Глава девятая

Концерт давали в одном из многочисленных кафе на берегу, и он оказался очень популярным, потому что когда мы подошли, все столики были уже заняты. Я не имела ничего против того, чтобы расположиться прямо на песке или постоять в толпе, но Олег помахал официанту, и через пару минут для нас вынесли ещё один столик с тремя пластиковыми креслами и установили их близко к сцене.

– Да ты тут вип-гость, – сказала я и улыбнулась.

– Да, я тут часто бываю, и хозяева держат для меня местечко. Ребят, – он посмотрел на нас, – вы такие милые, давайте выпьем?

– Нет, Олег, извини, – я покачала головой. – Мы не будем.

– Я же не прошу напиваться, просто по рюмке рома за компанию. Что вы такие занудные? – он улыбался и переводил взгляд с меня на Алекса.

– Хорошо, – кивнул Алекс. – Я думаю, от одной рюмки нам не станет плохо.

Я удивлённо посмотрела на него, но Алекс лишь улыбнулся в ответ. Кажется, наш с ним откровенный разговор настроил его на новый лад. Я не узнавала Алекса, и мне это нравилось.

Принесли ром, колу и наш заказ. Олег покрутил бутылку в руках, а потом щедро наполнил стаканы почти до половины и произнёс тост:

– Давайте, ребят, выпьем с вами за жизнь, – он обвёл широким жестом вокруг и добавил с улыбкой:       – Она такая классная, что аж дух захватывает.

– За жизнь! – я подняла свой стакан, выпила одним большим глотком и тут же пожалела об этом. Горло обожгло, по телу пробежали мурашки, и я скривилась от отвращения.

– Закуси, – Олег подвинул ко мне тарелку с лепёшками. Сам он выпил и не поморщился.

– Олег, ты уж меня извини, но это отвратительно, – Алекс благоразумно сделал маленький глоток, но тоже скривился, отломил кусок лепёшки и закинул в рот. – Я не стану больше пить, это такая гадость!

– И всё же вы зануды, – рассмеялся Олег и принялся за еду.

Через некоторое время на сцену вышла симпатичная молоденькая девушка с короткой стрижкой и под аккомпанемент акустической гитары стала петь приятным высоким голосом.

– Это Марина, мы знакомы много лет. Жили вместе в одном районе, – зашептал Олег мне на ухо. – Голос у неё полный улёт! Да и сама она шикарная! Она раньше училкой музыки работала за копейки, а вечерами пела в ресторанах, перед пьяными уродами. Такой талантище пропадал, я еле уговорил её свалить из этой вонючей Москвы. Люблю Маринку и рад, что у неё тут всё получилось.

– Давно она выступает? – спросила я тихонько.

– Второй сезон. Я привёз её два года назад, и с тех пор она тут поёт свои песни каждое воскресенье и зал всегда битком.       Я передала всё это Алексу, шёпотом, чтобы не мешать певице, и он закивал. Олег налил себе ещё рома и вопросительно посмотрел на меня. Я хотела отказаться, но потом решила, что от ещё одной стопки хуже не будет, и кивнула. Мы выпили.

– Не напейся, – шепнул мне Алекс.

– Больше не стану, – шепнула я ему в ответ, и он поцеловал меня в щёку.

И тут к нашему столику подошёл незнакомый высокий мужчина, он положил руку на плечо Алексу и сказал громко по-немецки:

– Алекс Майне, ты ли это, мой друг!

Алекс обернулся, и лицо его расплылось в широкой улыбке.

– Дитер Ландерс! Старый развратник! Откуда ты здесь? Это мой друг по спортивной школе, мы вместе были в команде по биатлону, – объяснил он уже по-русски нам с Олегом.

Люди поворачивали головы в нашу сторону, и Алекс понизил голос и сказал:

– Я отойду в сторонку, чтобы не мешать концерту. Поговорю со старым другом.

– Иди, – кивнула я.

– Олег, – Алекс шутливо погрозил ему пальцем, – смотри, чтобы никто не увёл мою девушку, головой за неё отвечаешь.

