– Не смей, – прохрипел он и с силой взял меня за плечи. – Ты ни хрена не должна им и искали они тебя еще до того, как ты встретилась с Тарасом, – я видела страх в его глазах, но… Богдан, так же как и я, ничего не боится в этой жизни. – Настя, – он крепко обнял меня. – Твое чутье сведет меня с ума. Мы могли не поехать туда сегодня… мы могли не забрать мать с собой… Настя, – он еще сильнее обнял меня, я поняла, что страх в его глазах это страх за жизнь матери.

– Какого хрена им нужно от меня, Богдан? Какого хрена их всех так тянет в Ижевск? Чем он так манит их?

– Я не знаю, Настя.

Я взяла с тумбочки рацию.

– Федор, зайди ко мне.

Не прошло и пяти минут, Федор постучал в дверь нашей комнаты, я курила у окна.

– Входи.

Федор вошел и внимательно посмотрел на меня.

– Бойцов в ружье, Федор. Всех. Женщины и дети ни на минуту не должны оставаться без надзора, хоть по десятку бойцов к ним приставь. Саперов, ежедневно, везде. Набираешь еще 50-т бойцов.

– Понял. Настя? – он внимательно смотрел на меня.

– Дай Бог, Федор, чтобы я просто преувеличивала и трижды утрировала. Сам знаешь, со мной так не бывает. Я не знаю, Федор. Не знаю. Кто-то очень хочет, чтоб я сдохла. Ты узнаешь первым, как только я выясню, хоть что-то.

– Понял, Настя.

Федор ушел к себе, мы с Богданом легли в постель. Поспать этой ночью нам не удалось.

«…– Настюша… Настенька, прости меня доченька… прости, родная моя… прости меня, Настюшенька…»

– Настя.

Я открыла глаза, надо мной склонялся Богдан.

– Прости, Богдан, просто кошмар, – я снова провалилась в тяжелый тревожный сон.

«… Настя… Прости меня, Настя… Всех нас прости… Мы не успели… Мы не хотели, Настя… Прости нас…»

Окровавленные и искаженные невыносимой болью лица братвы, их прискорбный, полный вины взгляд… стоны…крики…

« – Прости нас, Настя!»

Снова Богдан пытался разбудить меня, я едва открыла глаза и снова провалилась в сон.

«… – Настя, Настюшенька… прости меня…

… – Прости нас, Настя… Прости…

Окровавленные и обезображенные лица погибших парней… их тяжелые взгляды смотрели мне прямо в глаза…

… – Мама… мамочка… Мама!

Лица братвы сменились лицами моих молодых парней…

… – Мамочка… - жалобный стон малышей…

…Взрывы… автоматные очереди… залитые кровью тела моих молодых парней падали к моим ногам…

… – Помоги нам… – их руки тянулись ко мне…

… – Мама… мамочка… Мама!…»

– Не – е-е – е -т! – я проснулась в холодном поту, безумным взглядом смотрела на Богдана, который пытался разбудить меня. – Нет, – прохрипела я, все еще не придя в себя.

– Настя, – Богдан пытался обнять меня, я вырвалась из его рук и встала с постели.

Богдан включил свет и посмотрел в мой, все еще безумный взгляд. Даже очнувшись ото сна, я очень явно ощущала ужас, увиденный во сне, голоса детей стучали у меня в голове.

– Настюша, – Богдан обнял меня и усадил на диван. – Малыш мой, это был сон.

– Это был очень хреновый сон, Богдан, – я, наконец, встряхнулась.

– Малыш мой, идем.

Мы снова легли в постель. Пытаться уснуть, было глупо, но, Богдану через пару часов нужно было вставать, я обняла его и замерла, чтобы не мешать ему, хоть немного поспать перед работой. Богдан вскоре заснул, я же всю ночь думала, почему меня стали мучать кошмары. Кто и почему хочет завалить меня? Что творилось в кругу братвы? В памяти всплывали обрывки фраз:

«… Прости меня, Настя… прости нас… мы не успели…»

«… – Настя, неделю назад Макар хотел поговорить с тобой, он сделал это?

– Ты о чем?

– Потом поговорим…»

«… – Митяй хочет поговорить с тобой…»

«… – Ты поговорить хотел.

