Глава третья

Дни, похожие один на другой, тянулись неспешно, и вскоре я уже с трудом могла сказать, как долго мы здесь находимся. По утрам на ослепительно ярком небе цвета лазури изредка показывались облачка, похожие на обрывки паутины, но уже к обеду от жары всё словно погружалось в туман и чёткие очертания предметов расплывались. Порой мне чудилось, будто наше путешествие – мой бесконечно длинный сон, а чудаковатый Олег был прав: мир вокруг меня – Алекс, эта хижина, Шмидты, Аравийское море, чернокожий йог-саксофонист, что каждое утро выходил на пляж до рассвета и встречал солнце грустной мелодией, разбегающиеся в свете фонаря крабы, белые цапли на тёмных, торчащих из воды камнях и невероятные закаты, – лишь плод воображения, иллюзия, рождённая моим мозгом. А сама я так и не вышла из комы и до сих пор нахожусь в доме Германа, подключённая к капельницам и аппарату искусственной вентиляции лёгких. Случались ночи, когда я просыпалась в полной темноте и не могла понять, где я и как сюда попала. Причудливые очертания москитной сетки над нашей кроватью пугали меня, и те несколько секунд, что требовались, чтобы осознать себя, были самыми страшными в моей жизни. После я долго не могла уснуть, прижималась к крепко спящему Алексу и боялась закрыть глаза.

В один из дней после йоги и плаванья мы пошли пить кофе в шэк¹⁰ неподалёку от отеля Шмидтов. То было единственное кафе в округе, где подавали свежезаваренный кофе на молоке с корицей и кардамоном, и я полюбила этот напиток всей душой. Шэк располагался на холме и лесенкой спускался прямо к пляжу. На каждом ярусе стояли низкие столики и лежали ярко-красные мягкие подушки, на которых можно было сидеть по-турецки или лечь, вытянув ноги.

Кафе владели два брата. Одного звали Ману, а второго – Джей. Ману работал официантом, а Джей ездил на мопеде за продуктами, а вечером, когда туристов становилось больше, помогал брату.

– Привет! – крикнул Ману, завидев нас издалека.

Мы зашли в кафе и сели на подушки рядом друг с другом. Ману тут же принёс нам меню.

– Меню не нужно, – сказал Алекс по-английски. – Нам как обычно.

Ману кивнул, его густые волосы встрепенулись и несколько кудрявых прядей упали на лицо. Он поправил их, улыбнулся и ушёл на кухню. В отличие от других пляжных заведений, тут обслуживали быстро, за что кафе любили все немецкие и британские туристы в окрестностях. Шмидты тоже часто завтракали тут, но сегодня ещё не появлялись, и пока мы с Алексом оставались единственными посетителями.

– Что будем сегодня делать? – спросила я Алекса.

– Не знаю, – Алекс вытянул ноги на подушки справа от себя. – Мне Аннет рассказывала что-то о черепашьем пляже. Она говорила, там в море впадает большая широкая река, и от неё песок почти чёрный. Хочешь посмотреть?

– Поедем туда на мотоцикле?

– Можно дойти пешком по пляжу, это в Морджиме, там, – он махнул влево, в ту сторону, где был наш домик.

Ману принёс кофе в глиняных кружках и поставил перед нами. От кофе исходил ни с чем не сравнимый пряный запах специй, и я нагнулась над кружкой и втянула его носом.

– Лиза поклонница вашего кофе, – сказал Алекс, и Ману расплылся в улыбке.

Подул лёгкий ветер с земли и донёс до нас опьяняюще-сладкий аромат курительных палочек, которые каждое утро зажигали перед изображениями Ганеша, висевшими над барной стойкой на верхнем ярусе. Большая белая собака с толстыми боками спустилась по лестнице и легла на ступеньку рядом с нами. Это был пёс Джея, и его хорошо кормили, но он всё равно, как и все собаки, не мог не клянчить у людей лакомые кусочки.

– Неужели это вы, друзья мои! – услышала я резкий возглас.

Я вздрогнула, подняла глаза и увидела Олега: он стоял на пляже под кафе и лучезарно улыбался. Олег был одет в розовые шорты, зелёную футболку и соломенную шляпу канотье с широкими полями, на его носу сверкали круглые зеркальные очки в белой оправе со стразами.

