Огюст Деко не спеша ходил по дорожке, мимо сосен, от которых сильно пахло хвоей, и с удовольствием вдыхал запах осени. Следом за ним, на небольшом расстоянии, шёл месье Ришар.
– Мне это что-то напоминает, – сказал, словно сам себе, Деко и повернулся к месье Ришару.
Месье Ришар любезно улыбнулся и сказал:
– Я не иду по вашему следу. Я просто здесь гуляю, и рад встречи с вами.
– И чем же вызвана такая радость? – насмешливо спросил Деко.
– Я рад возможности пообщаться с человеком близкой мне профессии. Комиссар полиции – Анри Ришар, – представился Ришар и подошёл к Деко.
– Разве вы знаете мою профессию, что считаете ее родственной вашей? – всё также насмешливо спросил Деко.
– Увы, да. Для меня представитель преступного мира и представитель мира правосудия – это люди родственных профессий.
– Увы, но я не принадлежу ни к одной из этих профессий, – ответил Деко и сел на лавочку, стоящую под большой сосной.
– В самом деле? – серьёзно спросил месье Ришар и сел рядом с ним.
– Честное слово, – также серьёзно ответил Деко.
– Я помню вашу историю, – печально сказал Ришар.
– Разумеется. Кто её не помнит? Не было такой газеты, которая не писала бы о жестоком убийце Огюсте Деко. Но, повторяю, преступность – ни есть моя профессия.
– Прошло полгода и вот вы на свободе, – задумчиво сказал месье Ришар и выразительно посмотрел на Деко.
– Вы хотите спросить – не сбежал ли я из тюрьмы?
– Да.
– Сбежал, – невозмутимо ответил Деко.
– Да? И как вам это удалось? – с интересом спросил Ришар.
– Мне просто стало там очень скучно и неинтересно среди разбойников и убийц, вот я и…ушёл.
– Но, позвольте. Если вы сбежали из тюрьмы, то, что вы здесь делаете? Вы не боитесь, что вас будут искать? Впрочем, что это я говорю. Вас и так ищут. А вы сидите здесь на лавочке и совершенно спокойно со мной разговариваете?
– А что? Было бы более естественно, если бы я прятался на болотах или в лесу?
– Ничего не понимаю. А как вам удалось поселиться в этой гостинице? Мадам Клеман не знает кто вы?
– Напротив, она прекрасно знает меня и любезно предложила остаться.
– Да? Послушайте, молодой человек, может быть, вы меня просто разыгрываете?
– Конечно, разыгрываю. В противном случае, меня уже давно поймали бы ваши дружки полицейские.
– И вам не совестно?
– За что именно?
– Вы разыграли меня.
Деко рассмеялся.
– Но, все-таки, почему вы на свободе?
– Всё очень просто. Найден истинный убийца и меня выпустили на свободу, дышать прекрасным осенним воздухом.
– Вас освободили? – удивленно просил комиссар. – А я не знал этого.
– Это потому, что о моём освобождении практически не было сообщений в газетах.
– Вы провели полгода в тюрьме, до этого пережили ужасный судебный процесс, безжалостные статьи во всех газетах, позор, наконец, как это всё могло с вами случиться? – потрясенно спросил Ришар.
– Сам не знаю. Просто я оказался в ненужном месте и в ненужный для себя час. Я слишком близко подошёл к этой истории, вот я в эту историю и попал.
– В любом случае, сейчас я испытываю гордость за своих коллег. Пусть через полгода, но вы оправданы, вы на свободе.
– Оправдан, – горько произнёс Деко и усмехнулся, – О том, что я злодей – газеты писали несколько месяцев. А о том, что я невиновен – газеты скромно умолчали, может быть и была какая-нибудь статейка, но я её не увидел. По-видимому, вашему правосудию было стыдно признать свою ошибку. Ещё бы! Кому какое дело до жизни человека, которого обвинили в преступлении несправедливо.
– Но, месье Деко…
– Меня не хотели селить ни в одной гостинице. Ни в одной! И им было совершенно всё равно, что я оправдан. И только мадам Клеман сжалилась надо мной. На прежнюю работу мне уже не вернуться. Семьи у меня нет. Дома своего тоже нет. Друзья разбежались в разные стороны сразу же, как только увидели меня на страницах газет. Я всё потерял. Вот так. Мой вам совет, не подходите близко к плохим историям – вы рискуете стать частью роковых событий.
– Да-да, всё это так и это очень несправедливо, но должен быть выход. Вы ещё очень молоды…
– И могу начать жизнь сначала, – продолжил за комиссара Деко.
– Может быть, я могу вам помочь? Вы можете остаться жить у меня, в моём доме, – предложил ему Ришар.
– А сами вы, что здесь делаете, если у вас есть свой дом?
