– Настюша, его мать не лишена родительских прав. Она должна отказаться от него, а для этого ее нужно найти. Я обещаю тебе, я обязательно найду ее. Малыш мой, я так люблю тебя. Я так счастлив, Настенька, – он нежно поцеловал меня.

– Родной мой, Данечка…

С утра, а точнее уже к обеду, весело гулявшие вчера, гости попросыпались и снова «сползались» в сад, где от вчерашнего застолья остались лишь, летающие по саду воздушные шары. Корней вынес им ящик холодного пива, большего им сейчас и не нужно было. Мы с Богданом подошли к ним.

– Что орлы, хреновато? – весело спросила я, посмотрев на их «помятые» лица.

– Настя, теперь вы просто обязаны, жить долго и счастливо, – приложив холодную бутылку к голове, ответил Глеб.

– И ни как иначе, – поддержал его Никита.

– Ну, ты Ник, вообще, удивил. За столько лет, я впервые видела тебя таким.

– Это я от счастья, Настя. Наконец-то ты будешь под контролем, я может спать спокойнее стану, – шутя, ответил Никита.

Я внимательно посмотрела на Данилу.

– Насть, ей Богу, че-то я хреново помню завершение вчерашнего дня. Я чего-то натворил?

– Вот уж и не знаю, – продолжая веселиться, ответила я, в сад вышла Анна. – Ты, у Анны спроси.

– Ни хрена не помню, – чуть слышно сказал Данила и посмотрел на Анну. – Аннушка, я Вас вчера не обижал?

– Мы снова на Вы? – весело спросила она, присев к столу, Анна вчера выпила гораздо меньше ребят и помнила, соответственно намного больше…

Проснувшись утром, Наталья не знала чего ждать дальше, она очень боялась, что Степан проснется и просто уйдет. Что ж, она вполне заслуживает этого. Когда Степан открыл глаза, она растерянно смотрела на него. Степан смотрел на нее и понимал, о чем она сейчас думает.

– Ты любишь меня? – тихо спросил он.

– Очень люблю, – так же тихо, ответила она. – Я…

– Не говори больше ничего, – он лег ближе и обнял Наталью.

– Степ, я…

Он не дал ей договорить.

– Я люблю тебя, Наталья. Не смотря ни на что, я все еще очень люблю тебя. Нам обоим нужно время, что бы понять сможем мы снова жить вместе или нет, – он нежно поцеловал Наталью. – Я люблю тебя, помоги мне, поверить в то, что все еще возможно.

Наталья не знала, что ответить, она крепко обняла Степана и молчала, минут 10-ть они просто лежали молча.

– Ты так ничего и не расскажешь мне?

– Мы уже говорили об этом.

– Я помню, – хмуро ответил Степан, продолжая серьезно смотреть на Наталью.

– Степа, у меня не было другого мужчины. У меня, вообще, кроме тебя ни кого не было. Я уехала тогда, потому что боялась.

– Ты не могла бросить пацанов…

– Мы не будем больше об этом говорить, – твердо ответила Наталья.

Минут десять стояла напряженная тишина.

– Какие планы на сегодня? – Степан решил не продолжать пока этот разговор.

– Да, собственно, никаких.

– Поехали, молодых проведаем.

Наталья снова растерянно посмотрела на Степана.

– Мои друзья, никогда не станут обсуждать мою личную жизнь. Поехали…

…

– Здорова! – весело сказал Степан, подойдя к нам.

– Здорова, Степа!

Пиво ребят, однозначно, «подлечило», настроение у них поднялось – праздник продолжался.

– Добрый день, – неуверенно сказала Наталья.

– Привет, – ответила я и усадила их за стол.

И снова свадьба пела и плясала, точнее, пила и хохотала…

Степан, Наталья и Сенька с Фимкой наконец поговорили все вместе и, судя по всему, благополучно. «Подлечившийся» Данила снова загрузил Анну весьма интересными разговорами. Никита и Глеб пили пиво и все время с чего-то смеялись, я поражалась их юморной фантазии. Саня, Димка и Кирилл с Вадимом поддерживали Никиту и Глеба. Алина Николаевна, о чем-то весьма воодушевленно беседовала с Марком, Ричардом и Бруно. Туся приглядывала за малышами, которые гуляли здесь же, в саду. А я, я просто была счастлива… Мой любимые, мои родные, все вместе, все рядом…

Разошлись ребята уже к вечеру, выходные закончились и завтра всех нас ждали трудовые будни.

