Глава пятая. Вопросы без ответов.

Весь остаток дня мне пришлось провести в «Барышне». Так спасатели отряда «NORD» называли свой автомобиль. Особенно никто передо мной не расшаркивался, ребята оставили немного еды и воду, попросили далеко от машины не отходить и больше отдыхать. Я валялась на кушетке, с каким-то детективом – зачитанной маленькой книжкой, которую, наверное, до меня перечитали они все. Книжка была скучной, и меня клонило в сон. Такой, наверное, была защитная реакция организма на стресс. Мне, конечно, хотелось домой, хотелось помыться, нормально поесть. Наконец, хотелось просто, по-человечески, выпить. На тот момент мне казалось, что такой стресс может снять только трехлитровый бокал хорошего коньяка. Хотя, с другой стороны, я до конца не осознавала, что произошло, не могла оценить весь масштаб трагедии. Меня радовало то обстоятельство, что в машине не чувствовался тошнотворный смрад, который был снаружи, и еще, я наконец познакомилась с Даниилом. У меня из головы не шел его образ, его голос, его улыбка. Мне вдруг до смерти захотелось его увидеть. Я открыла дверцу машины и спрыгнула на землю. В воздухе носился запах гари. Спасатели и военные жгли костры, чтобы дым перебил смрад. Я оглянулась на машину. Это был необычного вида микроавтобус, с глухо задраенными окнами, такого же серо-зеленого цвета, как и костюмы спасателей. Надпись «NORD» шла по обоим бортам. Автомобиль был довольно большим. Пространство внутри, казалось, было гораздо более ограниченным. Вечерело. Вокруг слышался гул работавшей техники, какой-то стук, возгласы людей. То там, то тут, группами собирались те, кому так же, как мне удалось перейти через завалы. Довольно приличная дорога была расчищена для машин скорой помощи. Спасательная операция шла полным ходом. Я увидела Рема. Он шел к стоявшей на обочине машине скорой помощи, с девочкой на руках. Кто-то сзади обнял меня за плечи. Я обернулась. Лео подмигнул мне:

– Много народу сегодня нашли. Хорошо, что волна была не очень высокой. Люди спаслись в воздушных карманах. У Рема прямо чутье на живых.

Я недоуменно посмотрела на него:

– Чутье на живых?

– Не заморачивайся. – Лео поправил мне челку. Сейчас, взгляд его сине-зеленых глаз чем-то напоминал взгляд Даниила. Его улыбка была не менее обворожительной. – Рем всегда находит выживших в любой катастрофе. Знала бы ты, скольких он достал из развалин, после землетрясения в Бразилии.

– Вы были в Бразилии?

– Ну…да…– Лео осекся, по его лицу было понятно, что он сболтнул лишнего. – Только, ты меня не выдавай. – Он хитро подмигнул. – Рем страшно не любит, когда его расхваливают.

– Угу. Не выдам. Но ты будешь мне должен.

Лео расхохотался и, похлопав меня по плечу, пошел обратно к руинам.

Начинало темнеть. Заурчали мощные генераторы. Военные зажгли прожектора. Работа продолжилась. Я смотрела, как неотложки подъезжали и увозили людей по больницам. Несколько раз ко мне подходили волонтеры, предлагая то горячий чай, то плед, то просто подвезти до медпункта. Я отказывалась, объясняя, что мне нужно быть здесь и со мной все в порядке. Солдаты складывали в грузовики что-то, завернутое в мешки. Наверное, трупы. Никого из NORDа поблизости не было видно. Я вернулась в «Барышню». Вход в машину сбоку, тут же трап для носилок. Я хорошенько осмотрелась. Под кушеткой – медицинские ящики, биксы. Какие-то приборы везде, вокруг по стенам. В изголовье носилок красовался дефибриллятор. Над ним – шкафчик, больше похожий на холодильник, только маленький совсем. Я дернула ручку. Повалил холодный пар. Пачками, на полочках этой морозилки, были сложены контейнеры с плазмой и кровью. Ничего себе! В салоне с обеих сторон находились небольшие дверцы. Я толкнула ту, что слева – она вела в кабину водителя. Кожаные сидения, место для водителя и пассажира. Ничего особенного. Вернувшись назад, я приоткрыла дверцу с противоположной стороны. Там было что-то, вроде вещевого шкафа. Дом на колесах.

