8. Уэстон

Дева

Девы обладают сильным чувством долга и ответственности.

– А это белый карлик, – закончил я объяснять жизненный цикл звезды и указал на экран позади. Сегодня стоял дождливый, ветреный день; сквозь толщу облаков не было видно ни крошечного кусочка неба. Из-за этого я ушел с детьми в один из классов. Мы раздвинули столы и расстелили на полу пледы. Ребята гладили Хокинга, который лежал между ними и был совершенно не против, они внимательно меня слушали.

Когда я бывал в лагере подростком, я как губка впитывал все, что интересовало меня на тему астрономии, но никогда не понимал типичной концепции обучения в школах и университетах. Дети сидели перед кем-то за партами, и им часами пытались вдолбить пустой материал, и только меньше половины действительно хоть что-то запоминали.

Мне нравилось проектное обучение, обсуждения, практические занятия и активность в группе. Именно так преподавал Ричард, тем самым поощряя мое увлечение.

Ветер хлестал дождем по окнам, и дети сильнее закутались в пледы.

– Белые карлики очень плотные. Масса чайной ложки белого карлика на Земле весила бы так же, как слон.

– Ничего себе!

По рядам пронеслось всеобщее удивление.

– А белые карлики могут умереть? – спросила Эмили, почесывая между ушами Хокинга, который положил морду ей на бедро и довольно сопел. Ее светлые волосы спадали на повязку у нее на голове.

– Да, могут, как и все звезды. Они остывают. Вначале они ужасно горячие и излучают мощную энергию, но со временем меняют цвет с оранжевого на красный и в конечном итоге зовутся черными карликами. Этот процесс занимает несколько миллиардов лет.

– Круто!

– Но считается, что во Вселенной вообще нет черных карликов, – закончил я, скрестил руки на груди и прислонился к одной из парт у стены.

– Значит, Вселенная еще не такая старая? – заинтересованно спросил Бенни.

– Согласно тому, что нам известно на данный момент, ей предположительно тринадцать целых и восемь десятых миллиарда лет.

Дети снова ахнули от удивления.

– Это же невероятно много, – с легким австралийским акцентом отметил Джордж и вытаращил глаза.

– Да, на самом деле наши человеческие жизни – всего лишь пук во Вселенной, – сказал Майк, на что остальные рассмеялись, и мне тоже пришлось подавить улыбку.

– Довольно назойливый пук, если за это время у нас получилось стереть с лица Земли столько всего, – ответила Эмили и была очень даже права.

Вдруг в дверь постучали, и сразу после она открылась. Хокинг с надеждой поднял глаза и слегка завилял хвостом, увидев Шарлотту. Однако вставать не стал: видимо, ему не хотелось уходить от гладивших его детей.

– Уэстон? Можно тебя на минутку? Кристи хочет с тобой поговорить. Я пока присмотрю за ребятами, ты не против? – предложила она.

– Конечно, – кивнул я в ответ и одновременно задумался, что понадобилось от меня директору лагеря во время занятия. – А вы продолжайте общаться. Хокинг останется с вами, – сказал я, и он в тот же миг снова спокойно опустил голову.

Я вышел из класса и зашагал по светлым коридорам главного здания к кабинету Кристи, по дороге мельком взглянув на висевший плакат – приглашение на закрытие лагерной смены в конце лета. Но об этом мне думать точно не хотелось, и я снова вернулся к мыслям о Кристи и вопросу, зачем она меня вызвала. Обычно мы обсуждали что-то после занятий, а не во время, но сейчас на это явно была какая-то причина.

Я постучал в дверь ее кабинета и вошел. Первым делом я увидел затылок брюнетки, сидевшей на одном из двух стульев перед столом Кристи. К нам пришла новая вожатая? Но какое к этому отношение имел я? Как правило, им помогали освоиться более опытные сотрудники.