– Позже поговорим…»

«О чем мы поговорим, Митяй? Чего не успел сказать мне Макар? Чего не успел Артур? Какого хрена творится, вообще? В чем они виноваты передо мной? За что я должна простить их?»

В шесть утра проснулся Богдан, открыл глаза и посмотрел на меня.

– Ты так и не спала?

Я промолчала в ответ. Мы встали с постели, привели себя в порядок и спустились вниз.

– Богдан, в следующий понедельник я выйду на работу, – я виновато посмотрела на него.

– Мы справляемся. Не торопись, – он поцеловал меня и вышел из дома.

Я прошла в кабинет и достала из стола, так и не просмотренные мной папки с документами, оставленные братвой, мне было просто некогда.

Я открыла первую папку и ужас, увиденный мной во сне, снова пронесся у меня перед глазами.

«Прости нас, Настя» – прочла я на первом из листов, лежавших в папке.

– Что за хрень, твою мать? – я отложила листок и принялась рассматривать вложенные в папку бумаги.

Первый лист – исписан именами и фамилиями. Несколько фамилий перечеркнуты черным крестом, еще несколько решеткой…

Следующий лист – пять фамилий и имен, через тире погоняло, обведены красным…

Еще три больших плотных листа, сложенные втрое – карты, одна из них карта Ижевска, а еще две? Карты исчерчены и исписаны…

– И что это, твою мать? – я не могла понять, что это и зачем мне все это нужно.

Открыв папку от Макара, оставленную нотариусом, я обнаружила там лишь один лист, на котором были написаны шесть наборов цифр.

Я рассматривала бумаги и карты, пытаясь понять, что это…

В конце концов, я поняла, что мне нужна помощь.

– Федор, зайди ко мне в кабинет, – сказала я в рацию.

Не прошло и двух минут…

– Скажи мне, Федор, ты ходишь за мной по пятам и ждешь, когда я позову тебя?

– Не понял, – он удивленно смотрел на меня.

– Появляться так быстро, где бы ты не был. Ты ведь был во дворе.

– Навык, Настя, не более.

– Молодец. Посмотри, Федор. Скажешь мне что это, я тебя в звании повышу, – усмехнулась я.

Федор подошел к столу и посмотрел на, разложенные на нем, карты.

– Это однозначно карты, Настя.

– Это, Федор, я понимаю. Какой местности карты?

– Ну, с этой ясно – настоящий Ижевск. Это, – он внимательно посмотрел вторую карту. – Это тоже Ижевск, Настя.

– Но они ведь разные, даже по площади.

– Да, Настя, разные. Разница между ними лет 15-ть – 20-ть.

– То есть, это более старая карта Ижевска?

– Да, Настя. Это, скорее всего, тоже Ижевск, но еще более молодой. – Федор рассматривал третью карту. – То есть, это три карты одного города с разлетом во времени около 20-ти лет. Сейчас Ижевск намного больше, чем был раньше, поэтому они так сильно различаются. Я не уверен на счет третьей карты, столь молодым, Ижевск я просто не помню.

– Хорошо. Что отмечено на этих картах?

– Вот этого, Настя, я не знаю. Точнее, зачем все это отмечено, я даже предположить не могу.

– А это, Федор? – я положила перед ним список с именами и фамилиями, отмеченные красным. – Все это, судя по всему, дело очень давнее. Ты слышал когда-нибудь эти имена?

Федор внимательно прочел список.

– Я слышал эти имена, Настя, но, ты права, уже очень давно. Ничего конкретно я тебе не скажу, я сам тогда был еще молод и с криминалом общался лишь через Марка. Начало 90-х, Настя. Это друзья Макара, их посадили, больше я о них ничего не слышал.

– А это, Федор? – я положила перед ним список отмеченный черным.

Лицо Федора стало еще более серьезным.

– Ты где это взяла, вообще?

– Братва наследство оставила.

– Честно говоря, я искренне надеялся, что все они давно передохли. Кресты на фамилиях, скорее всего, говорят о том, что эти уроды действительно, сдохли. Смотри.