– Да, дом у меня есть, но он пуст. Я одинок, но привык к общению, к людям, вот и решил пожить немного здесь, пообщаться с людьми. Но это ничего не значит. Я серьёзно предлагаю вам свою помощь.
– Спасибо, месье Ришар, может быть, я позже и воспользуюсь вашим предложением, но пока останусь здесь.
– Это очень хорошая гостиница. И я знаю теперешнюю хозяйку, мадам Клеман, это очень хорошая женщина.
– И гостиница хорошая и хозяйка хорошая… только меня не покидает чувство приближающейся трагедии. И всё это произойдет здесь, в этой хорошей гостинице, – задумчиво произнёс Деко.
– Э, мой дорогой, да у вас нервы совершенно расстроены. Вот что, – решительно заявил Ришар, – никаких мрачных мыслей. Давайте будем гулять, играть в карты. Вы играете в карты?
– Играю, но предпочитаю шахматы.
– Наверное, вы не любите людей?
– Да, в последнее время, я люблю их гораздо меньше, чем прежде. Я что-то устал слушать вопросы: «Кто вы, Деко? Убийца или жертва?»
– Ты знаешь, Пьер, чем дольше я здесь нахожусь, тем сильнее я сомневаюсь в том, что мы правильно поступили, – грустно произнесла Луиза Морель, глядя в окно своего номера в гостинице.
– О чём ты говоришь, дорогая?
– Об этой гостинице.
– Но ты ведь сама этого хотела. Вспомни, сколько раз ты мне говорила о том, что хочешь вернуться сюда.
– Ну, как ты не понимаешь, я хочу вернуться в нашу молодость, но это совершенно невозможно. Может быть, нам уехать отсюда?
– Конечно, если хочешь, мы тотчас же отсюда уедем. Но ты посмотри вокруг. Как здесь красиво, какой воздух… И эта гостиница, в которой мы пережили с тобой столько радостных и волнующих моментов.
– Ах, Пьер, тогда мы были молоды, влюблены… смеялись по любому поводу, и ничего вокруг, кроме друг друга, не замечали. А теперь мы уже взрослые люди, которые иначе смотрят на жизнь. Теперь я могу объективно воспринимать некоторые вещи и делать совершенно иные выводы.
– Ну, хорошо. Давай разберемся. Тебе не нравится наш номер?
– Нравится.
– Тебе не нравится кухня?
– Нормально.
– Тогда, может быть, тебе не нравится хозяйка этой гостиницы?
– Почему, она мила.
– Тогда что тебе не нравится? Может быть те люди, которые живут рядом с нами?
– Да какое мне дело до того, кто живёт рядом с нами. Хотя, конечно, этот Огюст Деко…
– Луиза, ты, ведь, умнейшая женщина. Всем уже известно о том, что этот человек был осужден несправедливо и его выпустили из тюрьмы. Неужели тебе не жаль его?
– Конечно, жаль. Бедняга, живет в гостинице. У него, что, нет своего дома?
– А может быть и нет дома. И работу он, наверняка, потерял.
– Не дай Бог попасть в такую ситуацию.
– Вот именно. Если ты надумаешь поиграть здесь в свой любимый бридж, пригласи Деко. Я думаю, что это ему будет очень приятно.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Играть в обществе такой красивой и умной женщины, – муж поцеловал жене руку, – это счастье.
– А ты не будешь меня ревновать?
– К картам? Конечно, буду.
– И всё-таки, Пьер, мне как-то тревожно… Не могу объяснить, что меня волнует. А может быть это предчувствие?
– Не думаю. Тебе, просто, нужно отдохнуть и всё пройдет.
– Мари Симон! – воскликнул Жан Лакур, увидя в холле актрису.
– Хотите попросить у меня автограф? – равнодушно спросила Симон.
– Нет.
– Нет?
– Что такое автограф. Известный человек тысячами раздаёт свои автографы, не зная и не запоминая кому. Что такое автограф? Я хочу гораздо большего.
– Ого. И что же вам нужно?
– Мне нужно ваше разрешение говорить вам при встрече: «Здравствуйте, мадам Симон».
– И только? Вы скромный молодой человек.
– Я не так уж и молод. Вы позволите мне иногда беседовать с вами?
– Ну, хорошо, беседуйте.
– Благодарю вас. Я постараюсь не быть назойливым и не докучать вам.
– Красиво говорите, где учились?
– Красиво говорить – это часть моей работы. Я здесь по делам служебным. Я историк, изучаю роспись на стенах здешних замков.
– И что, для того чтобы изучать старую живопись нужно хорошо говорить? Это что-то новое. Кстати, как вас зовут?
– О, непростительная рассеянность. Я был настолько поражён, увидя вас, настолько смущён, что совсем забыл назвать вам свое скромное имя. Я – Жан Лакур.
