Жаркая июльская ночь сменилась долгожданной предрассветной прохладой. Я не могла сомкнуть глаз. Отпуск. Сбежала из дома к морскому побережью. Сбежала из душного города и от странного ощущения, что в собственной квартире больше не одна. В первую же ночь после больницы дома мне приснился кошмар. За мной гнался тот самый грабитель, в его руке был огромный нож. Он настигал меня, и нож вонзался в мое тело. Боли не было, но кровавые брызги заливали все вокруг. Я понимала, что это сон, но не могла проснуться. Странный шорох заставил меня вынырнуть из этого кровавого месива. Стало страшно от мысли, что в украденной сумке были ключи, а замок я не поменяла. А, вдруг, тот самый грабитель пришел поживиться моим добром, ведь он был уверен, что отправил меня на тот свет. Я попыталась открыть глаза, но поняла, что не могу этого сделать. Свинцовая тяжесть налила мои веки. Снова вокруг была лиловая мгла. Сквозь нее я видела очертания предметов в моей комнате. Они становились все четче, да и сама мгла становилась прозрачнее. Я уже хорошо могла различить все, что находилось вокруг, вопреки тому, что восприятие казалось одноцветным. Сначала мне стало страшно, затем страх сменился любопытством. Я поняла, что, несмотря на полную свою неподвижность, я могу поворачиваться вне своего тела, обозревая все вокруг себя. Я попыталась двигаться, и мне удалось переместиться в один из углов комнаты. Вдруг, я увидела существо, стоящее у входной двери. Это в прямом смысле было «существо». Ни зверь, ни человек. Я могла видеть только его силуэт, но и одно это внушило мне жуткий страх. Огромное, под потолок ростом оно двигалось ко мне. Непропорционально маленькая голова, мерцающие огоньки вместо глаз, широченные плечи. Я молилась, чтобы проснуться. Существо подошло на расстояние вытянутой руки и протянуло ко мне свою ладонь. На ней было шесть пальцев. Вдруг, порыв ветра распахнул окно, и страшный силуэт рассыпался, словно песочная фигура. Мне удалось проснуться и сесть на кровати. Окно действительно было открыто. Я вытерла холодный пот. До утра мне больше не удалось сомкнуть глаз. С тех пор, приходилось просыпаться от непонятных движений в доме почти каждую ночь. Страшный сон? Кошмар? Надеюсь, что так, но мне определенно нужна была смена обстановки.
Море. То, что нужно. Маленький приморский поселок. Дороговато, но бунгало прямо у берега того стоит. Ночной прибой и звезды. И никаких чудес. Ни хороших, ни плохих. И никаких предчувствий. Здесь мне было хорошо и спокойно. У меня появился здоровый аппетит и нормальный сон. Несколько дней я, вообще, только загорала, купалась, ела и спала. И только эта ночь, почему-то, была особенной. Спать не хотелось совсем. Наверное, из-за полнолуния.
Я вышла на берег. До рассвета еще пара часов. Ничего, днем отосплюсь. Над водной гладью луна висела, как большая золотая плошка. Стоя у берега, я смотрела на золотистую дорожку, искрившуюся у ног. Она, постепенно, становилась все короче. Вначале, я не поняла в чем дело, но потом, до меня стал доходить смысл происходящего. Вода уходила от берега. Постепенно, сантиметр за сантиметром море отступало вдаль к горизонту. Послышался шорох и шлепки – это об опустевший берег билась мелкая рыбешка. Несколько крабов, один меньше другого, поползли вслед за водой. Большая жирная медуза заблестела на камне, уныло опустив волнистые рюши прозрачного тела в песок. Яркая луна, как будто находясь в зените, раздувалась, словно праздничный шар, над этой картиной. Меня озарило. Цунами! Меньше чем через час здесь будет смерть. Именно перед приходом большой волны отлив становится аномальным. Море уходит от берега. Я метнулась в домик, схватив сумку с только что восстановленными документами, и рванула в поселок.
Мне оставалось только нестись, что было сил, к единственной здешней возвышенности. Это был довольно высокий холм, – главная достопримечательность поселка. Его называли «зеленой горкой», там, на вершине, стояла небольшая колоколенка, с утра до вечера, в ее задорный громкоголосый колокол звонили все, кому не лень. На елях, вокруг нее, влюбленные завязывали ленточки, на счастье. Я неслась по улицам поселка с криками «Цунами!», «Спасайтесь, идет цунами!», вслед недоверчиво смотрели многочисленные посетители ночных кафе, что были по дороге к холму. Но когда до них доходил смысл моих криков, они кидались бежать за мной. Я неслась вверх по склону холма, что было мочи. Ступеньки, что вели к вершине – их была ровно тысяча, и это тоже была достопримечательность. Я считала через одну. Пятьсот. Вот и заветная колокольня. К счастью, дверь на лестницу открыта. Я понимала, что теперь разбудить поселок может только этот колокол. Вцепившись в толстую веревку, я ударила в него что было сил. Потом еще, и еще раз. Сколько это продолжалось, я не знаю, я только помню, что не понимала, что громче, мои вопли, или звон колокола.
