Глава 10

Устроившись на заднем сидении машины, Стас попытался уснуть. На комфорт ему было плевать, но пиджак всё-таки снял, а рукава рубашки расстегнул и закатал до локтей – так было удобнее.

От возни скрипела кожа дивана, проникающие в салон звуки улицы мешали абстрагироваться от мира полностью, а противный привкус во рту, который даже жевательная резинка не смогла уничтожить, заставлял то и дело прикладываться к бутылке с водой.

Ночь обещала быть долгой, но Стас решил, что снимать в гостинице номер на несколько часов – глупость. Только время зря терять.

Алкоголь ещё бродил в организме и, наверное, на него можно переложить ответственность за этот поцелуй. Ну а что? У выпивших мужиков часто сносит крышу рядом с красивой женщиной, чем Стас от своего собрата отличается? Такой же, право слово.

А ещё к катализаторам можно причислить воздержание. В конце концов, его семейная жизнь разладилась не этим утром, а времени и желания искать любовницу не было.

Желания вляпываться во что-то, хоть немного напоминающее отношения, сейчас не было тоже, но Мара… какой же сладкой она оказалась. Он ведь просто хулиганил, но, только коснувшись её губ, утонул с головой.

Стас призвал на помощь весь свой не самый бедный словарный запас, напитанный сотнями прочтённых книг, да так никакого другого слова подобрать не смог. Сладкая.

Мара пахла волшебно, а её губы… Десерт, который хочется смаковать, никуда не торопясь, наслаждаться каждой крошкой.

Стас, наконец, расслабился и улыбнулся. Закрыл глаза, но лицо сердечком, невозможные голубые глаза, в полумраке кажущиеся лавандовыми, пухлые губы всё равно маячили в туманной дымке. Можно было жмуриться до кровавых кругов, но ничего всё равно не изменится.

Было в этих фантазиях что-то ребяческое, юношеское – будто Стасу вновь четырнадцать, и кровь бурлит, ревёт в ушах только от одной мысли о красивой девочке, с которой вот только что целовался.

Когда Стас, блаженный в своих фантазиях, уже практически уснул, в окно постучали. Требовательно, не заботясь о его, Стаса, комфорте. Да кто там, чёрт его на части разорви?

Вздрогнув, Стас растёр рукой глаза, смахивая остатки сна, пригляделся, и безумная мысль проскочила в голове: Мара решила остаться сегодня с ним. Но бред. Она наверняка уже дома, лежит в кровати, свернувшись калачиком под тонкой простынёй.

От фантазий этих разболелся живот – вернее то, что пониже пупка, отвердевшее и взволнованное.

В стекло вновь постучали – настойчивее, чем в первый раз. В свете бьющих в спину посетителя фонарей силуэт казался мутным, но Стас узнал этого человека.

Может быть, выйти из машины и набить наглую холёную рожу? Тем более, если тело так отчётливо требует драки, но дураком Стас не был. Потому лишь опустил стекло на несколько сантиметров и выглянул наружу.

– Вы не выйдете? – спросил Андрей, брезгливо поджимая губы.

– Не выйду.

– Почему?

– Не хочу, – пожал плечами, а Андрей резко выдохнул, став похожим на коня. – И где ваши манеры?

– Тоже мне, герцог нашёлся, – хмыкнул Андрей, фыркая. – Ну, так? Выйдете? Поговорить надо.

«Ага, держи карман шире».

– Обойдёшься. Говори так или проваливай.

Стас не видел причины возиться с этим мужиком и быть с ним любезным. При повторной встрече Андрей показался ещё отвратительнее. Заносчивый и высокомерный тип. И смотрел на Стаса так, что у того кулаки сами по себе сжались.

Сдержался. Но насколько ещё хватит его терпения?

– Нам надо поговорить, – повторил Андрей, словно имел дело с идиотом, который с первого раза не может усвоить информацию.

– Неужели?

– Не делай вид, что ты не знаешь, кто я! – голос Андрея звучал глухо, а сам он был похож на дерущегося с зеркалом петуха.

