– Ну и не заморачивайся. А то стал похож на влюбленного идиота. Запомни: любовь – это болезнь, лечится семейной жизнью в конфликтах и ссорах, а на это уйдет масса времени и здоровья. Посмотри на них – я имею в виду девушек, – прекрасных, стройных, юных. Но вот девушка выходит замуж, через год ее без халата и тапочек с заломленными задниками невозможно представить. Она разъедается до поросячьих размеров, забывает по утрам причесаться – ей же некогда, косметика сохнет в ящике за ненадобностью. У нее отчего-то портится характер, вообще-то причина в тебе, ведь ты стал не такой. Но это существо непонятного рода и происхождения хочет, чтобы ты спал с ней, любил ее страстно, целовал злые губы и преждевременно одряхлевшее тело. Она забыла, что давно уже не прежняя, а страсти хочет прежней, когда тебя возбуждала другая женщина, не имеющая ничего общего с этой. Ей бы раздеться и посмотреться в зеркало, потом спросить честно саму себя: она сама хотела бы ласкать свое тело? Хотела бы трогать целлюлит на ляжках, слой жира на животе, мять обвислые груди? Хотела бы смотреть в потухшие глаза, видеть ранние морщины и выражение брюзгливости на лице? А мужик начинает комплексовать, страдать, потому что не хочет трахать жену. Начинает попивать, чтобы алкоголь хоть немного забил блевотный инстинкт, когда он ложится с ней в постель. В результате все чаще на ум приходит страшное слово «импотенция», тогда он начинает засматриваться на хорошеньких женщин, чтобы проверить: действует ли еще его основной инстинкт. Нет, женатый человек – потерянный для общества субъект, он не способен реализоваться, он просто исчезает в трясине быта. Макс, мне нас так жалко, что я никогда ни за что не женюсь.

– С чего ты взял, что я собрался жениться? После твоей лекции вообще аллергия на женитьбу возникнет. Причем в тяжелой форме.

– Тогда нет проблем. Отвлекись. Клин вышибается клином, твой новый клин сидит в баре, но уговор: Кэт моя. Бери Настю, она просто обалденная, одни ноги… м-м-м! К тому же брюнеточка, оттенит тебя. А шейка? Как у лебедя…

Максим слушал и кивал. А почему, собственно, не переключиться на Настю? Может быть, она выпрямит заскок, связанный с Лорой?

Она звонила несколько раз, но тетка Ксения не открыла дверь. Странно, зачем же она требовала немедленно приехать к ней? Лора достала ключи, вставила один в верхний замок, повернула. На второй замок тетка не закрыла дверь, Лора вошла в прихожую, кинула сумочку на полку под зеркалом, зашла в гостиную комнату.

На столике между кресел бутылка коньяка, шампанское, бокалы, фрукты и конфеты в коробке. Коньяк тетя Ксеня наверняка пробовала, потом долила туда кипяченой воды, однажды Лора видела, как она это делала. Спрашивается, зачем мошенничать? Но такая у нее привычка: всех обманывать, потихоньку жульничать.

Лора села на диван, включила телевизор, отщипнула ягоду от грозди винограда, жуя, посмотрела на часы. Вспомнив характеристику Лики, данную тетке Ксении, она рассмеялась, ведь сестра тысячу раз права – вонючка. Но если не знать тетку, можно составить неверное мнение о ней, будто она неряшливая, нечесаная и немытая грымза, одетая в рваное тряпье, и живет в трущобах. А на самом деле, тетка любит одеваться, носить украшения, краситься, наращивать ногти, ходит в бассейн, в ее квартире роскошная обстановка. Возраст тети выдает полнота, но на диетах она не сидела и не сидит, ест все подряд, частенько мучается от несварения, по сему поводу девчонки злорадствуют.