1. Квазимода. +

– Тихон +      – Леший #

– Самсон # –      – Тарас # -

2. Ставр +

– Елизар +      – Боксер # -

– Пахом # -      – Ермолай # -

3. Кореец +

– Султан +      – Федот #

– Еремей +      – Дема #

4. Адольф +

– Митрофан +      – Ермак # -

– Панкрат # -      – Абдула #

5. Сизый +

– Якут +      – Памфил # -

– Волчара #      – Лука #

– Серафим +      – Касьян # -

– Казимир #      – Клим #

– Ефрем #

Якут, Султан и Митрофан, однозначно, ушли в мир иной и остальные, видимо, тоже. Решетки, вероятно говорят о том, что эти люди сидят, минус против решетки может говорить о том, что они откинулись. Квазимода, Ставр, Кореец, Адольф, Сизый – я никогда не слышал этих имен, Настя. Остальные, имена слева – беспредел 90-х, справа я знаю лишь тех, кого знаешь и ты. Криминальная структура, Настя, далеко не все они Ижевские.

– Какого хе.а им надо, Федор?

– Об этом тебе может сказать лишь тот, кто знает их и знал Макара.

– Спасибо, Федор, на звание заработал, – сухо ответила я, мои мысли были уже далеки от Федора. – Можешь идти, пока. Мне нужно кое-что проверить. Я недолго.

Я вышла из дома и поехала в банк Макара, взяв с собой листок с комбинациями цифр. Единственное, что мне приходило на ум – это коды от банковских ячеек. У братвы было три банка – Макар, Князь и Трифон, их я и решила проверить.

– Добрый день, Григорий Макарович, – сказала я, войдя в кабинет Грома.

– Добрый, – он удивленно смотрел на меня.

– Времени у меня немного, объяснять некогда, проводи меня в хранилище.

Гром проводил меня в бронированное хранилище.

– Можешь идти. Ни кого сюда не пускай, – сказала я ему и прошла к ячейкам.

Каждая ячейка имеет 6-ти значный код, в моем списке по 8-мь цифр… скорее всего номер ячейки…

Провозившись с ячейками минут двадцать, мне удалось открыть первую… вторую… все. Остальные, видимо в других банках… Открывая ячейки, я приходила в тихий ужас…

Закончив с банком Макара, я поехала в банк Князя… Трифона… Все повторилось.

В легком шоке я покинула последний банк и поехала домой. «Что это? Зачем мне все это? Деть было некуда? Бред!» – каждая из ячеек братвы была туго набита валютой…

Приехав домой, я снова прошла в кабинет, присела к столу и снова стала рассматривать карты.

«Ни хрена я сама не пойму» – подумала я и позвонила в Москву.

– Алло. Здорова, Митяй.

– Привет, Мурена.

– Вопросы у меня появились. Мы можем встретиться?

– Да.

– После обеда я буду у тебя, – сказала я, посмотрев на часы.

– Жду.

– Федор, – позвала я, выйдя из кабинета.

– Да, Настя.

– Корнея мне и «Стрекозу».

Федор внимательно смотрел на меня.

– Я не разберусь сама, Федор. Время перелета плюс часа два в Москве, к вечеру я вернусь.

– Понял.

За пару часов Корней догнал «Стрекозу» до Москвы. На вертолетной площадке меня встречал Митяй.

– Привет, Мурена.

– Здорова, Митяй. Корней, я часа на два, – сказала я Корнею и прошла в машину к Митяю.

Митяй привез меня к себе домой.

– Проходи, Настя.

Я прошла в гостиную и присела в кресло, рядом с которым стоял журнальный столик. Митяй присел напротив и посмотрел на меня.

– Ты не обязан отвечать на мои вопросы, но, думается мне, что если не ты, то ни кто не прояснит мне ситуацию.

– Я слушаю, Мурена, говори.

– Скажи мне, Митяй, чего не успел сказать мне Макар? В чем они виноваты передо мной? Какого хе.а менты пришли провожать братву в последний путь? Что столь ценного в Ижевске? Бабла в нем не так уж и много, не больше, чем в любом другом крупном городе. Какого хрена на Ижевск идет такая дикая охота? Ну и наконец, – я посмотрела ему в глаза. – Чего боялась братва, Митяй? Не опасались, они конкретно боялись. Чего? Почему я не знаю об этом? Что это, Митяй? – я положила на стол папку, оставленную братвой.

