– Давай не будем говорить о грустном. Расскажи лучше, что ты думаешь о новой постановке театра. Спектакли идут с аншлагом…

Девушки наперебой стали делиться впечатлениями. Вскоре они расположились на ночлег. «В тесноте, да не в обиде», – сказала Кэт, укладываясь с Мэрилин на одной кровати. Ее соседка, которая работала на фабрике, должна была прийти с ночной смены, поэтому девушки постарались уснуть пораньше.

– Хорошо, когда у тебя есть настоящий друг, – прошептала Мэри, обнимая подругу и проваливаясь в сладкий безмятежный сон, какой бывает у молодых здоровых людей.

От автобусной остановки девушки недолго шли до серого двухэтажного дома, войдя в подъезд, поднялись на верхний этаж. На звонок дверь открыла невысокая худощавая женщина с неприятным лицом, в котором было что-то хилое и одновременно хищное.

– Проходите, – сказала она тонким высоким голосом, но почти шепотом, – деньги принесли?

– Да, – ответила Кэт.

– Оплата сразу, но должна предупредить: гарантий никаких не даю. Тем более, если первая беременность. Смотрите, потом вообще может не быть детей… Делаю добросовестно, как в больнице, но все зависит от организма. Если ослаблен, то жди проблем. Поэтому предупреждаю сразу – претензии не принимаю, это не магазин. Проходите в комнату. Белье принесли?

Девушки прошли за женщиной в полупустую комнату, где напротив окна стояла кровать, застланная клеенкой и рядом – небольшой стол с инструментами, которые сразу вызвали у девушек испуг.

– Ничего не бойтесь. Сделаю укол, больно не будет. Деньги приготовьте и раздевайтесь. Кто из вас будет?

Кэт, бледная как мел, молча кивнула на подругу, которая вообще лишилась дара речи. В это время из соседней комнаты донесся стон и женский возглас.

– Ой, я сейчас! – сказала женщина и стремительно направилась в соседнюю комнату, оставив девушек одних.

– Мэри, умоляю, давай уйдем! Представь, этот негодяй хочет погубить твою жизнь, а ты – жизнь своего ребенка! Своего, понимаешь? Это страшно. Одумайся.

– Опять та же песня. О чем ты? Я все решила.

Тут в комнату вошла женщина и строго сказала, обращаясь к Мэри:

– Или ложись, или уходи. Скоро другая пациентка придет. Я в больнице работала, у меня постоянная клиентура…

– Хорошо, хорошо, – торопливо произнесла Мэрилин, чувствуя во всем теле чудовищную омертвелость, дрожащими руками сдернула с себя плащ. – Иди, Кэт, иди.

– Я тебя подожду, – обреченно ответила Кэт и выскочила в узкий коридорчик, едва не столкнувшись с еще одной пожилой женщиной, которая направлялась на помощь акушерке.

Мэри старалась уверить себя о том, что ребенок станет помехой для ее карьеры, разрушителем счастливого будущего, который похоронит ее мечты. Наверное, многие молодые женщины так считали, попав в подобную ситуацию, их не останавливал даже страх навсегда остаться бездетными. Странное успокоение и безразличие пришли к ней, когда начал действовать укол морфия, который ей сделали, чтобы она не чувствовала боли.

Кэт была в ужасном состоянии, ощущая себя убийцей, ведь если бы она не поехала сюда с Мэри, может, та еще одумалась. В больнице отказались делать аборт – время упущено, глядишь, ребенка сохранила. А если б напилась дряни, купленной на рынке? Возможно, отравилась сама. «Боже, Боже, спаси и помилуй нас, грешных!» – со слезами взмолилась девушка, чувствуя страшное отчаяние и терзаясь дурными предчувствиями. Она не помнила, сколько прошло времени, пока Мэри была в той страшной комнате с жуткими инструментами. Особенно ее потрясли большие металлические щипцы, которыми, вероятно, сейчас рвали на части тело маленького несчастного ребеночка, который рос внутри красивой молодой женщины и надеялся появиться на белый свет живым и невредимым. Но этого невинного кроху превращала в кровавые куски и вытаскивала из чрева несостоявшейся матери чужая жестокая женщина, превратившаяся в убийцу-мясника.