Глава 2.

На следующий день, придя на работу, я обратила внимание на то, что Данила выглядит не очень хорошо. «Видимо веселые выходные все еще дают о себе знать», – подумала я и не стала ни о чем его спрашивать. Но и к концу недели, ни настроение, ни состояние Данилы не улучшилось, скорее наоборот.

У меня были грандиозные планы относительно нашего района. Я твердо решила, что его стоит расширять. Начать я решила с расширения улицы Николая Архипова, на которой мы жили, напротив, через дорогу строилось еще 10-ть двухэтажных коттеджей. Этот вопрос и обсуждался на совещании в четверг.

На совещании директоров Данила вел себя весьма не активно и, по большей части, отмалчивался, что было совсем не свойственно для него. Даже свой отчет по работе, он доложил мне кое-как.

… – Всем спасибо, все свободны, – сказала я, закончив совещание, и посмотрела на Данилу. – Даниил Николаевич, задержитесь, пожалуйста.

Директора покинули мой кабинет, Данила остался сидеть за столом, я встала со своего кресла и присела напротив него.

– Насть, хреново доложил, понимаю, нормально там все по стройке…

– Я не по работе задержала тебя, Данила, я знаю, что работать, как-нибудь, ты не умеешь в принципе, – я пыталась посмотреть на него, но он сидел, низко наклонив голову, я взяла его за руку. – Данила, у тебя что-то случилось? Серьезно, Данил, я теряюсь в догадках, только не говори мне, что все хорошо. Я вижу, что ни хрена не хорошо.

– Нормально, Настя, – вздохнув, ответил он и все же посмотрел на меня.

Такой грустный взгляд, всегда позитивного, Данилы я, если и видела, то много лет назад.

– Данила? – я продолжала смотреть на него.

– Правда, Настя, нормально все, – он закрыл лицо ладонями, уперевшись локтями в стол и несколько минут сидел молча, я терпеливо ждала. – Сдурел, под старость лет… – не убирая ладоней от лица, чуть слышно сказал он.

«Ага. Вот оно что, Данила Николаевич. Не прошли для тебя, беседы с Аннушкой без последствий».

– Уж не ты ли говорил мне, Данила, что нужно жить дальше? Уж не ты ли говорил, что жизнь у нас лишь одна? Зачем ты сам себе выдумываешь, какие-то преграды? Какая старость? Тебе всего лишь за сорок,– он убрал ладони от лица и красный, как вареный рак, посмотрел на меня. – Данила, ну ты чего?

– Твою мать, Настя, я чувствую себя, как провинившийся школьник.

– Ты и ведешь себя, как школьник. Ты серьезный суровый мужик, Данила. Ты чего, так растерялся то? Я уже поняла, о чем и о ком ты так боишься сказать мне. Понять не могу, почему боишься то? Поверь мне, Данила, ты не сдурел, ты просто хочешь жить дальше. Это нормально и желание иметь любимую женщину тоже, вполне нормально.

«Крепкий мужик, который ничего в своей жизни не боится – боится сказать о любви».

– Ох, Настя, – снова вздохнул Данила. – В моей жизни не было ни кого, кроме Веры, я был абсолютно уверен, что уже и не будет никогда. И вот на тебе.

– Но, что тебе мешает, Данила?

– Что я ей скажу, Настя? Что я ребятам своим скажу?

– Ну, что ты ей скажешь, ты сам решай, а вот на счет ребят, можешь быть абсолютно спокоен. Они у нас вполне адекватные ребята и, поверь мне, они понимают, что скоро они женятся и ты останешься один. Они очень не хотят этого, Данила.

– Пошлет она меня на хрен, Настя, и правильно сделает.

– Данила, ты приходи к нам вечером чай пить и трезво посмотри на ситуацию, вы ведь виделись то, все больше под пиво, – пошутила я. – Нормально все будет, Данила. Я жду тебя вечером.

– Спасибо, Настя, до встречи, – ответил он и вышел из кабинета.

Через пол часа за мной зашел Богдан и мы поехали домой.

– Аня ничего не говорила тебе? – спросил меня Богдан, когда мы отъехали от офиса.

– Нет. Что-то случилось?

– Хрен ее знает. Мать говорит, ревет, пока ни кто не видит и ничего не говорит.