– Об этом я и хотел поговорить с тобой, Настя, – Митяй закурил. – Твои друзья боялись лишь одного – той ситуации, которая произошла – ты осталась одна и они уже не могут помочь тебе. Почему уже много лет Ижевск тонет в крови? Ты говоришь, в Ижевске не так много бабла. Ты представить себе не можешь, сколько бабла в Ижевске. Кто не дает Ижевску спокойно жить? Потомки 70-х, Настя, – Митяй взял лист, на котором был список с крестами и решетками. – В далекие 70-е воротилами криминального мира были – Квазимода, Ставр, Кореец, Адольф и Сизый. В те же 70-е, за этими воротилами шла ожесточенная охота властей. В 72-м году, порешав между собой, они решили собрать один общий общак и сделать схрон. Они понимали, что рано или поздно менты достанут их и решили припрятать общак до лучших времен. Схрон Квазимоды – общаки всех крупных городов России осели в нем – золото, камни. Они успели спрятать общак, но в тот же день, при облаве все они были расстреляны при попытке к бегству. Схрон находится в Ижевске, где конкретно, ни кто кроме них не знал, но многие знали, что он есть. Шли годы, подросли сыновья этих воротил:

Квазимода – Тихон, Федот и Самсон.

Ставр – Елизар и Пахом.

Кореец – Султан и Еремей.

Адольф – Митрофан и Панкрат.

Сизый – Якут, Волчара, Серафим и Казимир.

Подросли и мы. Я тогда тоже жил в Ижевске. В 90-е в стране начался бардак, что было хорошим прикрытием реальных причин, по которым Ижевск погряз в беспределе. Боролись с этим беспределом не только менты. Ни Макар, ни его парни никогда не были отмороженными. Да криминальные, но, «правильные воры» – это погоняло дали им сами менты. Меня посадили, Макар, Аристарх и Дед, как могли, отбивали Ижевск. Макар отрекся от семьи – жены и сына и встал над городом. Не ради денег и власти, лишь ради спокойной жизни своих детей они проливали кровь. Если бы Макар не решился на это, над Ижевском встал бы кто-то из окружения Волчары, что привело бы к еще более страшным последствиям. Макар до конца своих дней любил свою жену и молил Бога, чтобы сын простил его. Гром подрос и не осудил Макара. Дед и Аристарх были женаты, имели детей, встать над городом было не кому, большая часть кандидатов отбывала срок. Макар выдвинул условие. – Митяй посмотрел на меня. – Ты ведь задавалась вопросом, по какому праву коронованный вор держит в руках ствол? Это и было условием Макара. Он отрекся от всего, от чего полагалось, но, сказал, что не выпустит из рук ствола, пока Ижевск не перестанет тонуть в крови из-за этого гребанного схрона. Сходняк поддержал его, учитывая плачевную ситуацию Ижевска.

Менты не раз сотрудничали с ними, как бы дико это не выглядело, менты знали и про схрон, и про причины войны в Ижевске, и о том, что сами они не сдержат криминал в городе. Шесть лет крови, кто не сдох, тот сел. Остались единицы, но все последующие годы, вся кровь пролитая в Ижевске… – Митяй снова закурил. – Причин было много, цель была одна. И Якут, и Митрофан, и Султан. Арнольд тоже знал про схрон, но у того конкретно крышу повело, он реально мстил Марку, но вот Кабан, он имел свою цель. Имена слева – сыновья, справа – внуки, воротил 70-х. Кто-то сдох, кто-то сидит, кто-то откинулся и ждет.

– Что произошло год назад?

– Откинулся Панкрат. Макар ждал удара от него, именно Панкрат навел сына Якута на вас в день свадьбы твоих сыновей. Именно Панкрат со своими шнырями перекосил братву в карьере той ночью. Сам Панкрат успел свалить из карьера. Он остался жив. Проблема в том, что Панкрат не самая важная персона в этой истории. Волчара и Казимир. Сейчас они сидят. В общем и целом Казимиру сидеть еще полтора года, их сыновьям от года до пяти. У Волчары пожизненный. Именно Волчара представляет реальную угрозу. Но и брат его – Казимир, в долгу не останется.

Менты на похоронах – именно те менты, которые давили беспредел вместе с братвой. Почему братва не рассказала этого тебе? Поверь мне, Настя, они готовы были трижды сдохнуть, лишь бы тебя это не коснулось. Ты просила Марка рассказать тебе о его жизни, он и рассказал, но лишь о том, что касалось его семьи и то, далеко не все. Макар хотел поговорить с тобой, но тянул, надеясь успеть дождаться Казимира и решить вопрос с ним. Макар не успел. Совсем не много, ему нужно было еще лишь пару лет. Молодняк Казимира и Панкрата будет козлить тебе Настя, когда выйдет Казимир, начнется реальная война. Мне не нужен этот схрон, он был не нужен ни кому из нас. Мы бы с радостью отдали его, лишь бы прекратить эти кровопролитные войны. Беда в том, что до сих пор ни один из нас не знает, где он, а те, кто ищет его, уверенны, что он у нас, еще больше они уверенны в том, что он принадлежит им.