– Буду защищать её ценой собственной жизни, командир! – Олег приложил кончики пальцев ко лбу на манер военных и улыбнулся.

Алекс ушёл. Мы ещё минут пятнадцать слушали выступление. Я пила колу, Олег налегал на ром, и вскоре его глаза стали блестеть особенно сильно.

– Я хотел бы найти свою любовь, – признался он после очередной рюмки. – Я завидую тебе, потому и говорил гадости про твоего парня. На самом деле он классный и любит тебя… Всю жизнь мечтал, чтобы кто-то так на меня смотрел.

– Ты непременно встретишь свою любовь, – шепнула я ему в ухо, – я тебе обещаю.

Олег с улыбкой посмотрел на меня и похлопал по плечу.

– Ты мне нравишься, хотел бы я на самом деле стать твоим другом.

Я смущённо отвела взгляд и некоторое время молча глядела на сцену, а потом решилась и ответила:

– Думаю, ты уже стал. И, знаешь, я очень рада, что мы встретились.

– О, какая ты милая, сестрёнка, – он чуть приобнял меня за плечи и по-братски чмокнул в щёку. – Давай выпьем рома на брудершафт.

– Прости, но я больше не могу это пить, – я с отвращением покосилась на ром.

– Давай я закажу тебе пина-уоладу, –он попытался встать, но я удержала.

– Я сама: мне надо в туалет, и заодно найду официанта и попрошу, чтобы принесли. Если Алекс вернётся, скажи ему, куда я делась, – я поднялась и тут поняла, что понятия не имею, куда идти. – А где тут туалет?

– Внутри около кухни, пройдёшь насквозь и увидишь, – Олег махнул рукой в сторону закрытой части кафе, а потом забавно поморщился и добавил: – Но он такой себе, не самый чистый.

– Ничего, переживу, – я ещё раз взглянула на Олега и ушла.

В кафе людей почти не было, всё расположились на улице и слушали концерт. За барной стойкой сидел толстый мужчина в чалме и пил чай из большой кружки – на меня он не посмотрел. Я решила, что найду официанта позже, прошла насквозь через зал и увидела длинный коридор. Тут пахло специями, и я слышала, как несколько людей о чём-то переговариваются на не знакомом мне языке. Я двинулась по коридору, стараясь не шуметь, и, к моему изумлению, вышла к дверному проёму, ведущему на плохо освещённую кухоньку, заставленную посудой. Под потолком лениво вращался вентилятор, над очагом что-то варилось в большущей кастрюле, а двое мужчин в видавших виды белых фартуках играли в подобие нард в дальнем углу и тихо переговаривались. Увидев меня, они разом замолчали.

– Туалет? – спросила я по-русски.

Один из них вышел и указал на дверь в конце коридора, а потом вернулся на кухню.

Уборная оказалась небольшой комнаткой, запирающейся на самодельный крючок. Внутри была раковина, мутное зеркало на стене над ней и дырка в полу вместо унитаза. Стараясь ничего не трогать, я сделала свои дела и вышла, толкнув дверь локтем, но она не распахнулась, а только чуть-чуть приоткрылась. Я выглянула в коридор и увидела мужчину. Он стоял прямо за дверью, придерживая её рукой и смотрел на меня – я решила, что это один из поваров, и улыбнулась.

– Sorry³¹, – я попыталась пройти, но он мне не позволил.

– So, we meet again, bitch³²!

Я посмотрела на него непонимающим взглядом, и тут до меня дошло: этот тот самый наглец из кафе, который звал меня на вечеринку и пытался облапать. У меня мороз пробежал по коже. Откуда он взялся тут, в кафе в Арамболе? И что ему нужно?

– What do you want³³? – спросила я и не узнала свой голос – он звучал слабо и напугано.

– You’ll come with me³⁴! – сказал он и схватил меня за предплечье.

– Нет, – я попыталась вырваться, но не вышло.

– Shut up³⁵! –индиец показал мне пистолет.

Я замолчала и перестала вырываться. От страха у меня подкосились ноги, и я чуть не упала, но оперлась о стену.