Испытанный стресс был таким сильным, что Кэт плохо помнила подробности этого дня, как и дальнейшие события. Все происходило, как в дурном сне. После аборта она едва довела подругу до своей съемной квартиры, а вечером у той открылось кровотечение, поднялась температура, и ее пришлось отвезти в больницу. Врач сказал, что Мэри может умереть, если не сделать операцию. Срочно нужны были деньги.

Кэт знала только один способ, как можно было сразу достать такую большую для них сумму. Когда-то на одной из неудачных кинопроб их приметил известный в городе сутенер. Питер без стеснения предложил подругам заняться проституцией с особо состоятельными клиентами, которые предпочитали иметь в любовницах молодых и красивых начинающих актрис или певиц. Это было выгодно всем: сутенеры подбирали понравившихся девушек, заказчик оплачивал все расходы, становясь постоянным и единственным клиентом (непреложное требование негласного соглашения), компенсировал связанные с этим условием издержки. Таким образом, несостоявшиеся актрисы становились в своем роде любовницами по вызову. От них даже не требовалась демонстрация каких-то чувств, привязанностей и тому подобная эмоциональная чепуха, но требовалась исполнительность. Так толстосумы покупали тела молодых красавиц, многим из которых было нечем платить за жилье и обучение. Вместе с тем мужчины освобождались от самого процесса (весьма утомительного!) ухаживания за любовницей, не тратя силы на то, чтобы угодить ей, выпросив взамен немного «любви», ведь с проститутками было проще и свободней.

Однако, заманивая юных прелестниц в такие «ловушки» для удовлетворения низменных похотей, они часто оказывались жертвами собственной подлости. Очарование, чистота и душевная гармония неискушенных в жизненной битве девичьих сердец привязывали их к себе сильнее власти и золота. Увы, такова мистическая природа женского обаяния, которая рождает самые невероятные рассказы о несчастной любви, разбитых сердцах и загубленных жизнях. Если девушка, благодаря стойкости характера, не ломалась морально, не спивалась и не ожесточалась, то непременно вырывалась из ловчих сетей. Тогда «клиент» оставался с разбитым сердцем (если таковое у него было!), рвал и метал, пытаясь вернуть упорхнувшую «птичку» любыми способами, не понимая главного – любовь не живет в клетке, даже раззолоченной. В клетке любовь умирает.

В тот день Кэт и Мэри отослали сутенера с его предложением куда подальше, предпочитая перебиваться случайным заработками и недоедать, чем заниматься проституцией, поскольку считали это самым позорным и унизительным занятием – торговать своим телом, словно они – не живые души, а бездуховная плоть. Теперь Кэти вспомнила об этой щедрой «работе» – сексуальном рабстве с «контрактом» на определенное время. Времени на обдумывание ситуации не было, надо было спасать Мэри, и она помчалась к Питеру, забыв про гордость, стыд и язвительный тон своего отказа.

В тайне души девушка скрывала, как ей казалось, страшный грех – тайную связь с женатым мужчиной. Когда-то, будучи слишком наивной, томясь в ожидании любви, о которой мечтают все юные прелестницы, околдованные романтическими иллюзиями, она встретила свой идеал (ведь в любом девичьем сердце храниться некий образ, поисками которого невольно занята душа). Не смея противиться страсти, что охватила обоих, девушка отдалась любимому человеку. Они встречались несколько месяцев, прежде чем она поняла, что совершила ужасную ошибку. Ее угнетал эгоизм любимого, которому она доверилась и который старательно привязывал ее к себе нежностью и лаской, в тоже время ничего не собираясь менять в своей семейной жизни, которая его вполне устраивала. В конце концов, Кэт решилась на разрыв отношений, грозивших оглаской и позором отчему дому. А вскоре покинула родителей, отправившись на поиски смысла жизни и счастья в чужой город, где царствовал принцип купли-продажи всего и вся. Она пыталась освоить актерское ремесло, чтобы поделиться волнующими ее мыслями и чувствами, не понимая, что ей не хватает образования и жизненного опыта для того, чтобы трансформировать собственные переживания в игру. Ибо подлинные горе, боль, страх и смерть – истинно безобразны, уродливы, поэтому не могут на сцене создавать мистерию, окунающую зрителя в некую атмосферу эйфории, сотканную из человеческих эмоций и перерожденных ощущений, где изображаемые страдания, как и любовь, – лишь приукрашенные иллюзии.