– Scheiße! – прошипел Алекс, – Wieder dieser arschloch¹¹.

– Доброе утро, Олег, – сказала я и приветливо помахала ему рукой. Несмотря на его чудачества, этот парень казался безобидным, и мне вовсе не хотелось грубить ему, как это делал Алекс.

– Привет, ребята! Я так рад, что нашёл вас, – он снял очки и помахал в ответ. – Вселенная благосклонна ко мне сегодня. Я шёл на завтрак. Очень хочу овсянки. Не знаете, тут есть каша?

Алекс пожал плечами и намеренно отвёл взгляд, давая понять, что Олегу тут не рады, но тот не обратил внимания и, продолжая дружелюбно улыбаться, поднялся по лесенке и остановился напротив нас. Пёс, лежавший на ступенях, вяло поднял голову, один раз лениво махнул хвостом и, как и Алекс, отвернулся. Увидев нового посетителя, из кухни показался Ману.

– Попроси у него меню, – предложила я, но Олег поступил проще, он крикнул:

– Do you have porridge, my friend¹²?

– Yes, with coconut milk and fruit¹³, – отозвался Ману и, взяв меню, двинулся вниз по лесенке. – Maybe your friend likes porridge without fruit? This is also possible¹⁴. – сказал Ману, обращаясь к нам, и Алекс тут же раздражённо ответил:

– He's not my friend¹⁵.

Ману растерянно поглядел на Алекса, спустился на наш уровень и протянул Олегу меню. Алекс демонстративно вздохнул, а я снова, как и в тот вечер со Шмидтами, ощутила неловкость. Я поймала взгляд Олега и виновато улыбнулась, он лишь кивнул мне в ответ и, ничуть не смущаясь, уселся по другую сторону лестницы, согнав собаку, что лежала на проходе.

– Эти бездомные собаки тут повсюду, – сказал он, перелистывая страницы меню.

– Не любишь собак? – я отпила глоток из чашки.

– Я кошатник, – ответил он. – Собак побаиваюсь, особенно бездомных.

– Этот не бездомный, он живёт здесь и у него есть хозяева, – я повернулась и посмотрела на пса, который поднялся на пару ступеней и снова улёгся, подложив под голову лапы.

Я чувствовала напряжение Алекса, и потому взяла его за руку, надеясь хоть так удержать от язвительных высказываний, которые, я уверена, крутились у него на языке. Он охотно перехватил и крепко сжал мою ладонь.

– Да тут все чуточку бездомные, даже мы с вами, – изрёк Олег задумчиво и, с любопытством посмотрев на наши кружки, спросил: – А что вы такое пьёте, друзья мои?

– Кофе. Кажется, это очевидно, – ответил Алекс, не поворачиваясь.

– И как, нормально? – Олег чуть подался вперёд, пытаясь заглянуть в мою кружку. – Как по мне, так индусы не умеют делать кофе. Вот на моей старой работе, в Сити, на первом этаже варили восхитительный капучино с ореховым сиропом и густой сливочной пенкой.

– Индийцы, а не индусы.

– Чего?

– Жителей Индии следует называть «индийцы», а «индусы» – это последователи религии индуизма, – Алекс высвободил руку из моей и, взяв кофе, сделал большой глоток, поглядывая на Олега с недовольством.

– А разве они не все тут верят в Шиву и Ганешу? – простодушно спросил Олег, закрывая меню.

– Нет, – отрезал Алекс и со стуком поставил кружку на стол. – Подобные обобщения – признак невежества, это равносильно утверждению, что все русские верят в Христа.

– Слушай, как интересно, спасибо, что просветил, – Олег вновь не обратил внимания на шпильку. – Ты, наверное, специалист по разным народам, как это называется? – он помахал рукой в воздухе, пытаясь вспомнить слово.

– Этнограф? – предположила я, и Олег согласно закивал.

– Точно, ты этнограф! – он указал на Алекса пальцем. – Я угадал?

– Боюсь что с дедукцией у тебя ничуть не лучше, чем со знанием культуры этой страны, – Алекс усмехнулся.

К нам спустился Ману, принял заказ и ушёл на кухню, Олег расслабленно откинулся на спинку и спросил у Алекса:

– А кем ты, кстати, работаешь дома?

– Тебе какая разница? – Алекс сцепил руки в замок на груди.