Я вернулась на кушетку с книжкой. Текст никак не воспринимался. Я пыталась сопоставить факты: поздно ночью, после вечеринки, меня, раненную, подбирает «Барышня». То, что это, безусловно, было, помню я, и не отрицает никто из отряда. Даниил, не знаю уж, что делает, но наутро от моих ран, вдруг, не остается, ни следа, в больницу меня сдают якобы с сердечным приступом и жуткой анемией. Это больше похоже на волшебство. А в волшебство я не верю. Идем дальше. Отряд «NORD» не зарегистрирован, ни как официальная, ни как коммерческая организация спасателей. По сути, они волонтеры, которые, судя по словам Лео, работают на объектах чрезвычайных событий и катастроф по всему миру. За все время существования отряда, они «засветились» лишь однажды, в репортаже местной газеты, которая вдруг выложила в сеть свою статью. Их автомобиль напоминает дом на колесах и реанимацию, одновременно. Они красивы как боги и при этом добры, и настолько заряжены положительной энергией, что в их присутствии, ночью, лампочки не нужны. И так светло. Они похожи, как братья. Они определенно обладают какими-то необычными способностями. Кто они? Чем они занимаются? Что на самом деле произошло в ту ночь, когда меня ограбили? Вопросов было больше, чем ответов. Мне оставалось только ждать.

Они вернулись только к вечеру следующего дня. На их лицах не было усталости, как будто не прошло полутора суток беспрерывного, тяжелого труда, в адской жаре и смраде, как будто не было едкого дыма костров, полчищ насекомых, слетевшихся на запах, горы тел, слез и криков тех, кто выжил. Их одежда была испачкана, но они даже не вспотели. Легкий румянец, улыбающиеся глаза, как будто, они вышли, на минуточку, дровишек наколоть, размялись слегка, и вот, снова, все вместе, задушевно беседуют за одним столом. Пока их не было, я сообразила небольшой ужин из тех продуктов, что принесли волонтеры. Но он так и остался нетронутым. Чай, кофе в термосе, тоже не пользовались спросом. Лео выпил стакан воды. Даниил, скорее, чтобы не обижать мои старания, вяло жевал бутерброд. Они были не голодны. Пошло больше суток, а они не хотели спать, есть и были бодры, как ни в чем не бывало. Я сидела в уголке с книжкой и тихонько рассматривала их. Они были невероятно притягательны. Причем все одинаково. Их манеры, то, как они разговаривали, то, как двигались, при всем том, что каждый был индивидуален, были настолько привлекательны, от них исходила такая нереальная сексуальная аура, что мне казалось, я влюблена в них всех. Каждый был хорош по-своему. Но тот, кто оставил след в моем сердце еще при первой встрече, был для меня самым прекрасным. Нельзя быть таким красивым. Мужчина должен быть чуть лучше обезьяны, вспоминала я народную мудрость. Интересно, у них есть девушки? Может быть семьи? А может быть, они…гадкая мысль закралась в голову, и я тут же прогнала ее. Нет. Не похожи. Хотя действительно, такая красота может быть обманчива. Как много нереально красивых мужчин вовсе не интересуется женским полом.

Рем обернулся и, улыбнувшись, покачал головой, как будто прочитал мои мысли. Меня словно жаром обдало. А что, если он и вправду может читать мысли. Что если …тогда он знает и обо мне, и о моих подозрениях, и том, что я чувствую к Даниилу. Что если они все умеют читать мысли! Позор мне! Рем снова обернулся и подмигнул, улыбнувшись. Все! Точно! Он телепат. Поэтому и обнаруживает лучше всех тех, кто выжил в катастрофах. Он просто слышит их на расстоянии, слышит без слов и таким образом находит людей. Ведь даже если человек не может кричать и звать на помощь, мысленно, если он жив и в сознании, он молится о спасении. Я глядела на Рема, он определенно услышал мои догадки. Склонившись над толстым журналом, он что-то записывал в него, но боковым зрением явно следил за мной, на его губах играла легкая полуулыбка.

– За сегодня, четыреста семьдесят спасенных. Семьсот погибших.

– Лучше бы, наоборот – Даниил покачал головой.