– Outside! Quick, march³⁶! – индиец потащил меня по коридору, всё ещё удерживая за руку.

Всё происходило слишком быстро, я не понимала, что делать. Мы прошли мимо кухни, потом через кафе и вышли с другой стороны – не на пляж, а на дорогу. Здесь стояла старая чёрная машина с правым рулём, внутри кто-то был. Я вспомнила об Алексе и попыталась послать ему мысленный сигнал о помощи, но ничего не вышло: я слишком много выпила этим вечером и совершенно не контролировала Дар. Парень распахнул дверь и хотел затолкать меня внутрь машины, на заднее сиденье, но я услышала гневный оклик:

– Эй, ты что делаешь?! Оставь её в покое! Это моя подруга!

Я обернулась и увидела Олега. Он бежал к нам, и его расстёгнутая красная рубашка развевалась на ветру, словно плащ супермена. Я испытала облегчение – Олег поможет! Они не станут с ним связываться и отпустят меня. А дальше произошло то, чего я не ожидала: из машины стремительно выскочил ещё один парень, сжимавший в руке длинный загнутый нож. Он что-то крикнул своему подельнику, подбежал к Олегу и резким ударом вогнал нож ему в живот.

– Ой, больно! – Олег отшатнулся, опустил взгляд, приложил руку к ране. – Что ты..? – начал было он, но не договорил и рухнул на землю.

– Нет! – я бросилась к другу, но не успела сделать и шага. Похититель со всего размаха ударил меня кулаком в живот, боль ошпарила, и я глухо застонала, сложившись пополам. К горлу подступила горечь, меня вырвало прямо на дорогу, из глаз хлынули слёзы. Бандит наклонился и потряс пистолетом перед моим носом.

– Shut up, slut! Get in back³⁷! – приказал он и, грубо подталкивая оружием, заставил забраться в машину, а сам сел следом. Его подельник влез через другую дверь. Мы поехали.

Я впала в ступор. Перед глазами стояло лицо Олега, и мне хотелось закричать от ужаса, но я не могла пошевелить губами. Мужчины справа и слева от меня молчали. В машине воняло бензином и потом, а во рту стоял привкус рвоты. Мы стремительно удалялись от пляжа, и я понимала, что, скорее всего, я уже никогда сюда не вернусь. По крайней мере, живой. И тут я услышала в своей голове голос отца: «Ты сильная и похожа на меня». Он говорил мне это на вечеринке, и я ему поверила. Я Одарённая и не могу погибнуть так глупо, не попытавшись выбраться.

Мне нужно было сконцентрироваться и послать Алексу сигнал. Я стала дышать спокойно и попыталась сделать то же, что делала в машине с Эдом – ведь тогда я тоже была пьяна, но у меня всё получилось. Только теперь я не молилась, я знала, что Бог мне не поможет. Это мог сделать только Алекс. Я несколько раз послала ему мысленный сигнал, не зная, слышит ли он меня. Ведь Алекс тоже выпил. Было страшно, но я не сдавалась.

Я выдохнула и попробовала услышать мысли бандитов. К моей радости я смогла различить их сквозь гул, стоящий в голове. Только напрасно я тратила силы: они думали на не понятном мне языке. Телепатия оказалась бесполезным Даром, и тогда я прибегла к последнему варианту: попыталась увидеть своё будущее. Прикрыв веки, я напрягла последние силы, и видение пришло.

Тёмный подвал, освещённый лишь тусклыми лампами без абажуров. Пол, присыпанный опилками, мягко пружинил под моими босыми ногами. Я дрожала от холода и ощущала, как саднят раны на руках и ногах, как туго стягивает шею металлический ошейник, как ломит всё тело от многочасового сидения в скрюченной позе. Мой разум сковывал страх, тупой животный ужас, от которого я потеряла волю. Кто-то с силой толкнул меня в спину, и я услышала звон кандалов, а опустив взгляд, поняла, что цепи сковывают мои щиколотки. Я ускорилась, насколько позволяли оковы, и шла, опустив голову, с равнодушным оцепенением скота, отправляющегося на бойню. Из этого места не было спасения. Меня здесь никто никогда не найдёт. Эти мысли звенели в голове и отдавались в сердце глухим эхом безысходности.