«Павлинья жопа ты».

– Да, я в курсе, что ты мужик, который не может пережить то, что его не хочет женщина. И правда, трагедия.

Внешне Стас оставался совершенно спокойным, даже усмехаться перестал. На лице не дрогнул ни один мускул, когда заметил перекошенную физиономию Андрея. Выбить его из колеи получилось одной-единственной фразой. До этой минуты это была догадка на уровне мужских инстинктов без чётких доказательств. Но сейчас, когда зажглись и потухли голубые глаза в узкой прорехе, Стас во всём убедился.

Андрею нужна была Мара. Не как вдова его покойного брата, а как женщина. В своей постели, жизни, судьбе.

Вот только на самом ли деле Маре плевать на Андрея или между ними что-то было, раз этот так кипятится, Стас не знал. И незнание это его мучило.

Внезапная острая вспышка ревности сжала сердце в ледяном кулаке. Дыхание стало частым и прерывистым, и Стасу потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть себе спокойствие. Да что его так взволновало? Пусть спит, с кем хочет, делает, что нравится – Стасу наплевать.

«Лжец».

А Андрей тем временем оклемался и, прилипнув носом к стеклу, только глазами сверкал. Безумный какой-то, хорошо, что Стас не вышел. Когда Андрей начал говорить выразительным хриплым шёпотом, стало ясно: человек себя если и контролирует, то очень слабо.

– Ты, хрен залётный, вообще кто такой? – Стас заметил пару капелек слюны, упавших на стекло из-за потуг Андрея казаться самым лучшим из опереточных злодеев. – Наша Мара не для тебя, она…

– …для тебя, – закончил Стас, на что Андрей громко выругался, не стесняясь в выражениях и напрочь забыв, что косит под интеллигента.

Стас поморщился, как от болезненного толчка в почки. Ещё свежи были в памяти методы его уже бывшей жены. После их безобразной ссоры Настя попросила своего любовника оставить на её руках синяки, а после попёрлась к Поклонскому делиться подробностями насилия в семье. Трясла перед Димой тонкими ручками с почерневшими следами пальцев на запястьях, просила помощи, прикидываясь жертвой мужниной тирании.

Она хотела его посадить и всё продумала, и если бы не Поклонский с его быстро работающими мозгами, у Насти бы всё получилось.

Давать подобные карты в руки этому ушлёпку, оставляя на нём реальные синяки и ссадины, Стас не хотел. Он знал эту породу: по любому свисту бегут в полицию и снимают побои.

Хватит, учёный. По гроб жизни хватит.

– Не смей к ней приближаться, – петушился Андрей. – Она всё ещё любит моего брата. У вас всё равно ничего не получится!

– Отойди, – рявкнул Стас и, взмахнув рукой, словно жирного шершня отгонял, попытался закрыть окно.

Нужно заканчивать этот фарс, пока весь здравый смысл не вылетел в трубу. Стас и так ценой неимоверных усилий сохранял спокойствие. Хотя бы внешнее.

– Ты выйди, поговори со мной, – не унимался Андрей, положив пальцы на стекло, словно это могло уберечь его кости от перелома, реши Стас уехать. – Не мужик, что ли? Только и можешь, что чужих баб на улице тискать?

– Она вдова, – напомнил скорее самому себе Стас. – Какая она к чёрту «чужая женщина»?

Андрей захлопнул рот, сжал губы в тонкую нитку, пытаясь запихнуть обратно уже вылетевшие слова. Стасу его реакция не понравилась, но он не смог бы себе ответить, что именно его смутило.

У Мары на самом деле кто-то есть? Или что это значит? Почему Андрей замолк?

– Да-да, вдова. Конечно же, вдова, – пробормотал Андрей и, удивив Стаса, убрал руку.

Скорым шагом, не оборачиваясь, ушёл к машине. Секунда и он исчез в салоне, завёл мотор и погнал тачку в ночь.

«Нет, он не только придурок, ещё и идиот».