– Уэстон! – встретила меня Кристи и указала на свободное место. – Пожалуйста, садись, мне нужно с тобой кое-что обсудить. – Она приветливо улыбнулась девушке и, казалось, была в полном восторге. – Или, вернее сказать, с вами обоими.

Я сел и осмелился взглянуть направо. Этот профиль… Эти глаза, которыми она по-прежнему упорно смотрела вперед, на Кристи. Вот черт. Я сразу понял, что это была за девушка.

– Это… – начала Кристи.

– Нова Старон, – закончил я фразу за нее и не смог скрыть негодования.

Разумеется, скандальные статьи обо мне писали и до нее, но она первая сумела каким-то образом задеть меня своими словами. Эта журналистка просто случайно застала меня в редкую минуту уязвимости и воспользовалась этим в своих целях. Она была такой же пираньей, как и все работники прессы, и определенно подтвердила мои предубеждения о ней.

Но зачем она теперь приехала сюда? Наверное, только потому, что выведала, где я нахожусь, и хотела снова использовать меня ради своей проклятой работы. Я крепко вцепился в стул.

– Неважно, что вы хотите обсуждать – я ухожу, – твердо сказал я и уже собирался встать, как Нова вдруг повернулась ко мне и пристально на меня посмотрела.

Взгляд ее светло-карих глаз поразил меня как молния. Конечно, в плохом смысле. Я почувствовал презрение, неприязнь и в то же время неистовое влечение, происхождение которого я не понимал.

– Уэстон, сядь, – велела мне Кристи тоном, которому не мог сопротивляться даже я.

Ей было за шестьдесят, она была ростом в полтора метра, и у нее были большие голубые глаза. Однако она умела одним словом утихомирить не только целую толпу взволнованных детей, но и любого взрослого, включая меня. Я уважал ее и любил. Вздохнув, я опустился обратно на стул. Выбора у меня все равно не было.

– Я могу тебя понять, Нова рассказала мне все подробности вашей первой встречи, – объяснила Кристи, и я снова удивленно посмотрел на журналистку.

В ее взгляде будто читалась вина, и, хотя она еще не сказала ни слова, на моем щите появилась небольшая трещина. Черт возьми.

– Она приехала не для того, чтобы повторять прошлые ошибки.

Я недоверчиво рассмеялся.

– Ты все еще работаешь журналисткой? – прямо спросил я, не обращая внимания на слова Кристи.

Она вздернула подбородок.

– Да, работаю, однако здесь я по другим причинам. Ты знаешь, что я обожаю астрологию и…

– И что ты тогда подумала? Что именно этот лагерь идеально подходит, чтобы чем-то заняться? Как-то не похоже, что это просто случайность, да?

– Уэстон, – предостерегла меня Кристи, но это на меня почти не подействовало.

– Чтобы придать своей жизни смысл, – сказала Нова, и все ее лицемерные слова были насквозь пропитаны ложью.

– Как долго ты заучивала эту фразу, пока она не стала звучать так, чтобы тебе могли поверить?

Нова расправила плечи и сделала глубокий вдох. Ей явно нужно было взять себя в руки. Из-за Кристи? Так как она боялась, что не сможет осуществить свой план?

– Нова, как и ты, приехала сюда, чтобы немного отдохнуть и присоединиться к нам.

– Присоединиться? – с сомнением спросил я. – Чтобы учить чему-то детей? Тому, как, будучи журналисткой, лучше всего разрушить жизнь другому и при этом хорошо спать по ночам?

– Тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь? Я ведь просто написала правду!

Вот она была снова. Эта воинственная искорка, из-за которой ее карие глаза цвета виски начинали сверкать.

– В чем же заключалась правда? – спросил я.

– В том, что такого надменного человека, как ты, найти непросто, и, как я вижу, за последние годы это все еще не изменилось.

Она скрестила руки на груди как капризный ребенок и, фыркнув, сдула с глаз косую челку. Я едва сумел сдержать смех.