Зажав руками уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки, я смотрела вниз. По холму бежали люди, а прямо за ними, с моря, поднималась огромная черная волна. Она шла от горизонта, становясь все выше и выше. Ее черное тело венчал белый гребень пены. В свете полной луны это зрелище было зловещим и прекрасным. Я дергала веревку колокола, что было сил. Руки были содраны в кровь. Шум идущей волны превратился в гул, заглушающий звон. Мягко, как будто кошачьей лапой, она накрыла прибрежные бунгало. Мгновенно, во всем поселке погасло электричество. Теперь, луна оставалась единственным источником света, равнодушно наблюдавшим за этим апокалипсическим действом. Внизу раздавались крики. Люди все еще пытались спастись. Я всегда думала, что цунами – волна убийца, волна – разрушитель, сметает все на своем пути. Эта же волна просто поднималась, все выше, и выше, с невероятной скоростью. Как будто кто-то наполнял ванну. Скрылись под водой крыши ночных ресторанов, затем крыши трехэтажных гостиниц, все выше, и выше, и выше, волна подходила к зеленому холму. Я не сводила глаз с пенной шапки, в которой болтались обломки, мусор вперемешку с телами то ли людей, то ли животных, уже нельзя было понять. Вершина зеленого холма была битком забита народом, который молился о спасении. Сколько это продолжалось, нельзя было сказать. Нас ждала неизвестность, никто не знал ни высоту волны, ни ее скорость, ни когда и где она остановит свое смертельное шествие.
И вдруг, как-то разом, все прекратилось. Так же плавно и быстро волна стала уходить вниз. Желтый диск луны стал бледнеть, рассвет выхватил из темноты далекий горизонт. Вслед за уходившей водой, обнажалась жуткая картина случившейся трагедии. Живописный курортный рай превратился в кромешный ад. В лужах громоздились кучи обломков, покрытых водорослями и песком, кирпичные здания выстояли, но вот прибрежных бунгало больше не было. Вокруг виднелись покосившиеся дома, заборы, поваленные столбы электропередач, обломки вещей, которые еще несколько часов назад служили своим хозяевам. Сквозь слой грязи, можно было разглядеть фрагменты человеческих тел. Мертвые животные, домашний скот, птица, медузы, рыба – все смешалось, дополняя жуткий пейзаж. Всплеск и тишина. Словно, кто-то объявил минуту молчания. Даже маленькие дети, рыдавшие за минуту до этого на руках родителей, замолчали. В звенящей тишине послышался чей-то нецензурный возглас. Толпа на холме вновь загалдела. Кто-то плакал, кто-то истерически хохотал, кто-то безуспешно пытался позвонить в службу спасения.
Я сидела на подоконнике колокольни, в каком-то оцепенении. Почему это все со мной происходит? Високосный год? Второй раз за лето я на волосок от гибели. Сначала, невезуха с ограблением, теперь, чрезвычайное везение – спасение от цунами. Ничего себе «качели». Отдохнула на море! Откуда-то подошла группа людей с маленькими детьми. В один голос меня стали благодарить за то, что я предупредила их о надвигающемся бедствии. Я улыбалась, меня обнимали, целовали, пожимали мне руки, разные, совсем незнакомые мне люди. Очень хотелось спать, было состояние разбитости, совсем не было сил. Я спустилась на пол, прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Люди располагались на полу колокольни, на земле, на склонах холма. Кто-то хотел спуститься вниз, но их не пустили, всех предупредили, что может быть и вторая волна, да и смысла не было. Живых там было не найти, а мертвым они ничем не могли помочь. Восходящее солнце ярко осветило мертвый поселок. Я заснула с мыслью «будь что будет».