Глава 11

Ночь выдалась муторной. Мара ворочалась на кровати, вставала, чтобы попить воды, делала себе чай, да так ни одного глотка не сделала. К утру напиток остыл, поверхность покрылась плёнкой, похожей на пятно от разлитого на асфальте бензина. Спать не хотелось – или не моглось. Мара, как скрюченная болезнью старушка, бродила по дому, касаясь тёплых стен, вдыхала запах дерева и штукатурки. Вслушиваясь в знакомый до боли скрип половиц, считала шаги, улыбалась.

Сама не знала чему, но стоило коснуться пальцами губ, провести по нижней языком, и вспоминался поцелуй. Он случился внезапно, разбередил всю душу до основания, превратил Мару в озабоченную дурочку. Дурочку, которой всего лишь и хочется, что глупо улыбаться.

«Надо было купить ему торт и вернуться, всё-таки День рождения».

«Но он же не просил остаться, он сам ушёл!»

«Надо было остановить, надо было броситься за ним».

«Не надо было, чепуха, забудь!»

Мара вела с самой собой бесконечные диалоги, убеждала и уговаривала, мирилась с принятыми решениями и ругала себя за них же. А ещё стыдилась, но, господи, каким чудесным был тот поцелуй…

С большой фотографии, висящей на стене спальни, на Мару смотрел улыбающийся Серёжа. Такой красивый, родной… каждая чёрточка была выжжена на подкорке, оставив шрамы на сердце. Молодой и полный жизни, он так внезапно погиб, оставшись навсегда в памяти радостным и счастливым.

В то лето он слишком много работал, развивал ещё шаткий бизнес, о котором мечтал с института. Часто ездил в командировки, но Мара всегда его ждала. Знала, что обязательно к ней вернётся. Даже если бы у него ничего не вышло, Мара всё равно его любила. Не умела иначе.

Ждала и в то утро, но ей позвонил Андрей и, задыхаясь, сообщил о смерти Серёжи.

Потом было опознание, которого Мара почти не помнила. Словно мозг защитился от негатива, выстроил барьеры, оградив Марьяну от горьких воспоминаний. Всё, что осталось от её Серёжи – искорёженное в аварии тело, обручальное кольцо и ладанка.

В очередной раз, пройдя мимо портрета, Мара остановилась, посмотрела в глаза мужа и погладила рамку.

– Ты же не будешь на меня злиться, если я попробую? – спросила, едва шевеля губами, но Серёжа не мог ей ответить.

Диалоги с портретом мужа стали привычным делом. Больше семи лет назад, когда они только начали встречаться, Мара часто разговаривала с его фотографиями и не видела ничего в этом запретного. После смерти Сергея Марьяна продолжила традицию, не стыдясь этого. Впрочем, если бы кто-то узнал о её привычке, наверняка отправил бы к психоаналитику, но Мара никому не рассказывала. Зачем? Прослыть сумасшедшей она не мечтала.

Давно поняла: чем меньше о твоих странностях знают близкие, тем спокойнее им живётся. Лучше пусть думают, что она сильная и справилась, чем жалеют. Мара привыкла быть весёлой, радостной, к ней всегда тянулись люди, мечтая греться в лучах струящегося из неё счастья. Ей нравилось поддерживать других, дарить им улыбки. А то, что в душе у неё темно и одиноко, никого не касалось.

В окно заглянуло утро, и в косых солнечных лучах летали пылинки. В по-летнему чистом небе сбивались в косяки птицы, и не было ничего красивее их полёта. Вылив в раковину остывший чай, Мара вымыла чашку, заварила себе кофе и, взобравшись на подоконник, смотрела на свой тихий сад, в котором заснули розы, а с деревьев осыпались разноцветные листья. Красота…

Кофе пах одуряюще, а на губах играла улыбка. Этим утром, когда так тихо и спокойно, хотелось только радоваться.

Неважно, если Стас так и останется приятным воспоминанием, Мара всё равно была благодарна ему за этот вечер, за поцелуй и то, что так лихо защитил её от Андрея, с которым даже общаться больше не хотелось. Во всяком случае, пока.