Лора снова посмотрела на часы и задумалась: а если бы Макс не ушел, она помчалась бы сюда? Нет! Вот была бы потеха, потому что реакция тетки непредсказуема. Наверное, она пришла бы в бешенство и, скорей всего, нагрянула к племянницам, перебила бы посуду. Первая повеселилась бы Лана, Лика тоже, но не показывая виду…

Однако! Сколько можно ждать? Предупредила б, что Лоре придется одной торчать в квартире. Племянница вернулась в прихожую, достала телефон и позвонила тетке, но услышала мелодию из глубины квартиры. Она пошла на мелодию, распахнула дверь дальней комнаты и остолбенела.

Тетка лежала на паркетном полу в луже крови!!! Достаточно было беглого взгляда, чтобы мгновенно понять: это не из носа кровь лилась, как случается с гипертониками, такое количество вытекает только из ран. Из множества ран.

Она лежала на спине, вместо губ Лора видела синеватый ободок, вместо рта – черную дыру, наверное, тетка кричала. Щеки обвисли, глаза остекленели, в них задержался блик от хрустальной люстры, отчего они казались совершенно жуткими – мертвыми, и в то же время как будто там притаились остатки жизни. Зеленый шелковый халат тетки был в бурых пятнах и таких же потеках, он облепил выступающий живот и ноги, похожие на рыхлые колонны. Но самое поразительное – другое. Никогда тетя Ксеня, при всей своей полноте и при своем росте, не выглядела высокой и толстой, сейчас она лежала такая большая и длинная, словно ее специально растянули при помощи механических устройств.

Но когда Лора рассмотрела на паркете границу кровавой лужи и то, что она слегка выпуклая, а не размазанная, значит, густая… помчалась в туалет. Нет, ее не выворачивало наизнанку, она заперлась изнутри, стояла, привалившись спиной к стене, и глубоко дышала до тех пор, пока не растаяла перед глазами граница кровавой лужи. А квартира пропитана теткиными дрянными духами, пропитана ею и смертью, возможно, Лора спряталась от смерти, которая внезапно, когда этого не ждешь, напоминает о себе. Насильственная смерть ужасна, уродлива, омерзительна – Лора ощущала ее физически, она представлялась ей такой же живой, как любой человек. Да, от смерти спряталась, но это не может продолжаться вечно.

Шок миновал, Лора умылась в ванной и вдруг ринулась к выходу, закрыла все замки на двери, словно сию минуту сюда должен ворваться некто. Отступая от двери, в мозгу все же мелькнуло: надо бежать отсюда, а ты закрыла себя с убитой теткой, что делать собираешься?

Лора не знала, что делать. Она настолько растерялась, что забыла, как поступают в таких случаях. Кто подстроил эту ловушку: чтобы Лора и убитая тетка, которая недавно была жива и потребовала приехать к ней, оказались сейчас вместе? На подобное глумление способна только мстительная судьба. Откуда-то взялась уверенность, что такого ужаса ни с кем не случалось за всю историю человечества, а с Лорой случилось, потому что должно было случиться.

И вдруг Лору словно ударило молнией, насквозь пронзило. Это раздался звонок в дверь. Всего-навсего звонок, а в глазах потемнело, как перед обмороком. Лора стояла спиной к двери и слушала звонок, не в состоянии ни подойти и посмотреть в глазок, ни ответить, ни спрятаться в глубине квартиры. Она боялась лишний раз вдохнуть или выдохнуть, полагая, что на лестничной площадке услышат малейший шорох внутри и догадаются, кто находится в квартире.

Звонки прекратились. Лора услышала удаляющиеся шаги и кинулась в комнату тетки, выключила свет. Затем выключила люстру в гостиной, чтобы тот, кто приходил, не увидел освещенные окна. Присев на диван, она схватилась за голову руками и затряслась от плача. Слезы хлынули водопадом, но если бы это помогло избавиться от кошмара хотя бы на миг, чтобы немного прийти в себя и подумать, что делать дальше.

Разумеется, Максим вызвался отвезти Настю, правда, она с опаской села к нему в машину, сказав:

– Не боишься садиться за руль в нетрезвом состоянии?

– Не боюсь. Ты не обратила внимания, я пил слабый коктейль, между прочим, тянул его весь вечер.

– А я из-за таких смелых, слегка подвыпивших, боюсь за руль садиться.

