Глава 9

Эти двое казались вылепленными по одному лекалу, как братья-близнецы, с той лишь разницей, что у одного глаза голубые, а у другого – карие.

Точно клоны!

– Мистер Вульф предвидел твою язвительность, – лукаво улыбается один из них. – Видимо, поэтому и разрешил нам в случае чего приглушить твой острый язычок.

Я замечаю, как голубоглазый громила с переднего сиденья небрежно передает своему кареглазому напарнику рулон хозяйственного скотча. Тот ловким движением зубов отрывает внушительный кусок липкой ленты, которого с лихвой хватило бы, чтобы обмотать им меня в два слоя.

Нервно скосив глаза на скотч, а затем на широкоплечего амбала, я судорожно сглатываю, осознавая, что перегнула палку. Но отступать не в моих правилах. Если уж закапывать себя, то с головой.

– А он не предупредил вас, что в учебниках истории есть глава, где черным по белому написано, что рабство отменили после Гражданской войны и Тринадцатой поправки к Конституции США ещё в далёком 1865 году? Какой сейчас год на дворе, горе-рабовладельцы?

– Ну всё, пташка! Допелась, – кивает один другому, и в их глазах вспыхивает недобрый огонь.

Светлоглазый вырывает из моих рук телефон, а затем заламывает их, скручивая в подобие морского узла.

Я вскрикиваю, скорее от испуга, чем от боли. Слишком поздно я пожалела о своих дерзких словах.

Темноволосый одним движением приклеивает кусок липкой ленты мне на рот, тщательно разглаживая его по щекам.

– Вот видишь, какая ты хорошая, а главное – тихая и послушная девочка. Можешь же, когда захочешь! – издевательски произносит он.

– Трогай, Стивен! – командует темноглазый, пересаживаясь на сиденье напротив, и машина трогается с места.

– М… мб… – я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, жалобно глядя на них поочерёдно. – М-м-б-б-м-м!

– Ты посмотри на неё, Роб, никак не угомонится! Как заводная! – ржет голубоглазый идиот.

– Мб-мб-м-б-м!

Сжалившись надо мной, он слегка оттягивает край липкой ленты.

– Ты что-то хотела сказать?

– Я убью тебя! Отпусти хотя бы мои руки, и я ими же тебя задушу! – выпаливаю я яростно, после чего следует резкий шлепок по губам, и я снова лишаюсь возможности что-либо говорить.

– И как только мистеру Вульфу пришла в голову эта идея? – спрашивает один у другого.

– Проблем, видимо, захотелось на свою голову! – отмахивается второй, и они заходятся оглушительным хохотом, от которого меня передергивает.

Обхохочешься!

Следующие минут десять я помалкиваю во всех смыслах. Внутри клокочет ярость. Я сижу, связанная, словно преступница под конвоем, и неотрывно смотрю в пол. А в голове одна каша.

– Приехали! – слышу я голос водителя и тут же прилипаю лбом к стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-то в окне.

– Так, слушай меня внимательно, – Роб «Светлоглазый» грубо хватает меня за подбородок. – Зайдёшь в здание, там тебя встретит Хорхе. Сделаешь все дела, и вернёшься в машину с отчетом. Я понятно выразился?

Киваю и моргаю. Сказать же я не могу.

А не с наркотой ли это связано? Боже мой! А может, с работорговлей? О нет! Или меня продадут на органы?

Одним рывком Роб сдирает с моего рта скотч, и мне кажется, что вместе с липкой лентой он оторвал часть моих губ.

– Ай! Да ты садист! Больно же! – гневно рычу я, потирая рот, который, к счастью, остался на месте

– Иди! И не вздумай хитрить! Помни – мы следим за тобой.

Я выхожу из машины и, стараясь сохранять невозмутимый вид, застываю, уставившись на вывеску здания: «Роковая красота».

Это то, о чём я думаю? Тот Хохре – наркоторговец – ждёт меня в салоне красоты? Ну и конспираторы!