Вскоре подвал перешёл в узкий коридор, и мне в нос ударил резкий запах зверинца, а когда через несколько мучительных минут мы вышли в прямоугольное помещение, я с ужасом поняла, что пахнет вовсе не животными. Помещение было заставлено клетками с толстыми прутьями. Они стояли на возвышениях, как в зоопарке, только вот в каждой клетке сидели и стояли люди. Грязные, тощие, многие в ссадинах и кровоподтёках, они поворачивали головы, завидев нас, но тут же опасливо отводили глаза. На каждой клетке виднелась табличка с текстом который я не могла прочесть и цифрами. Где-то они были семи, где-то шестизначные. На одной из клеток – внутри неё сидела худенькая белобрысая девчонка лет шестнадцати, облачённая в полупрозрачное платье, ничуть не скрывающее её наготу, – цифра состояла из восьми знаков. Жуткая догадка заставила меня содрогнуться от ужаса: цена. Это невольничий рынок. И я тут тоже живой товар…

В одной из клеток кто-то заплакал. Я повернулась, чтобы посмотреть, и тут же воздух рассёк свистящий звук. Через мгновение спину обожгло так, что я до крови прикусила язык, а ноги подкосились, но до того как упасть на колени, я успела увидеть ребёнка, темнокожего мальчика лет десяти. Он горько плакал, сидя на полу в одной из клеток, закрыв лицо руками. Снова раздался звенящий звук плети – я сжалась, ожидая удара, но пришла спасительная чернота и видение прекратилось.

Мир дрожал, резко пах бензином и чужим потом. Я судорожно вздохнула и тут же ощутила толчок в левый бок, а когда распахнула глаза, увидела лишь клочок дороги, освещённый фарами, и коротко стриженные затылки водителя и одного из бандитов. Машина резко подпрыгнула на кочке, меня мотнуло вперёд, но похититель слева схватил меня за волосы и рывком дёрнул назад, придавая равновесие. Вспышка боли вернула меня в реальность, и оцепенение отступило. «Мне нужно отсюда выбраться, любой ценой!» – поняла я, и постаралась успокоить панику.

Я не знала, как это сделать, но крепко помнила: мой отец с помощью одного только прикосновения мог убить человека. Разумеется, я не надеялась проделать то же самое прямо сейчас, понимая, что мой Дар работает иначе, но надеялась: если очень постараться, я смогу хотя бы сбить бандита с толку и воспользоваться его замешательством, чтобы распахнуть дверь и выбраться наружу. Прыгать из движущегося автомобиля наверняка было самоубийством, но другого способа спастись я не видела. Алекс, судя по всему, так и не услышала мой зов, иначе он бы уже давно ответил.

Я снова прикрыла веки, а на следующем повороте чуть подвинулась вправо, прикоснувшись к похитителю локтем. Я не представляла, что нужно делать, и попробовала единственное, что пришло в голову: визуализировать энергию, наполняющую тело бандита. Алекс как-то говорил мне о спящей в основании позвоночника змее, её то я и представляла, только вот это ничего не поменяло. Как я ни напрягалась и ни пробовала мысленно прикоснуться к бандиту, ничего не выходило – змеи я так и не увидела. Лишь темнота, отупляющая усталость, ноющая боль в животе и кислый привкус во рту. Либо у меня не хватало сил на подобное, либо мой Дар оказался совершенно безвредным. Гнетущее чувство безысходности холодом разлилось по телу. Всё кончено, у меня не осталось ни сил, ни возможности спастись…

Меня мутило, кружилась голова, и я понимала, что ещё немного, и сознание оставит меня. Может, так оно и лучше? Не знать, что будет дальше, вырубиться и позволить этим людям увозить меня дальше и дальше от Алекса, потерять надежду, веру, человечность… И тут я услышала глухой рокот мотоцикла и встрепенулась. Так шуметь мог только наш старенький «Роял Энфилд». Я с трудом сдержала вопль радости: Алекс услышал меня!