– У тебя есть машина?

– Папа отдал. Но мою машину ставить рядом с этой нельзя, она оскорбит достоинство твоих колес.

Максим оценил шутку, расхохотался, хотя, возможно, не настолько шутка смешная, чтобы хохотать так заразительно, но это же игра на Настю. Он нацелился на лечение от Лоры, соответственно пользовался всеми доступными средствами, чтобы понравиться Насте. Новое увлечение, он надеялся, развеет придурь, а то потянуло его на чистое и непорочное, видите ли. Максиму достаточно было один раз побывать у Лоры дома, чтобы сделать правильные выводы и не затягивать петлю на шее. Он привык жить в комфортной обстановке и заранее старался исключить всяческие недоразумения с неудобствами. Подстраиваться под кого бы то ни было – это жертва, а жертвовать собой – извините.

Так называемый клин Настя – девушка проще, доступней, понятней. Очень темная шатенка с темными глазами мадонны, а ведь темноволосые женщины с изюминкой умеют подогревать интерес к себе. Не вульгарная, а в представлении Максима танцовщицы поголовно вульгарные, пошлые дуры. О фигуре и говорить нечего, комок подкатывал к горлу, когда в своем воображении он бросал Настю на кровать, падал сам и два тела переплетались, извивались…

– Мы в объезд едем? – спросила Настя.

– Что? – очнулся он. – А, нет… Ко мне. Выпьем кофе, послушаем музыку, время-то еще детское. Потом отвезу тебя.

Он покосился на нее. Лицо бесстрастное, но не возразила же! Значит, грезит о том же, о чем и он. Еще бы! Максим, безусловно, не супермен, но женщины его любят, очень любят и очень довольны. Страдают, когда он их бросает, слезы льют, случается, просят о последнем свидании и такой экстаз выдают, что просто ой-ой! Надеются удержать его, но отработанный материал мало греет.

Он остановился у своего дома, Настя вышла из машины и пошла в сторону дороги. Максим офонарел!

– Куда ты?

Она обернулась и с улыбкой крикнула:

– Я не пью на ночь кофе. А музыку надо слушать одному, так она лучше доходит. Адье!

В сердцах Максим ударил по рулю, выругался:

– Идиотка! Кретинка! Не могла сразу сказать! Дура с претензиями!

М-да, не повезло. Редкое явление.

3

Часы показывали половину второго. Забравшись на кровать с ногами, Лора по глотку пила воду, ее до сих пор трясло, нет, трясло больше, чем в квартире тетки. Сестры в пижамах сидели тут же, девочки были напуганы, хоть они и не видели своими глазами труп, бурые пятна на халате, границу кровавой лужи, не видели бликов в мертвых глазах. Их не мутило от запаха паршивых духов, смешанных с запахом крови, не сковывал ужас, когда находишься в темноте с трупом.

– Надо было милицию вызвать, – очень тихо сказала Лика, словно боялась, что ее услышат посторонние.

– С ума сошла? – вытаращилась Лана. – Вонючку убили перед приходом Лоры, будут думать на нее…

– Ну, ты у нас все-все знаешь, – возмутилась Лика. – Откуда?

– А что тут знать! – вспыхнула Лана. – Это и так понятно. Вонючка позвонила Лоре, заставила ее приехать, сколько туда ехать?

– Полчаса, если повезет с транспортом, – сказала Лика.

– Ну, пусть Лора добиралась сорок минут, пусть пятьдесят. За это время и убили вонючку, поняла? А теперь представь, Лорик вызывает милицию, те определяют до минуты, когда убили вонючку, и кто тогда на подозрении?

– Как они определят до минуты? Ты преувеличиваешь их способности.

– Лика, ты, когда кино смотришь, хоть что-нибудь запоминаешь или в твоих мозгах ничего не остается?

– При чем здесь кино и мои мозги, при чем?

– При том! – теряя терпение, сказала младшая сестра. – В кино миллион раз показывали, что определить время убийства – пара пустяков.

– Мало ли что в кино покажут, ты всему веришь?