В полном замешательстве я вхожу в фойе, где меня с натянутой улыбкой встречает разодетая девушка-администратор.

– П-простите, а как мне найти Хорхе? – спрашиваю у неё.

Девушка окидывает меня взглядом с головы до ног и, громко подзывает того самого Хорхе.

– Не ори так, милочка, зубы простудишь, – слышу позади себя тонкий мужской голос, на который оборачиваюсь.

Передо мной стоит скорее, подросток, чем мужчина: худощавый латинос с тщательно подведенными карими глазами, высоким хохолком на голове и в экстравагантном наряде.

– Хорхе к вашим услугам, мисс. Чем могу помочь? – я только открываю рот, чтобы сказать, что понятия не имею, по какой причине оказалась здесь, но он выставляет палец перед моим носом. – Погодите-ка, не отвечайте! Вы, должно быть, Александра. Та самая прекрасная чика, которая является родственницей мистера Вульфа?

– Ага, я его… семиюродная сестра по линии пра-прабабушки, – говорю первое, что приходит в голову.

Выражение лица Хорхе резко меняется. Несколько секунд он смотрит на меня, не моргая, а затем прыскает со смеху.

– Ха, а я смотрю, у вас, дорогуша, прекрасное чувство юмора. На самом деле, я знаю, почему вы здесь! Идемте! Будем делать из вас настоящую красотку!

Он аккуратно берет меня под руку, и мы доходим до кресла, в которое он усаживает меня, а я даже прийти в себя не могу. Салон красоты – это последнее, чего я могла ожидать от Мистера Непредсказуемость.

– Так-с, что тут у нас? – жеманный стилист срывает с моей головы капюшон, запускает пальцы в волосы и быстро их перебирает. – Угу… Секущиеся кончики кричат о засухе, ломкость угрожает катастрофой, цвет тусклый, словно выцветшая фотография. В общем, зрелище унылое, – выносит он вердикт, встретившись со мной взглядом в зеркале.

– Может быть, но…

Хорхе прерывает меня на полуслове, взмахнув рукой в сторону стены:

– Но сейчас вы в руках маэстро! – пальцы его, увешанные кольцами, указывают на стену, где в рамках теснятся кубки и грамоты. – Хорхе Гонсалес – лучший стилист во всех Штатах! Вам несказанно повезло! Ко мне запись на месяцы вперед, но для мистера Вульфа и его дам у меня всегда найдется время.

– Его… дам? Что это значит? – в ступоре я вжимаюсь в спинку кресла, словно пытаясь слиться с ним.

Стилист, будто не замечая моего замешательства, набрасывает на меня шелковую накидку и вооружается арсеналом расчесок, кисточек и разноцветных тюбиков.

– Ну как же? Рядом с таким мужчиной должна быть ухоженная женщина. Мистер Вульф – мужчина видный, – мечтательно вздыхает он, прикусив нижнюю губу. – Жаль, натурал. Я бы за ним поухаживал…

Вот и началось!

Избавьте меня от этих пикантных подробностей! Хотя, о мистере "Хрен Его Разберешь" я бы не прочь разузнать хоть что-нибудь полезное.

Самой вынюхать ничего не удалось. Может, Хорхе поможет сорвать печать секретности с этой загадочной личности.

– Как часто он приводит сюда женщин?

– Не так часто, как хотелось бы. Вы всего лишь вторая за последние полгода.

– Всего лишь? – вырывается, и я машинально подскакиваю с кресла.

– Тише-тише, дайте довести красоту до ума! – недовольно ворчит стилист, возвращая меня на место.

Меня возмутила эта новость.

Получается, я не единственная, кого он “обхаживает”? Может, у него фетиш на преображение, раз уже как минимум две наивных дурочки побывали в этом кресле?

– Что вы там делаете с моими волосами?