Снова посмотрев на Кристи, я увидел у нее на лице широкую улыбку. О нет. Я знал этот взгляд, и в данном случае он явно не предвещал ничего хорошего.

– Мне нравится, как вы общаетесь, столько бурных эмоций, – сказала она и замахала между нами руками.

– Это ты про какие эмоции? Отвращение или ненависть? – ответил я.

– Но я не сомневаюсь, что вы прекрасно управитесь с детьми, – оставила без внимания мое замечание Кристи.

– Что все это значит? – проворчал я.

– Что я считаю, что твои занятия освещают только одну сторону медали.

– Только одну сторону? – Я не мог поверить своим ушам. – То есть ты хочешь сказать, что готова сравнить такую чушь, как астрологию, с настоящей наукой? Я правильно понимаю?

– Я хочу сказать, что время от времени нужно расширять кругозор. Уж кому-кому, а тебе должно быть это известно.

– Да, расширять кругозор с помощью того, чего не существует!

Черт, как же меня раздражал этот разговор.

– Дети должны разобраться сами. Я хочу, чтобы вы работали вместе.

– Как ты себе это представляешь? Это как если бы священнику пришлось строить дом с атеистом!

– Именно, и это пойдет на пользу обоим, ведь они смогут взглянуть на мир под другим углом. Воспринимай это как возможность, Уэстон, ты ведь умный человек.

Кристи все еще улыбалась, в то время как я потерял дар речи. Что я должен был на это ответить? Она действительно собиралась это провернуть.

– Полный план занятий на следующие несколько недель уже составлен, – едва слышно сказал я.

– Тогда вам придется сесть и его переделать. Лучше всего займитесь этим прямо сегодня. С этого момента Нова будет работать с нами, поскольку идея объединить эти две темы кажется мне просто замечательной.

Черт возьми, нет! Когда я посмотрел на Нову, ее лицо совсем ничего не выражало. На нем не было ни радости, ни отвращения, которое она явно ко мне испытывала. Я все еще не мог понять, что за игру она здесь устроила. Ей захотелось еще раз покопаться в грязи и раскрыть то, чего до сих пор никому не удавалось. Но почему именно сейчас?

Кристи встала и протянула Нове руку.

– Вот и отлично – мы со всем разобрались, добро пожаловать в команду.

Нова тоже поднялась, и женщины пожали друг другу руки, а я лишь наблюдал за этим нелепым зрелищем словно побитая собака. Я работал здесь всего две недели и не мог как-то повлиять на Кристи. Она всегда могла найти другого учителя астрономии. Не лагерь нуждался во мне, а я – в лагере.

Я подавил презрение и глубоко вздохнул. Сейчас я признал себя побежденным перед Кристи, но это не означало, что я смирюсь и не стану сопротивляться ее решению. Нова не могла приехать сюда и одним щелчком пальцев разрушить все мои планы. По-видимому, я смогу выбраться из этой ситуации только если сделаю вид, что согласен играть по их правилам.

– Поскольку сейчас дети все равно у тебя, было бы здорово, если бы ты мог сразу познакомить их с Новой, – сказала Кристи и повернулась ко мне. – А после покажешь нашей новой коллеге лагерь. Что скажешь?

– Что жду не дождусь, – с сарказмом ответил я, и Кристи рассмеялась.

– Тогда желаю отличной совместной работы.

Я встал и поспешил на улицу, не дожидаясь Новы. Она быстро зашагала за мной, но я не обращал на нее внимания. Меня слишком злило то обстоятельство, что с этой минуты дети будут узнавать не только факты, но и полную чушь о знаках зодиака и о том, как положение звезд влияет на чувства людей. Однако меня тревожило не только это. Проблема заключалась в самой Нове: находиться рядом с ней мне было противно. И при этом я даже не мог определить причину: то ли я просто не выносил ее, так как она продала меня и других ради скандальной истории, то ли все дело было в том, что тогда на заднем дворе я почувствовал что-то, что явно не имело ничего общего с ненавистью или неприязнью. Что-то, из-за чего я теперь мог лишиться кропотливо созданного щита.