Кэт не была искушена в дипломатических играх, будучи по характеру прямой и в чем-то наивной. Питер обрадовался ее визиту, чего не скрывал, как и своего презрения, поскольку в свое время она все-таки унизила его. Наконец, торговец в его душе победил, и он подобрал ей клиента –маленького ростом, толстого и противного, именно такого, какого не любят все девушки. Однако требуемую сумму Кэт получила незамедлительно, и тут же отвезла деньги в больницу.

Мэри лежала на больничной койке невероятно бледная, изнуренная потерей крови и высокой температурой. Губы ее обветрились, черты лица заострились, красивые глаза потемнели и казались огромными – в них как будто застыло молчаливое страдание. Когда Кэт вложила в ее слабые руки, скрещенные на ввалившемся животе, пачку купюр, та беззвучно расплакалась. Ее стали готовить к операции.

Мэрилин поправлялась медленно, организм ее был ослаблен плохим питанием и безалаберным образом жизни. Кэт, не отходившая от подруги в дни кризиса, взяла на себя заботу о ее лечении: следила за питанием, приемом лекарств, поддерживала хорошее настроение, без чего вообще сложно выздороветь. Кэт также отбивалась от настойчивых посыльных нового театрального агента, с которым Мэрилин познакомилась до злополучного события. Мужчина, видимо, был достаточно состоятелен, поскольку как только узнал, что Мэри находится в больнице, стал присылать ей цветы и подарки, а через посыльного поинтересовался, нужна ли помощь, в том числе и по оплате лечения. Кэт вежливо отказалась от денег, но встретиться с таинственным и щедрым поклонником, который совсем не походил на простого агента, согласилась, чтобы разузнать о работе для Мэри, которая была плохим переговорщиком, не умея торговаться по условиям контракта, тем более – по гонорару. Кэти иногда казалось, что ее подруга похожа на большого ребенка, который живет наполовину в реальной жизни, а наполовину – в мире своих фантазий, из-за чего абсолютно не приспособлена к окружающей действительности.

Пережитые болезнь и стрессы отразились не только на Мэрилин, которая похудела и осунулась, но и на Кэт. Однако от этого девушки не подурнели. Кэти, казалось, светилась изнутри, ее глаза излучали какой-то особый тихий свет, она была просто счастлива, что жизнь подруги вне опасности. У них еще оставались деньги на оплату квартиры и другие необходимые расходы. Если б удалось договориться на счет работы для Мэри, то можно считать – жизнь налаживается. Правда об источнике своего дохода Кэт не рассказала подруге, пока та болела, чтобы не расстраивать ее. Для обоих занятия проституцией казались страшно позорными. Гораздо ужаснее того, когда некоторым девушкам приходилось расплачиваться «постелью» с «нужными» людьми в качестве услуги за полученную роль, ведь это была лишь своеобразная дань «благодарности», хотя тоже – мерзкая, оскорбительная. Проституция приравнивала живых прекрасных женщин к товару, ими пользовались как вещью, что само по себе жутко. К тому же вырваться из сетей алчных сутенеров-пауков было сложно.

Так или иначе, но Кэти пребывала в угнетенном душевном состоянии. Приезжая в условленное время к клиенту в гостиницу, она едва унимала бившую ее дрожь от отвращения и внутреннего страха, и с трудом сдерживалась, чтобы не вздрагивать от чужих прикосновений к своему телу. Потом пришла привычка, притупившая ощущения, которая, впрочем, не могла погасить душевной боли от самопринуждения, здесь ей плохо помогал актерский талант, поскольку это была не сцена, а ее собственная жизнь. Хотя банкир был нежен с нею, деликатен и изо всех сил пытался понравиться ей, эта раздвоенность между обязательствами и истинными чувствами просто убивала ее.

