Цитаты из книги «Хронология воды»

«Я женщина, которая говорит с собой и врет».

Каждый раз, когда я говорю с одним из вас, я чувствую себя так, словно сдираю с себя слои эпидермиса, которые представляют собой слои всё еще свежей кровавой рубцовой ткани, черной, коричневой и красной, и по мере того, как я отрываю каждых из них, всё больше и больше моей крови стреляет вам в лицо. Вот чем письмо является для меня, женщины

Некоторые уверяют, что слова не могут «случаться» с тобой. А я говорю: могут.

Попросите меня рассказать о письме — ну, это болезненно личное. Письмо. Мой огонь. В котором истории рождаются из того, что жило и умерло во мне. Она движет мной и станет моей смертью.

Наши тела — это воплощенная метафора всего человеческого опыта.

Как-то за выпивкой он сказал: «Хочу быть художником». А я сказала: «Хочу быть писательницей». Мы пили за это. И писали картины. И писали тексты. И каждый час отмечали алкоголем. Танцевали с лесбиянками. Трипповали с хиппи. Употребляли грибы с художниками. Прокалывали шины республиканцам. Бухали с бродягами под эстакадами и на путях. Бухали с друзьями, и врагами, и бывшими заключенными, и татуировщиками, и однажды со священником и байкерами, и однажды со знаменитой актрисой, и с его пьяным отцом, и с моей пьяной матерью, и со всеми людьми, которые нам встречались. Мы ночевали в алкоголе.

А от этого ответа я чуть не расплакалась: «Он помог мне почувствовать себя той, кого рискнут выбрать». Но сама я готова поддержать только такой ответ: «Мы с ним вместе занимались саморазрушением».

Среди знакомых мне невероятно умных, притягательных и красивых женщин я провела дилетантский опрос на тему: почему нас всех, как мотыльков на свет, тянет к мужчинам, которые втаптывают нас в грязь. Они отвечали что-то вроде: «Потому что в этой мрачной любви я встретилась с собой». Или: «Я с детства усвоила, что если страдаешь, значит, всё хорошо, а если получаешь удовольствие — значит, ты плохая». Еще был популярный ответ: «Между шлюхой и святой я выберу шлюху». И, конечно, классический: «Плохие парни гораздо интереснее хороших. Если выживешь. И я по-прежнему так думаю». А также: «Страдание связывает крепче любви» и «Уж лучше почувствовать себя живой и умереть, чем жить, чувствуя себя мертвой».

Я читала Акер, особенно главы, в которых отцы домогались, или насиловали, или подавляли, или унижали, или стыдили дочерей, и кивала, кивала, соглашаясь с каждым словом. Меня ничто не шокировало. Не потрясало. Я чувствовала себя… реальной.

Книги, которые я любила больше всего, учась в аспирантуре, были в конечном счете аморальны. Изнанка литературы. Жорж Батай, маркиз де Сад, Деннис Купер, Уильям Берроуз. Так что можно понять, почему в Кэти Акер я увидела литературную праматерь.