– Как что? Мистер Вульф велел сделать из вас брюнетку! – восторженно произносит он, взмахнув кисточкой в воздухе. – И еще придется убрать половину вашей роскошной длины. Результат вам понравится. Будете в восторге!

– Нет! Не понравится! – возмущаюсь я визгливо, привлекая внимание других посетителей. – Мои волосы – моя гордость! Я не позволю их остричь! Даже не думайте!

– Боюсь, за все уже заплачено! И я не могу вас отпустить, не выполнив заказ мистера Вульфа!

Достало! Мистер Вульф то, мистер Вульф сё! А как же я? Мое мнение вообще не учитывается? Я что, кукла?

Не выдержав такой наглости, я резко встаю из кресла, обхожу его и вплотную приближаюсь к Хорхе. Вижу перед собой растерянное лицо, но все равно хватаю его за пеструю шелковую рубашку и принимаюсь вытряхивать из него душу.

– Ты не тронешь длину волос! Скажешь мистеру Вульфу, что я была против! – я хватаю ножницы с зеркала и подношу их к его горлу, не замечая ничего вокруг. Слышу только испуганные женские возгласы, но мне наплевать. – Хорхе, ты меня понял? Только цвет и ничего больше!

– Ох, ну что вы? Сразу бы так и сказали, – заикаясь, он выставляет руки. – Зачем же хвататься за холодное оружие?

Три с лишним часа ушло на то, чтобы мои светло-русые волосы приобрели оттенок шоколадного бриллианта. И знаете что? Этот цвет изменил меня до неузнаваемости. Я не узнавала ту девушку, которая смотрела на меня из зеркала.

– Ми аморе, ну разве это не сногсшибательная красотка? – восторгается Хорхе, в сотый раз поглаживая мои локоны. – Твои глаза стали выразительнее. В них горит огонь! Оу, смотри, не сожги никого этим пламенем страсти! Предвижу, что без разбитых мужских сердец не обойдется, – подшучивает он, а я улыбаюсь, пропуская мимо ушей его заученные комплименты.

Мне действительно нравится то, что я вижу в отражении, но в моем образе и близко нет той страсти, о которой твердит Хорхе. Просто я стала выглядеть немного старше и, возможно, чуточку женственнее, хотя и раньше я особо не жаловалась.

Хорхе тепло попрощается со мной, взяв обещание, что я буду раз в месяц наведываться к нему. Я, конечно же, соглашаюсь, мысленно скрестив пальцы за спиной. Вряд ли я когда-либо еще окажусь в подобном месте.

Выходя из салона, я совсем забываю о том, что на улице меня ждут «эти люди».

– Ну что, довольны? – я развожу руками, выходя навстречу Робу, который уже ждет меня у машины.

Тот окидывает меня оценивающим взглядом и тотчас хмурит брови. Достает из кармана пиджака телефон, наставляет его на меня и зачем-то фотографирует, ослепив вспышкой.

Меня это бесит, но я терпеливо жду одобрения и своих денег в конечном итоге. Как я поняла, смена моего имиджа – его первое желание, а раз так, то за мистером Вульфом теперь числится должок.

Телефон Роба сигналит, вырывая меня из мира грёз, где я подсчитывала свои денежки. Я замечаю, как он неодобрительно качает головой, смотрит исподлобья, а затем открывает передо мной дверь машины.

– Боюсь, мистер Вульф недоволен результатом. Запрыгивай.

– Что за дела?

– Тебя ждет личная встреча!

Глава 10х

Одной секунды хватает, чтобы осознать: происходящее выходит за грань всего разумного.

Истерически хохотнув, я озираюсь по сторонам. Ищу спасение.

Нужно бежать, исчезнуть, раствориться в воздухе!

Неудивительно, что я срываюсь с места, оставив Робу лишь свои сверкающие пятки.

Мчусь, куда глаза глядят, не оглядываясь, хотя и понимаю – далеко мне не уйти. Но разве я была бы собой, если бы не попыталась вырваться?