– Ты не мог бы помедленнее? Если не сложно, – попросила она, тяжело дыша, как будто пробежала марафон.

Я оказал ей услугу и резко остановился, а потом посмотрел на нее. Она слегка отпрянула, наверное, из-за моего сурового выражения лица.

– Да уж, ты просто замечательно все придумала, – проворчал я и стиснул зубы. – Отыскать меня здесь, вскружить голову Кристи, таким образом заполучив сведения для новой истории, правильно?

Она замешкалась, и я счел молчание за утвердительный ответ. Я даже не заметил, что подошел к ней, и она зашагала назад, пока не уперлась спиной в стену. Ее глаза, не мигая, смотрели на меня, но в них не было страха перед моей угрожающей позой. Она оказалась более стойкой, чем я предполагал. Ее взгляд был полон упрямства. Которое разозлило меня еще больше.

– Как ты уговорила Кристи? Что ты ей наврала? – резко спросил я.

– Чем тебя не устраивает астрология? – тихо поинтересовалась она.

– Она неправдоподобна.

– Чувства тоже, – ответила Нова и на секунду взглянула на мои губы. В этот краткий миг я ощутил нечто неописуемое.

– Поэтому я и держусь от них подальше, – твердо ответил я, и она снова удивленно посмотрела мне в глаза. Я собрался с мыслями, а потом сделал шаг назад, чтобы между нами было немного свободного пространства. В этот момент мимо нас прошла группа детей с двумя вожатыми. Мы пропустили их, и, когда они скрылись в конце коридора, я вздохнул.

– Ты хочешь денег? Что мне нужно тебе дать, чтобы ты снова уехала?

Нова недоверчиво рассмеялась.

– Ты что, шутишь?

– Разве похоже, что я шучу? Тебе ведь почему-то нравится распространять слухи о жизни других людей для любителей скандалов. Что тебя привлекает? Слава, внимание или действительно просто деньги?

Она скрестила руки на груди и сердито сдвинула брови.

– Засунь свои деньги куда-нибудь в другое место и свое высокомерие – тоже.

– Ты ведь понимаешь, что у нас с тобой никогда ничего не получится! Такой мазохисткой не можешь быть даже ты. – Я сделал глубокий вдох и выдох. – Если ты в самом деле приехала без корыстных целей, то почему именно туда, где нахожусь я?

– Потому что Кристи – необыкновенно непредвзятый человек, который не осуждает других и дает шанс всем.

– Но ведь ты не знала Кристи до того, как здесь появилась! – Я сжал губы. Она же должна была понимать, что я видел ее насквозь. – Завтра ты отсюда уедешь, – сказал я ей сквозь зубы и пошел прочь. Она зашагала за мной и вдруг схватила меня за руку. Мне захотелось вырваться, проигнорировать ее, снова вычеркнуть из своей жизни, поскольку она была в ней лишь крошечным темным пятнышком, которое почти ничего не значило. Тем не менее я остановился.

Она отпустила меня и встала передо мной.

– Ты ведь не хуже меня знаешь, что я не уйду, – сказала она, и я c отвращением осознал, что она была права. – Поэтому лучше просто сдайся: так ты облегчишь жизнь нам обоим.

– Думаешь… – угрожающе тихим голосом начал я и слегка наклонился к ней. Ее губы были приоткрыты, и я на секунду взглянул на них. Мое тело сразу среагировало, вспомнив тот краткий миг на заднем дворе, когда я задумался о том, каково было бы ее поцеловать. – Думаешь, я бы столько добился, если бы всегда просто сдавался?

– Я всего лишь знаю, что на этот раз у тебя нет другого выбора, – прошептала она и снова посмотрела на мои губы. Черт возьми! – Я. Не. Уйду, – сказала она как отрезала, подчеркнув каждое слово.