Меня разбудил сильный шум. Вечерело. Неужели, я проспала весь день? Плакали дети – им было тяжелее всего, наверное, хотелось пить и есть. Я выглянула в окно. Темнеющий горизонт бороздили вертолеты. Они подлетали, опускались как можно ниже и сбрасывали к подножию холма ящики. Мужчины, те, у кого еще были силы, поднимали ящики наверх. В них была вода в бутылках, галеты, тушенка, медикаменты. К холму невозможно было проехать на автотранспорте – страшные завалы не пускали помощь. Тем не менее, люди ликовали – о нас знают! Нас обязательно спасут! Мне передали бутылку воды и пачку крекеров. Наконец-то, пересохшее горло почувствовало спасительную влагу. Только теперь я поняла, как голодна. Как волк! Пачка крекеров исчезла в моем желудке, не успев даже «пискнуть». Я огляделась. Люди впервые за сутки улыбались, подбадривая друг друга, лаская своих испуганных детей, успокаивая стариков. Скоро, совсем скоро нас спасут. Теперь есть вода и еда. Так прошла еще одна ночь без сна – трудно было сомкнуть глаза, ведь я выспалась за день. К утру пришлось оторвать рукав от блузы и смастерить из него повязку на лицо. Жуткий запах пошел снизу от поселка. Стала разлагаться мертвая плоть. Сладковатый, липкий смрад поднимался кверху, вызывая тошноту и головокружение.
На рассвете послышался шум машин. Колонна армейских МАЗов приближалась по горному серпантину к поселку. Издалека они казались крохотными, просто игрушечными. За ними тянулась другая техника. Из-за поворота выныривали краны, мех – руки, тягачи, грузовики, дальше мигали проблесковые маячки «неотложек». Я вздохнула с облегчением. Наконец-то до нас доберутся и вызволят. Дальше находиться в этом месте было просто пыткой. Мне пришла в голову мысль, а не попытаться ли самой пробраться через завалы, на противоположную сторону поселка, туда, где уже работали службы ликвидации катастрофы. Я свернула несколько слоев бинта, уплотнив так свою повязку на лице, и пошла к подножию холма. Некоторые мужчины уже работали внизу, пытаясь расчистить дорогу. У многих в поселке остались друзья, родственники. Люди плакали.
Я попыталась идти по кучам обломков и мусора, шаг за шагом удаляясь от зеленого холма. Шла долго, иногда останавливаясь, чтобы хоть как-то сориентироваться. Где-то на полпути, я поняла, что дальше идти совсем невмоготу. Ноги вязли в песке и жиже, длинный шест, который я взяла с собой, чтобы проверять, нет ли ям по дороге, то и дело утопал на половину длины, да так, что я понимала – следующий шаг мне некуда будет делать. Я сворачивала назад, возвращалась и выбирала другой путь. Шум работающей техники был все ближе, но сил почти не осталось. Я остановилась, едва держась за стену какого-то кирпичного здания. Первый этаж его полностью ушел под слой песка, камней и обломков. Неприятный запах превратился в жуткое зловоние. Меня бы, наверное, уже раз пять вырвало, если было бы чем. Повязка не помогала. Хотелось пить и еще больше хотелось плакать. И чего я попёрлась! Ноги проваливались в месиво из песка, водорослей, вперемешку с медузами и морской воды. Содранные в кровь ладони саднили. Слезы лились из глаз. Как вдруг я услышала:
– Вам нужна помощь?
Я оцепенела. Этот голос я не могла перепутать ни с чьим другим. Тут же вспомнилось «…я с тобой, дыши. Пока ты дышишь я с тобой…». Я обернулась. Рядом со мной стоял тот самый парень из «скорой». Он был в респираторе, но не узнать его было невозможно. Эти глаза могли принадлежать только одному человеку на земле, тому, кто раз и навсегда оставил свой след в моем сердце. Он протянул мне руку, я облокотилась на нее. Подхватив меня, он помог выбраться из ямы с мокрым песком, в которую меня затянуло уже по колено. Я вцепилась в него и стянула повязку со своего лица. В нос ударил запах разложения. Как-то сразу в голове нарисовалась неприглядная картина – гора окровавленных трупов подо мною, под слоем обломков. В его глазах было удивление:
– Ты?
– Я. – Я отключилась.
Вновь, я приходила в себя и не могла открыть глаза. Опять свинцовая тяжесть в веках и лиловый мрак вокруг. Впервые это состояние посетило меня сразу после ранения. Потом дома, среди ночи, когда я видела странное шестипалое существо. Теперь – опять. Но это ощущение было уже почти привычным и не пугало меня. Вокруг почти сразу прояснилось, если это можно было так назвать. Из густо лилового стало светло-сиреневым. Я увидела силуэты людей рядом со мной.
– Она в отключке?
– Вторая встреча за месяц. Это может стать привычкой.
–Надеюсь, что в этот раз обошлось без крови…
– И алкоголя…
Приятные голоса засмеялись.