Внутри бушует ураган из страха и отчаяния. Я беззвучно молю о помощи случайных прохожих, но Роб настигает меня мгновенно. Словно мешок с картошкой, закидывает на плечо и, не тратя ни секунды, несет обратно к машине.

– Только не вздумай испытывать его терпение, – предостерегает Стивен, блондин за рулем. – Тебе это не понравится.

– А меня кто-нибудь спрашивает, нравится ли мне все это?! – я смахиваю слезы, катившиеся по щекам. – Отдайте мой телефон! Я должна предупредить брата, что задержусь.

– В этом нет необходимости, – спокойно отрезает Роб, сидя напротив.

Оставшуюся дорогу я молча смотрю в окно, отвернувшись от этих мордоворотов, чтобы скрыть свои слезы.

Спустя полчаса мы въезжаем на знакомую территорию, и я вижу тот самый особняк, в котором побывала вчера.

Теперь пазл сложился.

Вот в чьем логове я оказалась. Это он нанял Рамону. Он – та самая большая шишка! И Рамона всё прекрасно знала! Предательница!

Не без помощи Роба я выхожу из машины и обвожу взглядом огромные владения мистера Вульфа. Бежать некуда. Территория просматривается камерами, и повсюду высится неприступный забор. Не удивлюсь, если под высоким напряжением, под стать хозяину.

Под конвоем, окруженная со всех сторон, я вхожу в просторный и светлый холл особняка, где нас встречает женщина в белой блузке и черной юбке-карандаш.

Кто она? Работает на него или…? Вряд ли у этого деспота может быть женщина, не говоря уже о жене.

– Он у себя? – спрашивает Стивен.

– У себя, но не в духе, – отвечает женщина и тут же исчезает за углом, как и два бритоголовых охранника.

Со мной остаются Роб и Стивен. Под руки они ведут меня к огромной лестнице, ведущей на второй этаж.

Здесь уже царит полумрак.

Лишь тусклые светильники на стенах отбрасывают свет в глубину широкого коридора. Темные стены давят на подсознание сильнее, чем Стивен и Роб вместе взятые. Атмосфера пропитана жутью, заставляющей волосы на теле шевелиться от ужаса.

Они ведут меня в камеру пыток. Чувствую, она здесь точно есть!

Зубы выбивают чечетку, коленки дрожат, дыхание спирает от страха перед неизвестностью.

Мы останавливаемся у ничем не примечательной двери. Стивен стучит дважды и оставляет нас с Робом в коридоре. Я поднимаю голову, чтобы взглянуть на громилу, который теперь не кажется мне таким уж пугающим. На его лице мелькает усталая улыбка и жалостливый взгляд, от которого становится только хуже.

– Что мне делать? – шепчу я.

– Все, что он попросит, – быстро отвечает Роб.

Он желает что-то добавить, но не успевает – появляется Стивен.

– Мистер Вульф ждет вас!

– Ну спасибо, – фыркаю я и с ноги распахиваю дверь, оказываясь в… спальне?

А где же камера пыток?

Дело дрянь.

Дьявол во плоти стоит у панорамного окна, словно величественная статуя. Руки он прячет в карманах пижамных штанов, обнаженная грудь и плечи ловят отблески света от настольной лампы у кровати.

Неужели собрался спать? А я посмела нарушить его планы…

Вульф явно не в духе. Он прожигает меня испепеляющим взглядом исподлобья, обугливая до костей. Даже в воздухе ощущается запах гари.

Я вижу, как напрягается его челюсть, как играют желваки на скулах. Казалось, даже стоя в десяти метрах от эпицентра ада, я слышу скрежет его зубов.

Его знатно бомбит, но по какой причине – остается загадкой.

– Какие-то проблемы? – не выдерживаю я тягостного молчания.

– Один вопрос: какого черта? – рявкает он, но я, на удивление, даже не вздрагиваю.

– У меня тот же вопрос! Какого черта вам от меня нужно?