– Месье Лакур, вас не затруднит моя просьба? Я хочу немного прогуляться. Но, публичная жизнь сделала меня рабой ужасной привычки. Я не могу находиться одна. Мне всё время нужен кто-то рядом. Составите мне компанию?
– С удовольствием.
Они вышли из гостиницы и медленно пошли по тропинке, которая уходила в небольшой лес.
– Странно здесь, – грустно сказала Симон.
– Почему вы приехали сюда? – с интересом спросил Лакур.
– Сама не знаю. Искала для себя место, где можно было бы скрыться ото всех.
Мадам Симон поёжилась и поплотнее запахнула меховую накидку.
– Скрыться? Разве такие женщины, как вы, не хотят быть среди восхищенной публики и в центре внимания?
– Со временем это внимание надоедает. У меня, знаете ли, нервы… врачи рекомендовали подышать лесным воздухом. Иногда я бываю совершенно несносной, грубой и ужасной.
– О… вы наговариваете на себя. А воздух здесь, действительно, чудесный.
– Никогда здесь прежде не была. Не могла себе представить, что здесь столько старинных замков и, – добавила насмешливо, – работают историки.
– Да, место не совсем обычное… Но здесь любят бывать художники, писатели, те, у кого расстроены нервы и… молодожены. Заметили парочку пожилых людей? – Лакур усмехнулся. – Тридцать лет назад они провели свой медовый месяц в нашей гостинице и теперь, спустя тридцать лет, снова вернулись сюда.
– Вам кажется это смешным?
– Мне просто этого не понять. Я никогда не был женат. Простите мне мою дерзость… А вы замужем?
– Увы, для меня семейное счастье оказалось недоступным. Иногда, играя какую-нибудь счастливую жену, я испытываю боль сожаления… Но, не будет расстраиваться. Верно? Расскажите мне что-нибудь интересное.
– Что же вам было бы интересно?
– Что за слухи ходят про здешние места?
– Какие слухи? Я не слышал ни про какие слухи, – бодро ответил Лакур.
– А вы не умеете обманывать, – Симон погрозила пальцем, – у вас на лице всё написано. Рассказывайте, мне очень интересно.
– Тогда я должен вас спросить, как вы относитесь к страшным и мистическим историям.
– Страшным и мистическим? – Симон достала из сумочку сигарету, – Я их просто обожаю.
– А как насчёт того, чтобы никому не сказать – от кого вы услышали эту историю?
– Ого! Вот это уже интересно.
– Если мадам Клеман узнает, что я рассказываю… об этом… она меня выгонит из гостиницы вон, и больше никогда не впустит. А я уже привык здесь жить.
– Мы с вами идем всё дальше в лес. Это не опасно? Может быть, нам лучше вернуться. Я боюсь заблудиться.
– В нашем случае, заблудиться никак нельзя. Мы просто повернёмся спиной к этой тропинке и пойдем назад. Или вас пугает что-то другое? Может быть, я?
Лакур остановился. Симон курила и смотрела на него.
– Вы считаете, что можете внушать страх? – спросила она.
– Так вы будете слушать страшную историю здешних мест?
– Рассказывайте.
– Пойдем дальше? Или повернём обратно?
– Ладно, пошли дальше. Темнеет… Где ещё рассказывать страшные рассказы, как не в сумрачном лесу. Но учтите, я очень впечатлительна.
– Тем лучше. Так вот, мадам Симон, когда-то давно… Хотя для историка важна точность… Сто восемь лет назад жил в этом краю очень богатый и знатный человек по имени Марк Фрей. И была у него молодая и очень красивая жена. Сам он был не молод, а потому ревновал свою жену и восторгался её красотой. Я видел её фотографии… Это, конечно, нечто. Очень красивая женщина.
– А где вы могли видеть её фотографии?
– В архиве.
– В архиве? Вы, что, специально интересовались этой женщиной?
– Признаюсь, да, очень интересовался.
– Почему?
– Сейчас вы всё поймете. Так вот. Его жена была совсем юной и очень красивой. И жил здесь один учёный, алхимик и врач. Он лечил всех в округе, а в свободное время проводил какие-то опыты. По традиции тех лет, он искал философский камень или работал над созданием эликсира бессмертия, а может быть изучал и что-то другое. В архиве о нем мало информации, ничего особенного, кроме того, что он был врачом и увлекался алхимией.
– Любопытно. Алхимик… Это что-то такое старомодное и никому не нужное.
– О, нет. Это мнение ошибочно. Очень много открытий в области современной химии берут свои истоки именно в алхимии. Алхимия – наука вовсе не бесполезная, в ней много рационального, перспективного и интересного. Но мы с вами отвлеклись. Так вот… Однажды этот алхимик публично заявил о том, что изобрел некий препарат, который позволяет значительно замедлить процесс старения и продлить жизнь.