Когда Мэри выписали из больницы, Кэт, наконец, согласилась на встречу с таинственным театральным агентом – Джеком Томпсоном.

Глава 3. Деловая встреча.

Деловую встречу Джек назначил в небольшом ресторанчике. Это было недорогое, но уютное место, где он любил проводить неофициальные деловые переговоры. Поскольку Мэрилин так неожиданно исчезла из поля зрения, совершенно заинтриговав его, ему пришлось согласиться на беседу с ее подругой. Какие именно чувства заставляли его так настойчиво искать встречи с почти незнакомой девушкой, он еще не осознавал, считая, что им движет простая любознательность, присущая его характеру. Ведь стремление познать себя и окружающий мир доставляли ему истинное удовольствие, не давая пресытиться бесконечными интригами, политическими и деловыми «играми», чем так наполнена жизнь мужчин в битве за власть.

Он уже опаздывал на встречу, надеясь, что Кэт тоже опоздает, ведь женщины редко отличались пунктуальностью. Между тем девушка приехала вовремя, ее уже проводили за столик, который был заранее заказан, и она скучала, покачивая в своих тонких пальчиках стакан с соком и пытаясь представить по описанию подруги своего будущего собеседника. Мысленно она репетировала предстоящий разговор, но поскольку опыта в таких делах почти не имела, то заметно волновалась. Наконец, в зал вошел высокий мужчина в сером костюме, к которому тут же подошел официант. Он сказал ему несколько слов и направился прямо к ее столику. Кэт невольно отметила про себя, что этот человек совсем не похож на театрального агента. От всего облика мужчины исходила какая-то невероятная сила и спокойствие, и это вызвало у девушки еще большую робость.

– Добрый вечер, примите мои извинения за опоздание, – он представился. – Вас зовут Кэт? Вы подруга Мэрилин?

– Да, – поспешно ответила девушка.

Растерянность ее была настолько очевидной, что Джек улыбнулся. Уверенный, даже безапелляционный тон по телефону и милое, совсем ангельское существо воплоти – две противоположности в одном человеке. Он безошибочно определил, что девушка совершенно не знакома с той сферой бизнеса, в которой вращается, мало того – не только не обладает деловой хваткой, но похожа на мечтательную барышню, которая весьма далека от реалий окружающего мира, поскольку пребывает в плену своих идеалов и иллюзий. «Что ж, подруги, видимо, стоят друг друга», – подумал он. В этом была определенная доля истины. Кэт тоже была плохо приспособлена к циничной борьбе за выживание, с которой столкнулась в этом большом городе. Благодаря тому, что Джек обладал от природы чудесной особенностью, схожей с магическим даром, – свойством безошибочно определять истинную сущность любого человека, ему без труда удалось прочитать «книгу» жизненного пути Кэт. Вообще, если бы Джек захотел, с ним любой собеседник мог почувствовать себя «обнаженным», поскольку как бы ни старался, не смог спрятать от его проницательного взгляда свое истинное «я», мысли и чувства.

Мужчина начал беседу первым:

– Как чувствует себя Мэрилин?

– Спасибо, она почти поправилась, врач пока рекомендовал ей отдых.

– Конечно, нужно ждать полного выздоровления. Надеюсь, с ней ничего серьезного?

– Нет, нет, конечно, нет. Слава Богу! Я поэтому и приняла приглашение, – торопливо ответила Кэт, – чтобы обсудить ваше предложение о сотрудничестве. Она готова хоть завтра приступить к работе…

Девушка немного помолчала. Будучи неискушенна в хитросплетениях деловых переговоров, не любя лукавить и видя, что Джек производит впечатление человека серьезного и состоятельного, по крайней мере, не похожего на тех скользких и болтливых типов, с которыми им приходилось иметь дело, решила говорить откровенно.

– Вынуждена признаться, не имею опыта подобных переговоров. Мы с Мэри живем здесь не так давно, но работа есть. Важно, что вы можете ей предложить?