– Я стала «разглядывать» силуэты. Их было четверо, они были большими и стояли лицом ко мне, рядом друг с другом. Вокруг их голов было, словно, слабое свечение. Наверное, это аура, подумала я. Один из них обернулся назад, на его лопатках два светящихся фрагмента напоминали обломки крыльев. Они были такими яркими, что резали сиреневую дымку вокруг. Я сделала над собой усилие и вынырнула из оцепенения. У меня получилось. Я открыла глаза и прошептала
– Крылья.
– Что? – все четверо разом уставились на меня. Я подняла взгляд на того, что стоял ближе ко мне:
– Во мгле кажется, что у вас крылья. – Я села на кушетке.
Парни переглянулись между собой. Один из них пробормотал.
– Она сенситив.
– Что значит сенситив? – переспросила я.
– Тот, кто зрит сквозь мглу. Добро пожаловать на борт «Барышни», сударыня! – Тот, что спас меня, широко улыбался. – Похоже, нам придется познакомиться поближе.
Мы сидели в той самой «скорой», которая везла меня в день нападения грабителя. Конечно, я не могла определить марку машины, но сразу узнала яркие, продолговатые лампочки и серо-зеленую обшивку, только носилки, на этот раз, были сложены и превратились в небольшой столик, на котором стояла кружка дымящегося, ароматного кофе. Я во все глаза смотрела на людей, сидящих напротив. Было впечатление, что я в модельном агентстве. Или что самых красивых парней планеты собрали в одном месте в одно время. Четверо молодых людей были примерно одного возраста, одинаково идеального телосложения, не атлетического, но и не худощавого, широкоплечи и стройны. Все были одинаково красивы, как на подбор. Каждый по-своему, но в то же время, имея какое-то сходство между собой. Двое блондинов, брюнет и шатен. Я мучительно искала, в чем же они так похожи. Парни приветливо улыбались, перешучиваясь между собой. Их окружала какая-то положительная аура. Мне было спокойно и легко, хотя ситуация была далеко недвусмысленная.
Тот, что спас меня, подвинул ко мне чашку кофе и протянул руку:
– Даниил. А вас как зовут?
– Лана. – Я повторяла про себя его имя, как песню. Даниил. Вот, как зовут того, о ком я грезила все эти дни. Он был шатеном, с обворожительной, нет, просто ослепительной улыбкой. Лучи его обаяния, казалось, могли растопить ледяную глыбу.
– Очень приятно, Лана. – Его взгляд был таким добрым, таким располагающим. Голос звучал, как музыка.
– Рем, – мне протягивал руку самый старший по виду парень. На вид, ему было около тридцати. Это был платиновый блондин, с оливковой кожей. Он был похож на Марлона Брандо в молодости. И у него были такие же ясные, синие глаза и черные ресницы как у Даниила.
– Лео. – Представился другой блондин. По виду, ему было не больше двадцати. Ямочка на подбородке, румянец во всю щеку. Те же тонкие, аристократические черты лица. Он был самым смешливым.
– Зак. – Промурлыкал брюнет, с длинными, собранными в хвост на затылке кудрями. У него голос был еще более чарующий. По виду, он был ровесник Даниила, у него были длинные, тонкие, как у пианиста пальцы. – Рад нашему знакомству.
– Лана. – Еще раз повторила я. И, вдруг, поняла, чем они были похожи. Их глаза были ясными и, словно, изливались светом. Радужная оболочка зрачков сияла разными оттенками. От васильковых, как у Рема, до цвета морской волны, как у Лео, но все были одинаково солнечные и теплые.
– Вы братья?
Парни рассмеялись. Даниил подмигнул:
– Почти что так. Мы – дальние родственники. И большие друзья.
– Команда спасателей?
– Можно и так сказать.
Я смотрела на этих красивых, ухоженных парней и вдруг подумала, что жутко выгляжу. Мои обломанные ногти и разодранные руки, сбитые колени и грязные шорты шарма явно не придавали, а уж грязь, размазанная со слезами по лицу, вообще делала меня уродиной. Боже! Я уродина! А они такие…такие красавчики.
Рем, словно прочитав мои мысли, протянул мне пачку влажных салфеток:
– Вот, вам пригодится, Лана. Зеркальце на двери.
– Я стала вытирать разводы на лице, кровь на руках. Пытаясь перевести все в шутку, пробормотала:
– Тут и тонна салфеток не поможет.
– Джакузи нет, предупреждаю сразу – Лео с радостью готов был поддержать любое веселье.
– Так что такое сенситив? – Я смотрела на Даниила.
Он улыбнулся:
О проекте
О подписке