Воробышек перелетал с ветки на ветку, что-то клевал у основания старой вишни, и Мара залюбовалась им, и долго бы ещё любовалась, не оживи её телефон. Незнакомый номер, и на проводе курьер из цветочного салона. Мара так удивилась звонку, что чуть с подоконника не свалилась, облилась остатками кофе и долго металась по комнате, будто ей подожгли пятки.

Так и выскочила на улицу в пушистой пижаме, ещё слегка растрёпанная – очень уютная и домашняя.

– Марьяна Сергеевна, вот здесь распишитесь, – молоденький курьер в смешной оранжевой кепке шмыгнул картофельным носом и, неловко перехватывая одной рукой букет, протянул Маре планшетку.

Мара любила цветы, а букет был поистине потрясающим. Оформив мелочи, Мара лучезарно улыбнулась парнишке – так умела только она. Тот окрасился в свекольный цвет до самой кепки, снова шмыгнул носом и ретировался, едва не забыв вручить ей подарок.

От кого? Мара так и не поняла, до того была взбудоражена. Не Стас – он ведь не знает её номера телефона. Наверное, и не Андрей.

Но это оказался Стас.

«Поехали завтракать?» – гласила записка на красивой плотной бумаге.

А на обратной стороне номер телефона.

Стас давал Маре самой принять решение. И она не смогла его не принять.

Серёжа бы понял, а Андрей… пусть катится к чёрту.

Глава 12

Ночь покоя не принесла, только сильнее разгорелось желание вновь увидеть Мару. И как можно скорее. Промучившись из-за снов, что никак не хотели оставить его в покое, к утру Стас решил, что никуда из этого городишки не уедет, пока не встретится с Марьяной.

Надо действовать.

Дождавшись утра, Стас окончательно избавился от остатков алкоголя в организме, и готов был сделать всё, чтобы Мара вновь оказалась рядом. Даже если для этого придётся подключить все свои связи, включить обаяние – в общем, быть тем, кем давно не был.

Мара толкала его на подвиги – или просто на безрассудства – и Стас вдруг понял, что таким себе нравится в тысячу раз больше.

«Неужели в сорок лет жизнь и правда только начинается?»

Включив мозг и воображение на полную катушку, Стас сидел на переднем сидении собственной машины, барабанил пальцами по оплётке руля и думал. Составлял план, просчитывал бесконечные варианты, выбирал самые лучшие.

Женщины любят цветы. Но заваливаться к Маре с пышным веником под мышкой он не хотел – куда лучше заказать букет в хорошей лавке и отправить с курьером.

Другое дело, что Стас не знал номера телефона женщины, которую решил осчастливить букетом. Ну что за идиот, почему не спросил у неё? Мог же…

Но и на этот случай у Стаса был заготовлен ход, эффектный в своей простоте.

Главное, чтобы Димка его не убил за то, что решил разбудить его беременную любимую с утра пораньше со своими глупостями. Впрочем, Поклонского бояться, всю жизнь заикаться. У Стаса на лучшего друга давно выработался иммунитет, его властным дерьмом не проймёшь.

Едва дождавшись, когда часы покажут приличное для звонков время, Стас включил телефон и, игнорируя ворох сообщений о пропущенных вызовах, нашёл номер Варвары. Стас попытался, да так и не вспомнил, зачем вообще его взял, но сейчас его запасливость была на руку. Действовать через Поклонского не хотелось: отвечать на вопросы лучшего друга с самого утра – то ещё удовольствие.

Длинные гудки звучали в трубке, кажется, целую вечность. Неужели до сих пор спит? Но, похоже, сегодня удача была на его стороне: Стас, наконец, услышал сонный и удивлённый голос Вари.

– Стас? – спросила немного настороженно. В трубке раздалось деликатное покашливание и тихий шорох. – Так рано… что-то случилось? Диму позвать?

– Нет-нет, – пресёк Стас Варю. Диму ему слышать сейчас не хотелось. – У меня к тебе деликатное дело и я надеюсь, что мы сможем обойтись без Поклонского.