– Почему я? Лишь потому, что теперь я стою над Ижевском?

– Ты сильный противник, Настя, но дело не только в этом, – он взял карту и положил ее передо мной. – Это точки, где предположительно может быть схрон. Это старая карта. В 90-е все точки проверить не успели. Смотри, что случилось после. Внимательно смотри, Настя, – он положил другую карту и нанес на нее те же координаты, что на старой карте. Ты понимаешь, что это?

– Это моя земля, в разных районах города… – я выпила, налитый Митяем стакан коньяка, закурила, с ужасом понимая суть ситуации. – Митяй, ты понимаешь, что ты мне говоришь, вообще? – прохрипела я, негодование Мурены рвалось наружу. – Братвы нет. Война однозначно будет. Ты понимаешь, кто пойдет на эту войну? Кто должен сменить пацанов? Ты понимаешь, Митяй?! Мои сыновья!

– Я понимаю, Настя. Но и ты ведь тоже понимаешь, что даже если ты снимешь с себя руководство Ижевском, продашь на хрен все свои земли, это уже не изменит ситуации. Казимир будет валить всех, пока не найдет схрон. Без тебя Ижевск загнется намного быстрее.

– Я не дам ему валить моих сыновей!

Осознавая, что ждет меня дальше, безжалостная душа Мурены, все больше наполнялась ужасом. Я снова закурила и какое-то время мы сидели молча.

– У меня шесть ячеек, набитые баблом, – пытаясь сдерживать гнев, сказала я, понимая, что разговор еще не окончен.

– Общак братвы.

– Я догадалась. Что мне с ним делать?

– Он пригодится тебе, Настя. Бабло братвы, рулишь им ты.

– Я не коронованный вор, хранить общак братвы права не имею.

– В этом плане, к тебе предъяв нет.

– Почему схрон до сих пор не нашли?

– Он есть, Настя.

– Я не стану держать своих ребят в темноте.

– Это твое право, Настя. Что делать дальше, решать тебе.

– Это кто? – я положила перед ним листок с пятью именами.

– Демид, Гвидон, Антип, Харитон, Боголеп. Вместе сели, вместе выйдут. Это друзья братвы, Настя, тянут по 12-ть лет строгоча. Это они завалили Серафима, Елизара и Тихона. В том же году, но позже закрыли Аристарха и твоих парней. Марк тогда воевал с Арнольдом, Макар со шпаной Казимира. Сначала думали, что и Марка Казимир давит, но нет.

– Ясно, – сухо сказала я. – Когда конкретно откинутся?

– В конце лета, скоро уже. Совсем немного не дождались их пацаны.

– Ты мне можешь прояснить, что конкретно я должна сделать для них?

– Не могу, Настя. Просто не знаю, как обстоят их дела. На виду все красиво, а что на самом деле хрен его знает, поистрепались они изрядно, при последней схватке с Казимиром. По сути, Настя, ты ни хрена ни кому не должна, решать тебе.

– Как я выйду с ними на связь?

– Гвидон свяжется с тобой.

– Мне нужна информация на тех, кто откинулся и ждет и на тех, кто еще сидит.

– Сделаю.

– У меня еще будут вопросы, – я встала с кресла, собираясь уходить.

– Настя, – Митяй посмотрел на меня. – Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе.

– У тебя есть дети, Митяй?

– Двое сыновей. Так же как и Макар, я не живу с ними, но, тайны в этом нет.

– Скажи мне, каким должен быть схрон, чтобы стоить их жизней? – он молчал. – Правильно, Митяй, если ты настоящий отец, то такого схрона просто нет.

Митяй вышел со мной из дома, по дороге до пустыря мы не произнесли ни слова.

– Митяй, мне реально, не до Астраханска сейчас.

– Я решу этот вопрос. До связи, Настя, – он пожал мне руку.

– До связи, – ответила я и вышла из машины.

Глава 3.