– Давно ревет?

– Ну, так со свадьбы и ревет. Что у нее случиться могло? Она ж ни куда из дома не уходила, на виду постоянно. Значит, что-то дома произошло.

Я усмехнулась, Богдан заметил это.

– Настя, ты, что-то знаешь?

– Да у них с Данилой, похоже, один синдром на двоих.

– А с Данилой, что?

– А Данила, Богдан, влюбился.

– Так, подожди, – Богдан съехал на обочину, остановил машину и посмотрел на меня. – Я не понял, в кого он влюбился? – Богдан серьезно смотрел на меня, мне же почему-то было весело, видимо подсознательно я просто радовалась за Данилу.

– В Аньку твою он влюбился.

– И что?

– И ничего. Сказать ей об этом, он боится. Вот я и говорю, может и у Аньки тот же синдром.

– Детский сад, твою мать, – Богдан завел машину и выехал на трассу.

– Я его вечером в гости позвала, пусть лечат свои синдромы …

…

Часам к восьми вечера к нам зашел Данила.

– Здорова.

– Здорова, Данила, проходи.

Богдан и Данила присели до камина. Данила внимательно смотрел на Богдана.

Богдан понял, о чем он думает.

– Да нормально все, Данила. Сами разгребайтесь.

Марк с братьями сидели в гостиной второго этажа и беседовали с Алиной Николаевной. Я позвала Анну и спустилась с ней вниз к ребятам. Увидев выражение лица Анны, когда она увидела Данилу, я убедилась – синдром у них с Данилой один. Да и Данила, видимо, убедился в том, что нахлынувшие на него чувства – не просто так. Ни Данила, ни Анна ни словом, ни жестом не выдавали того, что сейчас происходило внутри них. Они вели себя просто, как знакомые. Я видела – они очень хотят остаться вдвоем. Спустя полчаса, я попросила Богдана подняться со мной наверх, вроде как, мне нужно было. Мы ушли, оставив их вдвоем. Данила понял, что мы уже не вернемся и посмотрел на Анну. Он не умел долго и красиво говорить, его взгляд сказал выразительнее тысячи слов.

– Аня, – тихо сказал он. – Идем гулять.

Аня несколько минут молча смотрела на него.

– Мне нужно предупредить…

– Не нужно, – Данила встал с кресла и взял ее за руку. – Идем.

Он нежно смотрел ей в глаза, она готова была идти с ним хоть на край света. Перед ней стоял именно тот мужчина, которого она мечтала встретить.

– Идем, – тихо ответила она.

Два часа Данила с Анной бродили по ночному району, разговаривая ни о чем и обо всем. Подойдя к своему дому, Данила остановился и нежно посмотрел на Анну, он все понимал и то, что знакомы они лишь неделю, и то, что они еще толком не знают друг друга, но он был уверен – это именно та женщина, с которой он сможет прожить остаток своей жизни. Он не знал, о чем думает она, но он не хотел больше ждать, он не хотел думать о том, что будет завтра. Он не знал, как спросить ее, а нужен ли он ей, вообще? Он просто позвал ее с собой…

– Аня, – он обнял ее и нежно поцеловал ее губы.

– Данил… – она положила ладони ему на грудь и посмотрела на него. Он видел растерянность в ее глазах, но так же он видел – она хочет пойти с ним.

– Не бойся меня, Аннушка, – прошептал он ей на ухо. – Идем со мной…

Сыновья Данилы уже спали, Данила провел Анну к себе в комнату. Сегодня, им не нужны были слова, не нужны были разговоры, сегодня, они просто не хотели ни о чем думать. Глаза горели, сердца хотели любви, тела просили тепла…

– Аня… – Данила смотрел ей в глаза и видел в них отражение своих чувств и желаний, нежный, полный страсти поцелуй убедил его в этом. – Анечка… милая…

– Данил… Данечка…

Уснули они лишь к утру, с утра Данилу разбудил стук в дверь.

– Папаня, на работу идем?

Анна вздрогнула в руках Данилы.

– Сейчас иду, – ответил Данила и его сыновья пошли вниз.

– Я сейчас вернусь, – Данила поцеловал Анну в щеку и, надев халат, вышел из комнаты.