Я с трудом сглотнул, собрался с мыслями, ведь думал совсем не о том, и сделал шаг назад.

– Мы разделим занятия. Ты будешь проводить половину из них, и тогда нам не придется никак пересекаться, – хрипло сказал я. Правда, идея отдавать ей свои часы мне совсем не нравилась. В свободное время на меня накатывали воспоминания.

– Мне кажется, Кристи представляла это не так.

– Мы планируем занятия сами. При детях лучше не ссориться: им от этого пользы точно не будет.

– Есть еще второй вариант: мы можем взять себя в руки, не задумывался? – нагло спросила она. – Мы взрослые люди, и все это произошло много лет назад.

Говорят, что время лечит, но я считал это заблуждением. Я не сомневался, что никогда не смогу забыть о смерти Ричарда или бесчисленных предательствах со стороны прессы.

Но Нова знала, что у нее было преимущество. Что еще мне оставалось делать в этой ситуации? В деньгах я не нуждался, поскольку мало тратил и накопил достаточно благодаря гонорару и прежней работе в качестве научного консультанта и преподавателя университета. Я мог бы уволиться из лагеря и отдохнуть, снова забаррикадироваться у себя дома и отгородиться от мира. Но так мне не станет лучше. Дети и занятия приносили мне радость, и я не собирался отказываться от этого из-за какой-то своенравной журналистки из посредственного бульварного журнала. Почему я вообще так боялся, что она сможет со мной хоть что-то сделать? Это ведь был идеальный способ доказать самому себе, что это не так, что надо мной никто не властен. Что я смогу справиться с этой болью, вернуть контроль над собой.

– Ладно. – Я расправил плечи. – Возьмем себя в руки.

Она выглядела чересчур самодовольной из-за того, что я дал слабину, и мне снова захотелось просто бросить ее и уйти.

– Теперь я хочу познакомиться с детьми.

Не проронив больше ни слова, мы вместе отправились обратно в класс. Когда я открыл дверь, все подняли глаза, а Хокинг медленно встал, с зевком потянулся, а потом, опустив голову, побрел ко мне. Я сделал шаг в сторону и повернулся к Нове, которая слегка вздрогнула. Ее реакцию прекрасно можно понять. Люди всегда были потрясены, впервые сталкиваясь с таким огромным животным.

Когда Хокинг подошел ко мне, я почесал его между ушами, и он прижался к моей ноге, с любопытством разглядывая Нову.

– Он не укусит, – тихо сказал я, ведь не мог не успокоить Нову – это было бы несправедливо. – Это Хокинг.

Нова слегка улыбнулась, и я разозлился на себя из-за того, что не мог отвести взгляд от ее лица. Я откашлялся и посмотрел на ребят. Хокинг сделал шаг к Нове, и она протянула руку, чтобы он ее обнюхал. Пес воодушевленно подошел еще ближе и уткнулся носом ей в ладонь. Она принялась его гладить и мягко рассмеялась.

– Ребята, это Нова. Отныне она тоже будет работать здесь вожатой и учить вас… – Мне снова пришлось откашляться. – Астрологии.

– О, круто!

– Знакам зодиака и всему такому?

– Это так интересно! – раздались голоса детей.

– С сегодняшнего дня мы будем проводить занятия вместе, – с трудом произнес я и бросил взгляд на Шарлотту, которая выглядела такой же удивленной. Она работала здесь вожатой уже третий год. Странно, что ее поразило спонтанное решение Кристи: неужели такое было в первый раз?

Она с улыбкой подошла к нам и протянула Нове руку.

– Привет, я Шарлотта, добро пожаловать в команду.

Они поздоровались, а я вернулся к столу и, скрестив руки, облокотился на него. После того как Шарлотта вышла из класса, а Хокинг вернулся на свое место между детьми, Нова подошла ко мне и повернулась к ребятам. Я упрямо уставился в противоположную сторону.