– Да? – удивилась Симон.
– Да. Конечно, мало кто серьёзно отнесся к словам этого учёного. А вот жене Марка Фрея, кстати, его звали Беатрис, эта идея очень понравилась. Она настолько поверила этому учёному, что принялась уговаривать мужа пригласить его к ним в дом для того, чтобы познакомиться с ним поближе.
– И что же было дальше?
– Они полюбили друг друга.
– Кто? Беатрис полюбила алхимика? Так эта история о любви?
– Не совсем. Да, они полюбили друг друга, но учитывая ревнивый нрав мужа, думаю, что им было очень непросто общаться. Беатрис верила, что её возлюбленный действительно изобрёл что-то уникальное. Он уверял, что приняв этот препарат, она очень долго не будет стареть, сохранит свою молодость на долгие годы и будет жить немыслимо долго. Интересно, если бы вам предложили использовать такой препарат, вы бы согласились, мадам Симон?
– Даже не знаю, что и сказать. Сначала испугалась бы, а потом… конечно же, согласилась.
– Правильно. Такова природа человеческая. Вот и Беатрис эти обещания вскружили голову, и она согласилась. Разумеется, её муж был категорически против, он боялся за жизнь своей любимой жены. Но, в конце концов, согласился… Как и всякий муж, который слишком любит свою жену, и не переносит её слёз и упреков.
– Неужели она это сделала? И что же было потом?
– Потом… Вот тут-то и начинается ужас.
– Она, что, умерла?
– Я думаю, что для неё было бы лучше, если бы она умерла. Но, нет, с ней случилось совсем иное и очень ужасное.
– Что же? Она заболела?
– Она начала катастрофически быстро и очень страшно стареть.
– Как? – мадам Симон остановилась. – Вы шутите? Ей, ведь, обещали молодость.
– Да, ей обещали молодость… Давайте повернем обратно, а то мы, действительно, далеко зашли и быстро темнеет. Пойдемте. Я продолжу. Беатрис начала очень быстро стареть. Её лицо покрывалось глубокими старческими морщинами и пигментными пятнами. Черты лица изменились. Волосы поредели и поседели…
– Ужас какой, перестаньте мне всё это описывать.
– Я только хочу, чтобы вы поняли. Она не просто стала выглядеть старше, она превратилась в очень безобразную старуху со сморщенной, высохшей кожей. Говорят, что её вид внушал окружающим отвращение. Любая старая женщина округи, по сравнению с Беатрис, была просто красавицей.
– И как быстро это случилось?
– Очень быстро. Препарат алхимика вызвал вот такую страшную реакцию организма. Я слышал, есть такая болезнь, очень редкая, когда молодые люди за два-три года превращаются в древних стариков не только внешне, но и внутренне, их организм, также, быстро стареет. Забыл название этой болезни. Но в отличии от этих несчастных заболевших, Беатрис была здорова. В чём не обманул её возлюбленный, так это в том, что она будет жить очень долго.
– Представляю себе страдание и ужас этой несчастной женщины.
– Да, в архиве много документов о тех временах. У этой женщины от горя помутился рассудок, она нападала на прохожих, разбивала камнями окна… Ей нужно было на ком-то выместить свою злобу и ненависть ко всем.
– Её, наверное, поместили в больницу?
– Нет. Всё было иначе. Мы забыли об её муже. Вот уж кто не мог равнодушно смотреть на то, как его красивый и любимый цветок превращается в покрытую коростой корягу. Он приказал убить учёного и уничтожить его лабораторию.
– Как жестоко!
– Вы думаете?
– Но, может быть, этот учёный мог бы помочь этой несчастной женщине?
– Может быть, этого нам не суждено узнать. Его убили. Сам же Марк Фрей покончил с собой. А Беатрис осталась одна в своём большом и пустом доме, потому что слуги от них ушли.
– Неужели всё это правда?
– Да, эта история задокументирована и подлинно известно, что всё это так и было.
– М-да, страшная история, как раз для сумрачного леса. Надо же, столько прошло лет, а память об этой несчастной женщине до сих пор жива.
– Вы, что, не поняли?
– Что?
– Жива не только память об этой женщине, но и она сама. Беатрис жива до сих пор.
– Как это? – Симон поёжилась. – Вы шутите?
– Какие уж тут шутки. Я, ведь, сказал вам о том, что в отношении здоровья и долгой жизни учёный не обманул. Кошмар всей этой истории заключается в том, что Беатрис жива и живет она здесь, – Лакур обвел рукой вокруг себя.
– Как это, здесь? – Симон испуганно оглянулась. – В этом лесу?
– Может быть… этого никто точно не знает. Никто не знает, где именно она живет. Дело в том, что Беатрис то пропадает неизвестно где, то появляется неожиданно и многие люди её видят.
О проекте
О подписке