Я затаила дыхание и принялась ждать. Четверо вооружённых мужчин против одного безоружного Алекса. Каков шанс, что он совладает с ними в одиночку и не попадёт под пулю? Я знала: он профессиональный боец, и верила в него, но всё же не была настолько наивной, потому решила помогать в меру своих возможностей. Парень, сидевший слева, – тот, что с кинжалом, – кажется, спал, а вот похититель справа, – я неожиданно вспомнила его имя: Джон, – внимательно глядел на дорогу, повернув голову к окну. На его коленях покоился пистолет, тот самый, что он совал мне в лицо, чтобы заставить сесть в машину. Мне нужно было во что бы то ни стало отобрать у него оружие. Если он сможет стрелять, Алекс обречён, а я готова на всё, чтобы не дать этим козлам убить моего парня!

Рёв мотоцикла стал громче. Через мгновение я увидела, как он обогнал нас, и приготовилась действовать. Машина резко остановилась – этого я и ждала. В тот момент, когда всех нас по инерции швырнуло вперёд, я выхватила оружие из рук оторопевшего Джона и попыталась ударить его по голове пистолетом, но промахнулась, удар пришёлся ниже, куда-то в ухо. Джон завопил, замахнулся, но я не собиралась сдаваться и снова попыталась ударить его. И тут пистолет в моей руке выстрелил, и отдачей меня отбросило назад на сидение. Рука горела, но я не разжимала пальцев, боясь выпустить оружие и позволить похитителям получить его. В глазах плясали икорки. Салон наполнил едкий пороховой дым. Кто-то кашлял. Я покосилась на Джона и поняла – он мёртв. Парень слева выхватил нож, но я не успела испугаться: дверь с его стороны распахнулась, от короткого удара в голову он осел мешком. Водитель попытался тронуться, но Алекс распахнул дверь и грубо вытащил брыкающегося парня на улицу. В ушах звенело после выстрела, потому я не слышала, что происходит снаружи, и попыталась выбраться, выпихнув из салона оглушённого бандита. Трогать Джона я бы не решилась: одна мысль о том, чтобы прикоснуться к покойнику, заставляла судорожно сжиматься желудок. И в этот момент парень, сидевший рядом с водителем, обернулся. Я завизжала и направила на него ствол. Он вскинул руку, защищаясь, резко отшатнулся и через мгновение выскочил из машины в темноту. Прошла пара секунд, и я услышала громкий крик, а потом наступила тишина.

Мне всё же удалось вылезти, перебравшись через бандита, и броситься прочь, но не успела я сделать и пары шагов, как передо мной из темноты выросла крупная мужская фигура. Я инстинктивно подняла руку с оружием, но тут же безвольно опустила её, узнав Алекса.

– Ты цела?       – он шагнул ко мне и перехватил пистолет за мгновение до того, как я выпустила его из пальцев.

Я молча кивнула и пошатнулась. Алекс поймал меня одной рукой и прижал к себе. Я замерла и даже дышать перестала, мой ум осознавал: всё кончилось, я в безопасности, – но тело отказывалось верить. Напряжённые мышцы не желали расслабляться, а сердце колотилось так сильно, что я ощущала, словно тяжёлый молот лупит меня изнутри по рёбрам. А ещё я разумом понимала, что минуту назад убила человека, и отрешённо удивлялась, почему мне плевать…

– Нужно убираться отсюда, – сказал Алекс и отступил на шаг.

Я снова кивнула и огляделась. Посреди дороги стоял мотоцикл, перегораживая проезд. На земле у машины лежали двое: водитель и передний пассажир, оба не двигались.

– Только закончу одно дело, – Алекс поднял пистолет и вернулся к машине.

Я поняла, что он будет делать, за мгновение до того, как раздался выстрел. Он добил парня с ножом, а значит, эти двое на земле тоже мертвы. Вместо того чтобы испугаться, я ощутила облегчение.