– Почему ты у нас такая глупая? – закатила глазки к потолку Лана. – Совершенно не приспособлена к жизни, как в инкубаторе выросла, а тебе уже девятнадцать!

Лика не обиделась, ее занимало другое:

– Но почему в милиции подумали бы, что вонючку убила Лорик?

– Потому что у нас есть мотив, а они до него докопаются. Я сто раз себя ловила на большом желании убить вонючку. Если бы не боялась, что меня найдут, то, честное слово, не удержалась бы.

– Девочки, прекратите называть тетю вонючкой, – вяло произнесла Лора. – О покойниках нельзя говорить плохо.

– А если она была плохой, надо обязательно врать себе? – возразила Лика и вдруг на глазах побледнела, приложила к щеке ладонь. – Ой, девочки, как хорошо, что Лорик не застала убийцу… Он бы и ее… а мы бы не знали…

Мысль эта на некоторое время ввела сестер в ступор. А действительно, на какие-то считаные минуты разминулся убийца с Лорой, он ушел, захлопнув дверь, возможно, она встретила его во дворе и прошла мимо. У Лоры пересохло в горле, отхлебнув воды, она с трудом выговорила:

– Я все время думаю, за что ее и кто.

– Будто бы нашу вонючку не за что убить! – хохотнула Лана. – Что мы о ней знаем? Только то, что известно нам. А мы знаем, какая она гадина, наверно, это знает и тот, кто ее убил, и даже больше нашего.

Неожиданно Лора закачалась взад-вперед, закрыв глаза.

– Что с тобой? – испугалась Лика.

– Тебе плохо? – подскочила и Лана.

– Господи… – простонала Лора. – Я же дотрагивалась до всего…

– И что? – недоумевала Лика.

– Там мои отпечатки… Везде, везде, везде! На ручках дверей, на выключателях, на стакане, унитазе, раковине… Везде! Милиция узнает, что мы ближайшие родственники, снимут отпечатки… сравнят…

– Ну и что? Ты племянница, навещала вонючку…

– Ага, докажи потом! – проворчала Лана. – Надо ехать туда и протереть тряпкой все места, где могли остаться отпечатки Лоры. Так делают умные преступники.

– Лора не преступница, – запаниковала средняя сестра. – И потом, умные преступники всегда в перчатках, тебе-то должно быть известно, раз внимательно смотришь кино.

– Поехали, пока ночь на дворе и все в доме спят! – взяла на себя обязанности распорядителя Лана.

– Нет! – отшатнулась Лика. – Я не смогу! Я боюсь… покойников.

– Мы же втроем. Одевайтесь!

Какой там поехали! Общественный транспорт ночами отдыхает до половины шестого утра, на такси ехать в такой час – привлечь к себе внимание водителя, а гарантии нет, что милиция не выйдет на него. Шли пешком и очень торопились, поэтому иногда переходили на бег трусцой. Предусмотрительная Лана отыскала в зимних вещах шерстяные перчатки, раздала сестрам и наказала не потерять. Как ни странно, самая младшая отличалась более крепким и бойким характером, практичностью, находчивостью да и смелостью. Одним словом, дерзкая девочка, но не от слова «дерзить», а от «дерзать». С чужими она вежлива, в то же время недоверчива, завоевать ее расположение непросто. Непросто и обмануть, Лана удивительно тонко чувствует ложь, хотя зачастую не умеет объяснить, что и почему выдает лжеца, но пытается. Как неординарная натура, а также очень юная, едва вступившая в пору взросления, Лана противоречива, вспыльчива и подвержена перепадам настроениям.

Дом. Девять этажей темнели, слившись в сплошную стену, только лестничные проемы слабо освещались, ну и пара окон. Сестры остановились, как-то жутко войти в подъезд, потом в квартиру, увидеть… Лику заранее мутило, она сплюнула в сторону.

– Перестань плеваться, как мужик, – сделала ей замечание Лана.

– Но если меня тошнит, – захныкала Лика. – И голова кружится. Я упаду в обморок, если…

– Попробуй упасть! – Лана поставила руки на бедра. – Где упадешь, там и останешься, это я тебе обещаю.