– Ух ты, – Варвара рассмеялась, но смех её был не таким волнующим и приятным, как у сестры.

Стас, в который раз удивился, до какой степени сёстры-двойняшки разные. Хотя бы внешне. Мара высокая, статная и улыбалась намного чаще Варвары. А ещё она казалась внутренне сильнее своей сестры, и этот стержень Стасу очень нравился.

Мара ему нравилась, и ничего с этим сделать он не мог.

– Так какое дело у тебя ко мне, ещё и деликатное? – напомнила о себе Варя, и Стас тряхнул головой, приводя в порядок мысли.

– Мне нужен номер телефона твоей сестры, – выдал на одном длинном выдохе, и Варя едва слышно крякнула от удивления.

– Мары? – недоверчиво переспросила.

– У тебя, вроде бы, нет больше сестёр, – проворчал Стас, уже жалея о решении позвонить Варе. – Я понимаю, что моя просьба звучит странно…

– Более чем, – хмыкнула Варя и чем-то загрохотала. – Впрочем… дай угадаю! Когда ты подвозил Мару в аэропорт, она что-то забыла в машине и ты, наконец, нашёл время эту вещь вернуть, да?

Будь он проклят, если не услышал в голосе Вари едва сдерживаемый смех. Ну, сваха! Это же надо так быстро подготовить почву. Сам Стас бы лучшей липовой причины не придумал, а Варя сподобилась. Всё-таки Поклонскому с ней повезло – умная девочка.

– Да, именно, – как можно спокойнее подтвердил Стас. – Очень важную вещь она забыла.

– Хм, дай подумать, – уже откровенно веселилась Варя, но вдруг спросила серьёзным голосом: – Настя точно в прошлом?

Стасу показалось: будь они сейчас не на расстоянии сотен километров, Варя вцепилась бы ему в воротник и сверлила требовательным взглядом, трясла за шкирку, требуя честного ответа.

– Со вчерашнего дня официально.

– Да-да, Дима говорил, что вчера ты стал свободен по закону… Но, Стас, ты же понимаешь, Мара моя сестра. Если ты хоть немного ещё любишь Настю, я…

С Варей у Стаса была особенная связь. Именно с её женихом изменяла Настя, и это в какой-то степени их породнило. Общее горе сближает, да?

– Варя, прекрати, – попросил пугающе спокойным тоном. – Ты же знаешь, что к себе в душу я не пускаю даже таких прекрасных девушек, как ты. Я развёлся, у меня нет ничего общего с Настей. Если ты и дальше решила препарировать меня, как чёртову лягушку, то я пожалуй прямо сейчас и попрощаюсь.

– Только попробуй её обидеть, – в тон ему ответила Варя, но быстро оттаяла.

Стас Варе нравился, а его бывшая жена – нет. А ещё Варвара очень любила Мару и искренне считала, что траур пора прекращать. Сколько можно отказывать себе в любых радостях жизни? Мара слишком молода и красива, чтобы до скончания дней помнить только одного мужчину. Так почему бы не попробовать построить что-то со Стасом, хоть он порой и бывает занозой в одном месте с его вечным желанием держать все эмоции под контролем и выглядеть ледяной глыбой, лишённой чувств и эмоций.

Нет, Стас всё-таки Варе нравился, и ему она готова была доверить счастье сестры.

Потому через минуту Стас уже знал номер телефона Мары и гуглил лучший цветочный салон, цветы из которого смогут доставить даже утром.

Заказав, по заверениям менеджера, лучший букет, на который только хватит фантазии их флористов, Стас окинул себя в зеркале критическим взглядом. От увиденного вздрогнул и наморщился. Его отражение могло бы испугать какого-нибудь впечатлительного малыша и причинить ему психологическую травму: взъерошенная борода, мятый ворот рубашки, полоски на щеке после неудобного сна. Что ж, когда тебе исполнилось сорок, выглядеть бодрым и свежим по утрам можно только после тщательной подготовки.

Да уж, придётся что-то с этим сделать, если хочет Мару очаровать, а не испугать до икоты.