Оставшись в комнате одна, Анна не знала, что и думать. Что дальше? Она очень хотела отношений с Данилой. А что думает он? Ночь провел и до свидания? Она тоже хороша – третий раз встретились… Что он теперь думает о ней?

– Доброе утро, – сказал Данила сыновьям, спустившись вниз.

– Привет, – они удивленно смотрели на отца. – Ты чего все еще в халате, заболел?

– Нет. Не заболел. На работу подъеду к обеду. Ребята… – он серьезно посмотрел на сыновей. – Вечером поговорим.

– Ну, хорошо. Мы поехали. Мамане сам позвонишь?

– Позвоню.

«Маманя – в глаза, Сашка и Димка, так же, как и Сенька с Фимкой, звали Настю, теперь уже, просто Настей, но, за глаза иначе, чем мамкой они ее не называли…»

Данила вернулся в комнату, Анна снова растеряно смотрела на него. Он снял халат, прилег обратно в постель и посмотрел на нее.

– Ты чего? Ребята на работу пошли, решили, что я проспал, – Анна хотела услышать совсем не про ребят, ее интересовал другой вопрос, Данила, оперевшись на правую руку, лег на бок, левой рукой он тихонько коснулся ее подбородка. – Ань, ну ты чего загрустила? Ты хочешь уйти?

– Нет, – тихо ответила она.

– Ты думаешь, сейчас, я попрошу тебя уйти? – Анна молчала. – Ань, я понимаю, что все несколько быстро, но… Я хочу отношений с тобой, Аня. Серьезных отношений, – Данила посмотрел ей в глаза. – Ты против?

– Нет, – все так же тихо ответила она, но растерянность в ее глазах сменилась счастливым блеском. – Но … – ее глаза снова стали грустными.

– Что? – Данила серьезно смотрел на нее.

– Я уезжаю завтра.

– Тебя что-то намертво держит в Ивановске?

– Нет. Но…

– Аня. Если ты боишься жить со мной, ты можешь еще пару месяцев пожить у Богдана, разве нет? Ну, хочешь, я квартиру тебе сниму? Ты просто подумай очень хорошо и скажи мне, ты хочешь быть со мной или нет. Я вовсе не хочу давить на тебя или торопить. Если тебе нужно уехать и подумать, я подожду. Просто знай, что я не погулять с тобой хочу. Я хочу серьезных отношений.

– Данил, ты ведь совсем не знаешь меня, а что если…

– Анюта, я не тороплю тебя, подумай, – он нежно целовал ее губы. – Анечка… милая… я очень хочу, чтобы ты была моей… Анечка… девочка моя…

Приехав на работу, Данила пошел к генеральному директору, каяться за прогул.

– Одна? – спросил он у секретаря.

– Да, – ответила секретарь и Данила вошел в кабинет.

– Анастасия Марковна, можно?

– Нужно, Даниил Николаевич.

– Анастасия Марковна, виноват, исправлюсь, – Данила присел к столу.

– По моему, Даниил Николаевич, если сейчас я скажу Вам, что Вы уволены, Вам будет по хрен. Нет? – я посмотрела в счастливые глаза Данилы.

– Да. Но, не надо меня увольнять.

– Если ты расскажешь мне, как прошло твое утро, возможно, я тебя не уволю. У меня утро было весьма оживленным, Алина Николаевна, вполне серьезно, готова была объявить Анну в розыск, – я, улыбаясь, смотрела на Данилу, он снова покраснел и засмущался.

– Обещала подумать.

– Они уезжают завтра.

– Я в курсе, – вздохнул Данила…

…

После ужина Данила присел в кресло в гостиной, смотрел на огонь в камине и думал, что сказать сыновьям. А стоит ли вообще? Что если Анна все же не решиться жить с ним? Данила поражался сам себе, но ОН понимал, что очень любит Анну. Да, вот так сразу. Он чувствовал родную душу в ней. Душу, которая сможет понять его. Глупо, наверное, но он очень хотел, что бы она осталась с ним, и очень боялся того, что она уедет и забудет его, как мимолетный флирт.

– Пап, – рядом с Данилой присели Санька и Димка.

Данила продолжал хмуро смотреть на огонь.

– Пап, ну ты чего? У тебя что-то случилось? – видя хмурый взгляд отца, спросил Димка.

– Да нет, ребята, – Данила посмотрел на сыновей.

– Да нет, папа, что-то все-таки произошло. Ты обещал поговорить с нами вечером.