– Вы имеете в виду гонорар?

– Конечно, и гонорар желательно хороший. Но главное, нужна творческая, интересная работа. Мэрилин талантлива, для нее это очень важно.

– Во-первых, прежде чем говорить о нашем сотрудничестве… Позвольте, откровенность за откровенность? Для меня эта сфера бизнеса тоже мало известна, но нужно искать что-то новое. Поэтому ради Мэрилин и вас я готов попробовать. Ведь надо с чего-то начинать? Как вы думаете?

Кэт растерялась, не ожидая такого поворота событий.

– Так вы – не театральный агент? Значит, Мэри что-то перепутала? – в голосе девушки засквозили нотки разочарования, ведь изначально она полагала, что встречается с профессионалом, и даже сам вид Джека, который сразу ей понравился, говорил о серьезности его намерений. Ведь не станет же деловой человек вести пустые разговоры? Кэт подумала и добавила. – Если у вас есть налаженный бизнес, приносящий доход, вы хорошо управляете им… Стоит ли затевать новое предприятие, которое всегда может оказаться рискованным? Тем более, не имея опыта? Простите, если что-то не так сказала.

Она говорила, о чем думала, даже не помыслив о самой возможности убедить этого джентльмена в каких-то перспективах дела, хотя речь шла о работе, в которой они так нуждались. Кэт никогда бы не стала обманывать, вводить в заблуждение или заискивать ради выгоды. И Джек понял это. Он откинулся на спинку стула, взгляд его казался бесстрастным и несколько отстраненным, как будто мысли его витали далеко отсюда.

В это время официант принес дорогое вино, которое здесь держали для особых гостей, салаты и легкую закуску. Когда официант хотел разлить вино по бокалам, девушка слегка прикрыла пальчиками свой фужер:

– Спасибо, я не пью.

Она уже хотела распрощаться и уйти, чувствуя неловкость, поскольку не могла понять, какого ответа ожидал от нее этот господин. Может, он полагал, что она станет убеждать его в том, что они с Мэри талантливы, что у них – большое будущее и нужно вкладывать деньги в их карьеру? Она не стала этого говорить, поскольку не была уверена в успехе, которого одни актеры добивались неожиданно легко и стремительно, другие – лишь спустя годы изнурительного труда, а к третьим – он вообще не приходил. К тому же пережитые мытарства в большом равнодушном городе не внушали ей оптимизма, в тайне души она уже готова была вернуться домой, хотя там были свои сложности с работой, с возможностью наладить личную жизнь. От прежнего чувства в ее сердце ничего не осталось: ее влюбленность, отравленная ложью и эгоизмом любимого человека, давно испарилась, как испаряются капли утренней росы под горячими лучами восходящего солнца. В глубине сердца она надеялась на новую встречу, мечтала о сильном искреннем чувстве, но кроме одиночества и неприятностей в чужом городе ничего не нашла.

Джек тоже отказался от вина. Почувствовав перемену в настроении Кэт, он улыбнулся и сказал:

– Ценю вашу откровенность и искренность, но не отказывайте мне в деловитости. У меня есть определенное чутье на новый бизнес. К тому же я собираюсь воспользоваться услугами профессионала.

– А если этому профессионалу не понравится Мэрилин, у нее непростой характер? Или он захочет нанять другую актрису?

– В этом случае можно будет найти другого профессионала. Я думаю, не найдется мужчины, которому бы не понравилась Мэрилин. Как актриса, разумеется, – при этих словах Джек невольно улыбнулся. Он увидел, как просветлело лицо Кэт, из-за чего она стала казаться еще более юной и красивой, словно ей подарили надежду на то, что темная полоса неудач в жизни заканчивается. Однако девушка сдерживала свою внутреннюю радость, боясь спугнуть удачу, ведь ничего конкретного ее собеседник пока не обещал.

Она заметила сдержано:

– Театральная деятельность – особая сфера искусства. Работа в театре отличается от съемок в кино. Везде своя специфика.

– Вы уже снимались?

– Нет, только проходили кинопробы. Но это сразу понимаешь.

– И где сложнее?