– Закрой дверь и подойди сюда, – командует он, указывая на место рядом с собой.

– Ага, сейчас прямо! Вам надо – вы и подходите! – я скрещиваю руки на груди, демонстрируя протест.

Но я не ожидала, что этот господин пойдет на поводу у какой-то девчонки.

Вихрем он преодолевает расстояние между нами, припечатывая меня к стене. Рывком захлопывает дверь, запирает ее на ключ и прячет его в карман.

Один шаг отделяет нас друг от друга, и он без колебаний делает его, приблизившись ко мне вплотную.

Глаза в глаза. Смотреть в эти изумруды, смешанные с раскаленной сталью, становится мучительно сложно, особенно когда сердце готово вырваться из груди.

Вульф наклоняется и пропускает сквозь пальцы мои волосы.

– Мне даже нравится твое сопротивление, – его голос вызывает мурашки по коже, а взгляд уносит в небытие.

Вульф касается моей щеки, пока я стою с открытым ртом, разглядывая его идеальное лицо.

Подушечкой большого пальца он гладит мою пылающую кожу, но в следующую секунду все переворачивается с ног на голову. Он снова превращается в дьявола, сгребает меня в охапку и сдавливает в кольце своих рук.

– Да что вы за человек такой? Зачем так с людьми? – пищу я, болтая ногами в воздухе.

Он швыряет меня на постель. В голову начинают лезть самые отвратительные мысли, которые когда-либо у меня были.

"Возможно, это только начало", – шепчет сердце.

"А дальше начнется самое страшное", – твердит разум.

Звать на помощь – всё равно что просить палача о милосердии: раздеть – помогут, а спасти – едва ли. Остаётся лишь замереть в ожидании и гадать, что еще уготовано моей судьбе.

Вульф хватает меня за талию, грубо разворачивая лицом к стене. Сопротивляюсь, но тщетно. Моё тело – натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть, но он неумолим.

Рывком он заводит мои руки за голову, прижимает к изголовью, и в следующее мгновение запястья уже скованы грубой верёвкой. Крепко.

Склонив голову, я стою на коленях, прикованная к кровати незнакомца. Плачу. Реву изо всех сил, проклиная вчерашний день.

Было бы куда лучше, если вчера я не проснулась.

– Даже не смейте, – шепчу сквозь всхлипы. – Я скорее умру, чем лягу с вами…

В ответ – лишь грудной смех, низкий и презрительный. Он окунает меня в пучину унижения своим равнодушием.

Затем Вульф поднимается с кровати и словно растворяется в воздухе.

Неужели до него дошло, что я – человек, а не игрушка для садистских забав?

Я пытаюсь освободиться, распутать проклятую веревку, но пальцы немеют, а узлы только еще туже затягиваются.

И вдруг я снова ощущаю его присутствие за спиной, слышу дыхание, от которого волосы встают дыбом.

Вздрагиваю, когда матрас прогибается под его весом. Он вплотную прижимается ко мне, и холодная ладонь сжимает мое горло, вырывая испуганный всхлип.

– Если я о чем-то прошу – ты делаешь. Всего три желания, и ты свободна, – шепчет он на ухо. Его голос проникает в сознание, словно яд, отравляя мои мысли. – Кивни, если поняла.

Он грубо хватает меня за подбородок, поворачивая голову. Рассеянный взгляд встречается с его немигающими глазами, полными тьмы.

Я киваю, не в силах произнести ни слова. Парализованная ужасом, снова вздрагиваю, чувствуя, как что-то прохладное скользит по моей ноге, медленно поднимаясь вверх.

– Ты понимаешь, почему здесь оказалась? – тихо произносит он, растягивая каждое слово, а ледяное прикосновение уже ласкает мою грудь, приближаясь к шее.

Дышу часто-часто, ощущая кожей холод металла. Не могу отвести взгляд от его лица, не смею посмотреть, что у него в руке. Сглатываю, чувствуя острое лезвие у самого горла.