И снова Данила растерялся, как школьник, не зная, что сказать сыновьям.

– Пап, вот если бы вырисовывалась какая-то заваруха, ты и то бы уже сказал. Что еще могло произойти? – ребята внимательно смотрели на отца и Сашка начал соображать, в чем дело, о чем так боится сказать им отец. – Пап, ты проспал на работу, потому что, был не один?

– Да, – покраснев, ответил Данила, посмотрев на сыновей.

Они серьезно смотрели на него.

– Ты из-за нас что ли, так переживаешь?

– Пап, – Сашка серьезно посмотрел на отца. – Да, мы очень любили маму. Да, мы никогда не забудем ее. Да, нам было очень тяжело, – он немного помолчал и снова посмотрел на отца. – Настя помогла нам это пережить. Она помогла нам это принять и мы прекрасно понимаем, как бы сильно мы этого не хотели, мама уже никогда не вернется к нам. Мы прекрасно знаем, как сильно ты любил ее, но ты ведь живой человек, пап, и это мы тоже прекрасно понимаем. Ты зря думаешь, что мы не поймем тебя.

– Меньше всего на свете, мы хотим, чтобы ты остался один, когда мы женимся и будем жить своими семьями. Поверь, мы очень не хотим, чтобы долгими зимними вечерами ты сидел у этого камина в одиночестве.

– Спасибо, ребята, – посмотрев на сыновей, сказал Данила.

– МЫ – едины, папа. Мы – всегда с тобой.

«Как ей удалось, не просто удержать шестерых парней, но еще и воспитать в них такие качества? Как она умудрилась, столь прочно вложить в них понятие семьи, любви и преданности?» – в который раз удивлялся Данила, подумав о Насте.

…

Вечером Данила снова пришел к нам, но сегодня в гостиной его встретила Алина Николаевна, которая беседовала с Анной у камина.

– Добрый вечер, Алина Николаевна, – слегка растерявшись, сказал Данила.

– Добрый вечер, Даниил, – Алина Николаевна внимательно смотрела на Данилу.

– Алина Николаевна, Вы простите, мы Вас вчера не предупредили. Анна была у меня. Вы позволите…?

Алина Николаевна видела, насколько смущен Данила, так же она видела, что перед ней стоит не рядовой дон Жуан, а вполне серьезный мужик.

– Идите уже, – ответила она. – Анна, мы рано утром уезжаем, ты не забыла?

– Нет, мама, не забыла.

– Доброй ночи, – сказал Данила и они с Анной вышли из дома.

Сегодня Данила повел Анну гулять по ночному парку. Летняя ночная прохлада … от куда-то доносился приятный аромат цветущих деревьев… умиротворение… Данила чувствовал себя молодым парнем, полным сил и энергии. Его душа ликовала, он снова хотел жить и радоваться жизни. Последние восемь лет он жил лишь сыновьями и даже не думал о том, что в его жизни может, что-то измениться.

– Ты все же уезжаешь, Ань? – они присели на скамейку и смотрели друг на друга.

– Мне нужно уехать, Данил.

– Ты вернешься? – он поцеловал ее ладони и посмотрел ей в глаза.

Она смотрела на него и молчала – много лет назад в ее жизни уже была такая «быстрая» безумная любовь, которая заставила Анну очень долго, вообще не думать о мужчинах. Она полюбила, поверила, а ею попользовались и бросили… Сейчас… она хотела отношений с Данилой, но, она просто боялась, боялась снова поверить.

– Ань, я все понимаю, – он обнял ее. – Возможно, ты не готова, настолько кардинально поменять свою жизнь. Просто знай, я очень не хочу, чтобы ты уехала и забыла обо мне. Я очень хочу быть с тобой. Я буду очень ждать тебя, – он нежно поцеловал ее. – Очень буду ждать, Анечка…

На следующий день, Богдан отвез Анну и маму в Ивановск.

Данила остался ждать, а Анна? Очень тяжело она переживала свою первую любовь, очень долго и горько плакала. После она так и не смогла поверить в то, что бывает по-другому. Может и бывает, но точно не с ней. За десять лет она твердо убедила себя в том, что чудес не бывает. Ей очень нравился Данила, она снова хотела верить и любить, но, она боялась. Боялась и пыталась подавить в себе нежные чувства к Даниле. Она решила уехать и все забыть.