Гоголь, этот русский Мольер, где-то говорит – не помню, где именно… ну, все равно, – что истинный юмор – это тот, в котором сквозь «видимый миру смех» струятся «незримые миру слезы».
«Амуру!
Обманчивые крылышки и стрелы —
не стрелы, а когти,
и венок прикрывает рожки.
Сомненья нет:
как все боги Греции, и он —
лишь замаскировавшийся дьявол».
Женщине нужен муж, на которого она могла бы смотреть снизу вверх, а такого, который – как ты – добровольно подставляет спину, чтобы она могла поставить на нее ноги, – такого она берет, как занятную игрушку, и бросает прочь, когда он наскучит.
Когда на льва, которого она избрала, с которым она живет, нападает другой, – продолжил свой рассказ грек, – львица спокойно ложится наземь и созерцает борьбу, и если ее супруг терпит поражение, она не приходит ему на помощь – она равнодушно смотрит, как он истекает кровью в когтях своего противника, и следует за победителем, за сильнейшим. Такова природа женщины.
Все попытки внести постоянство в самую изменчивую из всех изменчивых сторон человеческого бытия – любовь – посредством священных обрядов, клятв и договоров потерпели крушение.
«Я отлично могу себе представить, что могла бы принадлежать одному мужчине всю жизнь, но это должен быть настоящий мужчина, который импонировал бы мне, который подчинил бы меня силой своей личности, – понимаете?»