– Не ссорьтесь! – шикнула на сестер Лора. – Давайте быстро все сделаем и уйдем отсюда.

– Я готова, – решительно заявила Лана и покосилась на среднюю сестру. – Лишь бы нас Лика не подвела.

– Ну… ну… постараюсь, – протянула та.

Лора набрала код, вошли в подъезд. На этаж поднимались гуськом буквально на цыпочках, а в подъезде стояла редкостная тишина. Страшно ее нарушить, казалось, их тотчас услышат люди в квартирах, где стены тонкие, и выскочат на площадки.

О, как скрежетал замок, когда в нем поворачивался ключ! А как скрипела дверь! К счастью, Лора, убегая от тетки, всего лишь захлопнула дверь, как и убийца, не пришлось открывать еще два замка. Три сестры очутились в прихожей, достали чистые тряпочки, которые захватили из дому, и принялись за дело. Условились свет не включать, только телевизор, чтобы хоть видеть, куда ступать, на худой конец, пользоваться фонариком – тоже взяли дома. Лора с Ликой вытирали все подряд, до чего предположительно могла дотронуться старшая сестра, а Лана…

– Что ты делаешь? – шепотом спросила Лора.

– У тетки полно украшений, – в тон ей ответила младшенькая. – Ей теперь они не нужны, а нам пригодятся, я ищу их и деньги.

– Ты в своем уме? – накинулась на сестру Лора. – Это же будет грабеж! Прекрати немедленно! Ничего не трогай!

– А кто знает, сколько и чего у нее было? – заспорила та.

– Соседи, подруги, – вступила в спор Лика. – Из-за тебя мы втроем в тюрьму сядем.

– Все равно это наше! – не уступала Лана. – Мы наследницы.

– Я сказала – нет! – не соблазнилась Лора. – Не Лика нас подведет, а ты! Идем в ту комнату!

«В ту комнату» – означает туда, где лежит труп. Даже у отважной Ланы слегка затряслись поджилки, не говоря уж о Лике, в одиночку и старшая сестра не решалась зайти туда. Тетка, которая выжимала из них все соки, мертва, а паралич перед ней, именуемый страхом, остался. Лора выждала, когда девочки, робко переставляя ноги, приблизились к ней, и только после этого открыла дверь. А там – темнота. И дохнуло чем-то противным. Впрочем, в квартире убитой тетки и божественный аромат покажется противным.

– Лана, посвети мне фонариком, – попросила Лора.

– Выключатель сбоку, ты вытри только его и все, заходить не обязательно, – дала совет Лика, затем посмотрела на младшую сестру.

Та, поджав губы, обошла ее и выставила фонарик. Слабый луч скользнул по комнате…

– Лежит мертвая, – вымолвила Лана.

– Думаешь, она должна куда-то деться? – спросила Лика, а сама уставилась на труп, широко распахнув глаза. – Как страшно…

– Сюда свети! – бросила Лора и поспешно вытерла сухой тряпкой дверной косяк, выключатель, стену, хотя на обоях с тисненым рисунком отпечатки пальцев вряд ли остались. – Все.

Убирая фонарик, Лана заметила на полу нечто блестящее и маленькое, вернула на предмет луч, но не рассмотрела, что это.

– Ты чего? – легонько толкнула ее в бок Лика.

– Там что-то лежит… – произнесла Лана, опять шагнув в комнату. – Возле вонючки.

– Ничего не вижу, – приподнялась на цыпочки Лика.

– Что вы тут застряли? – вернулась к ним Лора.

– Может, это нож… – пожала плечами Лана, не обратив на нее внимания.

– Какой нож? О чем ты? – не поняла старшая сестра.

– Сама посмотри… У бедра лежит.

Для убедительности Лана поводила лучом вверх-вниз, теперь обе сестры заметили характерный стальной блеск на полу.

– И пусть лежит, – сказала Лора. – Нож или что другое…

– А что другое? – подхватила Лана, взглянув на нее.

– Не знаю. Идемте, девочки.

– А вдруг это нам понадобится?