– Лучше бы, вообще, ничего этого не случилось – Зак достал планшетник и стал что-то в нем отыскивать, затем, подключил его к проводу и отодвинул шторку на одном из окон «Барышни». Вместо окна был небольшой экран. Он мигнул, и на экране пошла отбивка новостей центрального канала. Строгая дикторша вещала:

– Этой ночью, на Черноморском побережье, подземный толчок, магнитудой восемь баллов, стал причиной подъема волны пятнадцатиметровой высоты. Цунами полностью уничтожен поселок Приморский. Там находится небольшой кемпинг, отели и гостиницы для отдыхающих. Трагедия случилась глубокой ночью, этим объясняется большое количество жертв. Однако, большинство людей спаслось, благодаря тому, что одна девушка вовремя заметила признаки надвигающейся беды и разбудила поселок звоном колокола. У нас есть съемки очевидца.

Тут пошла картинка съемки мобильным телефоном, где я, с ошалелым видом, дергаю за веревку колокола и ору «Цунами!». Снимающий, щедро пересыпая комментарий нецензурной бранью, которую старательно заглушали звуком «Пи», перевел фокус на поднимающуюся от горизонта волну. Телефон в его руках задрожал, когда волна накрыла трехэтажную гостиницу у самого берега. Меня передернуло. Диктор продолжила:

– Никто потом не видел эту девушку, а ведь, по сути, она спасла жизни сотням людей. Наша телекомпания обращается к тем, кто ее знает, с просьбой, сообщить в редакцию теленовостей ее данные. К этой минуте продолжается разбор завалов. Под ними еще могут находиться люди. Более трехсот человек спасены из затопленных зданий, им удалось укрыться в, так называемых, «воздушных карманах». Продолжаются поисково-спасательные работы. Привлечены военные, спасатели, кинологические службы. С пострадавшими работают психологи…

Даниил вдруг обернулся ко мне:

– Тебе нужен психолог? – Я опешила. Не нашлась что ответить.

Он, склонив голову, посмотрел на меня, удивленно приподняв бровь:

– Ау! Лана. Тебе нужна помощь психолога? – Я отрицательно покачала головой:

– Нет, зачем?

– Наш человек! – Лео хлопнул меня по плечу. – Рем, она по количеству спасенных переплюнула даже тебя. Да нас всех сегодня.

– Особенно тебя, – Даниил усмехнулся, с твоей полосатой кошкой.

– Да! – Лео засмеялся. – Да я спас кошку. Это тоже считается.

– Считается, считается. Угомонись. – Даниил вновь смотрел на меня, как мне показалось, даже с восхищением:

– А ты молодец. Не испугалась. Как же ты догадалась, что придет большая вода?

– Я просто много смотрю телевизор. Мне не спалось, я сидела на берегу, когда вода стала отходить к горизонту. Я вспомнила, что это – признак цунами. Вот так…

– Умница.

Меня как огнем обожгло. Он назвал меня умницей. Ну да, красавицей меня сейчас трудно было назвать. Конечно, джинсы и чистая рубашка от волонтеров скрывали мои ободранные коленки и сбитые локти, и были немного лучше, чем мои грязные шорты и драная блуза, но вот отсутствие макияжа и гулька из сбившихся волос на затылке были просто непоправимы. Рем снова улыбнулся. Черт! При нем нельзя думать вообще! Я метнула в него молнию взгляда. Он оставался невозмутим. Новости закончились. Начался какой-то фильм. Зак выключил экран, задернув шторку:

– Лана, ложись спать. Завтра рано утром мы возвращаемся в город. Тебе надо отдохнуть.

– А вы, как же вы? Вы не будете спать?

– Мы еще поможем МЧС, чем сможем. Хотя живых здесь больше нет, а разбирать завалы и хоронить мертвых будут уже совсем другие люди.

Рем вышел из машины. За ним Даниил и Лео. Зак остался в машине, на месте водителя. Я разместилась на кушетке. У меня было полное ощущение того, что я всю свою жизнь знала этих людей. Они не испытывали никакого дискомфорта в моем присутствии, и мне было хорошо с ними. Почему-то вспомнилась сказка о мертвой царевне и семи богатырях. Только вот их не семеро, а я живая.