Глава 6

Вхожу в свою квартиру и удивляюсь, как всё быстро преображается. Ещё три дня назад здесь везде лежали слои пыли и воняло затхлостью. Сейчас же всё почти так, как я оставляла.

– Нормально так, – Димка выглядывает из гостиной и возмущённо смотрит на меня. – Чего не сказала, что будешь тащить кучу пакетов, я бы помог.

– А с Сашей кто остался бы? – спрашиваю я, пытаясь включить голову брату и напомнить, что мы с ним здесь только вдвоём. – Нет сейчас рядом никого, кто сможет приглядеть за нашей непоседой.

– Ну да, – Димка чешет затылок, – забыл.

– Спала уже? – спрашиваю я и иду на кухню.

Знаю, что Димка всё донесёт сам, а я пока проверю все шкафчики ещё раз, чтобы точно нигде не осталось старых продуктов.

– Да, – улыбается брат и достаёт пакет с соком из одного из пакетов. – Теперь наше королевское величество требует улицу.

– Сами виноваты, – улыбаюсь на слова Димки. – Вы её всё время балуете с братьями, – память сразу подкидывает картинки, как с ней носились здоровые бородатые мужики.

– Ну а кто же виноват, что у нас в роду только пацаны рождаются! Ты – исключение, – сразу добавляет Димка. – А теперь и наша принцесса.

– Потом не удивляйтесь, что она вам на шеи сядет, – уже смеюсь я в открытую.

– Как же, – возмущается брат, – ты же увезла девочку сюда. Как мы теперь будем баловать её?

– Здесь её дом, Дим, – смотрю на брата тепло.

Вероятно, он забывается и делает шаг ко мне, чтобы обнять, но я напрягаюсь, что не остаётся без внимания. Тяжёлый вздох и напряжённый взгляд. Димка, может, и балагур, но он не так прост, как хочет казаться. Он касается моей руки и заглядывает в глаза.

– Оторвал бы ему всё, что его носит на этом свете. Но, думаю, тебя это не обрадует.

– Дим, – отворачиваюсь от брата, не хочу, чтобы он видел все эмоции, что я сейчас пытаюсь переварить, – может, вы погуляете, пока я всё разложу и приготовлю ужин?

– Да-а-а, Алусь, тяжело придётся, – задумчиво тянет Димка.

– Кому?

– Да так, мысли вслух, – Димка быстро выходит из кухни и кричит: – А где моя принцесса? Кто пойдёт со мной гулять?

Довольный визг Сашеньки наполняет квартиру и заставляет меня улыбнуться. Да, моя девочка стала для меня спасением. Хотя я до сих пор чувствую тот панический ужас (страхом это не назовёшь), который я испытала, когда увидела две полоски на тесте. А ведь до последнего надеялась, что у меня с Герой ничего не было.

Причём когда я напивалась с Любой, то всегда была уверена, что останусь под её крылом, и все наши тайны умрут в моей потерянной памяти. Но в тот злополучный день, когда нас троих накрыла безнадёжность, всё вышло из-под контроля. Хотя тот год вообще не поддаётся никакой логике. Всё у нас вышло из-под контроля. Ну или кризис среднего возраста налицо.

– Мы ушли, – крикнул Димка из прихожей, и я услышала, как закрылась входная дверь.

Что я буду делать, когда он уедет, не представляю. Хорошо, что в моём магазинчике есть хорошая девочка-флорист. Она даже умудрилась настроить онлайн-заказы. Я столько пропустила со своими прятками. Радует то, что моё дело не загнулось.

Пока чищу овощи, пытаюсь выстроить план действий на случай, если снова встречусь с Дикоевым. Нужно вспомнить, что мне говорила Ульяна. Я должна показать, что не боюсь его, должна высказать ему всё.

Из размышлений меня вырывает звонок в дверь. Неужели Димка с Сашей уже вернулись?

Но стоит мне открыть её, как все мои мысли о том, что я что-то «должна», разбегаются в панике.

– Ну что, Цветаева, поговорим? – Дикоев опирается одной рукой о косяк двери, а нога уже стоит в квартире.

Высокий, подтянутый, с ухоженной бородой, которая добавляет ему возраста, но идёт. Боже, Алла, что ты делаешь? Ты оцениваешь того, кто жизнь тебе сломал? Хотя он же и подарил то, ради чего я живу теперь.

– Я не хочу разговаривать, Герман, – стараюсь говорить так, чтобы голос не дрожал.

– Вот ведь незадача, – он опирается второй рукой о входную дверь и надавливает на неё, открывая шире. – А я как раз таки хочу. Пока твой брат ушёл гулять с малышкой.

От того, как он выделяет слово «брат», по телу пробегает озноб, а сердце пропускает удар. Не только мысли в панике разбегаются.

– Уходи. Тебе здесь не рады, – говорю я дрожащим голосом, но отступаю вглубь квартиры.

– А я помню, как чуть больше двух лет назад мне здесь были очень даже рады, – нахальная улыбка касается губ Германа, а меня начинает потряхивать.

Нет, он не производит сейчас впечатление дышащего злостью и ненавистью, но вот такое его поведение ещё страшнее. Когда он так наступал на меня когда-то давно, всё закончилось очень страшно. По крайней мере, для меня.

– Не бойся, – голос Германа меняется. Становится нежнее, что ли. – Боже, ну что мне сделать, чтобы ты простила меня? Как исправить то, что натворил? – он держит руки перед собой, будто сдаётся, а я совершенно не понимаю его.

– Меня пугают твои перемены настроения, – шепчу я, с трудом выталкивая из себя слова.

– Аллочка, родная, поверь, я просто хочу поговорить.

От его обращения меня передёргивает так, что я не могу скрыть этого. Герман видит мою реакцию и кривится, будто ему соли на рану насыпали.

– Я не готова с тобой разговаривать, Герман.

– Хорошо. Но я хочу задать тебе один вопрос, – он наклоняет голову набок и смотрит на меня испытующе, а я боюсь услышать его вопрос, хотя могу догадаться, о чём речь пойдёт. – Если ты до сих пор так боишься мужчин, как же ты смогла родить? И кто же папа твоей замечательной девочки? Только не нужно снова брата записывать себе в мужья, – быстро вставляет он, а я у меня в голове звенящая пустота вокруг мигающей надписи «опасность».

Глава 7

– Что ты ему сказала? – Люба смотрит на меня, а в глазах её пляшут смешинки.

– Что сделала ЭКО, – уже злюсь не на шутку я.

– Да-а-а, – Лариса утыкается в свой стакан с латте и уже минут двадцать то и дело повторяет удивлённое «да».

– И он поверил? – снова тот же вопрос от Любы.

– Девочки, вам не кажется, что вы достали уже? – Я отворачиваюсь от них и смотрю на наших деток.

Сашенька и младшенький сынок Любы и Семёна играют в песочнице в тени их сада. Дети счастливы, а мне нужно было срочно поговорить с теми, кто знает мой секрет. Но не только для этого я приехала в гости к Любе.

– Кстати, а скажи-ка мне, Любаш, ты Семёну рассказывала о Саше? – я смотрю на подругу внимательно, стараясь подметить любые изменения, но кроме обиды не вижу ничего.