– Он преподает каратэ в школе, – ответила я торопливо, – но мы на отдыхе, так что не будем о работе!

– Верно, не будем, – он покивал и уставился на море. – Как говорил Бенджамин Франклин: «Тот, кто может отдохнуть, превосходит того, кто может брать города».

Я вскинула на него изумлённый взгляд. Судя по всему, Олег был не так глуп и прост, как хотел казаться.

– Пойдём, Лиза, не будем мешать Олегу, – Алекс легонько толкнул меня в бок.

– Вы и не мешаете, – отозвался он, не поворачиваясь. – Я наслаждаюсь вашим обществом. Между прочим, я собирался найти вас той ночью, хотел позвать смотреть на звёзды, они тут необычные, но оказалось, что не знаю, где вы живёте.

Я внутреннее напряглась, ожидая от Алекса очередной колкости вроде «И слава богам, что не знаешь!», но он благоразумно промолчал.

Олег повернулся к нам:

– Слушайте, а пойдём вместе на нудистский пляж после завтрака?

– Нет, мы не можем, у нас другие планы, – Алекс подтолкнул меня к лестнице, и я вылезла из-за стола и распрямилась. Алекс выбрался следом.

– Ну и зря, пляж там обалденный. – Олег, расстроенно надул губы, но тут же снова улыбнулся и добавил: – Если передумаете, я буду тут ещё полчаса. Приходите, вместе веселее!

– Мы подумаем, – ответила я и пошла вниз по лестнице следом за Алексом, понимая, что, конечно, он не согласится на подобное.

– Лиза, – окликнул меня Олег, когда мы уже спустились на пляж, – вы так и не сказали, где живёте!

– Там, – Алекс торопливо махнул рукой в сторону нашего дома, схватил меня за предплечье и разве что не силой потащил прочь от кафе.

Когда мы отошли на достаточное расстояние, я не выдержала:

– Неужели нельзя быть чуточку любезнее?!

Алекс поглядел на меня с искренним изумлением.

– Он просто невыносимый тип, я и так был с ним слишком любезен. Этот кретин того не заслуживает. Неужели он не замечает, что стесняет нас своим обществом?

– Не вижу в нём ничего невыносимого, – ответила я. – По мне, так Аннет стесняет нас больше. Олег – чудик, но он безобидный и не хочет трахнуть ни тебя, ни меня!

Алекс бросил на меня сердитый взгляд, но, что удивительно, спорить не стал.

На обратной дороге мы повстречали Шмидтов – они собирались позавтракать в нашем кафе, но узнав, что мы хотим отправиться на черепаший пляж, вызвались пойти с нами. Я думала, Алекс откажется, но он с радостью согласился. Хотелось надеяться: он сделал это не потому, что решил меня позлить, ведь я буквально пару минут назад обозначила своё отношение к этим людям.

По словам Руперта, дорога до пляжа занимала полтора часа, но только если идти без остановок, мы же передвигались крайне неспешно. Аннет постоянно тормозила нас: ей хотелось то позавтракать, и мы вынуждены были сидеть в кафе, то сделать фото, то искупаться голышом.

Наши тени песке становились всё короче – время подходило к полудню, и от жары воздух словно дрожал. Начался отлив, знойное марево висело над песчаными барханами, отражаясь в озерцах, оставленных ушедшим морем, и даже рыбаки давно скрылись с пляжа, спрятавшись в тени навесов, а Аннет, как назло, залипла у очередных камней, чтобы провести фотосессию. Ничуть не смущаясь проходивших мимо людей, она скинула верх от купальника и принялась крутиться то так, то этак, позируя мужу. Мы с Алексом ждали в сторонке, спасаясь в жидкой тени кокосовых пальм, растущих вдоль берега. Я не взяла с собой солнцезащитный крем и сейчас ощущала, как пощипывает кожу на лице и плечах.

– Она уже достала со своими фото, – сказала я Алексу, утирая вспотевший лоб. – Слушай, может, пойдём без них? Зайдём по дороге в какой-нибудь шейк и выпьем по ледяному ласси, а они пускай тут дальше жарятся на солнцепёке.

– Да ладно тебе, – он бросил на Аннет короткий взгляд. – Это не так уж и долго, не занудствуй.

– Ты издеваешься?!