэтому мальчик часто там играл, представляя себя киногероем. Так как старую часть дома ещё не переделывали, вход в новую пристройку осуществлялся с улицы. Но иногда, чтобы оказаться там, Артём пролезал через окно на кухне. Старые сени демонтировали и на их месте возводились новые, более широкие и длящиеся не только вдоль стены старой части дома, но и новой. Внук принимал активное участие в их строительстве. Александру Павловичу с его габаритами и весом было проблематично крыть крышу, поэтому мальчик являлся единственным подходящим кандидатом для этого дела. Сверху на деревянный остов он прибивал продольные доски, на них стелил битум, а поверх укладывал шифер. Работа была непростая – приходилось много времени проводить под горячим летним солнцем, поднимать наверх тяжёлые предметы и стараться не свалиться вниз. Высота казалась небольшой, и Артём даже сам спрыгивал оттуда на землю, но всё равно, ощущение страха не покидало. Несмотря на сложность, мальчику нравилось помогать и видеть результат своей работы.

Приехав на следующий год, Артём увидел уже полностью достроенный дом. Входная дверь вела в прихожую. Справа находилась маленькая комната, где мальчик проводил довольно много времени, если хотелось уединиться и позаниматься своими делами. В жаркую погоду там ночевал Александр Павлович, так как ночью в этой комнате становилось прохладнее. Напротив входа осталась всё та же старая массивная дверь, обитая чёрным кожзаменителем, ведущая на кухню. Слева от неё на подставке стояли два больших металлических ведра с колодезной водой, которая из-за отсутствия водопровода использовалась для всех домашних нужд и быстро расходовалась. Горячую воду получали кипячением на газовой плите в кастрюле. Потом её заливали в стоящий над раковиной рукомойник с металлической заглушкой в виде сосульки снизу, которую приходилось поднимать ладонью вверх, чтобы полилась вода. Дальше она через слив стекала в другое ведро, которое при наполнении требовалось выносить из дома и выливать на близлежащие грядки. Со временем появился рукомойник большего объёма, обычным краном и нагревательным элементом внутри, который работал от электричества. Кухня осталась в том же виде, но, вместо окна на улицу теперь имелась дверь, ведущая в новую комнату, а в старой демонтировали печь. Дом стал значительно просторнее внутри и, когда Артём приезжал в гости вместе с уже подросшей сестрой и мамой, а на выходные собирались ещё родственники, то всё равно находилось место, чтобы разместить всех. Хотя, иногда мальчику приходилось спать на старой провисшей раскладушке.

Напротив дома находился большой сарай с сеновалом на чердаке и пристройкой-курятником сзади. В хозяйстве имелось много кур и несколько раз в день Артём с энтузиазмом заходил в вольер и проверял на специальных полках наличие свежих яиц. Иногда там ещё сидела курица, поэтому мальчику приходилось немного подождать, чтобы забрать свежую, ещё тёплую добычу. Он боялся петуха, поэтому всегда брал с собой палку. Иногда куриц забирали для готовки еды – Александр Павлович клал птицу на пенёк и отрубал голову. Затем Елизавета Варсанофьевна ощипывала тушку и готовила блюда. Ребёнок жалел убитых питомцев, но и жареную курицу очень любил. Однажды деды завели поросёнка, которому сделали загон внутри сарая. Артём кормил его и развлекал, отчего тот забавно хрюкал. Но и его постигла участь куриц, благо, что мальчик в тот момент в деревне уже отсутствовал, а его семья по почте получила посылку с внушительным куском засоленного сала.

Рядом с сараем стоял деревенский уличный туалет, окрашенный, как и дом, в жёлтый цвет, что придавало ему дополнительной колоритности. В паре метров от него находилась собачья конура, в которой в то время жил лохматый беспородный чёрный пёс по кличке Черныш. Артём всегда с опаской относился к большим собакам и побаивался их. Пёс был ответственным охранником и, сидя на цепи, лаял на каждого постороннего, проходящего мимо участка, а если заходили на территорию, то начинал остервенело «брехать» и пытаться сорваться с привязи, чтобы наброситься на нарушителя. Также он гавкал и на Артёма, когда тот приезжал в гости после длительного отсутствия, сначала не признавая его своим, но через пару дней привыкал. Но мальчик всё равно старался всегда обходить его стороной и держаться на расстоянии длины его поводка, поэтому каждый поход в туалет казался балансированием на краю обрыва – между стеной сарая и радиусом действия собачей цепи имелась безопасная тропинка шириной всего в полметра.